Принципы связи

Очередное утро, начавшееся в гробовой, мертвенной тишине, уже не так сильно действовало на расшатанную психику Джона. К нему пришло смирение, некоторое понимание неизбежности своего положения, но он хотел даже в таком несколько разбитом состоянии приносить пользу, пусть его запугивали, пусть его хотели уничтожить морально, словно каждый был его очередным врагом. Всё то время, которое Джон проводил в одиночестве, казалось ему недавно невыносимым, теперь осталась лишь пустота в душе. Он никогда и не подумал бы, что будет чувствовать такую тоску, оставшись один на один с неизвестным ему районом родного, вроде бы, города, с непонятными ему во многом людьми. И всё же общение, например, с Рейной, каким бы оно ни было, успокаивало его, словно возвращало в те времена, когда над расследованием он работал вместе с Шерлоком, показывало, что ещё есть те, кто готов минимально поддержать его каким-то образом. Да и Вита, пусть и неохотно, но всё же очень сильно помогла делу. Прочитав свою заметку о том, что убийцей мог быть кто-то из действующего правительства, Джон решил, что ему не помешало бы устроить допросы тем чиновникам, которые присутствовали на Лондонском Вечере, но Шерлок почему-то посчитал этих людей «недостаточно интересными». Всё-таки вдруг они могли оказаться в каком-то смысле полезными для расследования… Распределив время так, чтобы приехать к зданиям министерств и оставаться там примерно весь день, Уотсон записался на приёмы к тем, кто оказался готов побеседовать. Не все, получается, знали об отстранении Джона и Шерлока от дела. Впрочем, многие правители, наверное, просто мало интересовались деталями расследования или вообще не собирались как-либо думать о произошедшем. Всё-таки некоторая душевная опустошённость была в данном случае Джону даже на пользу — он ни о чём не волновался, хотя и беспечным его нельзя было бы назвать. Конечно же, он помнил и про сектантов, и про недавнее письмо с угрозами, но его вера в Майкрофта и то, что с Шерлоком под присмотром его коллег ничего не случится, была по какой-то необъяснимой причине достаточно глубока. Всё-таки Шерлок действительно… необычное живое создание, поэтому обыкновенные врачи не могли бы ему помочь. Да, Майкрофт не удосужился объяснить ситуацию в полной мере, но если Шерлока содержали в палате за стеклянной стеной, то как туда могли проникнуть сектанты? Джон посчитал, что никак, и успокоился. К тому же он вспомнил, что подобные угрозы приходили на почту Рейне Явлис, и она, слепо следовавшая указаниям, в итоге помогла написать Мориарти вирус. Джон на поводу у секты не пойдёт. Продумав «маскировку», Уотсон оделся в строгий брючный костюм, который нашёл в шкафу Шерлока, белую рубашку с галстуком, чтобы максимально не привлекать внимание внешним видом, а золотую брошку ему заменяла бижутерия, которую дала Рейна. Он надеялся, что никто не будет особо разглядывать. Здание министерства, конечно же, охранялось и снаружи, и внутри, но так как у Джона были официально подтверждённые записи к нескольким заместителям и Министру экономики, то никаких проблем не возникло. Однако Уотсон всё равно внутренне содрогнулся, когда один из охранников пристально посмотрел на его брошку. Естественно, что у каждого министерства было своё отдельное здание, но они располагались удобным для всех образом, основывая, так сказать, мини-городок, в котором до любого из министерств можно было дойти пешком, а сам земельный участок также охранялся. Таким образом Джон мог успешно потратить целый день на то, чтобы беседовать со всеми интересующими его людьми. Министр экономики, например, сказал, что информация, которую Анаир продал независимым журналистам, поставила под вопрос не столько разработку проектов группы 608178, сколько карьеру самого Джигса, ведь как можно было доверять важные вопросы управления Мегаполисом человеку, который так безответственно и самонадеянно распоряжался своими знаниями? Мэр уже тогда начал говорить о смене заместителя, но Министр экономики по возможности защищал своего коллегу, с которым работал на протяжении многих лет. Тем не менее убийца «устранил проблему», и на смену боязливому в отношении технологий Анаиру пришёл новый заместитель — более прогрессивный и молодой. Но, как сразу стало понятно, Министр экономики к преступлению не имел никакого отношения, а опросить его Джон решил просто по поводу отношений с Анаиром, и всё же какие-то детали выяснить удалось. Насчёт отказа Рейне Министр сказал, что доверился выбору своего заместителя, но ни в коем случае не планировал тем самым травмировать женщину. Он даже выразил сожаление, сказав, что если бы он сразу знал о последствиях, то принял бы более взвешенное и самостоятельное решение, скорее всего, разрешив Рейне сделать своего андроида. Но теперь это вряд ли имело значение. Впрочем, если бы она снова попыталась… Джон ещё решил побеседовать с заместителем Министра науки. Сам Дженнет, конечно, тоже вызывал определённые подозрения, но попытки с ним говорить, как выяснилось, заканчиваются всегда крайне странно или даже печально в какой-то мере, так что напрашиваться на беседу с Летово в очередной раз, причём ещё и одному, Джону совершенно не хотелось. А вот его заместитель представлял из себя более простого человека, от которого хотя бы пару предложений можно было услышать без катастрофических последствий. Однако ничего внятного заместитель Министра науки Уотсону не рассказал. Несмотря на то что он был на том Лондонском Вечере и даже, конечно же, разговаривал со своим «боссом», он совершенно ничего не знал про отношения Дженнета и Анаира, если углубляться в детали. Тем не менее Джону не требовалось многого для допроса, поэтому разговорить заместителя всё же удалось. Интересные подробности, оказывается, всё-таки нашлись, стоило мужчине только немного напрячь свою память: Дженнет поздоровался с Анаиром последним, после чего моментально удалился в уборную и достаточно продолжительное время не появлялся в зале. Естественно, что вся эта процессия с рукопожатиями могла затянуться и Летово действительно понадобилось отлучиться, но… почему тогда его заместитель это запомнил и обратил такое пристальное внимание ещё на том Вечере? Уотсону показалось подобное обстоятельство достаточно любопытным, а на самом деле крайне подозрительным, поэтому сразу после разговора с заместителем Министра науки он записал чужую речь слово в слово, как было произнесено, в заметки, чтобы потом показать Шерлоку. Хотелось верить, что они ещё увидятся. Когда Джон проходил мимо приёмной Министра науки, за стеклянной дверью которого был виден рабочий стол секретаря, мужчина почему-то подумал, что мог бы поговорить и с Каталиной. Она, конечно, вряд ли запишет его на приём к Дженнету, но это было и неважно, потому что Джон помнил: Каталина испытывала к нему странную расположенность, и пусть в данном случае он бы воспользовался чужими чувствами на благо расследования, его не покидало стойкое ощущение, что не воспользоваться представившейся ему возможностью — просто кощунство. Уотсон уверенно зашёл в приёмную, словно именно это и планировал сделать изначально, а не придумал только что, увидев Каталину за рабочим столом. Джон был уверен, что ему удастся завести с ней диалог и она расскажет ему много интересных подробностей, ведь если заместитель обмолвился парой словечек, то жена точно должна была что-то знать. Каталина пилила ногти. Она постукивала каблуком по полу в ритм песни, игравшей из проигрывателя, и покачивала головой. В приёмной было пусто, никто, очевидно, не желал особо сильно посетить кабинет Министра науки, так что секретарь ничем полезным не занималась и даже не создавала видимость работы. В целом женщина всегда выглядела очень расслабленной, совершенно не озабоченной проблемами или чем-то подобным. Увидев подошедшего Уотсона, Каталина встрепенулась, выключив музыку и убрав пилку. — Здравствуйте! — улыбнулась Каталина, сразу заметив красивый костюм Джона. Его рубашка была застёгнута на все пуговицы, а пиджак — только на одну, на середине тела. — Чем могу быть полезна? Уотсон, смотря на кофту Каталины с глубоким декольте, нервно сглотнул. Конечно же, она перехватила его взгляд, глупо хихикнув. — Здравствуйте, — придав своему голосу серьёзности, ответил Джон. Да, Каталина бесспорно очень привлекательная, но эта красота была пустой, пошлой, излишне вызывающей. — Я пришёл поговорить с вами. — Со мной? — переспросила женщина, приложив ладонь к верхней части груди, изображая удивление. Её круглые голубые глаза с чёрной подводкой слегка расширились, а губы разошлись в лёгкой улыбке. Кажется, она всё неправильно поняла. — Это связано с расследованием убийства Анаира Джигса, — сказал как отрезал Джон, чтобы сразу пресечь ненужные настроения. Каталина даже как будто расстроилась после того, как услышала это от Джона. Уотсон отчаянно хотел видеть в ней личность, но она словно сама намеренно пряталась за ширмой распутницы. Как будто этот образ был удобен, быть может, не только кому-то, но и ей самой, потому что обеспечивал ей беззаботную и простую жизнь в достатке. — А что я могу сказать? Все такие вопросы к моему мужу, — махнула Каталина рукой на кабинет Дженнета. — Могу записать вас к нему на приём, если хотите. — Нет, — покачал головой Джон. — С ним беседовать мне не хочется. И хотя Джон был абсолютно честен в том, что разговоры с Дженнетом его не интересовали, он совсем не подразумевал под этим желание оставаться наедине с Каталиной в том смысле, в каком понимала женщина. — Тогда что вам нужно? — совершенно сбитая с толку, спросила она. Джон осторожно сел на стул, который стоял напротив рабочего стола Каталины. Он знал, что у Дженнета, любившего следить за всем, что касалось его жены, вероятно, были установлены камеры наблюдения в приёмной, поэтому нужно было быть максимально осторожным, аккуратным в своём поведении. Особенно на таком тонком льду, какой с Каталиной всегда присутствовал в разговорах. Каталина, доставшая из ящика своего рабочего стола флакон с духами, вызвала у Джона интерес к парфюму. Она-то снова хотела привлечь его внимание к себе, а его занимало, судя по всему, только расследование, чем он безмерно её разочаровывал. — Извините, а не подскажете, где такие духи продаются? Я слышал, что они очень хороши. Джону повезло, что Каталина не стала интересоваться, зачем ему, как мужчине, вообще нужно было покупать женские духи. — Ой, это вам в парфюмерный бутик на центральной торговой улице, — махнула женщина рукой, но её явно интересовала тема шоппинга. — Вы вообще знаете, какие они дорогие? Просто ужас! «Ага, значит не каждая женщина может позволить себе такую роскошь. Кроме того, она сказала «бутик» — я полагаю, что только особые, избранные, так сказать, люди имеют доступ к эксклюзивам. Кто-то, наверное, пользуется постоянно, а кто-то — раз в несколько лет, едва накопив деньги на заветный флакон. Но Шерлок говорил, что это популярная марка, модно, наверное», — думал Джон, пока Каталина расписывала ему, какие ещё духи продаются и по каким ценам. — А что насчёт запахов? — вдруг перебил Уотсон женщину. — Розы, например? — Розы? — удивилась Каталина. — Это нестандартная нота для Эсферы де Лунь. Под заказ, возможно, и сделают, не знаю. «Рейна заказывает для себя у первоклассной компании духи с особыми нотами?» — удивился на этот раз Джон, но постарался внешне никак не показывать этого. Его действительно поразил услышанный факт, но главным являлось не то, что Явлис была столь избирательна и привередлива, а то, что такой уникальный запах, будь Рейна действительно убийцей, тут же сыграл бы далеко не в её пользу, отпечатавшись на ладони Джигса. Это стало бы главной уликой против неё, неужели она рискнула бы прийти на Вечер со своим эксклюзивным парфюмом и затем им же убить Анаира? Что-то не сходилось. Джон решил, что обязательно запишет свои умозаключения по этому поводу, когда освободится. Но вопросы к Каталине у него не закончились. — Спасибо за консультацию, — учтиво сказал Уотсон, меняя тему. — Но я бы ещё хотел спросить про оздоровительные центры «Ventus» — они очень популярны. — Ещё бы! Я же рекламировала их! — с широкой улыбкой воскликнула Каталина, почти смеясь. — Мне они очень нравятся, если честно. Там отдыхаешь по-настоящему. Чувствуешь себя человеком. Нет такой гнетущей атмосферы, как дома. Но каждому, наверное, своё что-то. И Джон, наконец, понял, что такое центры «Ventus» и почему они так популярны — они помогали выброшенным несправедливостью жизни людям найти свой укромный уголок, в котором не было бы ничего тревожащего, в котором каждый мог найти себе занятие по душе и где все друг другу… братья и сёстры. Это пристанище для уязвлённых, это спасение для обиженных, это… дом для брошенных. Никто не жаловался на эти центры, все говорили только хорошее, всем всё нравилось и всех всё устраивало. Однако люди не догадывались, что попадали тем самым под влияние секты, и многие, наверное, даже сознательно и добровольно были готовы работать на подполье, потому что они видели пользу от того, что делала эта организация, они чувствовали оздоровительный и помогающий им эффект на себе. — А что нужно сделать, чтобы стать клиентом этого центра? — Пройти небольшую ознакомительную беседу с психологом. Он поможет подобрать необходимые вам услуги. Ими пользоваться можно начать сразу после покупки карты клиента. «Психолог, ага, значит они оценивают, кто может вступить в клуб, скажем так, а кто — нет», — снова сделал выводы Джон. — Вы ходите в центры одна? — спросил Уотсон, но тут же пожалел, потому что на лице некогда спокойной Каталины снова появилась улыбка, говорившая о том, что она подумала о свидании в «Ventus». Джон поправился: — Я имел в виду, не ходит ли ещё и ваш муж туда? — Нет, ему такое неинтересно, — отмахнулась Каталина, снова разочаровавшись. Уотсон кивнул, показывая, что ему достаточно полученной информации. Рукава кофты Каталины были короткими, так что теперь Джон вспомнил, что говорил Шерлок про её увлечение наркотиками, но… У неё не было видно синяков возле вен, никаких в принципе признаков того, что она могла злоупотреблять наркотиками. Почему Шерлок сделал тогда именно такой вывод? Почему длина её рукавов показалась ему в первую встречу намёком на наркотики, если она просто могла носить одежду определённого покроя? Джон почему-то внутренне напрягся. Подобные мысли, скорее, характеризовали Шерлока, а не Каталину. Значило ли это, что наркотиками когда-то пользовался именно Шерлок? Но размышления об этом «перебились» новыми. Каталина, занимавшаяся до прихода Джона маникюром, достала пачку влажных салфеток, чтобы протереть руки и рабочий стол. Джон, помня о том, что Шерлок также считал подозрительным и Дженнета Летово, который отлично знал химию, а яд, использованный на Анаире, по утверждению Шерлока, показался ему необычным, новоизобретённым или очень редко использующимся, вдруг попросил у Каталины влажную салфетку, когда она уже достала для себя одну. — Ой, как раз последняя, — улыбнулась Каталина, протягивая целиком пачку Джону. — Возьмите, потом выкинете, если что мусорка там, — и показала своим тонким пальцем в угол приёмной. Уотсон достал салфетку и сразу отметил необычную её структуру и отсутствие какого-либо запаха. Внимательно прочитав надписи на упаковке, Джон понял, что никогда таких этикеток нигде не видел. Даже в самом Техвилле. На его удачу Каталина решила немного прояснить ситуацию: — Эти салфетки — изобретение моего мужа. Он сказал, что они антибактериальные. Он не доверяет местным производителям. Считает, что сделает лучше всё сам. Услышав такую уникальную для расследования подробность, Джон, заранее решивший создать только видимость того, что салфетка ему была действительно нужна, осторожно засунул её назад в упаковку и положил к себе в карман. Удивлённая, ничего не понявшая Каталина постеснялась, судя по всему, задать интересовавший её вопрос, но Джон решил умело соврать ей, чтобы она не доложила ничего мужу. — Салфетка мне ещё понадобится за целый день, а зайти в магазин я не успею. Многоразовое использование, думаю, совсем не навредит ей. И подобная, пусть и немного глупая, ложь отлично замаскировала истинные намерения Джона, а Каталину такой ответ вполне устроил и успокоил. Но чем дольше находился в приёмной Джон, тем больше была вероятность оказаться замеченным Дженнетом, и как только Уотсон собрался уйти, Каталина вдруг заговорила, словно желая его остановить в отчаянной, очередной безуспешной попытке заискивающего флирта: — А не хотите ли… чай? В министерстве есть комната отдыха для гостей. Тонко чувствующий Джон быстро уловил намёк, внутренне смутившись. Пожалуй, раньше он и подумал бы насчёт подобного предложения, потому что был свободным от отношений человеком (и всё-таки Уотсон помнил бы о семейном положении Каталины, а отношения с кем-то, у кого уже есть постоянный партнёр, для него совершенное табу), но сейчас, когда он знал, как глубоко и бесповоротно любил Шерлока, ему этот вопрос показался даже в каком-то роде оскорбительным. — Я могла бы… — продолжила Каталина. — Нет, в этом нет необходимости, — отрезал Джон, смотря прямо на женщину. Каталина неловко улыбнулась и попробовала пошутить: — Не любитель чая? Джон, пытаясь сгладить момент, тоже с лёгкой улыбкой ответил: — Знаете, как-то больше по кофе. — Странно, англичанин вроде. Было заметно, что отказ каким-то образом задел Каталину, но она успешно прикрывалась юмором, и это по-своему оказалось неожиданным для Джона. Он и не думал, что Каталина может так тонко намекать и вообще быть обходительной. Быть может, Каталина глупа только по сравнению с техвилльскими женщинами, а не по сравнению в принципе со всеми женщинами мира… — Не нужно делать из тела культ, вы не кукла, чтобы быть нужной только при определённых обстоятельствах, — вдруг заговорил излишне философски Джон, как будто решил устроить небольшую проповедь. Каталина пусто захлопала глазами. — Не… кукла? Джон удивился тому, как изменилось лицо женщины, словно он обозвал её или сказал что-то другое, но не менее ужасное. Она как будто помрачнела, переосмысливая сказанное. Её аккуратно выщипанные брови свелись к переносице в глубоком раздумье, а с накрашенных губ сошла былая глупая улыбка. — Что-то не так? — аккуратно спросил Джон, заметив, как тяжело восприняла его слова Каталина. — Вы… правда так думаете? — Что вы важны не только из-за внешности? Каталина молча кивнула, как будто и забыв про свои прошлые желания. — А почему я должен думать об обратном? Наверняка есть люди, которые ценят вас не только за то, как вы выглядите. — Наверное, есть… Вы, например, как я поняла. — Я уверен, что не только. Может быть, кто-то, с кем вам приходится видеться украдкой, — прошептал Джон последнее предложение. Каталина испуганно ахнула. — Откуда вы знаете? — Я же детектив, — улыбнулся Джон. — Я не скажу вашему мужу, успокойтесь. — Спасибо. Но даже Арчи не говорил мне так, как сказали вы. «Всё-таки Шерлок был прав, что её любовник — Арчи Джей Клоу!» — радостно подумал Уотсон, с особым трепетом вспоминая об умственных способностях Шерлока. Жаль, что его так давно уже не было рядом. — Обсудите с ним как-нибудь. Он поймёт, мне кажется. Но беседа резко прервалась. Из кабинета вышел Дженнет Летово. — Здравствуйте, Джон Уотсон, — улыбнулся вдруг Дженнет, видя, что Джон разговаривал с Каталиной, но держался от неё на почтенном расстоянии. — Здравствуйте, — кивнул Джон, тут же выпрямившись, словно перед генералом. — А где же ваш неизменный соратник? — всё ещё улыбаясь, спросил Летово и подошёл к столу Каталины, за которым она сидела. Дженнет пронзительно заглядывал прямо в душу, смотря исключительно в глаза Джону. Уотсон ощутил некоторую беспомощность и вполне понял, почему Каталина так трепетала перед ним. — Он занят другими делами. — Я думал, что главное дело господина Холмса — расследование убийства Анаира Джигса. — Делами, связанными с этим, — поправился Джон, и на его счастье Дженнет не стал цепляться к этому предложению. — Могу ли я поинтересоваться, чем обязан визиту в свою приёмную? — всё так же «учтиво» и слащаво спросил Летово. Уотсон почувствовал, как у него словно сжались все внутренние органы от тревоги. — Я хотел узнать у приближённых к центрам «Ventus» об их деятельности, — наполовину соврал Джон, помня, что Дженнет этой организацией не интересовался, а значит не мог зацепиться за подобный ответ. — Почему именно у достопочтенной Каталины? — не унимался Дженнет, и за его лёгкой улыбкой, кажется, скрывалась чёрная бездна ненависти, которую он сдерживал, надев психологическую маску. — Я был в министерстве и у других людей. И вот на это утверждение Летово было уже совершенно нечего противопоставить, так что он уклонился от этой темы, перейдя к тому, что занимало его больше. — Ох, но раз уж выдался такой случай, — манерно и театрально вздохнул Летово, — то я хотел бы обсудить с вами кое-что наедине, причём я вижу, что вы более человечны, чем ваш, так сказать, компаньон, поэтому так будет даже лучше. При этом Дженнет говорил с такой учтивостью и вежливостью, с такой тонкой и хитрой улыбкой, что Джон невольно напрягся, зная, каков злобен бывал Летово на самом деле. Вдруг эта маска джентльмена быстро спадёт с его уже немолодого лица, хотя и тронутого пластическими операциями, стоит им только войти в кабинет? Однако Джон не мог упустить возможность допросить Дженнета. Тем более, что он предложил беседу сам. Но что-то всё равно заставляло Уотсона сомневаться в действиях Летово. Как будто после того, как Джон отпустил от себя Шерлока, он вдруг осиротел, стал кем-то, кто шёл против всего мира в совершенном одиночестве. — Конечно, — коротко ответил Джон, кивнув. — А я? — вдруг спросила Каталина, расстроенно смотря на уходивших Дженнета и Джона. — У тебя есть работа, — почти сквозь зубы тихо сказал Летово, пуская Джона вперёд в свой кабинет.