***
Составив своеобразный маршрут по местам жительства свидетелей, Шерлок не то чтобы не учёл, а как будто намеренно проигнорировал две вещи: не все в своё свободное время изъявили желание беседовать и уж тем более не все находились дома в выходной день. А те, с кем повезло установить контакт, оказались не совсем интересны в плане отношения к делу. Единственным человеком, который насторожил Джона, оказалась врач, участвовавшая в осмотре тела Анаира на Вечере. Она тоже пользовалась парфюмом марки Эсфера де Лунь и сама по себе выражала какую-то лёгкую неадекватность. Уотсон попытался обратить внимание Шерлока на неё, но во время допроса тот либо молча сидел с полузакрытыми глазами, сложив руки «в молитве» перед собой, либо вообще ходил кругами по комнате, как будто даже не слушая. Джон, после того как они оба вышли из квартирного комплекса той женщины, как-то даже обозлённо спросил: — А ты не хотел бы сам поспрашивать людей о том, что тебе интересно про Анаира? Шерлок покачал головой и издал какой-то мычащий звук, обозначавший «нет». Уотсон тяжело вздохнул, но продолжил попытки обсуждения дела с Холмсом: — Но она же точно какая-то странная. И духи использует те же. — Она вела себя так, потому что она с минуты на минуту ожидала любовника, а тут мы со своим допросом. Джон даже не стал спрашивать, как Шерлок это понял. Холмс снова погрузился в мысли, замолчав, а Джону было совершенно любопытно понять, куда они направятся теперь и что будут делать. Несмотря на то что они опросили большое количество людей, которые были так или иначе связаны с Джигсом, какой-то сверхновой полезной информации узнать не получилось. Джон подозревал, что Шерлока это удручало, поэтому попробовал в разговоре вернуться к тем, с кого они начали расследование: — Почему ты соврал про то, что Вита нам рассказала про Анаира? Мы вообще с ней не разговаривали на тему отношений Анаира и Рейны. — Но мы обязательно это ещё выясним. Я сказал наугад, но в точку, раз Рейна не опровергла это при обвинении. Значит, что она согласилась с предъявленной мотивацией. Мне нравится то, какие обороты принимает это дело. — А разве это не делает его более запутанным? Ты сказал, что это не Рейна, но при этом у неё есть мотивация, и мы вполне можем подозревать её. — Она может быть невиновна в убийстве, но всё равно быть к нему причастной. Я не снимал с неё подозрений. Кроме того, у неё могут быть какие-то скрытые мотивы. Связанные, скажем, с родителями. Поймав на себе удивлённый и вместе с тем непонимающий взгляд Джона, Шерлок неохотно стал пояснять: — Явлис не из Лондона, хотя её произношение отличное. — Но как? Чтобы попасть в Техвилль, — начал было Джон, но Шерлок его тут же перебил: — Она приехала много лет назад, чтобы поступить в университет, но родилась не здесь. — С чего ты взял? — На её шее висит семейный потрёпанный кулон, за которым она следит, но время его явно не щадит. Подарок родителей, скорее всего. — Её родители просто могут жить в другом районе. — Нет, нет, ты видишь, но не замечаешь! — едва ли не вскричал Холмс. — У неё почти по всему дому развешены фотографии матери и отца, разве будет она ставить их, если она всегда может поехать к ним? Нет, они очень далеко от неё. — И какое отношение её происхождение имеет к этому всему? — Для таких сентиментальных особ, вроде женщин, отрыв от семьи может иметь психологический вес. Не мне об этом тебе говорить. Кроме того, как мы поняли, у неё точно какие-то проблемы с ментальным здоровьем. Так что это может усугублять ситуацию. Однако я не забываю о психологе. Он должен был видеть, что перед ним больной души человек. Несвойственная Шерлоку попытка в психологический анализ человека немного удивила Джона, но, впрочем, сказанное Холмсом, скорее всего, было правдой. Эта странная двойственность одновременной невиновности и причастности Рейны никак не укладывалась в голове Уотсона. Впрочем, Шерлока, скорее, озадачивало не это. Ему просто хотелось найти путь доказательств, которые бы утвердили его догадки. Так, однако, думал о нём Джон. Что же творилось в гениальной голове Холмса на самом деле понять было крайне трудно. — Что не так со словом «партнёр»? — вспомнил Шерлок вдруг, смотря прямо на Джона. Уотсон даже слегка поёжился от его пристального взгляда. — Если ты не знал, то существует много видов партнёрства, вроде партнёров по преступлению, соучастников, то есть, или… — Джон остановился и покашлял. — Сексуальных партнёров. — Знал, и в любом случае до сих пор не понимаю твоего негодования по поводу того, что я сказал «партнёр» по отношению к тебе. Джон вздохнул в изнеможении. — Во-первых, у нас не было секса, во-вторых, мы не преступники, в-третьих, люди могут подумать, что мы пара. — И? — Шерлок долго тянул эту букву. — И я просто не хочу, чтобы ты называл меня «партнёр». — Ладно, — тихо сказал Холмс, а затем добавил: — Пусть я и вкладывал смысл слова «компаньон». Этот странный диалог вызвал у Джона смешанные ощущения. Он понял, что каким-то образом своей просьбой мог задеть Шерлока, и в то же время понимал, что личные границы лучше установить с начала отношений, чтобы потом не оказаться заложником неправильных выводов, как, например, в случае с миссис Хадсон. Тем временем пока они устраивали допросы, успело повечереть. Шерлок явно был настроен на то, чтобы отправиться к ещё одному свидетелю — очередному Министру, даже не заботясь об официальности приёма или своём внешнем виде. Не то чтобы Шерлок выглядел неопрятно: на нём был чёрный пиджак и белая рубашка без галстука, расстёгнутая на первых двух пуговицах, и в тон пиджаку брюки, но вряд ли всё равно такой костюм можно было назвать строго официальным. Да и сам Джон был одет в простую лёгкую рубашку и брюки, которые, конечно, техвилльской моде не соответствовали. И всё-таки Уотсона смущало ходить к правительственным людям не совсем подготовленными хотя бы внешне. Шерлока это, очевидно, вообще не заботило. К счастью для Джона, который за целый день уже успел немного устать от разговоров с людьми, и к разочарованию для Шерлока, Министра науки, как и его жены, дома не оказалось. Супружеская пара жила в элитной части Техвилля в собственном доме, поэтому виртуальная охрана, которая не знала ни Холмса, ни Уотсона, естественно, не пустила их даже пройти через ворота, не говоря уже о доме. Недовольно цокнув, Шерлок чуть не закатил глаза. — А что ты хотел, Шерлок? — спросил Джон. — Выходной у людей, может, поехал с женой в оперу, скажем. Холмс ничего не ответил на это замечание. — Поехали к его заместителю, — скомандовал он, резко развернувшись от дома Министра науки. — А какой в этом смысл? — в голосе Уотсона слышалась обречённость. Такой странный и нелогичный, по мнению Холмса, вопрос заставил его снова обернуться к Джону. Тот продолжил: — Время уже близится к ночи. Никто не захочет с тобой говорить, когда все будут настроены на сон.***
То, как Шерлок Холмс всю дорогу до их квартирного комплекса молчал, казалось ребяческой обидой. На самом деле он в очередной раз отдался размышлениям о деле и том, что он успел узнать за день о подозреваемых. Джон же, тоже решивший не сидеть бездейственно, принялся записывать в электронные заметки свои наблюдения за подозреваемыми во время проведения допросов. Какие-то, по своему мнению, важные факты он выделил, где-то всего лишь, как позволяли умения, описывал увиденное. Когда Шерлок и Джон зашли, наконец, в квартирный комплекс, Холмс вдруг заявил воинственно и громко: — Мы пойдём на выставку роботов! — И для чего нам это? — спросил Джон. Шерлок «одарил» его бестактно злобным взглядом, но ответил культурно, в той, правда, степени, которая казалась такой только ему: — Напряги свои мозговые центры. Я не хочу постоянно объяснять тебе свои действия. Джон хотел было справедливо возразить, мол, «мы это дело, вообще-то, вместе ведём», но понял, что пока они работают вдвоём, им, пожалуй, какое-то время придётся терпеть «заморочки» друг друга, чтобы успешно справиться с поставленной задачей. — Выловить Рейну Явлис? — Скорее, её отношение к работе. Когда человек чем-то увлечён, он слабо контролирует себя. Утверждение Шерлока имело смысл. Джон вспомнил поведение Шерлока, когда тот с явным энтузиазмом вёл расследование: он громко говорил, активно жестикулировал и не следил за выражениями. Исходя из такой логики, о Рейне действительно можно было многое узнать. — Кроме того, надо будет внимательно наблюдать за её руками во время работы. Так как убили, скорее всего, рукопожатием или просто руками, её движения важно будет увидеть своими глазами. — Так ты думаешь, что убить могли не парфюмом? — Малая вероятность, но есть. Всё-таки версия с духами и рукопожатием самая логичная. Но на выставку роботов мы всё равно пойдём, там могут открыться интересные подробности или найтись подходящие люди. На таких ярких научных мероприятиях всегда бывает кто-то знаменитый. Джону понравилось то, как Шерлок выделил в речи слово «всегда», потому что это значительно повышало шансы на то, что они сходят на эту выставку не просто посмотреть на роботов, а действительно смогут узнать что-то важное для расследования. Конечно, Уотсону, далёкому от науки и техники, было по-своему любопытно увидеть собственными глазами робототехнические новшества, но он в Техвилле всё-таки из-за дела Анаира Джигса. Впрочем, никто не запрещал совмещать «приятное с полезным». — И вот расследование такого чудного дела приходится приостановить из-за того, что людям, видите ли, надо спать! — недовольно отозвался Холмс, взмахнув руками. — Как можно заниматься такой дурью, когда дело буквально только начинает кипеть? Он с явным недовольством подошёл к своему рабочему столу, чтобы включить ноутбук, а затем направился на кухню. Джон последовал за ним в надежде, что они, наконец, поедят, потому что Уотсон с завтрака не съел ни крошки, но вскоре ему пришлось немного разочароваться. Вечно деятельный Холмс захотел приняться за очередное исследование среза кожи. Джон, впрочем, решивший поесть хотя бы один, вдруг задался вопросом, который всё равно осмелился озвучить, зная, что это может вызвать высокомерный и неодобрительный взгляд уж очень умного Шерлока: — А как возможно то, что запах духов держится вот уже столько времени и держался на руке Анаира во время Вечера? — Я удивлён, что ты не спросил раньше, — с совершенно неизменившимся и спокойным выражением лица ответил Шерлок, садясь за кухонный стол с микроскопом, чтобы начать исследования. — Кстати, принеси мне ноутбук. — Он буквально в другой комнате, — даже с какой-то поражённостью возразил Джон. Шерлок медленно повернул к нему голову, пристально посмотрев на него так, что читалось что-то среднее между «я знаю, но мне не хочется делать это самому» и «тебе лучше поторопиться». Демонстративно вздохнув, Джон принёс Шерлоку ноутбук, с грохотом поставив его рядом с микроскопом. — Осторожнее! — недовольно воскликнул Холмс, не отрывая взгляда от микроскопа. — Реагенты могут выплеснуться. Скривив губы, Джон отвернулся от Шерлока и начал заказывать еду. — Так что насчёт стойкости духов? — Наш убийца, судя по всему, увлекается парфюмерией. Он изысканно выбрал специальные добавки, которые увеличивают эту самую стойкость аромата, это можно увидеть по химическим формулам, и, кроме того, он явно с особым усердием старался носить этот запах. Я имею в виду, что он следил за его сохранением на своей ладони. А сейчас запах остался из-за специального раствора. — Так мы с химиком, получается, дело имеем? — Необязательно. Но в химии он разбирается, понятное дело. Холмс замолчал, работая то с ноутбуком, то с микроскопом, и Джон не смел отвлекать. И после упорных, судя по всему, трудов Шерлок загадочно сказал: — Всё становится интереснее. Джон осторожно подвинул колбы с растворами, чтобы сесть хотя бы на край стола и, не прерывая ужина, продолжать разговор с Шерлоком. — Ты что-то нашёл? — В тех духах, использованных на Анаире, я нашёл яд, происхождение которого мне ещё предстоит выяснить. — Неужели кто-то решил настолько кропотливо подойти к убийству, что изобрёл свой яд? — Джон, очевидно, сильно удивился услышанному. — Судя по всему, так и есть. Либо это очень редкий яд, который давно не использовался не то что в Техвилле, но и во всём Лондоне. Либо яд — действительно изобретение убийцы. Несколько секунд мужчины молчали, а затем Джон, совершенно поражённый обстоятельствами дела, прошептал: — Кошмар какой-то. — Чем сложнее дело, тем интереснее его распутывать, — самодовольно отозвался Шерлок. Уотсон снова ничего не смог ответить, но, немного подумав, задал вопрос: — У тебя есть теория, как убийца сам не отравился этим ядом, если яд был на его руке вместе с парфюмом? — Пять как минимум. Интересно, а насчёт анализа самого Джона Уотсона у Шерлока тоже так много идей? — И какая наиболее вероятная? — У убийцы было противоядие, которое либо по свойствам напоминает антисептик, либо достаточно просто в использовании, чтобы никто не заметил его применения. — Антисептик? — переспросил Джон. — Рейна… — начал было он, но Шерлок перебил, что делал как-то слишком часто, по мнению Уотсона. — Да, но это всё равно может быть не Явлис. Советую не зацикливаться на одном подозреваемом. У нас ещё не все Министры опрошены. У тех тоже могли быть свои мотивации. Джон смиренно замолчал, заканчивая свой ужин. И тут, вспомнив кое-что, Уотсон даже как-то обеспокоенно спросил: — А ты разве не голоден? Взгляд, которым Шерлок посмотрел на Джона, не особо понравился Уотсону, и он, впрочем, уже догадался, как эта фраза звучала без контекста. — Я имел в виду, разве ты не хочешь поесть? На моих глазах ты с утра только чашку кофе выпил. — С каких пор моё питание — твоя забота? Шерлок посмотрел на Джона теперь с таким одновременным интересом и недовольством, что Уотсон смог только вздохнуть, прежде чем собрать мысли в единое целое и ответить: — Шерлок, я врач. То, как ты плохо питаешься, вернее, вообще не питаешься, удручает меня. Было ли что ответить на такую чисто человеческую и тёплую заботу холодному и временами крайне социопатическому детективу? — Ты хочешь, чтобы я поел? — с оттенком вызова в голосе спросил Холмс. — Да, Шерлок, я хочу, чтобы ты поел. — Ладно, ладно. — Вот только не надо вести себя так, будто этим ты делаешь мне одолжение! За здоровьем надо следить. И Джона совсем не смущало, что они недавно познакомились, что они сразу перешли на «ты», что они теперь жили в одной квартире, о, всё это стало неважно по какой-то труднообъяснимой причине, и у него пока не возникало мысли попробовать проанализировать своё поведение. Он в некоторых ситуациях повиновался сердцу, а не уму, но вряд ли в этом было что-то плохое.