***
После того как миссис Хадсон ушла, Джон прошёлся по всем комнатам квартиры в поисках Шерлока, но тот, судя по всему, покинул комплекс. Куда он мог пойти и чем заняться, Уотсон даже не пытался предположить, да и что делать ему самому вне расследования он, собственно говоря, не особо знал. За то недолгое время, которое он уже прожил в Техвилле, Джон выучил географию места, где находился квартирный комплекс Шерлока, и знал, что неподалёку есть уютный большой парк с длинным, почти как река, прудом. Впервые оставшись наедине с самим собой, Уотсон вдруг поддался душевному порыву посетить этот парк и подумать. А мыслей появлялось больше с каждой минутой. Собственно, как так вышло, что Джон почти буквально стал зависеть от присутствия Шерлока рядом с собой? Их работа была обусловлена сначала исключительно взаимной выгодой, но теперь Уотсон стал чувствовать, что в его душе начало появляться что-то совершенно иное. Это ощущение возникло, как оказалось, давно, но было осмыслено только сейчас, когда Джону, наконец, представился шанс погрузиться в пучины самоанализа. Он никогда не страдал от излишнего «копания» в себе, однако у него всё же были психологические проблемы, связанные с пройденной войной. Он делал всё, чтобы не вспоминать увиденное тогда, но жизнь отчаянно не давала окончательно оправиться от этого, почти каждую ночь заставляя его видеть реалистичные кошмары с поля битв. Кроны деревьев, привычных своим видом ещё с родного района Лондона, зашевелились от порыва лёгкого ветра, и Джон невольно поправил воротник рубашки, вспоминая, как таким же образом иногда делал Шерлок. На скамейках сидели люди, но в целом в парке было тихо и спокойно. Джон неспешно прогуливался по центральной аллее, которая вела к пруду, и в итоге к нему он и пришёл. Рестораны и кафе на берегу были полупустыми, но смутило Уотсона не это. На травянистом склоне, почти возле воды, он увидел знакомые завитки кудрявых тёмных волос и обыденный чёрный пиджак. Первой мыслью Джона стало: «Неужели это правда он?», а затем, когда мужчина подошёл ближе, он подумал уже так: «Что он скажет, если я вдруг окажусь рядом?» И это некоторого рода ребяческое любопытство толкнуло Уотсона на более решительные действия. Он ускорил шаг, но затем постарался приблизиться к Шерлоку как можно более незаметно. И у него это отлично получилось благодаря выработанным на войне умениям тихо подкрадываться к людям. Но сейчас была не война. Джон намеренно напомнил себе об этом, быстро окинув взглядом мирную местность. Когда Холмс краем глаза заметил приблизившийся к нему силуэт, он поднял голову, сначала удивлённый, а потом, поняв, кто перед ним был, даже усмехнулся: — Чёрт меня дёрнул сюда прийти. И действительно: нахождение Шерлока на природе, в тишине перед прудом, казалось каким-то ему несвойственным, а поэтому — удивительным. Он, однако, явно не сидел без дела. Очень кстати ему пригодились бумажные копии всевозможных заметок по делу Анаира. Шерлок держал их в руках, вычитывая, зачёркивая что-то. Джон осторожно сел на мягкую зелёную траву возле пруда, а затем, заинтересованный написанным на бумаге, подвинулся ближе к Шерлоку, нечаянно прижавшись к нему плечом. Шерлок немного удивлённо посмотрел на Джона, и тот, встревожившись, поспешил извиниться: — Прости, мне тоже интересно. — Я… — Шерлок вдруг замялся, что снова было ему несвойственно. — Я не из-за этого. Читай, если хочешь. И после этого он сам прижался плечом к плечу Джона, придвигая листки бумаги ближе к нему, чтобы им обоим было удобно смотреть на текст. Так они умиротворённо несколько минут молча читали, несмотря на усилия, которые нужно было приложить Джону, чтобы разобраться в почерке Шерлока, и они в какой-то мере даже наслаждались тишиной и спокойствием рядом друг с другом. Лёгкий ветер чуть не раздул листы, и когда Джон хотел их поймать, он соприкоснулся пальцами с Шерлоком. Они переглянулись, и Шерлок так легко и непринуждённо улыбнулся, что у Джона даже не хватило сил не ответить. Однако после этого Уотсону стало не до бумаг и текста. «Что это со мной, чёрт возьми?» — думал Джон, вспоминая странно привлекательную и милую улыбку Шерлока. Холмс продолжил сосредоточенно читать, и его далеко не античный профиль всё равно казался Джону достаточно красивым и утончённым. Острые скулы, кудрявые волосы, спадавшие на лоб, редко моргавшие глаза, демонстрировавшие увлечённость Шерлока работой — нет, Джон не мог и не хотел отвести взгляд от него. — Это так архаично, — вдруг прошептал Шерлок, повернув голову к Джону и успев перехватить взгляд того на себе. И Уотсону не нужны были дополнительные слова, чтобы понять, что имел в виду Холмс, но Шерлок всё же продолжил, как будто по старой привычке: — Года идут, а люди со своими пристрастиями не меняются. И даже спустя века чувства проявляют одинаково. От человека, который замечал самые мелкие детали и изменения в других, слышать подобное звучало как приговор. Это стало похоже на карусель, в которой Джон видел перед собой того, кто ему нравился, но совершенно не мог догнать, как бы не пытался. И всё можно было бы пережить на этом аттракционе чувств, но только Джон уже не может вернуть билет, поняв, наконец, что влюблён. Слова застряли где-то на полпути от груди к горлу, разрывая изнутри. Шерлок, взгляд которого стал тяжёл, резко отвернулся от Джона, глубже вчитываясь в заметки. Уотсон не представлял, как можно думать о расследовании в такой ситуации. Впрочем, он уже был осведомлён об отсутствии у Шерлока хотя бы какой-то человечности в плане отношений. — Это осуждение? — спросил тихо Джон, сам не веря себе и своим словам. — Это факт, — сухо заметил Шерлок, не обращая теперь никакого внимания на рядом сидевшего Уотсона. Молчание, холодное как лёд, повисло между ними, заставляя едва ли не физически чувствовать дрожь в теле. Но если уж сегодня — день откровений, то надо идти до конца, чтобы быть уверенным. — Скажи честно, кто мы друг другу? — спросил Джон из последних сил, надеясь услышать хотя бы что-то. Но не услышал ничего. Шерлок молча встал с травы, по-прежнему держа бумаги в руках, и направился куда-то вглубь парка. Джону ничего не оставалось, кроме как последовать за ним тенью, надеясь, что этот странный в своей сумбурности диалог не окажет решительно отрицательного влияния хотя бы на их рабочие отношения.***
Через парк Шерлок и Джон вышли к очередным рядам стройных высотных зданий квартирных комплексов. Горло Уотсона пересохло, он не мог и не хотел что-то говорить Шерлоку, поэтому молча шёл за ним в надежде, что детектив сам расскажет хотя бы что-то. И на удивление так произошло в скором времени. — Я попросил Майкрофта предоставить нам доступ к квартире Джигса. Да, речь Холмса была коротка, но услышать это было лучше, чем совершенно ничего. По крайней мере, Джон так посчитал. Но сухость, с которой Шерлок говорил, не вселяла надежд на примирение, если, конечно, их разговор можно было считать ссорой. В любом случае положение виделось скверным, а тишина, возникшая между ними, казалась не только неловкой, но и удручающей. Джон даже не стал вникать в то, как Шерлок открыл дверь в квартирный комплекс Анаира — самое главное, что они оба зашли без особых проблем, полиция их не преследовала, а значит, Холмс сможет спокойно обследовать помещение без ограничения по времени. Это было как раз то, что нужно. Если не вспоминать про тот странный диалог с Джоном. Квартирный комплекс Анаира Джигса был действительно обширным: огромный кабинет, множество жилых комнат, начиная от гостиных и заканчивая спальнями, и даже личная библиотека. Джон не без любопытства осматривал квартиру, хотя и не мог отмечать детали, как Шерлок. А тот без всяких слов, всё так же быстро ходя, почти бегая, нашёл местоположение кабинета и незамедлительно сел за рабочее место Анаира. На письменном столе Джигса не было совершенно ничего лишнего: два монитора, несколько устройств, применение которых Джон ещё не знал, какие-то книги не то по психологии, не то по философии. Но самое главное, за что зацепился внимательный к деталям Шерлок — присутствие пыли. — Странно, — случайно вслух сказал Холмс, низко наклоняясь к столу лицом, чтобы рассмотреть пыль. — Что? — спросил Джон, прохаживаясь по кабинету. — У него никто не убирался с того самого Лондонского вечера. — Логично, если он живёт один и умер тогда. — Нет, нелогично. У всех нормальных людей в Техвилле есть роботы-уборщики. У Шерлока в квартире Джон таких не видел ни разу. — Хорошо, нет у него этих роботов, и что? Шерлок раздражённо вздохнул, поставив локти на стол Анаира, и начал жестикулировать во время того, как говорил: — О, конечно, это совершенно ничего не значит, если не знать того, как почти все жители Техвилля любят комфорт, но при этом не хотят отвлекаться на бытовые мелочи, вроде уборки. Анаир не был исключением, он любил порядок, посмотри на его стол! — Шерлок показал ладонями на идеально сложенные книги и ровно выставленные мониторы. — Он следил за своим домом, но делал это не с помощью роботов. Это важная заметка в его биографии. — А дорого эти роботы стоят? Вопрос Джона показался до того глупым Шерлоку, что тот распахнул глаза, хотя явно уже погрузился в мысли, и молча смотрел на него, даже не моргая, пока на языке отчаянно вертелось очередное оскорбление, вроде «идиот». Но Уотсон уже успел достаточно хорошо изучить психологические тонкости своего коллеги, так что почти догадался, о чём тот подумал. — Полагаю, у него не было недостатка денег, раз он заместитель Министра экономики, — спокойно ответил Джон сам себе. — Тогда в чём его проблема? — С большей вероятностью — не любил роботов. По крайней мере, возле себя. Надо взломать его компьютер, — вдруг сказал Шерлок, подключая мониторы. Джон подошёл к нему и встал справа, думая, что Холмс с его умением узнавать пароли сможет взломать компьютер Анаира за несколько минут, но когда на экране появилась строка для ввода пароля, то детектив вообще не предпринял никаких попыток, просто смотря на монитор. — Что такое? — спросил немного удивлённо Джон. — Мой ноутбук ты открыл за минуты две. Но Шерлок ничего не сказал, продолжая «пожирать» взглядом монитор. А потом нажал на кнопку с вопросительным знаком, которая оказалась подсказкой к паролю: на экране появилось окно с одним словом «зазеркалье». — Что ещё за литературные отсылки? — невесело усмехнулся Джон, пока Холмс упорно молчал. — Может, он имеет в виду что-то, что находится за зеркалом? — выдвинул теорию Уотсон. — Надо искать зеркала, это точно, — и, взмахнув полами своего чёрного пиджака, Шерлок вскочил с кресла, направившись к выходу из кабинета. Конечно же, Джон пошёл за ним. Пройдя по всем комнатам, Холмс понял, что зеркало в квартире было всего одно — в ванной. И, следуя своей выстроенной теории, Джон попробовал каким-нибудь образом посмотреть, прятали ли что-то за этим зеркалом, но оно было плотно прикреплено к стене, так что его план логично признавался провальным. Шерлок, закрыв глаза и сложив ладони перед собой, стал думать, пока Джон всё ещё пытался понять, можно ли было отодвинуть зеркало или сделать с ним что-то. — Закрой дверь. — Что? Зачем? — Закрой, чтобы воздух циркулировал только тут. «Он бы ещё сказал свет выключить», — недовольно подумал Джон, понимая, что перспектива быть в закрытой комнате с Шерлоком его не то чтобы пугала, но вызывала какие-то странные смешанные ощущения, которые после их ссоры были, мягко говоря, неуместны. Уотсон, не желая закрываться в ванной с Шерлоком (как же это, чёрт возьми, двусмысленно звучало), оставил его там одного и даже не стал интересоваться, что тот будет делать. Сам же он направился в библиотеку Джигса, собираясь изучить книги Анаира. Шерлок тем временем открыл краны, настраивая воду на самую горячую, и принялся ждать, когда в ванной станет тепло, уже в коридоре. Пока температура в комнате повышалась, сам он ушёл назад в кабинет Джигса.