***
— То есть он просто накричал за то, что ты его попросил помощи у Юнги? — Чимин громко хрустит печеньем в динамик, от чего Тэхён кривится. Неприязнь светловолосого на имени бывшего настолько осязаема, что её Ким может увидеть даже через телефон, а голос в конце — будто бы Пак уже на стороне Чонгука. — Да. Я так и не понял, какого фига. Типа, он сказал, что я попросил помощи человека, которого ненавижу, а не его. — Так погоди-погоди, с чего он решил, что ты ненавидишь Юнги, и откуда он вообще его знает? — Чимин перестаёт хрустеть сладостями. — Как-то раз пересеклись в городе. — Так ты теперь со всеми учениками гуляешь вне рабочее время, или только с очень красивыми? Прямо, такими почтенными? — хохот на озадаченность приходит за считанные моменты. — Ой, заткнись. То что он красивый, ещё ничего не говорит, — Тэхён бурчит, пытаясь скрести ногтем наклейку со стакана. — Не забывай, он подходит под твои вкусы. Оба фыркают одновременно в динамик. Ким немного расслабляется — ничего страшного, пусть Чонгук остынет. Поэтому Тэ даёт им двоим время, за которое он сам решит, что происходит в его голове каждый раз, когда он касается Чона, либо слышит его пение, дыхание где-то слишком близко к шее, во время урока игры на гитаре.***
Это утро субботы до ужаса неприятное. Дождь заливает улицы, пытаясь утопить всех прохожих. Чонгук наблюдает за всем со своего балкона и молится, чтобы его не вызвали в университет с фразой «извините, у нас сегодня проверка от деканата, так что прикрыть не сможем». Такое уже бывало, и тогда Чон летел на всех порах к своей аудитории по гололёду, спасибо, хотя бы жил недалеко. Теперь всё не так. В «Wings» заходит Хосок, которого Гук узнает по ярко-синей курточке и сером зонтике. Но как только на пороге школы появляется Тэхён в своём пальто, внутри брюнета что-то щёлкает, впервые за двое суток затишья. У них сегодня нет занятия по вокалу.***
День, проведённый в смутах, заставляет желать лучшего. Ничего толкового не сделал, ничего не решил для себя. YouTube помог забыться на какое-то время, и после звонка будильника, что был установлен в качестве напоминания, Чонгук вообще хотел никуда не пойти. Но вот он, стоит на пороге «Wings» с кислой миной, вместо обычно спокойно-довольного лица. — Простите, но занятия на сегодня окончены. По поводу других дней можете уточнить на ресепшене, — не оборачиваясь, усталым голосом говорит Тэ, услышав, как кто-то вошёл. — Даже пары минуточек не найдутся? — с горькой улыбкой Гук подходит ближе, останавливаясь в метре от такого желанного объекта. Ким нервно сглатывает все ещё не глядя на гостя, пытаясь сохранить присущую ему строгость, когда он обижен. — Ваше время было в пятницу, но раз уж были дела поважнее, то ожидайте вторника, — снаружи холоден, а сердце так и требует унять гордость — Простите, но меня во вторник не будет, потом тоже. — Позвольте узнать причину? — неужели от него решили сбежать, а ведь он только собирался открыться. — Не сошлись характерами с преподавателем. — Разве же это причина бросать учёбу? — Для меня да. Вам не понять, когда тебя не воспринимают всерьёз и считают легкомысленным, приравнивают к другим и говорят, что ты чужой и ничего не значишь, твои чувства ничего не значат. — Я такого не говорил, — голос начинал сам по себе дрожать, как у провинившегося мальчика-пакостника. — Правильно, ничего не говорил, но думал. — Ты ничего не знаешь и не понимаешь. В той ситуации твоё присутствие не помогло бы ничем. Ты не связан со всей этой историей, что длится уже семь чёртовых лет, и впутывать тебя в неё я не намерен. — То есть, я могу считать это как отказ? — Чонгук ставит чай и печенье на ресепшен, не спуская глаз с Тэ. Зря он решил зайти в кафе за угощением для Кима. В ответ ничего не звучит, поэтому Чон демонстративно уходит. Пустота. У Тэхёна на душе не лучше. Шатен напрягается мигом, как только видит ученика возле стойки администратора. Мун что-то активно объясняет и показывает на планшете, а у Кима в ушах вата — ни слова неясно. — О, вот и Тэхён-щи. Уточни у него, — девушка мягко улыбается и кивает в сторону — Что уточнить? Гук оборачивается на вопрос, останавливаясь возле вешалки в углу комнаты. Тишина бьёт по ушам ритмом сердца и циркуляцией крови. Кажется, организм обоих объявил об аннигиляции. — Не знаете, есть ли преподаватели, которые тоже учат игры на гитаре и занимаются вокалом? — Есть. Ты кому спрашиваешь? — Тэхён бегает глазами по лицу напротив. Ноль эмоций. — Себе. Ким ощущает, как почва улетает из-под ног. — Что, прости? Ты хочешь уйти от меня к другому преподавателю? — Да, — ни слова больше. Чонгук сегодня до ужаса жадный. — Но почему? — хрипит Тэхён, присаживаясь за свой стол. Его планы на сегодня рухнули. Сегодня вообще какое-то хреновое. — Как я уже сказал, не сошлись характерами с нынешним учителем. Так что? — Погоди. Чонгук, присядь, пожалуйста. Нам надо обсудить пару моментов, — Ким понимает, что его терпение тут просто необходимо. Он присаживается за стол в студии, что должна лечить его душевные раны, а не оставлять их. Вдох-выдох. — Признаю, я не понял той претензии. Но, если тебе нужен ответ, почему я не позвонил тебе, так это, потому что нам тогда нужен был человек с машиной, и тот, кто сможет в случае чего решить вопрос с директором клуба. Но, это на тот случай, если бы нужно было немного усмирить некоторых особо активных отдыхающих, — Тэ видит, как брюнет внимательно слушает. — У Юнги отец влиятельный человек. Да, черт возьми, даже сам Юнги достаточно влиятелен. Именно поэтому в тот вечер, он забрал Чимин, а нас с остальными отвёз его друг, что живёт неподалёку. — То есть, я бесполезный? — в обиде заломленные брови придают Чонгуку милый вид, но это последнее, что заметит сейчас Тэхён. — Я такого не говорил. — … Думал, что мы друзья, — они одновременно говорят, смотря друг другу в глаза. Чон с обидой, Тэхён с виной. — Мы и есть друзья, но тогда бы ты никак нам не помог. И ты всё ещё хочешь другого преподавателя? — Ким-хён… — Чонгук вздыхает. — Тэ, прости, правда. Просто… Это сильно ударило по мне. Я привык, что на меня всегда можно положиться. Чонгук подходит к столу старшего и садится на корточки перед стулом, на котором сидит Тэхён. Брюнет мягко берет руку второго в свою слегка шершавую ладонь, утыкаясь лбом в коленку Кима. Поза получается слишком смущающей, но оба это игнорируют. Поклонение божеству. Тэхён и есть божество в своём облике. — Это всё, что ты хотел мне сказать? — шатен надеется, что конфликт из-за глупости и непонимания исчерпан, но Чон поднимает на него свои влажные от испуга глаза, и смотрит настороженно. — Так, говори, потому что я не готов тратить время на всякий бред. — Я могу считать это как отказ на ещё не прозвучавшее признание? — щёки младшего вспыхивают. — Что? — Что? — Да любите вы друг друга, идиоты. Беритесь за ручку и валите в закат, наслаждаться жизнью, — Хосок рявкает слишком неожиданно. Его никто даже не заметил, а этот парень здесь стоит уже добрых пять минут. Чонгук от неожиданности валится на пятую точку, прям в ногах Тэхена, пока тот хлопает глазами в шоке. Хосок забирает колонку с подоконника, что стояла на зарядке, и уходит прочь, будто его тут и не было вовсе. — Если ты согласен терпеть все мои странности, проблемы моих друзей, а ещё моего сына, то, как говорится, добро пожаловать в твой персональный ад, — говорит Тэ, усмехаясь. Сердце всё ещё не успокоилось. — Угу… Так стоп. Сына? — Чонгук давится слюной, а Ким заливается смехом. — Сейчас покажу, — Тэ достаёт из кармана штанов телефон, заходит в галерею и тычет в лицо Гука серию фоток милого померанского шпица, шерсть которого черных и серых тонов. — Знакомься, это мой сын, и его зовут Ёнтан. И если вдруг ты посмеешь меня обидеть, то он либо порвёт твою любимую панамку, либо нагадит в тапки. — Вот ты говоришь друзья у тебя опасные, Чимина того опасаться нужно, ты — не адекват, а оказывается что самая большая опасность для меня твой, прости Господи, сын, — Чонгук ёрничает, улыбается, и Тэ вместе с ним. Только потом старший слишком резко меняется в лице. — Однажды он порвал документы Чимина за то, что тот спихнул меня с кровати… Документы на новую машину, на минуточку. — Лютая зверюга. — Ёнтан? — Чимин-ще! Как он посмел тебя с кровати скинуть? Понимаю Ёнтана, хороший мальчик, мы с ним подружимся. — И станет у меня два ребёнка, — Ким упускает тихий смешок под недовольное «хё-ё-ён, у нас всего два года разницы».