«… вернулись вчера…
На съезде кланов было скучно…
Наследник Цзян подрался, но я не видел. Пропустил всё веселье.
Искал Лань Чжаня, он не выносит толпу и куда-то ушёл… Не нашёл его.
Резиденция Цзян — убожество. Сыро,
у меня в комнате воняло.
Могу понять, почему Лань Чжань молчал всю дорогу обратно...
Рано утром удалось увидеть… на источниках.
Я в замешательстве…
Он пробовал трогать себя.
Его соски очень… а потом он трогал… Это было волнительно.
У него родинка на правой ягодице, очень красивая. И у ключицы.
Чжань-Чжань, это то, что знаю о тебе только я.
Спасибо, что показал мне себя. Только что я трогал себя как ты…»
— Очнулся. Написал, что способен работать, — не отрываясь от письма, проговорил Ванцзи. — Вэнь Цин не подтвердила.«… днем он говорил с братом у водопада.
Я почти не расслышал их, но кажется, Чжань-Чжаню кто-то понравился…
Он сказал «самая красивая улыбка на земле».
Впервые услышал столько его слов сразу. Я был удивлён и очень зол.
Лань Сичэнь тоже удивлён. Может, это та дрянная тварь из Вэнь… с косой?
Или та… клана Цзинь? Уверенности нет. Буду наблюдать…»
— Ммм… и что она сказала? — Вэй Ин аккуратно перевалил листы, получилось почти бесшумно. После просмотренных кусков текста появилось ощущение, что он делает что-то… незаконное, запретное… Он открыл наугад, с нового места. Глаза выхватили несколько строк.«…вычислил ее. Девка из обывателей, но улыбка в самом деле...
Слежу… Она сказала, я должен, если в самом деле люблю тебя…
Я смог! Я сделал! Я сделал это! Это было так страшно, Чжань-Чжань!
Было так страшно! Но сейчас я чувствую только радость и гордость!
Я так счастлив, что смог стать лучше!
Техника бритвенно-острого звука из сборника… превосходна…
Очень сходна с типом воздействия хуапигуй
Никто никогда не сможет меня заподозрить…
Я смогу достичь бессмертия и тогда точно понравлюсь тебе.
Достичь бессмертия — верховная цель заклинателя.
Теперь у меня идеальная улыбка.
Самая красивая улыбка на земле.
Чжань-Чжань, ты ещё не видел, сегодня ты в патруле…
я должен стать лучше ради тебя…»
— Обморожение. Сотрясение второй, ушиб правого лучезапястного. — Ясно, — Вэй Ин пропустил большой блок записей, позволяя страницам распасться в произвольном месте. Тетрадь открылась ближе к концу.«…удалось… за тобой. Разместились с комфортом.
Моя комната рядом …смог установить камеру…
Сегодня переехали в Чифын. Местные зовут… Улан-Хад…
Дрянная еда, дома по большей части отвратительный новострой.
Гостиница …настоящую дыру, ни одного номера с окнами на юг…»
— Ммм… И сколько потребуется на восстановление? — С реабилитацией полгода. — …ясно, — Вэй Ин медлил с ответами, но читать и говорить параллельно было сложно. — Тогда давай не будем его дёргать, тем более что Су Шэ ему не доверял. Пусть лечится, ага? Ему бы подучиться, смог бы вырасти в отличного оперативника… как думаешь?«… адепт Вэнь Сюин предположил, что местный орден
плохо осведомлён о принципах ветра и воды¹,
и этот из клана Гангхуяг ответил, что в номере вода есть,
правда холодная, зато много.
Адепты Цзинь возмущались. Смехотворно.
Я просто надеюсь, эта лачуга отстроена не на кладбище..
Чжань-Чжань, ты не удостоил… словом
и согласился на первый предложенный номер.
Настоящий образец смирения… я сдержался тоже.
Ты кивнул мне. Благодарю тебя за одобрение. Я горд получить его…
После раздумий и медитации я понял, что ты прав.
Бессмысленно объяснять что-либо существам,
выросшим в лошадином навозе и норах сусликов…
Название этого клана — настоящая дикость.
Ганг Хуяг?! Гангху Яг?! Не понимаю. Это даже не по-китайски…»
— Да-да, в очень хорошего оперативника… — рассеянно повторил Вэй Ин, осмысливая прочитанное. Су Шэ не употреблял матерных слов, не высказал какой-то однозначной низкой непотребщины, более того, его стиль изложения был в чем-то даже изящен, но при этом после его писанины в горле появилось ощущение мерзотного кислого осадка. Воображение подсунуло картинку благовоспитанного и скромного адепта, стоящего рядом с совсем ещё юным Ванцзи. А в голове у него вот это… — Брат может направить письмо главе клана Балин Оуян. Рекомендательное. В Цинхэ. — Полезно. Вэнь Цин говорила что-то ещё? Беспокоилась? Она всегда напрягается по пустякам. — Да, спрашивала. — Если обо мне, то не нужно. Я в полном порядке… — он перелистнул на последнюю страницу, — и держу ситуацию… ситуацию под контролем. — Вэй Ин. Вэй Ин! — А? — он оторвался от тетради. Ванцзи стоял прямо перед ним, протягивая руку. — Отдай. Там много лишних данных. Я проанализирую. Сам. — Ммм… не думаю, что это хорошая идея. — Я в порядке, — с готовностью отозвался Ванцзи. — Да?! И как много этого дерьма ты сам уже прочёл? — Две. Краткая выписка на доске, — Ванцзи кивнул на несколько дат. — Убийство в Гусу и Юньмэн. Начало поездки в Шилин-Гол. Су Шэ изъял часть лица первой жертвы. У второй кожу кистей рук. — Бля… — Вэй Ин захлопнул тетрадь, но отдавать её не спешил, — ну вот и нахера?! — Мало данных? Пересмотрю. Сделаю подробнее. — Пф… Да разве в этом дело? Тебе вообще не стоит это читать! Серьезно! Хочешь продолжать копаться в том, что у нас осталось от дела, слова не скажу, но давай это, — он потряс желтыми листками, — я сам проштудирую. На всякий случай добавлю, я внес предложение, от которого ты не можешь отказаться. — Почему? Ты не любишь бумажную работу. — Точно! Терпеть ненавижу, — согласился Усянь. — По мне гораздо легче завалиться в засаду на неделю или гонять какого-нибудь мерзавца по крышам старого города, скользким от голубиного дерьма, чем ковыряться в унылой почте или в таких вот тухлых заметках воспалённого разума. Обычно этим занимался Чэн или вообще любой, на кого мне удавалось спихнуть подобный мусор, но не в этот раз. Я не могу позволить читать такую дрянь никому. Никому, Лань Чжань. Даже тебе. Особенно тебе! — Я в порядке. — Ты это так старательно повторяешь раз за разом, словно не меня хочешь убедить, а самого себя. Смотри… — Вэй Ин вздохнул, поднялся, но записи снова не отдал, вместо этого подходя к столу и укладывая тетрадку на ранее отведённое ей место. — Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы это кто-то видел. Короткого отрывка вот так хватило, — он полоснул ребром ладони поперёк собственного горла, — вот посюда. Но мне можно, и знаешь почему? — Он развернулся, глядя глаза в глаза, и говорил сейчас максимально серьезно. — Потому что всё прочитанное я буду видеть исключительно через огроменное мутное розовое стекло. — Личное восприятие. Непрофессионально, — но было заметно, что среди множества слов Ванцзи выделил это признание. Он коротко вздохнул, опуская плечи и заметно расслабляя напряжённую спину. — Учитывая, что это дело, похоже, старательно хоронится в Центральном Управлении, это не так важно. Ты понимаешь... — Вэй Ин даже прикусил губу, стараясь подобрать точные слова, — что бы я ни узнал, что бы там ни прочёл, это не изменит моего мнения о тебе. Раньше могло бы, наверное, и то вряд ли. Сейчас точно нет. И даже если я узнал о том, как ты трогал себя в купальнях… — Вэй Ин… — …я всего лишь подумал, что этот придурок был недостоин видеть голого тебя. А ты, читая такое, возможно… не факт, но всё-таки! Больше никогда туда не пойдёшь. Чувствуешь разницу? Просто доверься мне, хорошо? В конце концов, кто тут опытный следак со стажем? — Ты. — Вот! — Вэй Ин победно воздел указательный палец вверх. — И каждый из нас хорош в своём деле на своём месте. Ты заклинатель! Бросить тебя на анализ дневников преступника это… это, — он в раздумье пожевал губу, — как гвозди микроскопом заколачивать! Медленно, неудобно, и вместо этого высокотехнологичный девайс можно было бы употребить на другие нужды. — Хм. — Например, побеседовать с парочкой занимательных личностей, которые со мной говорить уже вряд ли станут, а вот с тобой… — Су Шэ? Хочешь говорить с ним? — А если тела нет, всё равно можно? — Сложнее. Но я постараюсь. — Интересное предложение. Хотя, секундочку… — Вэй тут же потёр лоб. — Скажи, если человек при жизни немного того, — он покрутил пальцем у виска, — поехал кукухой, то смерть это как-то меняет? Может, исправляет? Ну типа, как горбатого могила… — Маловероятно. — Вот и я думаю, что нет. Он молол там разное, из серии, что все эти люди умерли из-за меня, ну и… — он махнул рукой, пропуская подробности про то, с кем надлежало быть Ванцзи, — херню, короче. Слушать это повторно нет никакого желания. Вот с кем бы я с куда большим удовольствием пообщался, так это с господином, который управлял куда-кого-зачем катить, какими ломтиками нарезать и в какие коробки расфасовывать. — Имя? Заклинатель? — Заклинатель?! Не-е-е-т, это маловероятно. Он был такой… — Вэй Ин поморщился, снова потирая лоб, — занудный. Обычный, понимаешь? Типа метрдотеля, который стоит на первом этаже любого ресторана и раздаёт свои охеренно ценные указания персоналу… Его звали У или даже Ву, на корейский манер. — Ву. И всё? — уточнил Ванцзи. — Ву и всё. — Нужно полное. Или тело. — Ага, ещё скажи, лучше то и другое, и можно без хлеба… Блядь, мы не можем получить доступ к докам, даже к сожжённым обрывкам, которые Чэн из шредера вытряхнул. Нету имени. Тогда никак, да? — Ванцзи покачал головой. — А тот мутный Цзинь? Который аналог павлина, идентичный натуральному? Чем больше узнаю о семействе Цзинь, тем больше понимаю, как проницательна и благоразумна сестра. Она, походу, взяла единственного нормального. Из всех причуд у него только склонность к вычурным шляпам и шмоткам с золотыми мухами. — Цзинь Цзысюнь, — Ванцзи подошел к подставке, где под вышитым пыльником лежал гуцинь. — Его орден уже провёл ритуалы упокоения душ, я думаю. Но мы попробуем. Собирайся. — А мы куда-то идём? — Мгм. В доме талисманы. Они собрались очень быстро. Ванцзи заторопился, говоря, что нужно обязательно успеть до заката, но к одежде отнёсся со всей тщательностью. Клановое ханьфу со всем этим безумием слоев, лента, все дела. Вэй Ин тоже влез в длинное, завернулся небрежно, но флейту подоткнул аккуратно. С момента возвращения с острова Чэньцин преобразилась. Она была тщательно вычищена, вытерта, наполирована до блеска. Подвеска снята, выкупана в чём-то специальном для шелка. Чешуйка снова блестела, переливаясь и преломляя свет зубчатой кромкой, кисть больше не болталась дохлой мышью. Едва Вэй Ин снял инструмент с подставки, шелковистые наэлектризованные нити поползли по запястью, лаская своей гладкостью. До места оказалось совсем не далеко. Четверть часа пешком, и они уперлись в желтую стену, пробитую брешью массивных красных ворот, чья поверхность была усыпана внушительными металлическими накладками. Естественно, запертыми. — Всё-таки опоздали? Нам что, надо было в музей?! — на табличке рядом значилось «Ханьшань. Vl век… Охраняется государством» и ещё куча всего, чего Вэй Ин читать уже не стал. Куда важнее были часы посещения, которые кончились. — Нормально, — Ванцзи подошёл к воротам и, взявшись за массивное кольцо, несколько раз громко бряцнул им о дверь. Стоящие рядом туристы, тоже опоздавшие и теперь довольствовавшиеся селфи на фоне ворот, посмотрели на них с осуждением и, кажется, начали тыкать пальцами. Однако не прошло и пары минут, как дверь приоткрылась и в просвете показалась голова служителя. — Второй молодой господин Лань! А я-то гадал, вы не вы, на мониторе-то едва разобрал… Прошу, прошу, входите, — им открыл мужчина в летах. Он был одет в униформу работника музея, но Вэй Ин обратил внимание на нашивку, прикрепленную на груди: «Лань Мингли». — Приношу извинения, мы с десять минут как закрылись. Что вас привело? Хотя, зачем я спрашиваю, понятно же что, — засуетился он. — Или артефакт, или расспрос… Проходите сразу в минши, я пока займусь тем, чтобы музейные смотрители, запоздавшие посетители или уборщицы вас не побеспокоили. — Лучше перенести уборку на утро, — заметил Ванцзи. — Разумно. Да-да, сделаю. Так, благовония пополнены, курильницы заправлены. Там всё на месте. Проходите-проходите… Служитель скрылся в приземистом домике справа, оставляя их во внутреннем дворе. Тут было просторно, достаточно чисто, если не считать переполненную мусорку и несколько мятых билетов на каменных плитах, выстилавших пространство. Натёртый ногами посетителей путь вёл прямо, к высокой пятиярусной пагоде, в свете заката блестевшей бордовым лаком на затейливой резьбе перил. Они дошли до середины двора, но, к некоторому удивлению Вэй Ина, свернули, вскоре упираясь в ступени, ведущие ко входу в пагоду размерами поскромнее. Постройка сильно напоминала ту башню, где они собирали полуночный совет в Гусу, но была новее и выполнена грубее. Пара ярусов, облезлая краска на оформленных резьбой облачных завитках... Её стены, кажется, давно не красили, и определить цвет было затруднительно. Они поднялись, останавливаясь на площадке перед дверьми. Ванцзи раскрыл чехол, заранее извлекая инструмент. — Он тоже из ордена Лань? — спросил Вэй Ин, оборачиваясь и с возвышения глядя в сторону маленького административного корпуса, откуда вышел встретивший их смотритель. — Не совсем. Взял клановую фамилию супруги. Он не побеспокоит, почти не заклинает. — Если он не делает вот это всё, — Вэй Ин сделал несколько неопределенных пассов руками, — то получается, он обыватель?! — Мгм. Был. Специалист по рукописям, — тяжелая деревянная створка поддалась их совместному усилию. — Написал кандидатскую «Пути формирования среднего дяньтяня после полового созревания», — Ванцзи зашёл внутрь. — Хо-х… Замысловато. Защитился? — в башне оказалось темно и очень тихо. — Провалил. Отчаялся. Поэтому опробовал методику на себе. Пригласить свободного заклинателя, господина Чжан Мингли, в орден — идея отца, — судя по эху, гулко гуляющему внутри, пространство внутри было пустым. Перегородок или какой-то мебели, как в похожей башне в Гусу, не наблюдалось. Дверь медленно закрылась, тяжко стукнув створкой о косяк. Тут же снаружи раздался одинокий звук медного колокола. — А твой отец был человеком широких взглядов, как я смотрю. Бывшего обывателя и в орден… И как это ваш мифический совет не срубил специалиста по рукописям на взлёте, — прошептал Вэй Ин. — Блядь! — он запнулся за неровность деревянного пола и полетел бы носом вперед, если бы не схватился за широкий рукав призрачно виднеющегося белого ханьфу. — Темно как в жопе у кого… Ванцзи тут же остановился, начал озираться, словно что-то потерял, после чего сложил пальцы, указательный и безымянный, и взмахнул ладонью. Внутреннее пространство осветилось крохотными огнями энергосберегающих точек. — Позёр, — изобразив кривоватую улыбку, прокомментировал Вэй Ин. — Забыл, где выключатель, — немного смущённо пояснил Ванцзи. — Давно не был. — Скромненько… — окинув взором пространство, удалось убедиться в верности первого впечатления. Пусто. Совершенно! Комнатуха — квадрат десять на десять. Из красот в этой башне было разве что переплетение балок, терявшихся в вышине, — но чистенько. — Ничего лишнего. Когда орден был перемещён отстроили новый павильон призыва. Этот. И еще несколько копий. — Да понятно, что если припрет, в горы-то не наездишься… Они обошли периметр и зажгли четыре большие курильницы, стоявшие по углам, после чего довольно долгое время возились с кругом, неявные очертания которого виднелись на деревянном полу. Обновить, заново вывести надписи. Назначение половины Вэй Ин не понял, но навскидку это было что-то охранное, запрещающее призываемому духу выходить за обозначенные метки. Для заклинателей места тоже были определены заранее, на полу различались резные символы основных направлений сторон света. Ванцзи расположился на восточной, Вэй Ину досталось западное, аккурат напротив. Странно, но происходящее не удивляло, не вызывало вопросов. Несмотря на то, что для Усяня всё это было в новинку, они действовали слаженно и работали почти что молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами типа «тут ещё подкрась», «зажги», «демоны дери, вляпался… тряпку бы». Когда в тишине башни разлилась первая трель гуциня, она показалась очевидной, настолько соответствующей действу, настолько органичной, что на несколько мгновений посетило ощущение дежавю. Словно Вэй Ин уже сидел на деревянном настиле, удобно уперев носок новенького кроссовка в резную бороздку знака «西», вслушивался в мелодию, думал, с какого места логичнее было бы вступить. Ванцзи выглядел совершенно спокойным, впрочем, как и всегда, даже безмятежным, но внимательным, собранным. На его коленях, накрытых аккуратно расправленными полами белого ханьфу, лежал гуцинь, и ладони вспорхнули, быстро и уверенно перебирая туго натянутый шёлк. Незнакомая мелодия резко вспорола тишину, всколыхнула пространство внутри круга, сделала будто бы плотнее, гуще, однако больше ничего не происходило. После довольно длинного отрывка ладони заклинателя замерли над струнами и сам он словно бы вслушивался в немедленно наваливавшуюся тишину. Ни единый звук или шелест не нарушил её. — Нет? — одними губами произнёс Вэй Ин. Ванцзи увидел, чуть качнул головой, то ли отрицая, то ли выражая неуверенность. Он заиграл снова. Ещё быстрее, напористее и стремительнее. Он глянул коротко и остро, упираясь взглядом в Чэньцин, которую Вэй Ин прокручивал в пальцах, кивнул. — Запомнил? Вступай, — его прямая спина стала словно бы ещё прямее, виски — переплетение голубых рек, и взгляд… Хоть масло им режь, хоть мраморную плиту. Таким Лань Чжаня ни разу видеть ещё не доводилось. Разве что в парке «Лянчжу»? И то мутно и неотчетливо… Приказывающим подчиниться. Повелевающим. Вэй Ин сглотнул. В паху медленно потяжелело. Мелодия вторила облику напряженной белоснежной фигуры. Она была мучительно звонкой, режущей слух. Она тревожила, звала, затаскивала в круг. Если бы она звала именно его, Вэй Ин бы немедленно пошёл, да на коленях бы пополз! Но струны били точно в цель, раз за разом зависая нотами на коротком «цзинь…» и разливаясь в более раскатистое «цзы…сюнь». Вплетенное имя можно было почти расслышать в мелодии. Пальцы пробежались по резьбе на чёрном лаке, покрывавшем флейту. Вэй Ин вступил на очередном витке, вторя мелодии. Сначала он сбивался, совершенно точно лажал и сам чуть не морщился от какофонии нестройных звуков, но постепенно их совместная мелодия выровнялась, обрела ясность и силу. Сколько они так играли, Вэй Ин потом не мог понять, только осознавал, что долго. Пальцы заныли, губы обветрились от дыхания, ароматный дымок благовоний заполнил собой всё немаленькое пространство… Когда внутри круга впервые колыхнулся почти полностью прозрачный сгусток воздуха, можно было принять его за галлюцинацию от накопившейся усталости или за своевольный завиток благовоний. Когда это произошло ещё раз, Вэй Ин проморгался и удивленно поднял брови. Ванцзи тоже заметил эту воздушную аномалию, придержал струны, гася вибрацию, и замер, чуть подняв руки и зависая ими над струнами, больше не касаясь гуциня. Флейта оборвала мелодию тоже. На смену мелодии призыва разлилась тишина. Вэй Ин сказал бы тревожная, но Ванцзи по-прежнему выглядел безмятежно, так спокойно, словно застывший в мраморе небожитель. Он плавно опустил руки, скрывая пальцы в длинном шёлке рукавов, и прикрыл глаза, не глядя на того, кто сидел напротив. В беззвучии минши завибрировала струна.⠺∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙•∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙⠗
[1] Принципы ветра и воды — фэн-шуй.