Обратная сторона Луны

— Хватит притворяться мёртвым! — недовольный и очень громкий голос Цзян Чэна вколошматило куда-то в черепушку, словно увесистый болт. — Если это такой очередной способ свалить с работы!.. Блядь, не очнётся, клянусь, я сам его прибью! Вэй Ин поморщился. Ну или ему так показалось. По крайней мере он сделал попытку, тут же осознавая, что даже от мысли о движении он уже устал. — Я сколько раз тебе говорил? Сколько?! Нельзя разбрасываться такими угрозами! — где-то вдали зашипел Не Хуайсан. — Вот вы всё время тычетесь друг в дружку этими своими идиотскими «я тебя убью, я тебя убью», и что?! Теперь ты доволен?! Сан-Сан тоже здесь? Они напились?! Когда успели? В честь чего?! И кто додумался купить настолько дрянной алкоголь?! — Поверь, Сан-Сан, — проникновенно, но, главное, куда тише произнёс Цзян Чэн, — если бы я хоть раз в самом деле имел это в виду, то не выбрал бы настолько уебищный способ. Случайное осколочное?! Серьёзно?! Если убивать, то только наверняка! Вот, например, если с утёса сбросить… — Ты сдурел?! И это называется «брат»?! — Поучи ещё… Кое-чей брат сегодня утром пообещал оторвать нам головы! — Потому что кое-кто… — Пар… ни, — еле выдавил Вэй Ин. — Сан-Сан! — Ты мм-м-н! — судя по звукам, рот Хуайсана бы заткнут ладонью, но тот пытался отбиваться. — А ну ш-ш-ш-ш! — Ты, мн-м! Да отпусти ж! Вконец берега попутал? Не шикай на меня! — Погоди, показалось, что ли? — Вы… — говорить почему-то оказалось трудно, глаза открыть едва возможно. Вэй Ин сделал усилие, но тут же зажмурился, настолько ослепительным показался белый потолок и лампы на нём. — Вэй-сюн! — шикарно, блядь, теперь закричал ещё и Хуайсан. — Ты пришёл в себя?! Что? Воды? Тошнит? Утку? Чэн-Чэн, сгоняй за… — Вы оба… заебали орать, — пришлось ещё раз выдохнуть и вдохнуть. На грудь словно наступил слон. Или сел гиппопотам. Или зоопарк в полном составе оттоптался. Вслед за вспышкой света на мозг обрушилась лавина образов: полутигр с раскроенным черепом, золотое лицо статуи, Ванцзи в разодранной на груди хирургической рубахе. — Где? Он… как? — Вэй Ин попробовал вцепиться в одеяло, тут же чувствуя плотную давящую повязку на руке. — Эй, давай-ка без рывков. В тебя же тут понавоткнуто как в Нео из первой «Матрицы»! Медсестра сказала постараться не шевелить запястьем, потому что катетер. Точно не тошнит? Швы-то наложили, но сотрясение ими, как понимаешь, не лечится, к тому же ты столько крови потерял… Учти, местный врач прописал тебе полный покой и никакого стресса! — Мм-м-м, — Вэй Ин бессильно замотал головой, тут же в полной мере осознавая её тяжесть и мутность, и то, что до тошноты в самом деле не так и далеко, но надо было найти силы заткнуть обоих, и связать разбегающиеся слова в осмысленный вопрос. Его сейчас не волновали ни швы, ни катетеры, ни кровопотеря. Только один вопрос, что, гуи дери, с Ванцзи?! — Вэнь Цин? Алло? Блядь, нихуя не слышно, — хлопнула дверь, после чего голос Цзян Чэна зазвучал из коридора, — да-да, он пришёл в себя! Нет… я всё ещё настаиваю на переводе, — его голос затих в удалении. — Сан-Сан… — Не переживай! Тебе вредно волноваться! — тут же отозвался тот. — Чэн-Чэн ща всё организует. И что бы брат ни говорил, Управление вполне может оплатить спецтранспорт. Тут, разумеется, в целом тоже норм, но по части травматологии лучше Вэнь Цин нет. — Сан-Сан! Пожалуйста… — Вэй Ин нашарил руку Не Хуайсана, лежавшую поверх одеяла, сжал так крепко, как мог. — Лань Чжань… что? — где-то над головой пискнул и тут же затих какой-то датчик. — Да-да, ты только не волнуйся! Врач сказал, что в ближайшую неделю категорически!.. — Сан-блядь, что? — Что-что! Стрессов следует избегать, вот что! О, боже, что это пискнуло? Это из-за меня? Может, мобильник просто слишком близко лежит? Сердце упало. Над головой снова что-то противно запищало. — Ты можешь сказать мне правду, — Вэй Ин прошептал эту затёртую, замурыженную фразу, и ему на миг показалось, что говорит не он. Такое обычно произносили в кино. Какие-нибудь смертельно больные персонажи, которым врачи всё не решались озвучить диагнозы, или актрисы с картинно потёкшей тушью, которым лучшие подруги берегли нервы и скрывали, что мужья уходили именно к ним. Сейчас эта фраза из плоской, картонной, придуманной должна была наполниться смыслом. Невыносимым смыслом. — Всё в порядке! С ним всё в порядке! — поспешно затараторил Не Хуайсан. — Ты не должен волноваться! Вообще нормально всё! — Правду, — бесцветным, но твёрдым голосом потребовал Вэй Ин. К горлу подкатила тошнота, глаза защипало, но он зажмурился и заставил себя сглотнуть нарастающий ком. — Пиздец… О, господи! — Не Хуайсан вырвал руку и тут же вскочил. — Чэн-Чэн меня убьёт! Погоди! Стой, то есть лежи! — он метнулся к мониторам, засуетился, но визг аппарата продолжался. — Пост! Тут вообще есть кнопка вызова?! Я только в коридор! Я на секундочку! — и он метнулся к дверям. — Не! Хуайсан! — в догонку крикнул Вэй Ин. Хотелось кричать что есть дури, но голос сорвался и вышла жалкая пародия на самого себя. — Цзян Чэн!.. Откинуть одеяло. Простая задача, особенно если тело послушно исполняет привычные движения. В этот раз просто не получилось, но Вэй Ин кое-как выполз из-под него, медленно сел на краю кровати. Голову вело вертолётами, но больно не было. Затылок только… Его саднило, да грудь давило нестерпимо. Едва удалось вдохнуть, как перед глазами поплыли бензиновые круги. Он вцепился в стойку капельницы. Обычная… Просто металлическая палка на колёсиках, без маркировки названия госпиталя. Видимо, довезли до ближайшей травмы или хирургии. Привычка замечать мелочи и складывать из кусочков цельные картинки всё ещё брала своё, но никакого удовлетворения не принесла. Простая констатация. Вэй Ин распахнул едва завязанную больничную рубашку, пошарил по собственной груди, отдирая липучки датчиков. Медтехника перестала истошно выть и перешла на монотонный низкий звук. Он протянул руку и взялся за стойку, вцепился, если быть честнее. В один слитный толчок поднялся на ноги и, как был босиком, сделал первый шаг к двери. Действие убивало своей бессмысленностью. Что он может? Что теперь он может? Дойти до морга? Нет. Орден Гусу Лань ни за что не позволил бы… Они бы его забрали. Да. Значит, надо было дойти до двери, а потом до поста. Написать отказ от госпитализации, и хер его кто посмеет удержать. Вэй Ин не знал, имел ли он теперь право на то, чтобы находиться в Гусу, ведь никаких официальных церемоний они так и не провели… Но это тоже было бессмысленным. Он всё равно поедет, даже если единственное, что сможет — застрять в плотном слое барьера. Получилось докатить стойку до двери, но Вэй Ин едва взялся за ручку, как она распахнулась сама. На пороге стоял… Ванцзи. Бледный, весь исцарапанный и обклеенный пластырями, непривычно обряженный в больничное и с накинутым пледом на плечах. В руке он почему-то держал бумажный стакан… Но это совершенно точно был Лань Ванцзи, и позади его широких плеч маячила макушка Не Хуайсана. — Лань Чжа… В голову вдруг пришло, что всё виденное может быть реакцией на препараты, что там ему льют в вены? Или галлюцинациями. Призраком вряд ли — к чему бы тогда этот кофейный стакан? Призрак господина Лань предпочёл бы держать зелёный чай. Просвет дверного проёма плавно начал заваливаться в сторону. — Вэй Ин! Вокруг талии обвилась рука. Крепко! Прижимая! Выпущенная из пальцев капельница предательски откатилась в сторону и чуть не упала, но из-за спины Ванцзи тут же вынырнул Хуайсан, ловя и её, и стакан, который едва не полетел на пол. — Что я говорил? Стоит тебе пойти за кофе, как этот кофеман несчастный!.. Давай до кровати его! Ой, идиот! Какой же он идиот! — Не Хуайсан, — в голосе Ванцзи послышались строгость и капля порицания. — Лань Чжань… Ты мне снишься? — ошалело прошептал Вэй Ин. — Ты же не снишься… Ты как?.. Ты почему живой?! — Нет, но ты заметь, насколько рабочий вариант! — Я рядом, Вэй Ин, я рядом, — интонация едва ли поменялась, но взгляд растерял суровость, — Хуайсан, Цзян Чэн где? — Да договариваться о переводе он пошёл! Вот выбрал же подходящий момент! В четыре руки изрядно потерявшее координацию тело дотащили до кровати. Точнее, Ванцзи держал, а Хуайсан кругами метался вокруг койки. Превращая легкую неразбериху в полный хаос, в палату влетел врач и взмыленного вида сестра с укладкой для реанимации наизготовку. — Господин Не! Я же просил! Я же вас предупреждал! — Господин Цзинь! На самом деле всё в порядке! — Не Хуайсан выступил вперёд, поспешно принимаясь оправдываться. — Техника сбоит! Я просто телефон очень близко положил, а потом Вэй-сюн хотел немного поправить датчики, кто знал, что они отклеятся? — Прошу посетителей покинуть!.. — Я подумал… Ты понимаешь, что я подумал?! — шептал Вэй Ин. — Обними меня! — потребовал он. — Обнимаю. — Обними меня крепко! — Крепко обнимаю! — Ванцзи в самом деле наклонился и обнял. Не слишком крепко. Хотелось сильнее. — Если Ханьгуан-цзюнь отсюда уйдёт, будет только хуже, — меж тем Хуайсан несколько бесцеремонно оттеснял медперсонал от койки. — К тому же вы не смотрите, что Ванцзи-сюн в больничном, просто другой одежды тут не подобрать… Поверьте, кому и надо выйти, так это нам. Они сами тут разберутся. — Да что это такое?! Господин Не! Господин Лань! — возмущённо повысила голос сестра. — Укладку на тумбу, проверь систему и выйди, — неожиданно согласился врач. — В Цишань Вэнь я успел убедиться, что господин Лань достаточно квалифицирован. Подтверждая его слова, Ванцзи к этому времени уже разорвал объятия и лепил круглые датчики на голую грудь вышеозначенного пациента, добавляя неодобрительное покачивание головой и назидательное «безрассудно». Вэй Ин чувствовал, что таращится совершенно по-идиотски и улыбается примерно до ушей. — Но господин… Да, — сестра осуждающе поджала губы, но исполнила указание. Она пристроила сумку на тумбочку, подошла к мониторам, убедилась в том, что система снова подключена, и дождалась первых значений, после чего Не Хуайсан подхватил её под руку, настойчиво направляя в сторону двери. — Господин Лань, надеюсь, вы проследите, чтобы господин Вэй избегал стрессовых состояний и событий, способных спровоцировать перевозбуждение. К сожалению, я не являюсь специалистом в случае… — врач запнулся. — В таком нетипичном случае, — нашёлся он, — так что могу дать только общие рекомендации. — Благодарю за помощь, господин Цзинь, — Ванцзи поднялся и вежливо поклонился. — Небеса, вот кто бы мне запретил стресс. Сестра Цзинь, может быть, у вас найдётся рюмка успокоительного? — жалобно протянул Хуайсан. — Мне ещё и тридцати нет, но вы видите? Видите эту прядь?! Я седею раньше времени! — Господин Не, это пыль… Дверь палаты наконец закрылась, и они остались одни. — Ты живой, — выдохнул Вэй Ин. Он всё ещё повторял это слово по кругу и никак не мог остановиться. Перестать смотреть не мог тоже. — Ты не призрак, ты самый настоящий. Ты живой. — Мгм. Ванцзи в самом деле был живым, и тепло его ладони, успокоительно гладящей плечо, чувствовалось сквозь тонкую ткань больничной рубахи. Он смотрел, смотрел прямо в глаза и даже почти не моргал. Неясное ворчание младшего господина Не ещё доносилось из коридора, а Ванцзи уже обнял снова, уже навалился сверху, тут же опираясь на руки, боясь задеть едва возвращённые на место датчики и липучки. — Что, что произошло? — Вэй Ин почувствовал касание губ к своей шершавой щеке, к уголку губ. — Какого хера там в итоге… ну, Лань Чжань! — после пары поцелуев тот уткнулся в шею и просто застыл так, обнимая поверх одеяла. — Прости меня, — очень тихо, едва-едва слышно проговорил Ванцзи. — Говорил тебе… Какие между нами извинения? Вот если бы мы того… тогда-то конечно, а так мы рискуем передраться из-за того, кто и у кого должен будет просить прощения. Я же свалил, и даже ничего не объяснил толком. — Мгм… — Как полная свинья. — …нет. — А знаешь, — Вэй Ин коснулся волос, погладил, зарываясь пальцами в пряди на макушке и проходясь до коротко стриженной шеи, — с длинными ты реально был похож на девчонку. — Что? — Ванцзи дёрнулся было, но потом просто замер, одеревенел в объятьях. — Ты… — Ммм… До каждого мгновения, представляешь? — шепнул Вэй Ин. — До каждой капли, упавшей с твоих голых стоп. Нам только что прописали полный покой, но что думаешь насчёт немного нарушить? — он едва тронул губами близкую мочку уха. — Недопустимо, — оставив поцелуй на шее, Ванцзи отстранился, хотя это далось ему с явным усилием. — Ушибы, сотрясение. Ты потерял много крови и… — Не нагнетай! У тебя у самого физиономия, словно ты принимал душ из гвоздей, — надулся Вэй Ин. — Сильно досталось? — Ванцзи отрицательно покачал головой. — Тогда давай сюда мой кофе, — он вытянул руку и сделал пару хватательных движений, — а то пахнет так, что мёртвого в гробу заставит слюной подавиться. И рассказывай. Кофе оказался из автомата. Вкус был дрянным, едва ли лучше растворимого, но он показался почти что глотком жизни. Пауза на напиток дала Ванцзи возможность говорить в присущей ему медлительной манере, возможность точно подбирать слова. Уже потом, много позже, когда всё неотвратимо изменилось, Вэй Ину нравилось вспоминать тот момент. Он лежал, мелкими глотками тянул отвратительный кофе, жмурил глаза от горечи и слушал голос, с которым уже успел проститься. Он всё полнее осознавал, что Ванцзи на самом деле жив и даже не успел огрести так, чтобы по-настоящему. Безумной госпоже секретарше, этой Луаньцзан, нужен был живой заклинатель, и не просто живой, а полностью здоровый и с ядром, до краев наполненным шэнь, а потому атака должна была стать полной неожиданностью. Она таковой и оказалась. Ошарашенный внезапной переменой решения и побегом избранника, Лань Ванцзи на несколько мгновений буквально выпал из реальности, и тогда она напала. Стремительно, в одно касание заблокировала центральный канал циркуляции духовных сил. Охранник набросился почти одновременно, наваливаясь сзади и сковывая движение рук, что позволило довершить начатое уколом в шею. Вот и всё. В своей безумной пляске под раскрытым куполом Луаньцзан выла, что почувствовала желание смерти, призыв, однако сам Ванцзи упомянул про это по-другому, и Вэй Ин не стал заострять. Каким бы сильным ни был человек, он имеет право на слабость. В себя потерявший сознание господин Лань пришёл в момент, когда Не Хуасан пытался стащить с него чьё-то отяжелевшее тело, распластанное поверх, а адепт ордена Цзинь, знакомый ещё со времён практики в госпитале Вэнь, колол что-то в сгиб локтя… Во рту было непривычно сладко. Зрение стало чётче. Оказалось, что на нём лежал Вэй Ин, не отзывавшийся на имя, но совершенно точно живой, потому что так, практически без одежды, Ванцзи чувствовал его сердцебиение кожей. Вокруг сновали заклинатели, пытались разобраться с остатками барьера, сотканного с использованием флагов и артефактов, и не допустить обрушения второй части конструкции купола. Вот и всё. Между моментом потери сознания у лифта и тем, как он очнулся среди осколков стекла, Ванцзи не помнил ничего, так что его рассказ оказался коротким и даже сухим. Зато вот чьи-чьи впечатления оказались воистину впечатляющими и достойными если не пера романиста, то карандаша журналиста, так это Не Хуайсана. Вечером того же дня, в узком кругу непосредственных участников, коротавших вечерок в палате Вэй Ина, он в красках живописал свой вечерний полёт на мече, во время которого трижды чуть не навернулся с транспортного средства. Было весело… Весело быть перестало уже к утру следующего дня, потому что за разгром крыши «Обители» и части одного из корпусов прилетело быстро и неотвратимо. В Пекин экстренно прибыл старший господин Не, завертелись проверки, звонки, экстренные вызовы на ковёр и прочая поебень. И если кэп в целом пытался вдумчиво вникнуть в ситуацию, то уполномоченному представителю центрального комитета партии оказалось глубоко насрать на сопутствующие и смягчающие… — Их волнует только то, что могут всплыть клиенты конторы госпожи Си, — Цзян Чэн затянулся сигаретой. Вэй Ин молча подпирал стенку рядом. Они стояли вдвоём на балкончике апартаментов клана Лань… Чэн-Чэн завертелся, глядя, куда бы сплюнуть. Плевать тут было некуда. — Чёрт бы подрал Гусу, забыл, что у них все сплошь некурящие… Вэй Ин зашёл обратно внутрь комнаты, после чего вернулся с пластиковой банкой из-под бобовой пасты, куда предварительно плеснул воды. Для себя он захватил ещё и плед. В этом году зима в Пекине выдалась мягкой, но его знобило от ветра, продувавшего город со стороны равнины. Ни в какой Шанхай они пока не уехали, хотя Вэнь Цин перезвонила и сказала, что готова принять их практически в любое время. Всех. В той или иной степени пострадал каждый. «Ушибы, порезы и ссадины». Это только для рядового гражданина подобное могло прозвучать как что-то несерьёзное, бытовое, что ли. Для сотрудников же полиции эти слова многократно мелькали в деталях дел, в показаниях, в описании тел, поступавших в морг. Ушибы, порезы и ссадины могли значить и лёгкие телесные, и тяжкие. Всё зависело от степени. Местный лечащий выпустил их из-под наблюдения нехотя, и по крайней мере одному рекомендовал в ближайшее время показаться более профильному специалисту. Ванцзи ещё в больничке ходил не очень весёлым, последние же дни стал совсем хмурым, но Вэй Ин просто не мог, не мог оставить Цзян Чэна разбираться со всем дерьмом, начавшимся после ночи в «Обители» в одиночку. Именно Цзян Чэн по факту был главным героем того вечера. Когда Вэй Ин набрал его, пытаясь установить местонахождение Ванцзи, тот был не дома, нет… Он был у Яньли. Приехал, чтобы провести грядущие выходные с сестрой и племянником, с братом и двумя зятьями, даже если один из них пока будущий, а второй — павлин. А ещё он уговорил Не Хуайсана составить ему компанию, потому что формально тот был другом семьи, но фактически… Фактически Чэн-Чэн впервые приехал к Яньли с человеком, который ему нравился. Сорвавшись из Шандуна в столицу по первому же звонку, Цзян Чэн не думал о последствиях. Он думал о том, что Вэй Ин с большой, с просто огромной вероятностью из здания один не уйдёт, а найти потерянного Ванцзи не сможет даже с чётким планом куда бежать и где свернуть. В сущности, он оказался прав… В качестве транспортного средства в городе, славящемся пробками, Цзян Чэн избрал такое, что уже за одно это его можно было бы привлечь к заклинательской дисциплинарке, если в Совете такое было предусмотрено. Вэй Ин подозревал, что было. Цзян Чэн рванул на мече. В густонаселённом районе. На территории чужого ордена. И даже не дождавшись ночи! Помимо этого, смех смехом, но Не Хуайсана на самом деле немного трясло при воспоминании о полёте, потому что он толком не практиковался аж со времён студенчества… Если бы не Цзинь Цзысюань, который воспользовался связями и прикрыл их сопровождением отряда адептов своего клана, быстро они бы не добрались, и свидетелей было бы не счесть. Они домчали под прикрытием иллюзии тумана, оказавшись на месте в кратчайшие сроки, и ровно для того, чтобы упереться в тёмные двери. Медицинский центр был закрыт, и это полностью соответствовало указанным часам работы. Через галерею попасть внутрь не удалось тоже. Пришлось ограничиться осмотром по периметру и крышей ближайшей высотки. Она стояла на некотором удалении, но ничего ближе не оказалось. С неё «Обитель» казалась одиноким пиком со светящейся голубой вершиной, возвышающимся посреди «цепи гор» окружающих исторических кварталов… К этому моменту адепты Цзинь начали проявлять беспокойство относительно пристального внимания к «Обители», а главное, не совсем законных методов, к которым прибегали сотрудники пятого управления. Цзян Чэн заявил, что в случае, если из здания раздаются крики о помощи, полиция имеет право на то, чтобы оказать эту самую помощь немедленно, после чего умотал кружить над куполом, видимо, в поисках означенных криков. Хуайсан не нашёл ничего лучше, чем отправиться следом. Стоять в окружении адептов и пытаться искать ответ на вопрос, что по этому поводу думает Цзинь Гуаншань или Не Минцзюэ, в его планы на вечер как-то не входило. Купол оказался прикрыт барьером, надежным, плотным и топким, как болотина. Пробный удар, даже не удар, а так, разведывательный тычок на предмет треснуть одно из стёкол, тут же увяз, расцвёл медленно потухающей лиловой искрой. А потом один из сегментов, тот, что по центру, внезапно открылся. Хуайсан заметил это первым, почувствовал дыру в силовом щите, ломанулся, не справился с управлением и чуть не влетел внутрь на всех ходах… Цзян Чэн перехватил, выдернул из всё сильнее раскрывающегося чёрного круга. Там уже и заклинатели из числа Цзинь подсуетились. Оказывается, пока они там облизывали крышу и смотрели вниз, прямиком над ними происходило неожиданное явление. То ли затмение, то ли где-то высоко в атмосфере клок облака наползал, перекрывая Луну, параллельно высотку «Обители» затаскивало туманом. В условиях падающей видимости заклинатели хором решили, что надо приземлять двоих самоотверженных сотрудников правоохранительных органов, пока те не врезались в постройку и не поубивались... Кто знал, что в провале прямиком под ними будет бесноваться вихрь, в центре которого, в Оке бури, будет отчётливо виден Ханьгуан-цзюнь, а над ним голая, безумная баба?! Стекляху расхерачили в хлам… — Я не думал, что всё выйдет так, — Вэй Ин сильнее закутался в плед. Пьянящая радость первых часов после встречи всё больше таяла под тяжестью последствий. — Ты вообще редко думаешь перед тем, как влезать в очередное дерьмо, — Цзян Чэн едва докурил одну, как потянулся за следующей. — Но даже так, и даже если завтра меня выпнут из полиции, я бы снова это сделал. Это было правильно, расхуячить ту тварь, — он бравировал. На самом деле он сросся с отделом и работой не меньше, чем Вэй Ин. Сейчас, после того как всё открылось, и в особенности когда холодный пыльный ветер раздул пряди его чёлки, заставляя щуриться, Вэй Ин впервые чётко представил своего брата стоящим не на крыше, а на мече. Не в мятой толстовке, выуженной из сумки, где всегда лежало сменное, а в ханьфу цветов Юньмэн Цзян, рассекающим воздух, мчащимся куда-то туда, где мертвецы нарушают покой мирных селян. Решительный, жёсткий, иногда даже грубый… Но нетерпимый к несправедливости. Всегда. — Если нас с тобой попрут, то это точно не из-за неправильности. — В курсе. Буча якобы из-за ордера, которого не было, но на самом-то деле я точно знаю, что это дело полиции прямо не касается, — Цзян Чэн сломал сгоревшую до половины сигарету и заткнул окурок в воду. — Совет давно должен был пересмотреть устаревшие процедуры, ввести аналог прокуратуры, чтобы можно было быстро рассматривать и решать, а то пока Цзинь Гуаншань созванивался с Не Минцзюэ, а тот с Лань Сичэнем… И вряд ли это был бы последний пункт в цепочке согласований. Да вас бы располосовало там, как курей на разделочной доске, и я бы в этот сраный ордер смог только пепел завернуть на сдачу. Знаешь… Ты за последнее время в разного рода пиздец влезал, но ещё ни разу не был так близко к сме… — Что дома? — перебил его Вэй Ин, резко сдёргиваясь с темы. — Да так… Мать вроде хотела отца везти на курорт какой-то, но отложили пока. — Ясно. — Уезжай, Усянь… — вдруг произнёс Цзян Чэн. — Мы тут сами разгребёмся. Ванцзи вон уже и вещи твои собрал. Уезжай. — С чего бы это? — Хотя бы с того, что заклинательские сливки ща замесятся с партийными шишками. Ошмётки от этого коктейля полетят во все стороны… — А ты, значит, остаёшься. Себя в этом эксклюзивном рецепте к чему причислил? К сливкам или к шишкам? Я тебя не брошу. — Вот ты умный-умный, — вздохнул Цзян Чэн, — но когда дело доходит до тёрок с начальством, дурак дураком. Я вроде как наследник великого ордена, по крайней мере ещё никто не сказал, что нет, Не Хуайсана прикроет кэп, Лань Ванцзи… у него репутация размером с небоскрёб. Угадай, кого перемелет эта адская мельница? Проваливай, — беззлобно и даже мягко произнёс он, — проклятье… не умею я уговаривать, но учти, что без напарника остаться я тоже желанием не горю. Кстати, я тут краем уха слышал, ты опять Вэнь Цин игноришь. Насколько я тебя знаю, это нихуя не к добру. — Нормально… Нормально всё. — В прошлый раз ты говорил это, сидя на работе со сломанными рёбрами, — напомнил Цзян Чэн, подпирая стену рядом. — Тогда я тебя послушался, поехал, и смотри, к чему это нас привело, — усмехнулся Вэй Ин. — И к чему ты это ща сказал? — К тому, что у меня самый охеренный в мире брат. — Дошло наконец…