Обратная сторона Луны

До Пекина оставалась ещё добрая половина пути. Можно было продлить, растянуть это путешествие, выбрать гостиницу, и не просто первую приличную из попавшихся по дороге, а чтобы в ванной комнате была реально ванна, а не тесный душ, простыни хрустели и толстые махровые полотенца пахли тонкой цветочной отдушкой, но после похода на гору Вэй Ин отчётливее почувствовал желание… Нет. Необходимость. Жгучую потребность разобраться в том многослойном пироге, начинкой в котором он себя все больше ощущал. Снизу стабильной пропекшейся корочкой ощущалось привычное обывательское, сверху взбитой кремовой подушкой накрывало тем волшебным заклинательским, куда его вытаскивал Ванцзи. Вэй Ин отлично отдавал себе отчёт, что сейчас он завис где-то посередине. По идее, можно было бы плюнуть на некоторые «но» и просто наслаждаться тем, что происходит прямо сейчас — этим внезапным путешествием, тем, что у них все чаще возникали пересечения по делам, тем, что им просто хорошо вдвоём. Можно было позволить Ванцзи и дальше тащить себя — направлять и поддерживать в медитациях, адаптировать техники под энергию, которая была доступна ему, но не то чтобы приемлема с точки зрения орденов. Насколько Вэй Ин смог сформулировать отношение — тёмная энергия не отвергалась, нет. Она презиралась, будто являлась чем-то грязным, способным запятнать. Впрочем, он как никто знал, что она могла. Не испачкать, нет. Ша приносила с собой силу и ярость, и ещё осознание близости смерти, а уходя оставляла в награду тонкие белые царапины под кожей и ощущение тлена на языке. Ванцзи не игнорировал ша. Не отмахивался как от чего-то, недостойного касаться его белых одежд. Он относился к ней, как к неотъемлемой части целого, понимал и потенциальную мощь, и степень опасности. Не использовал не потому, что боялся замараться или потерять контроль, а оттого, что считал самосовершенствование через светлую энергию более сложным. Вызовом для каждого, кто способен взаимодействовать с шэнь, а через неё и с ян. Вот и всё. Вэй Ин понимал, что нужно было просто выдохнуть, сказать уже «я чертовски удачливый сукин сын» и поехать в Гусу. Выучить нужное, смириться с домоводством, вызубрить этикет, который наверняка прилагался к отводимой ему роли, и сочетаться уже браком согласно положенным орденом правилам. Стать официальным спутником второго молодого господина. А его взаимоотношения с ша?! Авторитет уважаемого Ханьгуан-цзюня и его положение наверняка перекроют шепотки в спину… Правда, чем дольше Вэй Ин размышлял о предстоящих лекциях, положенных избраннику из числа обывателей, тем больше склонялся к тому, что их прохождением он опосредованно подтвердит статус, что прилепил ему Совет. Это как штраф за отсутствие ремня безопасности — оплачивая, ты подтверждаешь, что правонарушение имело место быть, даже если ремень был пристегнут, но тебе лень дойти и написать заяву на пересмотр. Цзян Чэн, услышав такое, наверняка скажет, что он страдает хуйней, Хуайсан приплетет что-нибудь более стремное, типа предсвадебной лихорадки. Идиотизм. Никакой лихорадки у Вэй Ина не было. А вот нежелание впихивать в голову избыточные предметы было. Как и понимание того, что в полевых условиях приемы работы с тёмной энергией усваиваются лучше. Возможно, если бы в этом удалось убедить ещё и Ванцзи… — Лань Чжань… Спишь? — тот сидел рядом, на пассажирском, чуть склонив голову набок и прикрыв глаза. — М-мм… По дороге к выходу из парка «Тайшань» Вэй Ин отвоевал себе право сесть за руль. Выиграл в камень-ножницы-бумага. Ванцзи оказался не слишком хорош в этой игре, как и в других видах «бесполезных занятий». Игра ему понравилась, хотя он придал слишком большое значение названиям и почему-то самым сильным элементом посчитал ножницы. Впрочем, он был не так далёк от истины, раз за разом выбрасывая два вытянутых пальца, что к вечеру вызывало в голове Вэй Ина весьма определённые ассоциации. Тоже, впрочем, игровые, но с пометкой «восемнадцать плюс». Это сбивало с толку и мешало сосредоточиться. То, что Ванцзи подразумевает под ножницами нечто аналогичное мечу, дошло только когда, проиграв в третий раз, он заметил, что качественное лезвие вполне способно разбивать камень, и ещё, что если бумагу заменить на талисман, из игры может выйти другая, с более интересными комбинациями. Практически программа для тренировки. Потомственный святой и заслуженный учитель, что с него возьмёшь. Но даже если бы Вэй Ин поддался, им пришлось бы вскоре поменяться. Ещё днём он написал Яньли, так что сестра ждала их к завтраку, а это значило ночь в пути. Вэй Ин был не против. Он был за, потому что совершенно не устал за день и отлично выспался в предыдущую ночевку. С Ванцзи дело обстояло несколько иначе. Он был, что называется, «дитя режима». Вставал ни свет ни заря и начинал заторможенно моргать примерно после девяти вечера. В случае необходимости, например, ночной охоты, эффект привычки можно было перетерпеть и перебить зелёным чаем. Правда потом, если положенное время было сбито и стрелка переваливала за полночь, Ванцзи не удавалось уснуть. Это Вэй Ин, привыкший жить по принципу «как бог на душу положит, лишь бы успеть к планерке», мог упасть в горизонталь в любой момент. Если подходящей койки не намечалось, а время позволяло, он мог спать с полтычка и в любом месте: в кресле, лицом в стол, скрючившись в машине… Как угодно. Ванцзи не мог. Если приходилось ложиться под утро, он начинал ворочаться, или наоборот, замирал брёвнышком, не желая тревожить. Вэй Ин, любивший спать в обнимку, это довольно быстро просек и вычислил идеальный способ усыпить, устраивавший их обоих. Другое дело, что в машине его применять было бы неудобно. Едва они тронулись в путь, Вэй Ин обрисовал примерный план на ночь и завтрашнее утро. Ванцзи предстояло быть морально готовым и проявить чудеса красноречия, восхваляя стряпню лучшей из сестёр. Усянь искренне считал, что даже природная молчаливость должна сдать позиции перед божественным вкусом корня лотоса со свиными ребрышками. — Знаешь, на рынке в Лояне в сезон корневища можно выторговать за сущую ерунду. В Пекине-то наверняка привозной, но сбор кончился недавно и, думаю, нам повезёт застать совсем свежий, — по радио играло что-то ненавязчивое, и Вэй Ин убавил звук до расслабляющего монотонного бубнежа, заполняющего паузы между его словами. — Жаль, семечки отошли. Может, в следующем году удастся выбраться на озёра… Тогда возьмём лодку. Тебе на Ситань по-любому можно, к следующему году и мне будет можно уже везде, по крайней мере я так думаю. Не будем же мы ходить в женихах целый год. Я покажу тебе настоящие поля лотосов, там даже воды не видно, настолько разрастаются листья, и коробочки стоят вперемешку с цветами. Красиво до одури… Ванцзи сначала согласно тянул своё «мгм», но то ли Вэй Ин был таким талантливым рассказчиком, то ли сработала магия часов, показывающих четверть одиннадцатого, но ответы становились всё тише и тише. Когда Ванцзи уснул окончательно, Вэй Ин перестроился в черепаший ряд, не глядя нащупал рукой плед, брошенный на заднее сиденье, и укрыл ему ноги, после чего набрал Не Хуайсана. — Салют, Сан-Сан, — негромко поприветствовал он. — И тебе вечерочка. — Я на громкой связи, — на всякий случай предупредил Вэй Ин. — Не могу сообразить, куда кинул гарнитуру, а Лань Чжань уже спит, так что не ори, ага? — Да я тут тоже немного в осаде, — прошипел в трубку Не Хуайсан. — Ты прочитал моё сообщение. Идеи? — Да, но зачем тебе вообще такое понадобилось?! Я не знаю, это не в моей компетенции, и тебе вообще вряд ли кто-то с этим поможет. Она никого не принимает. Никого! И если ты хочешь знать моё мнение, я даже могу её понять! — Не хочу, — они были близкими друзьями, так что Вэй Ин мог не юлить и говорить как есть. — Отложи своё мнение для момента, когда оно реально сможет на что-то повлиять. — Грубиян. Нет, но ты просто прикинь, как её достали внезапные визитеры? — в трубке послышался намёк на эхо. — Меня за пять лет в конторе уже всё подзаимело в мозг, а Баошань Санжэнь следует пути две тысячи! А может, и три, тут мнения расходятся, потому что… — Какое-то странное эхо. Ты со мной из сортира, что ли, говоришь? — перебил Усянь. — Будь благодарен, что хотя бы так. Я, между прочим, делаю это с риском быть раскрытым. Здесь нет щеколды, — шёпотом возмутился Хуайсан. — Сколько раз уже говорил, нужны нормальные двери! Экономить можно на чём угодно, кроме кровати и туалета. Тут люди проводят одни из самых значимых моментов своей жизни! — Ты у Цзян Чэна дома, что ли? Бля… — в свете того, что разговор с мадам Юй Вэй Ин собирался хранить в секрете, объяснить, как ему в голову пришла идея напроситься на аудиенцию к госпоже Баошань, было бы, мягко говоря, сложно. — Что ли! У меня завтра выходной, и я имею право отдохнуть! Но вместо этого ты опять впрягся в какую-то мутную историю. А что Лань Ванцзи думает по этому поводу? — Ничего. У него вариантов нет, но он едет со мной. — Тогда знаешь что, я бы на твоём месте… — Прежде чем вы продолжите, у меня встречный вопрос, — в разговор внезапно вклинился громкий голос Цзян Чэна, — какого хуя ты делаешь на дороге в Пекин? — рявкнул он. — Пиздец-запалили, — Вэй Ин тут же зажал вставленный в держатель мобильник рукой. — Гарнитура, бля, да где ж ты?! А… вот она, — он сунул телефон под бедро, глуша доносящиеся оттуда вопли, выковырял наушник, провалившийся в держатель для стакана, и торопливо нацепил его на ухо. — Раз-раз… Меня слышно? — Раз-раз не пидорас! — Вэй Ин поморщился от интенсивности звука, и торопливо прибрал громкость. — Повторяю вопрос, Вэй-гадский-Усянь! Что ты забыл в Пекине? У нас нет там никакого дела, я бы знал! Тогда что? Это по части твоего благоверного?! Он без тебя не справляется или ты не в состоянии пережить пару дней в горькой разлуке? — съязвил он. — Что-то на работу ты так не рвёшься. — Охолони, у меня всё ещё законный отпуск, и мы едем не совсем по делу. — Отпуск твой рассчитан на то, чтобы ты рулил в сторону Гусу, а не по столицам кататься. К Яньли. Без меня! А главное, от кого я об этом узнаю? От неё! Потому что это она позвонила, а мой дорогой брат нет. Ну ты и свинья, — припечатал Цзян Чэн. — Ну прости, — извинился Вэй Ин. — Выкладывай. — Эээ… Что? — Нахера вы туда двинули. Мне можешь не дуть в уши про своё «не совсем по делу». Сан-Сан половину вечера пытался шухариться, но после того, как я выпалил его тайную страстишку, веры нет никому! Что, блядь, ещё стряслось? Я уже ко всему готов! — Страстишку? Сан-Сан?.. — Клянусь, я не знал, что так получится, — где-то в отдалении заблеял тот. — Что конкретно? — попробовал уточнить Вэй Ин. — Чэн-Чэн засёк, что у тебя есть плохая привычка брать ненужные образцы с работы и хранить в морозильнике? Или что ты носишь стринги? Стоп, так ни то, ни другое давно уже не секрет. — Он… — Не говори! Просил же! Ну Цзян Чэн! — …убил! — выкрикнул Цзян Чэн. — На… части! — судя по звукам борьбы и треску в наушнике, на той стороне разразилась битва за телефон. — Он разорвал тебя на мелкие… интриган хуев! — Это для завязки сюжета! Ты ничего не понимаешь в искусстве! Ой! — послышался звук удара, после чего Не Хуайсан запричитал, — блядь-а-а-а, прямо-косточкой-об-угол-мне-пиздец, — он захныкал и застонал так, что можно было подумать, в самом деле оказался ранен и уже был практически при смерти. — Где? Проклятье. Дай посмотрю, иди сюда, ляг. Да не стони ты так, — Вэй Ин практически увидел, как Чэн-Чэн закатывает глаза, — а то у меня вырубает мозг. Давай, я подую. — Нет уж. Ты сам сказал, что убьёшь меня, а я жить хочу, пусть даже и с одной ногой, — плаксиво запричитал раненый боец. — Я передумал. Вот, — послышалось какое-то шуршание, — холодное приложи. — О, у тебя есть говяжья вырезка?! Что ж ты молчал! — судя по голосу, находившийся при смерти воспрял к жизни. — Цирк, — вполголоса прокомментировал Вэй Ин. — Рад, что у вас там так весело, — громче добавил он. — Ты бы не был таким благодушным, если бы прочёл хоть страницу его писанины, — отчётливо проговорил Цзян Чэн. Очевидно, он выиграл битву и забрал себе сотовый трофей. — Ща, погоди, поставлю на громкую связь… Слышно? Ага… Короче. Выхожу утром из душа, никого не трогаю, иду заваривать нам чай. На столе ноутбук открытый, и не запароленный, но ты меня знаешь, я в такое не лезу. И ведь уже практически закрыл, как уцепился глазом за эти ёбаные сети! Четыреста блядских сетей Божественного плетения, которые глава Цзян развесил по всему лесу, вникаешь? — Не то чтобы до конца… — Я решил, что это интересная деталь, — осторожно подал голос Не Хуайсан, — поэтому в часть с охотой решил внести некоторые правки. Это нормально, когда автор меняет уже вышедшие главы, просто надо написать в примечаниях, что… — Мы с тобой ещё ничего, — перебил его Цзян Чэн, — нам, можно сказать, повезло, но я ж выжал спойлер. Знаешь, кого он в итоге расчленил? Вэй Ин вздрогнул. Дело, кажется, всё-таки имело довольно серьёзный оборот. — Скажите мне, что это не личный дневник. — Всё не настолько серьёзно, но он всё равно угробил кучу народу. Кого конкретно пока не знаю, он теперь жмотится и не даёт читать. Закинул меня в че-эс. — Я пробую свои силы в писательстве, — смущённо пояснил Не Хуайсан. — Так… небольшая новелла, пока в процессе, но если получится и я допишу, объём уже потянет на книгу. Между прочим, у меня много подписчиков, — немного обиженно добавил он, — и среди заклинателей в том числе. Я знаю, потому что мне несколько раз скидывали мою же работу почитать. Говорят, интересно. — Я не сомневаюсь, что интересно! Но имена! Какого хера ты не поменял имена?! — возмутился Цзян Чэн. — Потому что я основываюсь на реальных записях, хоть и добавляю при этом авторских живописных деталей! — Хуайсан, очевидно, гордился своей работой. — Ты смотришь дораму про Цинь Шихуанди, и даже если там полная чушь, не предъявляешь сценаристам за использование исторических имён! — Исторических? Я что, по-твоему, история? А ну иди сюда, — судя по звуку, немного напоминающему чавканье, про телефон немного забыли, — я тебе покажу историю в действии… — Вэй-сюн же на линии, придурок! — возмутился Хуайсан. — А, блядь, точно… — Я могу позвонить позже, — любезно откликнулся Вэй Ин, — всё равно мне пилить всю ночь. — Ну уж нет. Я внимательно слушаю твои подробные объяснения, — в тон ему отозвался Цзян Чэн. — Вот кстати да, — поддакнул Хуайсан. — Ты так и не сказал, зачем тебе встречаться с Баошань Санжэнь, — Вэй Ин схватился за лоб. — Сан-сан! — Ой… прости? — тот осознал, что проболтался. — Нахера тебе лезть в такие верха? — удивился Цзян Чэн. — А… Я, кажется, догадываюсь. Шансы на уровне плинтуса, бро. — А на что шансы-то? — поинтересовался Хуайсан. — О-о-о, ты что, хочешь пересмотра статуса?! Не хочу расстраивать, Вэй-сюн, но если как бы… — он не рискнул говорить прямо, — если его нет, то Чэн-Чэн прав. — Нет ручек — нет варенья, — мрачно пошутил Цзян Чэн. — Нет ядра — ты не заклинатель. Не, пиздеж, — внезапно возразил он сам себе. — Учитывая то, что я видел позавчера, оно тебе нихуя не помешало, но вот к этому у Совета может быть ещё больше вопросов. — Лань Чжань сказал, тёмная энергия не запрещена, — заметил Вэй Ин. — Но это не значит, что она разрешена, — робко возразил Хуайсан. — Уверен, главы кланов думают примерно так. — Тема спорная и попытка поднять её — всё равно, что бросить лопату говна на вентилятор, братишка, — образнее обрисовал ситуацию Цзян Чэн. — Никому это даром не надо, потому что даже отбрасывая техническую опасность тёмных искусств, ты врубаешься, что для орденов значат такие изменения? — Не совсем, — отозвался Вэй Ин. Он понятия не имел, как их диалог завернул на кривую дорожку темы, далёкой от истинной цели встречи с Баошань Санжэнь, так что просто плыл по течению, давая возможность своим собеседникам самим найти что-нибудь подходящее. — Для начала пришлось бы перетрясти весь действующий кодекс, — прикинул Хуайсан. — Вэй-сюн, а это правда, что от неё постепенно сходишь с ума? Я нашёл упоминания, что самый первый заклинатель, решившийся на то, чтобы призвать тёмные силы, полностью лишился разума, утратил контроль и в конечном итоге его тело обернулось кровавым озером... — прошептал он. — Пиздец, ты где такое откапываешь? — ужаснулся Цзян Чэн. — Так в древних трактатах?! И ещё она сокращает жизнь... — Ага, а смех её удлиняет, так что то на то и выйдет, — усмехнулся Вэй Ин. — Я уже немного в курсе про побочки, сумасшествия среди них пока не намечается. — Правда? Тогда в обращении непосредственно к главе Совета может быть смысл, — внезапно оживился Хуайсан. — Ведь всегда бывают исключения? Вот взять хотя бы Вэй Усяня! — Меня? — Не совсем... Тот, который Старейшина! О, да-да-да, тогда смысл определенно есть, — забормотал Хуайсан. — Только непосредственно к Баошань Санжэнь обратиться нельзя, потому что на Совете присутствует не она, а представитель. Подать прошение? Может, записку? Наверняка при твоём раскладе потребуется демонстрация способности и документальная фиксация. — Совет при этом порвёт в клочья, — вставил Цзян Чэн, — и ошмётки будут оседать очень долго. — Хм, если на заседаниях присутствует только секретарь, откуда уверенность, что эта Баошань бессмертная и до сих пор жива? — поинтересовался Вэй Ин. — От верблюда. Вот ты… неверующий, — цыкнул Цзян Чэн. — Не вздумай нести такую ересь в приличном обществе, это тянет практически на оскорбление и попирание основ. — Зачем сразу раздражаться? — перебил его Хуайсан. — Я бы на его месте тоже сомневался. В мир время от времени уходят её ученики, — пояснил он. — И на самом деле ты мог бы спросить у него сам. — У кого «у него»? — не понял Вэй Ин. — Так у господина Сяо. Разве ты не упоминал, что ходил к нему? Нет? Или это он мне говорил? Уже не помню точно, — неуверенно произнёс Хуайсан. — Он же её ученик. На данный момент самый молодой из тех, кто решил уйти. Второму сейчас под девяносто, живет вроде где-то в районе северной вершины Сун. Третий даже не знаю, жив или нет, могу при случае у брата спросить. — Вряд ли это чем-то поможет, — подал голос Чэн-Чэн. — Мать говорила, что единожды покинув обитель Старшей, обратно вернуться нельзя. Говорят, был единственный прецедент, но так давно, что неясно, правда или брехня. — Я написал, что правда, — судя по голосу Хуайсан улыбнулся. — У меня вообще из господина Сяо такая интересная линия в работе вырисовывается! — Лучше молчи, глядишь, хотя бы так всё ещё за «Незнайку» сойдёшь. — За кого?! Секунду! — от внезапно обрушившегося на него озарения Вэй Ин чуть не заорал. — Так это ты c фарами под шляпой?! Анатомическая зарисовка отрезанной ноги?! Скетч кровавого орла в скандинавском стиле¹? — Ты подписан?! — радостно отозвался Не Хуайсан. — Ага, и должен сказать, что ты прилично рисуешь. Орёл вообще огонь! — А магистра не читал? Новеллу мою. Она, правда, только для випов второго уровня и выше... — Нет, — с сожалением покачал головой Вэй Ин, — подписался и успел мельком глянуть всего несколько публикаций ещё когда мы делом по прыгуну в больнице занимались. Я прочту, — пообещал он. — Можно я, это… Имя твоё оставлю, а? — попросил Хуайсан. — Читатели привыкли, да и большинство по-любому не в курсе. А что до тех, кто в курсе, у меня же исторический сеттинг, так что они довольствуются версией, что я пишу про предыдущее поколение. — Валяй. — Ты настоящий друг! Короче, тогда так, — возбужденно затараторил он. — Я раздобыл единственный потенциально годный заход в обитель. Хотел себе оставить, — признался Не Хуайсан, — но для друга не жалко. Ты не то что некоторые, которые требуют сменить имя персонажа, когда я почти дописал до начала развязки. — Посмотрим, как ты вообще это допишешь. Со связанными-то руками, — Цзян Чэн прошептал угрозу на пределе слышимости, но Вэй Ин всё равно услышал. — Отстань… Значит, так. Заходка вилами по воде, но перспективы есть, хотя я всё ещё жду отмашки от Сюэ Яна, который не мычит, не телится и пытается торговаться. Ему, понимаешь, встряло, чтобы по истории он типа сошёлся с Сяо Синчэнем, а я-то изначально писал доктора нашего в пару Сун Ланю, но всегда есть вариант «тройничок», — захихикал он. — Я подвесил голосование для вип-читателей, и больше половины «за», так что могу прописать Сюэ Яну игру в больничку на все деньги. — И что этот амбициозный молодой человек обещает за то, чтобы мастер увековечил его на страницах своего литературного шедевра? — поинтересовался Вэй Ин. — Боже, я, кажется, вкрашился не в того брата, — притворно ужаснулся Хуайсан. — Ты слышал, Чэн-Чэн?! Мастер! Литературного шедевра! — Завалитесь оба… Так чего там Сюэ Ян? Это наш патан новенький, что ли? — Что ли. До того, как прийти под моё мудрое руководство, он полтора года подрабатывал в Пекине. Параллельно с учёбой на последнем курсе меда горбатился в морге клиники при универе, а там так… — поморщился Хуайсан, — очень не очень. И платили, говорит, реально гроши. Оно и понятно. Студент, родаков в структурах у него нет. Он вообще, как я понял, сирота чунцинская², а такие никому не сдались. — А фонд госпожи Баошань разве не про поддержку сирот со способностями? — удивился Цзян Чэн. — Сюэ Ян же в теме заклинательства, ядро точно есть. Шёл бы туда. — Так он и попробовал, подался, но возраст мимо. Был бы мелким, хотя бы до восемнадцати, может, и вписался бы, а так только в медцентр смог устроиться. Я тут поинтересовался у брата, но так, максимально вскользь, — поморщился Хуайсан. — Фонд «Вышняя Обитель» патронирует школу, приют, галерею искусств и клинику традиционной медицины. Школа и приют отпали. Какой из Сюэ Яна художник, я не уверен, но гистопатолог может получиться виртуозный. Видел бы ты его лабораторную по созреванию насекомых… Не суть. Взяли его в клинику «Обители» на стажировку, где он практически бесплатно оттрубил испытательный, но угадайте, кого взяли в штат, — предложил он, выдерживая драматическую паузу. — Не томи, Сан-Сан. — Что, нет идей? Естественно, того, за кем стоял папа из Центрального комитета партии. — Может, Сюэ Ян пиздит, как типичная обиженка, — предположил Цзян Чэн. — Да не похоже. Руки у него из очень правильного места и голова варит, не говоря уже о том, что, судя по всему, он довольно годный в плане заклинательства, — защитил своего подопечного Хуайсан. — Характер у него, конечно, далёкий от совершенства, но кто без недостатков? Короче, не знаю, кем надо было быть, чтобы не увидеть в нём перспектив. Хотя, может, тогда сыграло то, что медцентр не заточен строго под заклинателей и на наличие-отсутствие способностей там поровну? — Типа сети больниц Вэнь? — Не, бро, — отозвался Цзян Чэн, — пока базарим, я уже открыл сайт медцентра. Ценник — тотальный пиздец. Я не понимаю, кто такое вообще может потянуть. Кланы без базара, но из рядовых граждан… Может, крупный биз? Партийная верхушка? Я тебе скринов ща в чат накидаю, глянешь. — Спасибо, Чэн-Чэн. — Что обещает Сюэ Ян, я точно не знаю, но есть мнение, что как минимум он знает расположение и обстановку внутри «Обители», — предположил Не Хуайсан. — Кто-то из вас там был? — спросил Вэй Ин. — Смысл, бро? — Нет, ну ты не прав. Галерея у них вообще-то очень хорошая. Собрание практически на уровне национального музея, одна коллекция вееров чего стоит! Только я как ни попаду, самое красивое вечно на реставрации, — пожаловался Хуайсан. — Но в музейный комплекс вход отдельный. «Обитель» — это довольно много зданий, объединённых в единый комплекс. — Тогда есть смысл в плане. Если не сможет нарисовать, словесное описание лучше, чем ничего. Он же там трудоустраивался… — задумчиво протянул Вэй Ин, — хоть и временно, значит, бывал не только в самом медцентре, но и в какой-нибудь административной части. Отдел кадров, может быть? Ещё узнай, может, фотографии внутри здания есть, даже если это сэлфи. Отсмотришь предварительно, Чэн-Чэн? — Сделаю. — Ещё он упоминал, что в Пекине оставил кое-какое барахло там, где угол снимал. Если, конечно, хозяева не выкинули уже, — предположил Хуайсан. — Спроси адрес, я съезжу, — кивнул Вэй Ин. — Спасибо за помощь, парни. — Да что уж… На всякий случай, думаю, я должен предупредить. Сюэ Ян как сотрудник норм, да и человек, вроде, неплохой, но кроме положительных сторон проскальзывает то, что он сильно обижен из-за всей той истории. Как бы не случилось какой подставы… Вэй-сюн, — неожиданно серьёзно проговорил Не Хуайсан. — Ммм? — Тебе настолько надо? Может, женишься и мы просто отгуляем на свадьбе, а? Ну всё равно итог-то плюс-минус один. Даже если ты не будешь считаться заклинателем, фактически-то... — Настолько. — Ну тогда я не знаю, что ещё сказать… — вздохнул Не Хуайсан. — Я знаю, — перебил его Цзян Чэн. — Удачи, брат.

⠺∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙•∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙⠗

[1] Кровавый орёл (швед. blodörn, норв. blodørn, дат. blodørn) — легендарная казнь времён викингов, заключавшаяся в том, что по спине осуждённого били топором, чтобы рассечь рёбра; затем рёбра разводили в стороны наподобие крыльев птицы (отсюда название) и вытаскивали наружу лёгкие. Достоверных данных о реальном проведении подобного нет. Чуть больше можно почерпнуть по ссылке в конце. [2] В новелле Сюэ Ян происходит из Куйчжоу (кит. 夔州; пиньинь Kuízhōu) Префектура располагалась на территории современного восточного Чунцина.