Принципы связи

Действие наркотика не могло не оказать влияние на Шерлока. Даже если его разум заставили забыть о том, что его когда-то что-то связывало с теми или иными наркотиками, то тело на удивление помнило и бодро отозвалось на то, что раньше приносило удовольствие. Однако если раньше Шерлок хотя бы как-то регулировал употребляемые дозы, то теперь это сделали за него и явно плохо, потому что он чувствовал не желанную когда-то эйфорию, а то, что его внутренние органы словно протыкали ножи, заставляя корчиться, стонать от боли и извиваться, содрогаясь в конвульсиях. Но таково было воздействие физическое, а психологически наркотик повлиял на Холмса особенно странно, погружая не в воспоминания, как во снах, а в какую-то непонятную альтернативную вселенную. Шерлок оказался на этот раз совсем не в детстве, как до этого, а… в настоящем времени. Он понял это просто потому, что увидел Джона рядом с собой. Увидел его лёгкую улыбку, то, как он подавал ему явно свежеприготовленный кофе в постель. Наверное, именно Джон его и «разбудил». Но ведь это был сон? Или не сон? Шерлок не понимал. — Доброе утро, мой свет, — ласково проговорил Джон, садясь на кровать рядом с Шерлоком. Холмс чувствовал и приятный запах кофе, и некоторую твёрдость недавно выстиранной белой простыни, и Джона видел во всех деталях, таким чётким, таким реальным, что никакой ум и никакая гениальность не позволяла Шерлоку понять, где иллюзия, а где реальность. Шерлок молча кивнул, принявшись пить кофе. Он почувствовал слегка обжигающее прикосновение жидкости к своим губам и вкус напитка. Ну неужели такие реалистичные сны вообще бывают? Шерлок думал и думал, но никакие зацепки не помогали ему: вся комната, всё окружение было выстроено таким образом, каким и было до госпитализации. Поведение Джона тоже вопросов много не вызывало — Шерлок был готов поверить в то, что Уотсон может так себя вести. И всё-таки от происходящего ощущалась искусственная приторность. Солнце за окном светило слишком ярко и слишком тепло, кофе был слишком сладким и вкусным, а Джон слишком спокойным и любящим. Впрочем, может быть, Шерлок просто не успел запомнить, как его выписали, а наступившая идиллия — заслуженная реальность. Что-то тревожило Холмса. Но он не понимал, что именно. — Скажи, Джон, а ты… мог бы поговорить со мной про военные события, в которых ты участвовал? — спросил как можно более аккуратно Шерлок. Он знал, что вообще не имел никакого понятия о том, что делал Джон на войне, именно это и должно было бы стать проверкой: если перед ним настоящий Джон, то он всё пояснит и расскажет, а если перед Шерлоком лишь игра его воображения, то сознание выдаст иллюзию знания, но не само знание. Уотсон как-то напряжённо засмеялся, отведя взгляд от Шерлока, и упорно молчал. — Прости, если я таким вопросом задел неприятные для тебя воспоминания, заставил тебя снова испытывать что-то вроде ПТСР, но я правда хотел бы знать о твоём прошлом. Джон резко повернул голову к Шерлоку и, не моргая, спросил: — А что ты знаешь о своём собственном прошлом, что интересуешься моим? Грубость, которая стала слышаться в словах некогда показывавшего заботу Джона, ещё больше насторожила Шерлока. Вряд ли бы настоящий Джон так отреагировал и уклонялся бы от ответа. — Я мог бы рассказать тебе после твоего признания, если на то пошло. — Почему бы тебе и не начать? — Я задал вопрос первым. — А мне так будет комфортнее. Шерлок внутренне напрягся, и вместе с тем как будто начало меняться к худшему и окружение. Солнце перестало светить столь ярко, а кофе немного остыл. — Я родился в обедневшей семье, и долгое время мы жили чуть ли не впроголодь. Я не знаю, по каким причинам вышло именно так, но я знаю, что я — средний ребёнок в семье. Впрочем, сестра-близнец одного со мной возраста, но… я не помню её имени, я даже не знаю, жива ли она, потому что она часто болела и редко выходила на улицу. Лицо Джона вновь стало отражать какую-то заинтересованность и показывало его глубокое понимание ситуации. Он приблизился к Шерлоку и осторожно прикоснулся к его руке, чтобы забрать чашку и поставить её на прикроватную тумбочку. — Звучит довольно трагично. Почему ты об этом никогда не рассказывал? — Потому что я и сам начал вспоминать только недавно. Но я рассказал тебе некоторую часть, сейчас твоя очередь: скажи хотя бы, с каким Мегаполисом были военные действия? Джон молча встал с кровати и, взяв чашку из-под недопитого кофе, пошёл с ней за пределы спальни. Шерлок вскочил, почти запутавшись в простыне, и побежал за Уотсоном, понимая, что он добьётся ответа во что бы то ни стало, потому что его подозрения по поводу нереальности происходящего только подкреплялись поведением Джона. Когда Шерлок окликнул Джона в коридоре, тот бросил чашку на пол, заставив её вдребезги разбиться, а кофе — пролиться, и со всей своей армейской силой схватил Холмса за запястье, почти выворачивая его руку. Даже если это — иллюзия, то боль ощущалась вполне реально. Шерлок скривил лицо и зашипел, пытаясь второй рукой как-то ослабить хватку Джона, но ничего не помогло. Как будто нечеловеческим существом был Уотсон, а не Шерлок. — Я предпочитаю не говорить о своём прошлом, понятно? — почти сквозь зубы ответил Джон, всё ещё крепко держа Шерлока за руку. Это казалось таким противоречивым, таким странным и безумным, но очень показательным — Шерлок доверился гнусной фантазии своего больного разума, позволил вирусу захватить его воображение, сделать самого себя рабом своих воспоминаний, перемешанных с желаниями и страхами. Ведь начало сцены — романтическая мечта, а её окончание — глубоко сидящий в подсознании страх и жуткий кошмар. — Прости, — лишь так смог ответить сквозь боль и немного проступившие из-за неё слёзы Шерлок. Резко отпустив руку Холмса, Джон отстранился и направился за совком, чтобы убрать куски разбитой чашки. Шерлок с отчаянием посмотрел на своё запястье и снова чуть не заплакал, не понимая, почему Джон (его любимый, дорогой Джон) так поступил с ним только что. Но теперь у Шерлока появилось чёткое осознание того, что всё, что он только что наблюдал — фальшь, иллюзия. Однако непонятным оставалось одно: почему боль ощущалась столь реально? Неужели Айрин теперь могла через доступ к головному мозгу влиять на другие внутренние органы и происходящие в организме процессы?

***

Зал для переговоров быстро наполнился сотрудниками лаборатории, экстренно созванными для обсуждения случившегося. Дежурный врач буквально вытащил Шерлока с того света, выведя из его организма наркотические вещества, насколько позволяла современная техника. Операция была крайне болезненная из-за взаимодействия с кровотоком, но в чрезвычайной ситуации требовалась помощь безотлагательная. Тот врач остался рядом с Шерлоком для дальнейших наблюдений, пока его коллеги пошли на совещание. Майкрофт был в бешенстве. В таком явном и отчаянном, что даже Конн внутренне напрягся, потому что редко видел его в подобном состоянии. Они оба сидели за рабочим столом рядом друг с другом, пока сотрудники выстроились в ряды перед ними, стоя прямо как на плацу или на военном параде. — Сегодня в районе четырнадцати часов дня у экземпляра 608178-Б случился припадок, сходный по внешним признакам с наркотическим. Будучи никоим образом не в состоянии самостоятельно разыскать запрещённые вещества и принять их, образец, однако, всё равно оказался под влиянием наркотика. По документам ему не были выписаны никакие препараты, в химическом составе которых содержались бы подобные элементы, вызывающие галлюцинации или конвульсии. Единственное лекарство, которое он должен был принять на тот момент — психостимулятор, выписанный ему задолго до произошедшего и не вызывавший у него до этого никаких побочных эффектов и нестандартных реакций. Речь Конна была длинна и наполнена излишней официальностью, словно это он отчитывался перед начальством, но того требовали обстоятельства — не все работники знали о случившемся, а обладать информацией должен был абсолютно каждый. Для подчёркивания важности собрания и опасности произошедшего первые слова были предоставлены именно Мэру. — Я попрошу всех, кто причастен к сегодняшней утренней и дневной смене и наблюдению за образцом 608178-Б, выйти вперёд и выстроиться в передний ряд, — сказал Вэй, надеясь, что, пока проходит эта формальная часть собрания, Майкрофт немного успокоится и перестанет гореть желанием уволить всех сопричастных. Да, Конн был гораздо лояльнее Майкрофта во многих отношениях. Работники сделали так, как приказал Мэр. Майкрофт всё ещё молчал, прожигая взглядом специалистов, на которых он возлагал так много надежд. — Кто сегодня ответственный за фармацевтику? — спросил Конн, проводя допрос пока что самостоятельно. Химик молча вышел вперёд. — В чём дело? — так обыденно и непринуждённо задал вопрос Вэй, что Майкрофт, кажется, разозлился ещё сильнее. Самый ценный экземпляр лаборатории только что чуть не умер, а все такие расслабленные? Майкрофт от негодования несильно стукнул кулаком по столу, как будто предупреждая всех о том, что сейчас слово будет за ним. — В крови экземпляра 608178-Б была обнаружена доза синтетического наркотика, которая едва не привела к летальному исходу! — несмотря на то что Майкрофт повысил голос несильно, почти не крича, пусть ему и хотелось, многие сотрудники напряглись. — Какого чёрта никто не проверяет, что выдаётся самому важному образцу в лаборатории?! — прошипел он. — Утренняя проверка показала, что это был тот самый предписанный ему стимулятор, отчёт в электронной… — начал было химик, но Майкрофт окончательно сорвался: — Утренняя проверка проводится в девять часов утра, а приступ у него случился в четырнадцать часов дня, к тому же я знаю, что лекарство ему принесли с опозданием из-за моей личной беседы с ним. Вы с ума, что ли, тоже все тут сошли?! За эти пять часов могло случиться что угодно, вот и случилось! — Такого никогда не происходило, дополнительные проверки не проводились… — Лекарство должно проверяться непосредственно перед приёмом, — снова прошипел Майкрофт, вскочив с кресла. Конн хотел дотронуться до Холмса, чтобы усадить обратно, но передумал. Майкрофт крайне редко проявлял свой гнев — в самых непредсказуемых ситуациях, когда даже его стойкости приходил конец. — Никто не мог подумать о том, что лекарство подменят. Кому бы это делать? — встала на защиту коллеги Аннет. И на этом вопросе Майкрофт вдруг рухнул в кресло обратно, замолчав. Все с удивлением посмотрели на него, не понимая, что случилось. А он догадался. «Эвр намекала на то, что кто-то другой содержится и живёт лучше, обладает свободой или обладал, в отличие от неё. Шерлок знает о существовании сестры, но не помнит её имени. Это знание у него появилось после заражения вирусом. Вирус, насколько мне известно, стал проявлять свою сущность после того, как Шерлока подстрелили. В этом всём замешан Мориарти, и Джон вместе с Шерлоком говорили о сектантах. Эвр успела связаться с каким-то культом?» — Чёрт, — выругался Майкрофт, хлопнув себя по лбу. Все эти предположения не потребовали от него долгих размышлений — он просто сопоставил известные ему теперь факты и понял, что он крупно облажался, по-простому говоря. — Майкрофт? — тихо спросил Конн, смотря в лицо Холмсу. Он уже давно изучил некоторые особенности мышления своего гораздо более умного коллеги, поэтому ему не составило труда понять, что тот пришёл к каким-то выводам за эти считанные секунды. — Я понял, кто сделал это с Шерлоком.

***

Убедившись таким образом в правильности своих действий, Майкрофт мог ненадолго успокоиться по поводу Эвр. Сейчас она заключена в специальном устройстве, и у него есть время подумать над тем, что делать дальше в её отношении. Конечно же, вместо ежедневного лекарства Шерлоку подложила наркотик Эвр. Но возникал вопрос: зачем? Эвр хотелось и «заслуженно помучить того, кто возомнил себя Богом», дать ему «страсти Христовы», пробудить в нём давнюю наркотическую зависимость в собственных интересах, но не знал об этом Майкрофт и не мог знать. Мотивация Эвр оставалась для него загадкой, но теперь он чётко понимал: Шерлок перешёл дорогу опаснейшим врагам, и их сила во много раз превышала его. Чем больше в той секте людей, тем больше у Шерлока и Джона противников, и Майкрофт вдруг подумал: «А какого чёрта я всё это время был не на их стороне?» Он обычно не занимал ничью сторону в каких бы то ни было конфликтах, и в данном случае хотел избрать ту же тактику поведения. Но детские шутливые споры теперь переросли во взрослые серьёзные перипетии, а Шерлок, как средний ребёнок в семье по установлению, впрочем, родителей (ведь он и Эвр были одного возраста), с раннего возраста вынужденный быть меж двух огней, сейчас снова, судя по всему, оказался в похожем положении. Однако выбор Шерлока вполне понятен — ему всегда хотелось не «выбирать» кого-то одного, а общаться и с братом, и с сестрой, или в противном случае быть совершенно одному. Холмс весь остававшийся вечер после собрания занимался организацией рабочего процесса при новом режиме. Теперь он лично следил за многими аспектами, связанными с субъектом 608178-Б, но, к сожалению, абсолютно всем управлять он не мог при всём желании. График работы для сотрудников лаборатории был ужесточён в целях избежания повторных чрезвычайных ситуаций. Размышления Майкрофта прервались из-за того, что в его кабинет вошёл Конн. — У меня есть ощущение, что всё верно идёт к катастрофе, — заявил Вэй. — Ничего не должно происходить так, как происходит. Майкрофт и сам прекрасно это понимал. — Всё под контролем, — нервно выдавил из себя Майкрофт. — Я слышу эту фразу на протяжении вот уже многих лет, но если раньше я верил таким словам, потому что я наблюдал хотя бы какие-то плоды работы над проектами группы 608178, то сейчас я вижу только откровенное нарушение прав человека и полную неорганизованность рабочих. — Пока разработка не была внедрена, работа в лаборатории шла очень успешно. — Конечно, ведь на бумаге всё всегда легко и складно. Надо было остановиться на первом экземпляре. — Лечение требовалось обоим. Но потом случилось то, что заставило меня предпринимать экстренные меры, сам помнишь. — Это быстрое дописывание программного кода для Шерлока не могло закончиться хорошо. Сотрудникам нужно было чуть больше времени для работы. — Теперь это уже не имеет значения. Всё шло хорошо, пока сам Шерлок не нарвался на неприятности. — Это связано с расследованием по делу Джигса? — Безусловно. Но наша задача сейчас исправить наши же ошибки. Люди работают, я дал чёткие распоряжения. — Это одна из крупных статей расходов научного бюджета Лондона, поэтому я закономерно спрашиваю тебя о том, как устроена работа в твоей лаборатории. Я хочу видеть раскрытое дело и Шерлока в полном здравии. Майкрофт молча кивнул, давая понять, что он и сам хотел бы того же. Конн сел напротив Майкрофта, сложив руки в замок. Его пронзительный взгляд карих глаз Холмс тут же заметил на себе, понимая, что у Мэра были какие-то очередные рассуждения. — Я понимаю, что ты очень много своих личных денег вложил в реализацию данного проекта, но думал ли ты когда-то о том, что всё может «погореть»? — Ещё рано сдаваться. И Шерлока, и Эвр можно привести к нужным состояниям, просто мы пытаемся придумать наиболее оптимальные пути решения проблемы, чтобы не форматировать их разумы. — Я скажу тебе это сейчас, скорее, не как Мэр, а как товарищ: ты зашёл слишком далеко, Майкрофт. Неужели всё это стоит того? Майкрофт тяжело вздохнул. Как можно было чётко объяснить Вэю свою истинную мотивацию? Как рассказать ему кратко и доступно о многолетнем жизненном опыте, пройденном непростом пути становления от голодающего ребёнка, мечтавшего о куске торта, до статного Премьер-министра, распоряжающегося судьбами миллионов лондонцев? Так как Майкрофт был воспитан в строгости, ему казалось, что и Шерлоку, и Эвр недоставало суровых «ежовых рукавиц», а от их чрезмерной свободы в прошлом было больше проблем, чем спасения. Отсюда и такой жёсткий контроль за безопасностью в Техвилле, отсюда и тотальная слежка, отсюда и своеобразное подчинение себе близнецов с помощью наблюдения за их искусственными разумами. — Я дал им такую жизнь, о какой они и мечтать не могли. Я подарил им физическое здоровье и помог избавиться от зависимостей и психических заболеваний. Я обеспечил им получение техвилльских брошек, я обустроил их быт, я помогал им материально в процессе их обучения в университете. Я вывел всю семью из грязи в князи, — с некоторым пробудившимся отчаянием говорил Майкрофт. Чувствовалось, что чем больше рушилась сама концепция проектов 608178, тем сильнее разрывалось его сердце. Удивительно, но оно у него тоже было. Теперь тяжело вздохнул уже Конн. Он мог представить, что какие-то чувства всё же двигали Майкрофтом при разработке плана по созданию киборгов из своих родственников, но ему всё равно казалось, что можно было хотя бы попытаться найти какие-то иные пути решения проблем. — Майкрофт, ты не можешь держать под контролем всё, как бы тебе этого, как управителю, ни хотелось, — заметил Конн. — Мы обладаем властью организовывать жизни людей, но мы не распоряжаемся полными свободами этих самых людей. Они всегда вольны сами решать, что и как им делать с предоставленными условиями. — Я лишь хотел, чтобы они пришли в норму, перестав быть худшими версиями себя, — почти прошептал Холмс. — Корни в них не уничтожить, только если отформатировать разумы. — Это слишком крайняя мера. Во всяком случае Шерлока я точно не позволю форматировать. Я понимаю, что во всей этой ситуации с созданием киборгов слишком много рисков, но мы уже успели многим пожертвовать и многое потратить, чтобы так просто сдаться. — Ты действительно считаешь, что всё будет в порядке? — В ближайшее время нет, но специалисты справятся со всеми проблемами под моим более жёстким руководством. — И не дай вам Бог не справиться, иначе я урежу вам финансирование вдвое.

***

Джон, разбираясь с бумагами и продолжая работать над расследованием, пусть и очень медленно из-за физического недуга, вдруг пришёл к выводу, что он обязан позвонить Майкрофту, чтобы сказать ему о Рейне. Явлис написала какую-то часть вируса и, понятное дело, могла быть настоящей сообщницей Мориарти, но всё же оставалась какая-то надежда на лучшие качества женщины. Вдруг она могла бы помочь специалистам в лаборатории? Но, позвонив Майкрофту, Джон с самого начала разговора почувствовал что-то неладное. — Я хотел сказать, что могу предложить помощь, — начал Джон. — Это не имеет значения, — послышался голос Майкрофта, но звучал он как-то механически отточено. Впрочем, из-за дальнейших чужих слов Джон совершенно не обратил на это внимание от боли и отчаяния. — Шерлок в плачевном состоянии. Риски будут не оправданы. — Что? Что вы такое говорите? Что произошло с ним? — Джон уже заговорил почти с надрывом, ощущая, словно его собственная жизнь начала стремительно скатываться в пропасть. — Вирус оказался сильнее, чем мы думали. Его спасёт только чудо.