Amami ancora

      Когда вопрос, что беспокоит вас долгое время наконец-то решился, наступает такое блаженное расслабление, что вы невольно — да улыбнётесь. Вот так Чонгук уже неделю бегает между университетом, работой, спортзалом и Тэхёном, утопая в водовороте приятных эмоций.       Этот Тэхён, с его привычками, что Чон уже успел для себя отметить, с его любовью ко всему красивому и антикварному, вызывает щемящее чувство где-то внутри студента, в области сердца. Хочется удивить, порадовать, дать повод для хорошего настроения. Ким в принципе достаточно позитивный, но на фоне работы и вечного недосыпа, его лицо сияет усталой улыбкой. Чонгук говорит: «Возьми выходной». Чонгук умоляет: «Давай, сегодня отменим моё занятие, и ты наконец-то придёшь домой раньше девяти вечера», — но его не слушают. Не потому, что не уважают или не ценят, а потому что принципы.       Тэхён вообще до ужаса принципиальный, поэтому Гук пыхтит каждый раз, когда сталкивается лбом ко лбу с загонами его личного шедевра. И, если Ким Тэхён не соглашается на отмену занятий, то Чон Чонгук просто облегчит ему жизнь своим существованием.       День пятницы выдался для брюнета весьма загруженным: сдача проекта и его защита оказались куда сложнее, чем в прошлый раз, но даже это не остановило Чонгука зайти в магазин, купить батончик с курагой и чай из кофейни. Приходить в «Wings» каждый раз, после освобождения от собственных забот, быстро переросло в приятную привычку, и даже сотрудники школы искусств с этим смирились. Мун к Чонгуку, как нуна к своему младшему братцу тянулась: то объяснит что-то в конспекте по иностранному языку, то печеньем угостит, и так каждый вечер.       Гук заходит в здание, и по привычке кланяется Нарэ, которая сегодня, как всегда, шикарно выглядит. Её высокий конский хвост открывает острые линии челюсти и изящную шею. Чонгук кусает кончик собственного языка, чтобы не засмеяться в голос, когда замечает Хосок-хёна в дверном проёме, что ведёт на кухню. Танцор нервно отхлёбывает воду из бутылки и, не моргая, смотрит на администратора. Гук понимающе хмыкает про себя и кивком приветствует хёна, чтобы не выдать его присутствие. — Ты сегодня позже обычного, — отмечает Мун, глядя на наручные часы. И правда, когда Чонгук переводит взгляд на дисплей экрана телефона, понимает что опоздал на целых десять минут.       Брюнет заходит в студию Тэхёна, тихонько ступая своими черными носками по полу. За столом сидит Ким в наушниках, параллельно заполняя какие-то бумаги. — А я думал, что ты сегодня уже не придёшь. Обычно предупреждают, когда опаздывают, — Тэ не смотрит в сторону Чонгука, продолжая чиркать косые иероглифы на бумагах. — Прости, меня сегодня куратор задержал, — стыдливый взгляд, который учитель не видит, но чувствует кожей. — Что делаешь? — Курс прописываю, — Тэхён отбрасывает ручку на стол, и та медленно скатывается к стене. — Что будем сегодня делать? — Гитара. Хочу показать тебе кое-что.       Чонгук наконец ставит стакан с чаем на стол перед Кимом, батончик достаёт из рюкзака, а потом снимает худи, потому что жарко в помещении. Любимая гитара, что за это время стала словно родной, с чёрной гравировкой, она быстро оказывается в руках Чона. Тэхён шелестит упаковкой, устало наблюдая за происходящим.       Гук присаживается на пол, не беспокоясь о том, что, возу, потом у него будет дико болеть спина и ноги от согнутого положения — но так удобнее. Его пальцы начинают по памяти перебирать струны, по комнате разливаются первые аккорды мелодии. Ким смотрит заинтересованно: он откладывает угощение и выпрямляет спину, вслушиваясь.

Балтийское море, красные розы, Ливни и грозы, поздняя осень. Если меня спросят, что такое в мире красота, Я покажу им тебя.

      У Чонгука мягкий голос, что разливается патокой по помещению, заполняя собой каждый уголок. Его отросшие пряди скрывают смущение на лице, спадая на скулы.

Балтийское море, красные розы, Ливни и грозы, поздняя осень. Если меня спросят, что такое в мире красота, Я покажу им тебя. Я показал бы им тебя. Я покажу им тебя.

      Тэхён закусывает губу, теребя пальцами завившиеся локоны в районе затылка. Уголков рта касается смущённая улыбка, а глаза смотрят с нежностью. Чонгук чувствует это, но держится молодцом, не сбивается с ритма.

Воскресное утро, кофе и сиги. Я молодой, все так красиво. Вкусный парфюм тянет в постель, Я захожу — открытая дверь.

      Ким игнорирует телефон — у него тут дела поважнее. Он упирается локтями в стол, ловит каждое движение, каждый вдох и выдох Чона, стараясь запомнить этот момент на дольше.

Ты так красива, ты так красива. Время теряет тут всю свою силу. Если меня спросят, что такое в мире красота Я покажу твои глаза. Если меня спросят, что такое в мире красота Я покажу им тебя.

      Младший останавливает, подымает взгляд и сталкивается с ответным, изучающим и мягким. Чонгук уверен, что эти глаза он точно бы показал, как главный эталон красоты всего мира: медовая патока, что играет на солнечном свете, переливаясь своими более тёмными вкраплениями. Родинка, что прячется в чёрных изогнутых ресничках на нижнем веке, притягивает к себе внимание и придаёт завораживающего, словно мистического вида для этого прекрасного парня. В Тэхёне всё гармонично, идеально для Чонгука: от голоса к росту, от привычек к поведению.       Молчаливый момент, когда у каждого на уме своё, нарушает стук в дверь. Шатен недовольно вздыхает и кривит губы. — Да? — прикрикивает Ким, не сводя взгляда с Гука. — Можно? — на пороге появляется Хосок, что готов уже идти домой. Его пряди собраны сзади в небольшой хвостик, что нелепо торчит, зато придаёт общему виду привычную для Чона взбалмошность. — Привет, Чонгук-и. Тэ, мне нужна моя колонка и зарядка. — Ты уже уходишь? — Ким встаёт с места, шлёпает ногами по паркету от стола к подоконнику, на котором лежат нужные Хосоку предметы. — Да. Давон приехала, попросила побыстрее домой, а то она устала после работы. — Нуна здесь? — у Тэхёна проходит сонливость и неуклюжесть движений. Давон — старшая сестра Хосока, и, если можно так сказать, главный командир отряда «Wings». Чон-старшая всегда интересуется, что да как в жизни каждого работника школы, потому что ей это действительно интересно, важно. Хоби кивает на вопрос Тэхёна, пока тот вытаскивает из розетки чёрную зарядку. — Ты ещё долго?! — слышится крик с коридора. — Хо!       В студию Кима входит невысокая девушка в красном строгом костюме. Чонгук сразу же подрывается с места и вежливо кланяется — воспитанный мальчик. — Добрый вечер, — Тэхён мило улыбается и обнимает Давон в знак приветствия. — Вечерочек, ТэТэ, — Чон смягчается в один миг, сразу же забывая об усталости и желании поскорее оказаться дома. — Какими судьбами? — Ким приглашает жестом присесть за стол, дабы ноги отдохнули. Чонгук и Хосок чувствуют себя лишними, проигнорированными. — Ох, нужно заехать к Хо, забрать кое-какие мои вещи и документы. Я ж наконец-то купила квартиру, недалеко от офиса, — Давон, закинув ногу на ногу, качает тапочками на ступнях, которые явно принадлежат её брату. Это выглядит мило и забавно. — Поздравляю, нуна. Ты молодец, — мягкая квадратная улыбка — Ким рад за победы и успехи этой хрупкой, на первый вид, девушки.       Хосок вздыхает, ему по спине хлопает Гук, подбадривая, мол, крепись. Они вдвоём стоят ближе к выходу, наблюдая за милейшим диалогом двух любителей поболтать обо всём на свете. — Сестрёнка… — обращает на себя внимание Хосок. — Что? — прерывает свой поток информации девушка. — Ты спешила ещё недавно, — качает головой Хоби, пока старшая явно недовольно поправляет рукава красного пиджака. — Я помню, Хо. ТэТэ, так что ты там говорил? — Ах, да, — Ким достаёт телефон из кармана брюк, — моему другу нужна будет твоя помощь. Документы заверить и всякое такое. Можешь дать, пожалуйста, свой рабочий номер? — Конечно, — Давон принимает телефон и набирает свой номер телефона, подписывая «Чон Давон. Юрист». Тэхён искренне благодарен.       Хосок подходит к креслу, в котором сидит старшая Чон, и взяв девушку под локоть, быстро тараторит «быстрее, нуна, ну». Они уходят, попрощавшись напоследок. Ким видит как Нарэ тоже начинает собирать свою сумочку, а Чонгук всё так же стоит недалеко от входной двери студии, прямо напротив зеркала, и глупо хлопает своими глазами-блюдцами. — Гук-а, ну ты чего? — Тэ подходит ближе к брюнету и обнимает. Чонгук, кажется, вообще перестаёт дышать. — Хён, а кому помощь нужна? — на одном вдохе шёпотом произносит младший. — Чимину с компанией. Помнишь, я тебе рассказывал о нём? — Да, — кивок. Чонгук немного отдаляется и заглядывает в сонные, осоловевшие от усталости медовые глаза. — Пошли домой, хён. Не будем задерживать Мун.       Тэхён думает, что Чонгук играет грязно, потому что просить вот таким голосом, с таким милым личиком, ещё и вдобавок опираться на комфорт посторонних, нечестно. Зато действенно для уговоров всяких там Кимов. — Хорошо, — шатен отпускает Гука, забирает свою сумку и телефон, выключает свет в дальней части студии. Он выглядит в этой комнате идеально, гармонично.       Когда они выходят на улицу, Нарэ с кем-то по телефону разговаривает и прощается скомкано, но никто не обижается на это. Чонгук провожает Тэхёна к подъезду, по пути рассказывая о студенческих буднях и милой даме с собачкой из кофейни. Ким слушает, не перебивая, тихо посмеиваясь, когда Чон изображает декана их кафедры. — Выспись хорошенько, Тэ, — брюнет аккуратно целует в щёку, а потом в прикрытые, прекрасные глаза. Ким блаженно выдыхает. — Обязательно. Спокойной ночи, — Тэхён обнимает, поглаживая по крепкой спине. — Напишешь мне, когда доберёшься домой. — Так точно, мой господин.       Чонгук смотрит в след своему любимому хёну, что скрывается за железной дверью подъезда и ждёт, пока в окне квартиры Кима не загорится свет. Только после этого он уходит домой с чувством, что всё будет хорошо.