Всегда проверяйте, выключены ли камеры

Дамиано просыпается тёплый, отдохнувший, счастливый, потому что рядом лежит Итан и обнимает его. Кажется, что они и не ссорились. Но всё хорошее заканчивается очень быстро, и в дверь начинает ломиться Вик, заявляя, что им пора на конференцию. Торкио открывает глаза и с непониманием осматривается. — Доброе утро, — улыбается Дамиано, быстро притягивая его к себе и целуя. Итан не успевает воспротивиться. Барабанщик недовольный встаёт, берёт чужой халат и направляется в свой номер, пытаясь держать лицо беспристрастным, проходя мимо Виктории и Томаса, которые смотрят на него с неподдельным интересом. Через пятнадцать минут они все уже полностью готовы и отправляются на мероприятие. У них есть множество вопросов, которые они желают задать друг другу, но пока что приходится забыть об этом и сосредоточиться на другом. Итану нужно держать фальшивую улыбку. Рядом с Дамиано он чувствует себя ужасно неловко, особенно после произошедшего ночью. Им жизненно необходим разговор, но времени и смелости для него нет. Вопросы опять начинают задавать про видео. Да какого чёрта они вообще его смотрят?! Это разве не является преступлением или хотя бы нарушением моральной этики? — Кто у вас исполняет ведущую роль? — интересуется интервьюер. И Дамиано с Итаном переглядываются. — Я, — отвечают они в один голос, как-то зло смотря друг на друга. Женщина замечает это напряжение. — Между вами что-то произошло? — совершенно бессовестно спрашивает она, и тормоза Итана ломаются. Обычно он сдержанный человек и всегда по сто раз обдумывает свои слова и поступки, но его чаша терпения уже переполнилась, поэтому ему хочется высказаться. — Нет, всё в прекрасном состоянии, в порядке, если закрыть глаза на чувства, — отвечает Торкио. Виктория понимает, что назревает скандал. И перед ней встаёт выбор оставить всё как есть, а в самый разгар перепалки, когда она разыграется, выгнать интервьюера и всех остальных людей, чтобы испортить репутацию ещё больше, или отвлечь внимание на себя, прерывая перепалку. Но девушка понимает, если Дамиано и Итан не поговорят сейчас, то не поговорят уже никогда, поэтому она продолжает улыбаться и сидеть на месте. — Интересно, и как я это делаю? — язвит Давид, игнорируя пытающуюся чего-то вставить женщину. — Берёшь то, что тебе нужно, и плюёшь, что это причиняет боль другим, — Торкио даже встаёт с места, а съёмочная группа, замечая такой кипиш, начинает искать красивые ракурсы, чтобы это действо потом стало вирусным. — Что именно я взял? Твои губы, и заставил их поцеловать меня вчера? — возмущается он. И тут в разговор совсем не вовремя и ужасно некстати влезает Томас. — Видео, — говорит гитарист. — Флешка. Она была у тебя до того, как видео попало в сеть. Ты это сделал? Итан от такого заявления даже тяжело опускается на стул, смотря то на Томаса, то на Дамиано. Виктория находится в таком же шоке, видимо, она плохо знает своего друга. Давид с раздражением смотрит на Раджи. Похоже, после этой конференции они все не будут разговаривать ещё неделю, а то и две. Солист больше не видит смысла врать, а поэтому как можно беспечнее отвечает. — Да, чёрт побери, я слил это видео. Да, это был я, — громко говорит он, каждым своим словом руша психику друзей. — Вы сделали это ради популярности? — влезает интервьюер. Дамиано кривится. — Мне кажется популярности нам и так достаточно, — отвечает тихо он, — К этому мой поступок никакого отношения не имеет. — А к чему же имеет? — Итан опять вскакивает, — Какого чёрта, Дамиано?! Что ты вообще творишь, тебе победа в голову ударила или что? У меня ты спросить не думал, прежде чем выкладывать такое? Сейчас Торкио реально зол, ему ужасно хочется вмазать по этой миленькой, на первый взгляд невинной мордашке их солиста. — Я сделал это из-за тебя, Итан, и только из-за тебя. Как ещё мне было добиться твоего повышенного внимания и прийти к тому, что мы делаем сейчас?! — Давид горько усмехается, — Ты знаешь, я ужасно эксцентричен и эгоистичен. Я не очень хороший человек, и мне трудно признавать свои ошибки. Виктория не выдерживает, вскакивает с места и бежит к камерам, прося по-хорошему их на секунду прекратить снимать, но её, конечно же, никто не слушает, поэтому она берёт бутылку с водой и выводит оборудование из строя. — Ой, извините, я случайно, — девушка понимает, что они натворили достаточно и пора бы уже прекращать всё это, извиняться и завершать неудачное мероприятие, но некоторые только начали. — Ошибки?! — уже кричит Итан. — Ты называешь разрушение чужой жизни ошибкой? Это катастрофа, блять, это преступление. — Извини, но за разбитое сердце не принято сажать, — огрызается Давид. — Ты говоришь о чувствах, о том, что я с ними играю. Нет, Итан, нет, я не играю с тобой, — Дамиано тоже поднимается на ноги и подходит к Торкио, — Я люблю тебя, и поэтому сделал всё это. Барабанщик давится вставшими в горле ругательствами, пытаясь понять всё, что только что ему сказали. Он не верит. — Камеры выключены, можешь не врать. Мы и так уже похерили свою репутацию, — говорит Торкио. Он до сих пор думает, что это притворство. — Это правда, Итан. Я всё ещё люблю тебя и всегда любил. Эта ночь не была просто на один раз. Ты нужен мне. Мне нужны отношения с тобой, как раньше. Пожалуйста. Я был полным придурком и сейчас ещё им остаюсь, — Дамиано говорит слишком эмоционально и так откровенно. Это не предназначено для чужих ушей, но их здесь лишних — больше десяти пар, хорошо хотя бы, что это не услышит весь мир. — Ты мудак, — Итан отвешивает ему пощёчину и быстрым шагом направляется вон из зала. — Поддерживаю, — подаёт голос Томас, — Реально, чувак, как можно было такое сделать?! Ты совсем ебанулся? Ты же уничтожил себя, нас, Итана. Он не ждал от тебя такого подвоха, ему и так тяжело после ваших отношений, а ты так пытаешься его вернуть! Хуй ты получишь. Раджи тоже встаёт и идёт к выходу. Между Викторией и Дамиано возникает долгое молчание и напряжённый взгляд, что опять же пытается прервать интервьюер. — Ты ебанутый, — говорит Вик, присоединяясь к остальным участникам группы. Давид продолжает стоять, разглядывая пол и свои ботинки, а потом поднимает глаза на женщину, которая что-то записывает на бумаге. — Вы обо всём об этом расска́жете? — спрашивает он, и та усердно кивает, не отрываясь от своего занятия, — Зашибись. Он выходит из зала, не замечая, как туда возвращается уже остывший Итан и направляется к женщине. — Припишите, что я дал согласие на выставление того видео, пожалуйста, иначе у нас группа вообще развалится. Без солиста мы выступать не сможем, — просит он, включая всю свою учтивость и деликатность. Итан понимает, что, если люди окажутся чересчур стервозными, то это всё дойдёт до правоохранительных органов — суда, и, в итоге, Дамиано может вообще в тюрьму загреметь. — Вам разве ещё хочется иметь дело с человеком, который вытворяет такое? — удивляется женщина. — Дамиано ошибся, но он хороший человек, хоть иногда и бывает придурком. Спасибо, — Итан надеется, что скандал будет не таким сильным, хотя каким ещё ему быть после сегодняшних выходок? Женщина оказывается более-менее понимающей и пытается замять историю, выкладывая в интернет и пуская на телевизор только некоторые события и факты, что не очень вредит репутации «Måneskin». Дамиано чувствует себя разбитым и раздавленным. Он остаётся совершенно один и идёт напиваться. Так и выглядел вечер, когда он додумался загрузить видео. Давид был пьян в стельку и уже раз сто пожалел о том, что натворил. Но последствия нужно было принять. Дамиано понимает, если так пойдёт и дальше, то к возвращению в Италию они уже расформируют группу. Сейчас все его ненавидят, а главное, он это заслужил. Алкоголь ударяет в мозг, и Давиду хочется исчезнуть, убежать от себя и ото всех проблем, ото всех остальных. Дамиано хочется исправить ошибки, но он не знает, как это сделать, и боится, что его больше не примут. Кажется, у них на сегодня назначено ещё какое-то мероприятие, но ему плевать уже на всё. Время подходит к позднему вечеру, и в дверь стучатся. Это Вик, она протягивает ему планшет со статьёй. Видео конференции так и не вышло. В статье не упоминается о видео, только мельком задета ссора между ними с Итаном, и трактуется это как: не понимание серьёзности чувств. Дамиано плевать, что пишут, важно — что думает Торкио, а там его пусть матом и грязью поливают, это не имеет значения. — Слушай, твой поступок был необдуманным, но мы тоже с Томасом виноваты, что сохранили то видео, так что всё наладится, — Виктория ободряюще хлопает его по плечу и остаётся в номере, чтобы Дамиано опять не натворил глупостей. Через несколько минут приходит и Томас. — Чувак, прости, что я сказал на конференции про видео, нужно было с тобой наедине переговорить, я ужасно ступил, просто мне было очень жалко Итана, он тебя любит, а ты делаешь всё, чтобы разбить ему сердце. — Раджи с сожалением смотрит на солиста. — Я тоже его, блять люблю, — бросает Давид и вновь прикладывается к бутылке. К полночи подоспевает и Итан. Он немного грустный, но глаза наполнены надеждой. Парень замечает пьяного Дамиано и видит раскаяние на его лице. Торкио тяжело вздыхает. — Ты придурок, но я люблю тебя, — говорит он, медленно подходя к Давиду. — Прости, — шепчет тот, повисая у него на шее и утыкаясь в неё лбом. Итан запоминает этот запах — спирт, какой-то сладкий шампунь и сигареты. Так пахнет его Дамиано, его любимый Дамиано, который часто совершает ошибки, но которого нельзя так просто бросить и забыть. Он тянется к чужим губам, успокаивая, давая смысл продолжать бороться и жить, Виктория и Томас оставляют их, говоря что-то на прощанье, но Давид уже не слышит. Он строит в голове план, как бы ещё снять одно видео, а можно и несколько, только для своей личной коллекции, чтобы больше не шокировать фанатов таким материалом. Торкио не злится, хоть и понимает, что поступок его парня ужасен и неправилен, но ему плевать, кто смотрит на их с Дамиано голые задницы, главное, что они наконец объяснились, хоть и не в лучшей форме, и могут быть вместе. Могут любить, откровенно говорить и исправлять ошибки.