The Unkindness of Ravens

Доктор Добсон прибыла рано. Когда она постучала в дверь, Нил подскочил, хотя он уже полчаса просидел на диване, проверяя время на своем телефоне каждые несколько минут. Выходя из кухни, Ваймак вытер руки кухонным полотенцем. Он открыл дверь и сказал: — Привет, Бетси, как дела? Доктор Добсон вошла внутрь и поправила ремешок своей сумки на плече. — О, хорошо, Дэвид. У вас двоих было хорошее утро? Нил крепко сжал телефон и приказал себе дышать. «Это продлится всего час», — напомнил он себе. Он просто просидит на кушетке в ее офисе в течение часа, а потом все кончится. Он мог прожить час. Он мог это сделать. Но он очень, очень не хотел. — Знаешь, я мог бы его подвезти, — сказал Ваймак. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я забрал его, когда вы, ребята, закончите? — Это совсем не проблема. Хороший день для вождения, — ответила доктор. — Доброе утро, Нил. — Эй, малыш, давай живее. Внезапно глаза Нила метнулись к ним. Доктор Добсон нежно ему улыбалась. — Ты в порядке? — нахмурившись, спросил Ваймак. Нил кивнул и положил телефон в карман, когда встал, чтобы надеть обувь. Ваймак протянул Нилу солнечные очки и похлопал его по плечу. — У нас должно быть около часа, — сказала доктор Добсон. — Ты готов, Нил? Нил снова кивнул и выскользнул в коридор. Доктор Добсон попрощалась с Ваймаком и вышла за ним. Молча они направились к лифту. Нил нажал кнопку вызова и уставился на двери, желая, чтобы время шло быстрее. Он попытался снять напряжение в плечах. Он с силой разжал челюсть и сосчитал до десяти на языках, которые знал. Врач собиралась спросить его о прошлых выходных, инциденте, его воспоминаниях. Он не знал, как она отреагирует, если он будет откровенен. «Доктора будут только делать вид, что заботятся о тебе», - сказал Рико Кевину, когда общественность начала выражать озабоченность психическим здоровьем сыновей экси. «Они расскажут всем, как ты облажался, и тогда ни одна команда не захочет тебя». Рико был лжецом, но он лгал не обо всем. Вот что делало это трудным. Они вместе вышли из лифта, когда они добрались до вестибюля, и Нил последовал за доктором Добсон на солнечную парковку. Его грудь переполнилась тревогой. В горах есть хижина, подумал он, отчаянно пытаясь подавить надвигающуюся паническую атаку. Он открыл пассажирскую дверь вишнево-красного седана доктора Добсон и представил деревянные ступеньки кабины, влажные от дождя. Нил щелкнул ремнем безопасности и изо всех сил попытался представить себе палубу воображаемой каюты. «Ты можешь положить туда все, что хочешь», — говорила ему мать. «Это у нас в голове, поэтому решать нам». Но его разум был пуст. Доктор Добсон повернула ключ в замке зажигания. Дисплеи на приборной панели загорелись, и мгновение спустя через вентиляционные отверстия хлынул холодный воздух. По рукам Нила выступили мурашки по коже. Вместо того чтобы дотянуться до переключателя передач, доктор сложила руки на коленях, посмотрела на него и сказала: — Нам нужно принять решение. — Какое решение? — Обычно я встречаюсь с людьми в своем офисе, но у меня возникло ощущение, что ты не совсем тепло отнесся к этой идее в прошлый раз, когда мы говорили. Я подумала, может, мы могли бы пойти куда-нибудь еще, если бы тебе было удобнее. Например, поблизости есть кофейня. Тебе это нравится? Нил моргнул. — Что заставляет вас думать, что я с большей вероятностью буду говорить перед аудиторией? — Все в порядке. Где бы ты чувствовал себя комфортно, разговаривая? Нигде,— подумал он. Он открыл рот, чтобы сказать, что все это было ошибкой, но его желудок прервал его громким ворчанием. Жар поднялся по его горлу и обжег щеки. — Ты завтракал? — спросила она. Он был слишком озабочен встречей, чтобы переварить что-нибудь, кроме кофе в то утро, и ему удалось съесть лишь несколько кусочков ужина накануне вечером. Внезапно он забеспокоился, что она может понять, насколько он взволнован, и как-то использовать это. В салоне машины внезапно стало душно и жарко. — У меня есть еще одна идея, — медленно начала доктор Добсон. — Как насчет того, чтобы приготовить бранч в моей квартире? Мы могли бы заскочить в магазин за вещами, а потом отправиться дальше. — А это разрешено? — Его голос казался раздражительным для его собственных ушей; он надеялся, что врач не прокомментирует это. Он почти слышал, как хозяин приказывал ему выпрямиться, говорить четко, сохранить позицию. Он сдержал вздрагивание, пристегнув ремень безопасности на груди. — Я признаю, что это немного необычно, но иногда приходится мыслить нестандартно, — сказала она, поворачивая ключ в замке зажигания. — Кроме того, ты никогда не говорил «да» терапии. А как тебе поздний завтрак? Это звучало лучше, чем час в ее офисе, а готовить было полезно. Все, что он знал, — это основы, которых хватило бы на жизнь. По крайней мере, если бы они приготовили еду, час не был бы пустой тратой. — Отлично. — Тогда хорошо, — сказала доктор Добсон. Нил слышал улыбку в ее голосе. Несколько минут они ехали на восток по ближайшему шоссе, пока не доехали до супермаркета. Он возвышался за обширной парковкой с потрескавшимся тротуаром и исчезающими белыми линиями, обозначающими парковочные места, большинство из которых были пустыми. Потускневшие металлические загоны для тележек для покупок тоже были пусты, хотя сильный июньский ветер загнал нескольких заблудших в дальние углы стоянки. Доктор Добсон припарковалась у входа. Нил последовал за ней внутрь. Несмотря на почти пустую автостоянку, Нила все еще удивляло, насколько тихо внутри. В верхних динамиках еле слышно играла веселая музыка. Квадраты флуоресцентного света отражались от полированного белого пола. Скучающая кассирша посмотрела на них со своего места у одной из касс. — Я предпочитаю делать покупки в воскресенье утром, — сказала доктор Добсон, когда они подошли к рядам тележек для покупок, стоящих вместе. — Особенно летом. Здесь всегда красиво и пусто. Она достала из сумки пачку антибактериальных салфеток и использовала одну, чтобы тщательно очистить ручку одной тележки, прежде чем вытащить ее из других. Одно из передних колес скрипело, когда доктор Добсон повернула тележку к секции с продуктами. Нил последовал за ней мимо кочанов салата и капусты, жирных огурцов и кабачков, ярко-оранжевых и красных болгарских перцев. Около грибов доктор Добсон остановилась, чтобы посмотреть на принесенный ею список, поправляя очки, чтобы внимательно его прочитать. — У тебя есть аллергия на что-нибудь? — спросила она. — Нет. — Есть что-нибудь, что ты хотел бы поесть? Нил покачал головой. Доктор Добсон еще раз просмотрела свой список и положила в тележку коробку с белыми грибами. Затем она повернулась и подтолкнула тележку к столу с мешками с картофелем и рассыпчатым луком. По просьбе доктора Нил взял из диспенсера два пакета и завязки, выбрал лук, один белый и пару зеленых, а она положила в тележку пакет с красновато-коричневым картофелем. По пути в мясную зону она поймала несколько зубчиков чеснока. Затем доктор Добсон остановилась, чтобы взять пачку бекона. За ее спиной Нил скривился при мысли о беконе, но он потерпит все, что доктор решит сделать. После того, как доктор Добсон выбрала упаковку бекона, они двинулись к холодной стене молочных продуктов. — Что ты делал на этой неделе? — спросила она. — Ничего. Когда они проходили мимо полок с сыром, она схватила кусок чеддера и бросила его в мешок с картошкой. — Ты практиковал экси? — Я тренируюсь каждый день. — Как твои дела? — Все в порядке. Она кивнула и остановилась за яйцами; как только она проверила свою коробку на предмет разбитой скорлупы, она положила ее рядом со своей сумкой в ​​детское сиденье. — Что ты думаешь о своих новых товарищах по команде? Они продолжили идти. Нил почесал участок шелушащейся кожи над локтем — еще один солнечный ожог, который проходил, — он пытался понять, к чему она идет, задавая этот вопрос. Попыталась ли она выкопать информацию о Воронах? Он осторожно сказал: — Лисы — это то, чего я ожидал. — О? — Их репутация не является секретом, — пояснил он. Она криво улыбнулась ему и поправила очки. — Я полагаю, что они действительно привлекают изрядное внимание со стороны СМИ. Как вы с Кевином, ладите? — Мы прекрасно ладим. Что еще нам нужно? — Молоко, и, думаю, мы закончили, — ответила она. — О, пока мы здесь, мне нужно взять коробки с салфетками. Я всегда их забываю. После того, как доктор Добсон выбрала галлон молока, она медленно и неторопливо повела Нила к центру супермаркета. Нил прошел несколько шагов позади нее через проходы с домашним декором, мрачно осматривая лампы, часы и дешевое искусство, прежде чем остановиться, чтобы взглянуть на рамы для картин. Все они были заполнены людьми, которым платили за то, чтобы они выглядели счастливыми друг с другом. Доктор Добсон, должно быть, заметила, когда он слишком долго смотрел на деревянную раму с выгравированной сверху надписью «Папа №1». В конце прохода она спросила: — Твой отец тоже занимается спортом? Предпочитает охоту. Нил проглотил эти слова и отрицательно покачал головой. Затем его взгляд упал на черно-белый портрет женщины с темными волосами, падающими на плечи, умной улыбкой с закрытыми губами и мрачными глазами. С тупым уколом ужаса Нил подумал, что она почти похожа на- ... — Что насчет твоей мамы? Это было похоже на ведро с ледяной водой над его головой. Голос Рико скользнул в его уши. «Ты скучаешь по матери, правда, Натаниэль?» — Нил? Чем любит заниматься твоя мама? — Не говори о ней, — отрезал он. Доктор Добсон не выказала видимого удивления его резким тоном. — Хорошо, — просто сказала она. — Ты любишь свечи? Я давно собиралась выбрать новую для своего домашнего офиса. Нил ушел, не ответив, обеспокоенный потрескиванием ярости под кожей. Он завернул за угол и остановился перед полками ароматических свечей в толстых стеклянных банках. Его легкие покрылись льдом. «Смотри, Натаниэль. Я нашел ее фотографию». Он не мог дышать. — Нил, — голос доктора Добсона звучал так, словно он шел по туннелю. — Ты меня слышишь? Наручники впились ему в запястья. Его рот был на замке. Она поднесла свечу к его лицу и сказала: — Вот, понюхай это, — крышка была в другой ее руке, и его нос заполнился сильным, свежим ароматом. — Эвкалиптовая мята. Я никогда не покупала это для себя, но думаю, что она довольно приятно пахнет. Нил глубоко вдохнул. Трясущейся рукой он взял у нее свечу и слушал, как она продолжала говорить. — Некоторым людям нравится, когда во время встреч горят свечи. Иногда бывает сложно уловить аромат, — Доктор Добсон взяла бледно-фиолетовую свечу и посмотрела на ценник. — Лаванда — моя любимая. Интересно, как разные запахи могут влиять на людей. Когда я училась в колледже, мой врач посоветовал мне нанести капли масла лаванды на подушку, чтобы помочь мне расслабиться и лучше спать. Некоторые люди используют сильный запах мяты, чтобы заземлить себя во время панической атаки или воспоминаний; это дает им что-то из настоящего, за что можно ухватиться. Его глаза сузились, когда он вытащил свечу из носа. Паника все еще ломала край его мыслей, но он поспешно взял себя в руки и поставил свечу на полку. Доктор Добсон спокойно изучала его. Нил почувствовал на себе ее взгляд, когда уходил. Через несколько минут она обнаружила, что он ждал перед коробками с салфетками. Его дыхание снова стало под контролем, и его разум почти полностью погрузился в настоящее. Он уже определил, какая из трех упаковок будет выгодней — привычка, которую он приобрел с Ваймаком. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила доктор. Проход был пуст — это было с тех пор, как туда приехал Нил, — но он все равно проверил, нет ли других людей, прежде чем сказать: — Я в порядке. Он не чувствовал себя так, казалось будто его тело было на два размера больше. — Если я говорю или делаю что-то, что доставляет тебе дискомфорт, все, что нужно сделать, это сказать мне, чтобы я остановилась, и я остановлюсь, — сказала она ему. — Установи свои границы, и я буду их уважать. Нил скрестил руки. — Почему ты спросила о моих родителях? — Я только пыталась узнать тебя поближе. Я спрашиваю всех об их родителях. — Мои под запретом. — Хорошо, — ответила она. — Ты хочешь купить что-нибудь еще, пока мы здесь? — Нет. Она улыбнулась ему, как будто он это заслужил, а затем задумчиво посмотрела на полки. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы выбрать упаковку из трех ящиков для салфеток, украшенных птицами. После того, как доктор Добсон заплатила за продукты, они загрузили все в багажник ее машины и направились к ее жилому комплексу. Семь минут потребовалось, чтобы добраться туда. В отличие от квартиры Ваймака, он был спроектирован так, чтобы радовать глаз, а не чисто функционально: здания были отделаны весенней зеленой обшивкой с белой отделкой, ряд равномерно расположенных молодых деревьев стоял за тротуаром, а между парами метались закрытые лестницы четырехэтажных домов. Доктор Добсон достала половину продуктов из багажника своей машины, остальное понес Нил. Они прошли между ближайшей парой домов и поднялись по лестнице в ее квартиру на втором этаже. У Ваймака был беспорядок, потому что этот человек был слишком занят, удерживая своих шумных, беспокойных игроков в очереди. Дом Эбби был вторым домом для Лисов, удобным и гостеприимным. Квартира доктора Добсон представляла собой чистый лист без каких-либо следов женщины, которая там жила. Полы были деревянными, стены — серо-коричневыми, и единственными личными штрихами, которые смог найти Нил, были книжные полки в гостиной слева и три акварельных морских пейзажа в рамке в обеденной нише справа. — Рецепт, который я взяла, очень простой, — сказала она, снимая туфли у двери. — Это один из моих любимых, но я стараюсь не готовить по нему часто. Нил не снял обуви и последовал за ней по коридору к первой двери справа, которая вела в ее скромную кухню. Он поставил пакеты на прилавок, а она убрала молоко в холодильник. — Что бы ты хотел сделать: нарезать картофель или поджарить бекон? — спросила она. Если собирались использовать нож, Нил хотел контролировать его. — Я нарежу картошку. — Хорошо. Нам понадобится три клубня; в рецепте сказано, что толщина составляет около трех четвертей дюйма. Ножи там в блоке, а овощечистка в ящике под разделочной доской, но ты можешь оставить шкуры, если хочешь. Нил промыл картофель и протер его щеткой для овощей, которую нашел возле раковины, пока доктор Добсон раскладывала ломтики бекона на сковороде. Когда ей нужно было вымыть руки, Нил молча отошел в сторону, пока она не закончила. Нож блеснул, когда Нил вытащил его из блока. Рико всегда настаивал, чтобы Жан брал в руки кухонные ножи; он не доверял сыну Мясника. Нил нервно сглотнул и попытался сосредоточиться на текущей задаче. Шипение бекона стало громче. Кухонный нож легко проскользнул сквозь картошку, каждый раз ударяясь о разделочную доску с глухим стуком. Повторение превратило мысли Нила в безобидную статику. Постепенно он расслабился. В конце концов, доктор Добсон спросила: — Что ты обычно ешь на завтрак? Нил моргнул из своего тумана, чтобы ответить: — Яйца. — Ты стараешься питаться здоровой пищей? — Ага. — Должно быть у тебя проблемы с Дэвидом. Я видела его холодильник. Напоминание о ее дружбе с Ваймаком вызвало у него тревогу в животе. Нетрудно было представить, чтобы она рассказывала ему о его грубом поведении, его неблагодарности. «Не дуйся, Натаниэль. Это невежливо», — прошипел голос Рико. Было нелегко найти, что сказать. — Думаю, в апреле я поправился на пару фунтов благодаря еде на вынос. — Я уверена, что ты уже отработал все это со всеми своими тренировками в экси, — легкомысленно сказала она. Бекон зашипел, когда она перевернула ломтики вилкой, и разговор прекратился. Когда Нил закончил нарезать картофель, доктор Добсон переложила его на тарелку и спросила его: — Не мог бы ты также порезать лук? Он отрицательно покачал головой, благодарный за то, что ему есть чем заняться. — У меня всегда были проблемы с луком, — сказала она ему, пока он вытаскивал лук из полиэтиленового пакета. — У моей матери были всевозможные уловки, которые должны были помочь, но я не заморачиваюсь на них. Вернувшись к своей разделочной доске, он начал сдирать внешние слои лука и решил поддержать разговор, спросив: — Какие уловки? — О, такие вещи, как жевательная резинка, зажигание свечи, прижимание языка к небу — однажды она заставила меня нарезать лук в раковине под проточной водой. — Что-нибудь сработало? — Очки для плавания. Он бросил на нее недоверчивый взгляд. — Вы надеваете очки, чтобы нарезать лук? — Всего один раз, — Она усмехнулась при воспоминании. — Я решила, что это не стоит ни хлопот, ни издевательств. Когда бекон был полностью приготовлен, доктор Добсон переложила его на тарелку, покрытую бумажными полотенцами, и бросила картофель и лук в горячий жир. Нил тщательно вымыл руки и потер свои жалящие глаза, в то время как доктор Добсон налила немного воды из кувшина в сковороду. — Это займет около пятнадцати минут, а потом мы добавим яйца, — сказала она, накрывая сковороду крышкой. — Хочешь заглянуть в кабинет? Осмотреться? Это звучало лучше, чем стоять на кухне, поэтому Нил согласился. Она протянула ему полоску остывающего бекона, чтобы он перекусил, и велела следовать за ней. Нил съел бекон за несколько укусов и вытер пальцы о джинсы, прежде чем они достигли конца коридора. Домашний кабинет врача оказался проще, чем ожидал Нил. Стены были бледно-лилового цвета. Солнечный свет проникал в окно за небольшим письменным столом в углу. Перед столом стояло кресло, обращенное к кремовому дивану, придвинутому дверью к стене. Между ними был поставлен низкий журнальный столик, ровно настолько, чтобы врач и пациент не были навязчивыми. Доктор Добсон подошла к своему креслу и наблюдала, как он осматривает все со своего места в дверном проеме. — Что думаешь? Он сделал вид, что изучает диван. — Он выглядит очень… чистым. — Я стараюсь сделать его максимально расслабляющим для людей. — Это заставляет людей быстрее выплеснуть кишки или что-то подобное? Доктор Добсон безмятежно улыбнулась. — Это больше о том, чтобы люди чувствовали себя в безопасности и комфортно, когда они встречаются со мной. Успокаивающая нейтральная обстановка позволяет им сосредоточиться на себе, не отвлекаясь. Нил скрестил руки и прислонился к дверному косяку, это не произвело на него впечатления. — Это не поле для экси, Нил, — сказала она, указывая на комнату. — Я не пытаюсь обмануть тебя или иметь преимущества. Он ничего не сказал. — Почему ты согласился встретиться со мной сегодня? Он переместился и посмотрел в коридор. — Чувствовал ли ты давление со стороны тренера Ваймака? Его лоб нахмурился. — Он не заставлял меня или что-то в этом роде. — Я не обвиняю. Я просто знаю, что иногда, когда кто-то действительно беспокоится о вас, это может заставить чувствовать, что вам нужно поторопиться и поправиться, чтобы они перестали беспокоиться. Но ты не можешь спешить с этим, и ты не можешь исцелить себя, чтобы сделать кого-то счастливым. Ты должен только ради себя обратиться за помощью. Он усмехнулся и покачал головой. — Это не так. — На что тогда это похоже? — Я здесь, чтобы играть в экси. Я не смогу этого сделать, если буду нервным на корте. Она медленно кивнула, обдумывая его слова. — Считаешь ли ты, что Ваймак ценит экси выше твоего здоровья Ответ «да» был автоматическим, но мимолетным. Ваймак дал Нилу ключи, которых он не заслужил, и прикрыл его от Кевина. Ваймак посоветовал ему расслабиться, а не требовать, чтобы он работал усерднее. — Нет, — ответил он. — Ты ценишь экси больше своего здоровья? — когда он только холодно посмотрел на нее, она двинулась дальше. — Хорошо. Давай поговорим о твоих вариантах. — Мои варианты? — Есть другие консультанты, с которыми ты можешь поговорить, другие виды терапии, альтернативные методы лечения, самопомощь… — она встала и пошла за пачкой бумаг из ящика стола. — Я распечатала их, чтобы ты мог их просмотреть. Однако я бы предпочла сначала поставить тебе диагноз, чтобы дать тебе совет лучше. Нил прикусил щеку и взял у нее бумаги. Он не очень хотел с ней разговаривать, но пока это не было так ужасно, как он предполагал, несмотря на несколько неровностей. То, что он читал в Интернете о своих симптомах, звучало так, будто разговор со специалистом был лучшим вариантом, если он хотел выздороветь, и он не знал, откажется ли другой терапевт от неприятных субъектов, как это сделала доктор Добсон. — Мне нужно решать прямо сейчас? — Конечно, нет, — ласково сказала она. — Ты можешь занять столько времени, сколько тебе нужно. Почему бы нам не пойти проверить еду? Ты еще не проголодался? Он стоял там и смотрел, как она возвращается на кухню. Бумаги в его руках казались тяжелыми: они были полны вариантов, возможностей, но каждая казалась такой же бессмысленной, как и предыдущая. Может, будет проще не оставаться на площадке с Кевином наедине. Ваймак сделал для него такой вариант, запретив занятия один на один. Может, ему вообще не нужно было этого делать. От запаха готовящейся еды у него потекли слюнки. Доктор Добсон сказала, что не торопит. Его решение может подождать. С бумагами в руках он вернулся на кухню, чтобы посмотреть, есть ли у него что-нибудь еще.