The Unkindness of Ravens

На следующий день доктор Добсон забрала Нила со стоянки у корта лис, а не с той, что находится за пределами Башни. Нервозность не давала Нилу уснуть до полуночи, и он думал, что пара часов упражнений может выровнять его, прежде чем ему придется провести час с квалифицированным психиатром, у которого, вероятно, возникнет много вопросов после его собеседования. Она спросила: — Как ты себя чувствуешь сегодня? — по дороге в квартиру, как всегда, но вопрос был тяжелее, чем обычно. — Я немного устал, — сказал Нил. Он потер плечо и взглянул на доктора Добсон. Разговор о шоу Кэти был неизбежен; он сожалел что сказал ей, что не возражает, если она это посмотрит. Нужно с этим покончить, - подумал он. — Вы видели шоу вчера? — Да, и я действительно хотела кое о чем тебя спросить, — она остановилась, чтобы поставить машину в парковочное место. — Они дали вам возможность подготовить ответы или вы придумали все это на месте? — Я был готов к некоторым из них. — Некоторые? Роль до выхода Рико? — Когда он кивнул, ее рот превратился в тонкую плоскую линию. — Если бы это была я, мне было бы очень неудобно быть застигнутым врасплох перед всеми этими людьми и камерами. — Ага, ну… — Нил замолчал и вышел из машины, чтобы больше не комментировать. Он уже сказал о шоу больше, чем хотел. Часть его обрадовалась, что она не считала Рико его другом. Как только они оказались в квартире, доктор Добсон сменила тему и задала обычные вопросы о практике экси, о том, как он ладит с командой и сколько он спит. Дав ей все обычные ответы, Нил скинул ботинки у двери и последовал за ней на кухню. Доктор Добсон указала на три карточки с рецептами, разложенные на прилавке, и спросила: — Что хочешь приготовить? Рецепт печенья выглядел как самый простой, поэтому он отложил эту карточку и вымыл руки, в то время как доктор Добсон положила две другие карточки в ящик, где они и лежали. Нервозность, которую Нил пытался сжечь ранее, вернулась сильнее, когда они начали работать. Его разум снова и снова воспроизводил то, что он говорил на шоу. Он не мог перестать думать о лжи, которой доктор Добсон, вероятно, верила о нем сейчас. По какой-то причине это было хуже, чем выдумка, которую он ей уже подарил. Вина охватила его разум, как мерзкий мороз. Чем больше он узнавал ее, тем больше доктор Добсон казалась по-настоящему порядочным человеком, и она брала время из своих воскресных дней исключительно ради него. Ей не нравилось проводить время вместе с ним, и она не могла выполнять свою работу, когда Нил не мог сказать ей правду. Он зря тратил ее время. Как только он подумал об этом, вера пустила корни, и слова переиграли в тошнотворную мантру, пока он измерял вещи в миске. К тому времени, как он начал нарезать холодное масло в смесь, его вера стала неоспоримой истиной. Нил отложил резак для теста и тяжело вздохнул. Он застыл, когда доктор Добсон подошла ближе, чтобы взглянуть через его плечо на рассыпчатую смесь, которую он приготовил. — Выглядит идеально, — сказала она. — Хочешь попробовать следующую часть или просто посмотришь? Нил отступил в сторону и жестом пригласил ее вперед. Резиновым шпателем она проделала отверстие в середине смеси, чтобы влить в нее холодную пахту. — Нам не нужно слишком сильно его перемешивать, — сказала она ему, прежде чем быстро все перемешать. Затем она вылила его на прилавок, покрытый мукой, и превратила его в прямоугольник. — Почему бы тебе не сделать половину? Просто складывай его втрое, как бумагу, чтобы вложить в конверт. Нил сложил его, как она сказала. Затем он перевернул его и расплющил. Он намазал тесто еще мукой и сложил его втрое. После того, как он прошел по ступеням во второй раз, доктор Добсон спросила: — Было ли то, что ты сказал на шоу, правдой? Он застыл, прижав пальцы к холодному тесту. — Вы обвиняете всех своих пациентов во лжи? — Это не должно было быть обвинением. Мне было только интересно, потому что мне кажется, что ты ценишь свою конфиденциальность. Это было бы совершенно понятно, если бы ты не хотел раскрывать свои секреты по национальному телевидению. Почему-то ее слова заставили его вздрогнуть. Он снова грубо перевернул сложенное тесто и нахмурился, увидев присыпанный мукой подол рубашки. — Нил? Спокойствие на ее лице только разожгло его гнев. — Какого черта я согласился пойти на ток-шоу только для того, чтобы солгать о себе? — Значит, это правда? Нил оперся руками о край стойки и медленно вдохнул. Гнев, клубящийся в его груди, был неопределенным и бесцельным. Злобные, резкие слова кололи его горло, но он не мог сказать, для кого они на самом деле предназначались. Все, что он сделал, — это зря потратил время доктора Добсон, и она никак не могла этого не заметить. Она не была дурой; она могла видеть сквозь его ложь. Если он будет продолжать приходить к ней в квартиру, чтобы уклониться от ее вопросов и дуться, она сразу же возненавидит его. Он был не чем иным, как проблемой. Он оттолкнулся от стойки и включил раковину. Вода превратила муку на его руках в липкую пасту. Чтобы все это смыло, потребовалось два полоскания. Потом это исчезло в канализации. — Я никогда не был в приемной семье, — признался он, все еще отвернувшись от нее. — Я не хочу, чтобы люди знали, откуда я на самом деле. — Я понимаю, — скалка тихонько скрипнула, когда она расплющила им тесто. — Почему бы тебе не вернуться сюда и не помочь мне со следующим шагом? Сдувшись, Нил снова подошел к ней и взял металлический круг, который она ему протянула. Он разрезал печенье и выложил его на пергаментную бумагу в противне. Она сделала углубление на каждом из них и нанесла пахту, чтобы закончить. Затем печенье отправлялось в духовку для выпекания. Доктор Добсон медленно смыла муку с рук, и Нил изо всех сил пытался придумать, что сказать. — Извините, — лучшее, что он придумал. Получилось хрипло. Она поправила очки на переносице и похлопала его по плечу. — Как насчет холодного чая? Я снова пробую тот персиковый. На этот раз я добавила меньше сока лайма, чтобы посмотреть, улучшит ли это положение. — Хорошо. Она налила ему стакан из кувшина, который находился в ее холодильнике, и подала его. — Хочешь поговорить о том, почему ты только что расстроился? Нил ткнул соломкой в ​​кубик льда и поморщился. — Думаю, мне следует перестать сюда приходить. — Могу я спросить, почему ты так думаешь? — Могу я спросить, почему вы так не думаете? — он сразу же съежился от собственного тона, и его грудь снова сжалась. — Что случилось, Нил? Отставив бокал в сторону с громким стуком, Нил сказал: — Я никогда не дам вам ответов, которые вы хотите, хорошо? Я не собираюсь говорить о своих родителях, детстве или о другом дерьме, о котором вы хотите меня спрашивать. И, как вы сказали, я получаю от терапии только то, что вкладываю в нее, поэтому логично предположить, что, поскольку я только что накормил вас чушью, я получу только ерунду взамен. Страх охватил его, но он не знал почему. Инстинкты подсказывали ему извиниться, пресмыкаться или преклонить колени. В этом не было смысла. Доктор Добсон никогда не поднимала на него руку и не угрожала причинить ему вред. Нил смотрел на свои дрожащие руки, как будто они принадлежали кому-то другому. — Ты в порядке, — медленно сказала она. — Сделай несколько глубоких вдохов. Все будет хорошо. — Я не… — он издал разочарованный звук и прижал ладони к глазам, пока не увидел звезды. Его дыхание вырывалось резкими порывами сквозь стиснутые зубы, пока, наконец, они не замедлились. Когда он смог расслабить плечи, он опустил руки и привалился к стойке. Страх таял. — Вернись в начало лета, — проинструктировала доктор Добсон. — Я хочу, чтобы ты подумал, каким было твое психическое состояние тогда, и сравни его с тем что имеешь сейчас. Ты бы сказал, что добился прогресса? Нил мрачно уставился в пол. Кошмары никуда не делись, иногда ему казалось, что он видит кровь на полу корта, а запах духов Эллисон все еще заставлял его разум съеживаться от стыда и ненависти к себе; однако он уже не чувствовал себя таким беспомощным перед этим, как раньше. — Думаю, да, — ответил он. — Это самое главное для меня. Я готова работать с тем, о чем тебе удобно мне рассказывать, если это тебе поможет. Вздохнув, он провел пальцами по волосам и пригладил их ладонью. Все было перемешано. — Если ты все еще хочешь сократить наши встречи, мы можем обсудить это, но я хотела бы, чтобы ты нашел больше времени, чтобы подумать над этим. Поскольку твои занятия начнутся в следующем месяце, меня беспокоит, как может повыситься твой уровень стресса. Можем ли мы вставить булавку в этот разговор и оставить его на потом? — Конечно. Она тепло улыбнулась ему. — Звучит как план. Нил взял свой чай, чтобы сделать большой глоток. — Теперь о других важных решениях, — объявила доктор Добсон, подходя к холодильнику. — Какое варенье нужно на печенье? В конце концов, они остановились на масле и варенье из ежевики и ели стоя на кухне. Когда они закончили, доктор Добсон положила оставшееся печенье в пакет на молнии размером с галлон, чтобы он отнес его обратно в Башню, и высадила его на Периметр-роуд, напомнив, что она увидится с ним на следующей неделе. Менее чем через минуту Нил добрался до Башни. Он поднялся по лестнице на третий этаж и проскользнул в свой номер. Все было совершенно тихо, пока Мэтт не вышел из ванной и не спросил: — Чувак, а где ты взял печенье? Я думал, ты на корте. — Некоторое время я был там, но потом пошел в другое место, — он протянул Мэтту сумку с застежкой-молнией, надеясь отвлечь его. — Ты голоден? Улыбка Мэтта была легкой и мгновенной. — Определенно. Спасибо, чувак. Нил парил возле кухни, пока Мэтт разрезал печенье пополам и разогревал его в тостере. В номере было пугающе тихо. Телевизор и стереосистема были выключены, и Мэтт осторожно двигался по кухне, словно хотел вести себя как можно тише. В обеденное время никогда не было так тихо — даже когда Сет был с похмелья и в плохом настроении был какой-то шум. Наконец, Нил спросил: — Сет здесь? — Он спит, — тихо сказал Мэтт. Он протянул Нилу половину бисквита с топленым маслом и немного меда, а вторую половину оставил себе. — Я скоро пойду к Дэн, чтобы поболтать. Хочешь со мной? Нил отрицательно покачал головой. Часть его все еще чувствовала себя неуравновешенно. Быть рядом с другими людьми было слишком рискованно, когда он не был уверен, что его темперамент будет сдерживаться. Доктора Добсона не смутил перепад его настроения, но, возможно, Дэн не была столь снисходительна. Он съел половину бисквита в несколько осторожных кусочков и высосал каплю меда с большого пальца, все еще отвлекаясь тревожной тишиной в номере. Мэтт тоже выглядел обеспокоенным, хотя попытался скрыть это за улыбкой, когда поймал взгляд Нила. — Я вернусь к обеду, — сказал Мэтт. — Заходи к Дэн, если тебе станет скучно или что-то в этом роде, хорошо? Всегда будем рады. — Кто-нибудь может проверить Сета? Мэтт пожал плечами. — Он иногда бывает таким. Он выйдет из этого через день или два. Не беспокойся о нем. Увидимся позже, чувак. После ухода Мэтта в ушах Нила воцарилась тишина. Возможно, Сет не сообразил, что Рико, скорее всего, намеревался для него сделать в чаше Гиби, но все признаки заставили его думать иначе. Проблема заключалась в том, что он не мог знать наверняка, не спросив, что могло бы предупредить Сета. Зная Сета, он мог бы противостоять Нилу, если бы тот действительно что-то заподозрил, поэтому Нил решил подождать. Сет появился только несколько часов спустя. Нил ожидал тирады, но Сет только воспользовался ванной, прежде чем вернуться в спальню. Он даже не хлопнул дверью. «День или два» — так сказал Мэтт. Нил не был уверен, верит он ему или нет. На следующее утро Сет встал на третий раз, когда Мэтт напомнил ему об этом, и он ничего не сказал никому из своих соседей по комнате, когда собирался пойти в спортзал. Он поприветствовал Эллисон в коридоре кряхтением подтверждения и сказал: «Да, я просто устал», когда она спросила, хорошо ли он себя чувствует. В лифте Эллисон чопорно отряхнула выбившуюся прядь с грязной футболки Сета и сказала: — Ты не писал мне вчера. — Я знаю. Эллисон вопросительно сузила глаза, глядя на Мэтта за спиной Сета. Мэтт пожал своими большими плечами и посмотрел на нее таким взглядом, который явно означал, что у него нет для нее ответов. Дэн пристально посмотрела на Сета и сказала: — Если ты заболел, скажи тренеру, чтобы он позволил тебе переждать тренировку. — Я не болен, — проворчал Сет, проводя рукой по лицу. — У нас есть действительно хороший ромашковый чай, который поможет тебе лучше спать, — предложила Рене. Сет так тяжело вздохнул, что все молчали, пока не вышли к грузовику Мэтта. К удивлению Нила, Сет сел рядом с ним, вместо того чтобы сидеть с Рене и Эллисон на заднем сиденье. Он подумал, стоит ли ему что-то сказать. Дело было не в том, что он особенно хотел поговорить с Сетом, но странное напряжение могло стать помехой на площадке. — Так- — Заткнись, — сказал Сет. — Я сел здесь только потому, что не хотел находиться там. Нил кивнул и закрыл рот. Физические упражнения не помогли Сету избавиться от психического фанка, как надеялся Нил. Весь день Сет был вялым и с опущенными глазами; казалось, что он заснет прямо на скамейке, когда команда делала перерывы на воду. Плохое ощущение в ложечке желудка Нила усилилось. В тот вечер Сет уселся на диван и двигался только тогда, когда хотел переключить канал. На ужин он съел протеиновый батончик из своего кармана и проигнорировал предложение Мэтта принести немного еды из мексиканского ресторана, в который они с Дэн собирались. Сет оставался тупым и вялым весь вторник и среду. В четверг единственным изменением было то, что он огрызался на всех, кто слишком долго смотрел в его сторону; он даже пытался затеять драку с Эндрю, который был слишком счастлив разговаривая вокруг да около, пока Сет так не расстроился, что покинул раздевалку до того, как их разговор закончился. Через час после этого он ударил Кевина на корте во время ссоры, а Эндрю провел остаток практики, с ужасающей точностью целясь в лодыжки Сета. Нил подумал, что это чудо, что Сет не ушел с растяжением. Пятница была хуже. После очередной ссоры с Кевином Сет бросил ракетку и вылетел с корта. Когда Ваймак встал у него на пути на внутреннем дворе, Сет в ответ толкнул его с такой силой, что он отступил на шаг. Ваймак грубо схватил горсть свитера Сета и повысил голос. — Я не болтаю, Гордон. Не возвращайся сюда, пока не разберёшься со своим дерьмом, — он отпустил Сета и впился взглядом в остальную команду. — Мы уже закончили? Могу поклясться, что у нас есть еще три часа. Нил вздрогнул, когда дверь корта захлопнулась. — Давайте вернемся к тренировке, ребята, — крикнула Дэн. После практики Нилу понадобилось несколько дополнительных минут в душе, чтобы постоять под горячими брызгами и подумать. Сет не был его партнером, как Жан, но Нил все равно чувствовал ответственность за него. Это он вызвал гнев Рико. Теперь его задачей было устранить последствия. Самой большой проблемой был нерегулярный сон Сета. Мысль о том, чтобы подсовывать снотворное в еду или питье Сета, не нравилась Нилу, поэтому он выбрал более прямой подход. В пятницу вечером Нил вышел в главную комнату, где Сет все еще тупо смотрел на то, что показывали по телевизору, и сказал: — Иди спать. — Что? — Сет по-совинному моргнул. — Уже почти полночь. Ты должен спать. — Ты под кайфом? — Лишение сна не поможет тебе. Сет фыркнул. — Кто умер и сделал тебя моей матерью? — Иди спать. — Я пойду спать, когда захочу. Нил скрестил руки. — Или ты мог бы лечь спать сейчас и не чувствовать себя полным дерьмом завтра. — Вот где ты ошибаешься, маленький ублюдок, — сказал Сет, протягивая руку, чтобы взять с пола банку пива. Он открыл ее и сделал большой глоток. — Я чувствую себя дерьмом вне зависимости от того, сплю я или нет. Это настоящий удар по яйцам. — Я думал, что антидепрессанты должны помочь с этим. Сет сжал челюсть. — Я должен был знать, что ты будешь шпионить. — Ты оставил свои таблетки на стойке в ванной. — Бери журнал, если тебе нужно что-нибудь почитать, когда ты срешь. Нил глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. — Ты можешь принять снотворное, или мы можем пойти на пробежку, чтобы ты устал. — Вариант C: я делаю то, что хочу, а ты идёшь на хуй. Спустя еще десять минут препирательства Нил признал поражение и забрался на свою койку, все еще кипя духом. Он слушал храп Мэтта и пытался придумать лучшую стратегию на следующий день. К сожалению, суббота была неудачной. Сет и Эллисон провели утро, свернувшись калачиком на диване, а после обеда начали драться. Из спальни Нил напрягся, чтобы услышать, что именно они говорят друг другу, пока Мэтт не вошел и не сказал: — Чувак, они либо разойдутся, либо взорвутся, и мы не хотим быть здесь во время этого. Дэн сидела на кушетке с открытым журналом на коленях, ее ноги подпирали журнальный столик. Она не выглядела удивленной, увидев их. Мэтт со стоном плюхнулся рядом с ней. — Боже, их можно даже здесь немного услышать, — сказал он. — Стены очень тонкие или они такие громкие? — Наверное, немного того и другого, — сказала Дэн, перелистывая следующую страницу. —Чувствуй себя как дома, Нил. Зная их, они будут заниматься этим еще как минимум полчаса. Нил сел в кресло, на котором в настоящее время не было белья, и вздрогнул, когда услышал громкий хлопок, доносящийся из соседней комнаты. Это было похоже на то, как будто ботинок ударился о стену. Мэтт спросил: — Рене здесь? Может, ей удастся их уговорить. — Нет, она помогает на гастрономической прогулке. — Святая Рене, — сказал Мэтт. Дэн поцеловала Мэтта в щеку, прежде чем вернуться к чтению журнала. Мэтт включил телевизор и обнаружил, что смотреть было бы более интересней. Нил ковырял ноготь большого пальца, почти желая вместо этого пробежаться; как бы он ни хотел воспользоваться возможностью выйти на улицу, жара и влажность заставляли его задыхаться и чувствовать себя несчастным. Некоторое время спустя Эллисон ворвалась в номер как шторм. — Ублюдок, — вскричала она, прерывая слово хлопком двери. — Угадай, кто останется холостым в свой день рождения! Нил начал вставать, чтобы она могла занять стул, но вместо этого она пошла на кухню. Она вытащила из холодильника пару лаймов и начала резкими резкими ударами большого ножа нарезать их дольками. — Где, черт возьми, Рене? — потребовала она. — Она хочет быть хорошим человеком, — ответила Дэн. — Тебе стоит брать в руки этот нож? Эллисон повернулась и направила нож на Дэн. — Должна ли ты мне за это дерьмо, когда я держу этот нож? Дэн закатила глаза. — Может, мальчикам пойти проверить Сета? Эллисон усмехнулась и бросила нож в раковину. — Как будто я забочусь об этом засранце. — У тебя день рождения не раньше вторника. Может, к тому времени вы с этим справитесь, — сказала Мэтт. — Ребята, вы всегда со всем справляетесь. — Я не знаю, что с ним, черт возьми, не так, — Эллисон выдернула из шкафа бутылку текилы. — В прошлый раз, когда мы снова собрались вместе, мы договорились, что будем гулять раз в неделю. Я не понимаю, что в этом такого сложного. На прошлой неделе все было хорошо, но сегодня он стал совсем странным, когда я сказала, что мы должны снова пойти к Гебе, а затем, когда я спросила его, почему он такой странный, я поняла, что это дерьмо. Она вошла в главную комнату с солонкой, дольками лайма на тарелке и с текилой под мышкой. Сильно взмахнув рукой, она скинула стопку белья с другого стула и плюхнулась на него. Мэтт встал, чтобы придвинуть к ней журнальный столик, чтобы она могла поставить тарелку и бутылку. — Хочешь рюмку? — криво спросила Дэн. — Если бы я хотела, я бы ее взяла, — Эллисон облизнула основание большого пальца и посыпала его солью, при этом сердитая морщина впилась ей в лоб. Затем она слизнула соль, сделала глоток текилы и откусила дольку лайма так быстро, как только могла. — Какой профи, — сказал Мэтт с явным восхищением. Дэн тяжело вздохнула и достала телефон, чтобы написать кому-нибудь. Эллисон выпила еще два стакана текилы с солью и лаймом, прежде чем передать бутылку и солонку Мэтту. — Я не напиваюсь одна. Вы трое догоните меня, пока я переодеваюсь. — Я принесу рюмки, — сказала Дэн, когда она поднялась. Эллисон решительно указала на Дэн, и Дэн указала в ответ, сообщая что-то, чего Нил не понимал. — Нил, ты хочешь выпить? — спросил Мэтт, протягивая ему бутылку. Нил покачал головой. — Нет, спасибо. Мэтт сказал: — Как знаешь, бро, — прежде чем лизать и солить свою руку, как это сделала Эллисон. Дэн побежала обратно к дивану и поставила четыре несовместимых рюмки. Она налила текилу в стакан с изображением Эмпайр-стейт-билдинг и стакана с оранжевым логотипом «Лисья лапа» от PSU. — Нил, какой из них ты хочешь? — спросила Дэн, подняв оставшиеся два стакана. Один имел форму черепа, а другой выглядел так, как будто в толстом стеклянном основании была маленькая заснеженная гора. — Гора Фудзи, — сказал Мэтт, когда увидел, на что смотрит Нил. — Эллисон получила его, когда поехала к бабушке в Японию. Дэн уже наполняла обе рюмки текилой. Мэтт слизывал соль с руки и отбросил свой шот, и тот, который Дэн толкнула в сторону Нила. Гримасничая, он откусил дольку лайма. Когда он закончил, он вздрогнул и сказал: — Нил не пьет. — Оох, верно, — Дэн все равно наполнила обе рюмки и сказала Мэтту: — Тогда ты выпьешь за двоих. — Вы пытаетесь меня напоить, леди? Дэн притворилась невиновной. Эллисон вышла из коридора в леггинсах и синей толстовке «Нью-Йорк Рейнджерс», которая скрывала ее фигуру. — Вам двоим не разрешается флиртовать и быть грубыми, хорошо? Сегодня мы все одиноки. Нил пьет с нами? Ему лучше выпить с нами. Дэн протянула Эллисон солонку. — Он не пьет. — Это моя толстовка? — спросил Мэтт. — Да, — честно ответила Эллисон. — Почему Нил не пьет? — Зачем тебе моя толстовка? Я искал ее целую вечность. — Дэн украла ее у тебя, а я украла у нее, — она щелкнула пальцами по Нилу. — Начни пить, первокурсник. Дэн вытащила лайм изо рта и поморщилась. — Оставь Нила в покое, Ал. — Не называй меня так, иначе я тебя шлепну. Клянусь... — Прими таблетку от холодности, Ал. Оу! Господи Иисусе, это больно. Гневно, Эллисон снова подняла руку. Мэтт обнял Дэн за плечо и притянул ее к себе. — Я защищу тебя, воровка толстовки. Дэн игриво усмехнулась своей соседке по комнате. — Я не нуждаюсь в защите. Я могла бы перевернуть ее, как блин. Эллисон закатила глаза и взяла стакан в форме черепа. — Ой, пожалуйста, ты едва можешь перевернуть настоящие блины. — Ух ты. Действительно? — Она сказала тебе, Мэтти? — Эллисон сделала паузу, чтобы выстрелить. — Тесто для блинов по всему полу. Это был огромный беспорядок. — У меня было чертово похмелье, — сказала Дэн, — и я все еще пыталась приготовить нам хороший завтрак, неблагодарная ведьма. Эллисон пристально посмотрела на нее и вылила еще соли на руку. Нил откашлялся и встал. —Думаю, я пойду… убедится, что Сет не попадет в беду. — Кому плевать на крысиную задницу? — проворчала Эллисон. — Черт возьми. Я звоню Рэнди. — Возвращайся, если захочешь, — сказал Дэн Нилу. Он кивнул и помахал всем им через плечо, когда вышел в коридор. Крик Мэтта: — Всего хорошего, чувак! — приглушенно вошел в дверь. В комнате Нил обнаружил Сета, растянувшегося на диване, рядом с ним на полу лежала пачка пива, а телевизор был включен; была открыта только одна банка пива. Сет не заметил его присутствия, даже не вздрогнул. Одеяло было обернуто вокруг его ног, и один угол был туго натянут вокруг его бока, как будто он без особого энтузиазма пытался натянуть его на себя, только чтобы сдаться. Глядя на неподвижное тело Сета, он напомнил ему Жана. В плохие дни Жан превращалась в неуклюжее шаркающее существо с тяжелыми конечностями и впалыми глазами. Его усталость была невыносима. Если он позволит Сету оставаться неподвижным, неизвестно, как долго это продлится. Ваймак на время изгнал его из двора, и Эллисон больше не собиралась вытаскивать Сета из тех мрачных мыслей, которые крутились в его голове. Ему нужно было как-то заставить Сета двигаться. — Когда ты в последний раз стирал белье? — спросил Нил. Сет обернулся и посмотрел на него сузившимися глазами. — Хах? — Ты недавно был прачечной? — Оставь меня в покое, — Сет снова упал на диван и вернулся к просмотру зомби на экране телевизора, немного похожий на зомби. Нил прикусил щеку изнутри и внимательно посмотрел на немытые волосы Сета. С Жаном Нилу иногда приходилось торговаться. «Если ты встанешь с постели прямо сейчас, я займусь уборкой сегодня, хорошо?» было его обычным предложением. Иногда Жану просто нужна была лекция. «Ты не можешь этого сделать», — говорил Нил, пытаясь сделать голос мягким, но твердым, как у его матери. «Рико заметит, если мы не позавтракаем вовремя. Вставай, или ты доставишь нам обоим неприятности». Однако Сет не был похож на Жана. Он был громким и грубым, и ему нечего было бояться. — Вставай, — сказал Нил. — Нет. — Тебе будет лучше в чистой одежде. — Уходи. — Разве ты не умеешь стирать? —Нил покрыл свои слова глубоким снисхождением и властно приподнял подбородок. — Тебе нужно, чтобы я научил тебя? Я знал, как постирать свою одежду, когда мне было десять, но, думаю, я понимаю, что это может быть слишком сложно для кого-то вроде тебя. Кевин сказал, что ты боролся с основными концепциями, но я просто предположил, что он имел в виду, что ты ленив. Я надеюсь, что Эллисон сможет найти кого-нибудь менее жалкого ради себя. Спина Сета скрючилась под рубашкой, когда он медленно встал на колени; затем он поднялся на ноги и выпрямился в полный рост. В его позе была реальная угроза, так что Нил почти чувствовал, как кулак ударил его по щеке, он почувствовал вкус крови на зубах. — Убирайся, или я вышвырну тебя, — тихо предупредил Сет. Нил не отступил. — Постирай свою одежду. Это мерзко. — Если тебя это беспокоит, найди новое место для жизни, — Сет протиснулся мимо него и пошел на кухню за стаканом воды. Нил знал, что потерпел неудачу, но все же пошел за Сетом и выпустил еще несколько снисходительных фраз. Ни один из них не добился того, на что надеялся Нил. Последняя заставила Сета разбить стакан с водой об стену. Непродуктивная ярость. В течение следующей минуты Мэтт вошел в номер, чтобы спросить: — Что случилось? Мы услышали шум, — он еще не был пьян, но выпил достаточно алкоголя, чтобы он выглядел неустойчивым. — У нас все хорошо, — сказал Нил. — Я уронил стакан. Мэтт глубоко нахмурился, как будто не был уверен, убежден он в этом или нет. — Хорошо, — медленно сказал он. — Не порежься, ладно? После того, как Мэтт ушел, Нил пошел в спальню. Он сел на свою койку, скрестив ноги, и посмотрел через край на одежду Сета, разбросанную по полу. Он немного обиделся на Сета — не на сам беспорядок, а на бездумную легкость, с которой Сет создавал беспорядок. Одежда случайно упала на пол. Осколки стекла остались на полу кухни, чтобы кто-нибудь их подмел. Маловероятно, что Сета когда-либо сильно ударяли по ребрам за то, что он не убрал за собой. Хозяин не проверял его спальню один раз в день. Нил убрал разбитое стекло на кухне и за это тоже ненавидел Сета, позволяя другим разбираться с его беспорядками. Его негодование гноилось и гноилось, и только несколько дней спустя он понял, что начал спускаться по скользкой дорожке. Рационально Нил знал, что Сет не пытался что-то втереть ему в лицо, потому что понятия не имел, как вырос Нил, но Нил не мог удержаться от ощущения, будто Сет делал это специально. Сет занял место и ничего об этом не думал. Он не уменьшался ради других. Сет был настолько громким, насколько хотел, слушал все, что хотел, и смотрел все, что хотел. Его не заботила громкость звука и то, что другие люди пытались заснуть. Сет жаловался, когда ему не нравилась еда. «На вкус как дерьмо», говорил он, прежде чем выкинуть все, что было в мусор, и найти что-нибудь поесть. «Еда — это питание, а не развлечение», таков был девиз Рико во время еды. Нилу приходилось слышать это каждый раз, когда один из новых Воронов спрашивал о кетчупе, майонезе или заправке для салата. Сет отвечал Ваймаку, как будто это было легко, как будто ему и в голову не приходило, что его могут за это избить. Ваймак всегда терпеливо ждал, пока язвительные речи Сета не утихнут, а затем сказал: — Ты закончил? Почему бы тебе просто не поставить его на место? — подумал Нил. На пару секунд он представил, как взлетает рука Ваймака, голова Сета дергается набок, болезненное красное пятно на щеке Сета окружено розовым смущением. Нил отшатнулся от этих мыслей, испытывая отвращение к себе. Остаток дня его тошнило от сожаления. Он почти хотел позвонить доктору Добсон и рассказать ей об этом. Может, она поймет. Может, от этого ему станет легче. Может, она тоже отпрянула бы от отвращения. Он не хотел узнавать. Вместо этого Нил снова обратил внимание на то, чтобы починить Сета. День, когда Нил начал считать таблетки в бутылочке с рецептом Сета, был также днем, когда на парковке у Фоксхол-корта большими кривыми буквами было нарисовано спреем «СМЕРТЬ». Лисы обменялись взглядами, как будто пытались выяснить, для кого было послание. Когда Мэтт положил руку Нилу на плечо и подтолкнул к двери, Нил предположил, что они решили, что это предназначено для него. В каком-то смысле это имело смысл. — Рискованный, — сказал Эндрю. Его смех задержался на несколько секунд. Ники объявил это словом дня и усмехнулся, подыгрывая кузену. Мэтт снова подтолкнул Нила, и все вошли внутрь группой. В коридоре Кевин пошел в ногу с Нилом и пробормотал: — Некоторые люди без ума от шоу Кэти. Они думают, что ты пытаешься украсть место Рико, что ты какой-то навязчивый сталкер. Нил раздраженно хотел плюнуть: Люди — тупые придурки, но не стал. Он очень старался не хлопать дверью своего шкафчика, потому что ему было важно держать свой темперамент под контролем. Лицо пустое, спина прямая, голос крепко заперт в коробке. Не имело значения, что о нем думали люди. Когда команда подошла к внутреннему двору, Дэн сказала: — Привет, тренер, на стоянке… — Я видел это, — Ваймак попал на корт раньше них. — Скоро приберут. Наверное, лучше, если пока никто не будет бродить сам по себе. Это заявление заставило Нила задуматься. Это означало, что ему больше не разрешалось бегать — ни одному, ни на улице. Это был поводок, натянутый на его шею, напоминание о том, что у него была свобода только до тех пор, пока другие позволяли ему ее иметь. В большинстве случаев непослушание не стоило риска. — Пока все не утихнет, — добавил Ваймак, посылая на Нила острый взгляд, будто он мог читать мысли Нила. Нил поскреб зубами по губе и старался не выглядеть так, будто он дуется. Отслеживание приема таблеток Сета перенаправляло его энергию и заставляло его чувствовать себя продуктивным. Поскольку Нил не собирался бегать по ночам, ему пришлось придумать другое оправдание, почему он принимает душ в общежитии. — Это помогает мне уснуть, — сказал он Мэтту, и ложь была принята без всяких проблем. Сету было все равно. Когда душ и раковина работали, чтобы заглушить шум, Нил тихонько открыл крышку бутылки с рецептом Сета и осторожно вытряхнул таблетки на салфетку, чтобы пересчитать их. Он написал числа с соответствующими датами на листке бумаги, который спрятал в своей книги самопомощи. Вскоре подозрения Нила подтвердились: Сет не принимал лекарства регулярно. После душа Нил вышел в главную комнату, где Сет сидел на диване и смотрел фильм о роботах. Мэтт исчез в ванной, чтобы вымыть перед сном, что дало Нейлу короткое окно, чтобы поговорить с Сетом наедине. — Ты сегодня не принимал таблетку, — сказал он. Сет закатил глаза. — Ты снова крутишь свои трусики? — Когда он заметил бутылочку с рецептом в руке Нила, его губа скривилась. — Ты собираешься начать принимать их регулярно, как и положено, и собираешься сократить употребление алкоголя. Медленно Сет поднялся на ноги. — Держись подальше от моих дел, — тихо сказал он, — или я надеру тебе задницу так сильно, что ты не поймешь, где она начинается. — Если бы ты мог хотя бы притвориться функциональным человеком, мне бы не пришлось вмешиваться. Ты почти не спишь, ешь мусор и вытаскиваешь свое дерьмовое поведение на корт. Кто-то должен положить этому конец. — Я взрослый мужчина. Я буду делать все, что захочу. В ванной включился душ, и Нил внезапно вспомнил, что Мэтт все еще в комнате. Тем не менее, он был слишком разгневан, чтобы остановиться. — Ты сказал мне, что мне не разрешено проебываться на линии. Не потому ли, что эта честь принадлежит тебе и твоему жалкому комплексу неполноценности? Я думаю, тебе втайне нравится, когда здесь Кевин, потому что это означает, что тебе вообще не нужно пытаться. Тебе его никогда не догнать, так зачем вообще пытаться? Легче сидеть на скамейке и скучать, как восьмилетнему. — Подумай: Кевин не лучше меня и не стоит больше меня только потому, что он родился с серебряной ложкой в ​​заднице. А что до тебя, — усмехнулся Сет, — я даже не знаю, что о тебе сказать. Попадание в почти хорошую команду действительно вскружило тебе голову. — Ты неблагодарный засранец. — Неблагодарный? — Сет резко рассмеялся. — Что, ты ожидал, что я поцелую тебя в задницу? Ходить от двери к двери и спрашивать: «Слышали ли вы хорошие новости о моем господине и спасителе Натаниэле, черт возьми, Веснински?» Да пошел ты на хуй. Найди кого-нибудь другого, кто потешит твое эго. — Я пытаюсь помочь тебе, — отрезал Нил. — Нет, ты пытаешься контролировать меня, — парировал Сет, ткнув пальцем в грудь Нила. — Ты не собираешься заставлять меня делать то дерьмо, которое я не хочу делать. Это для твоего же блага бросились вверх, как рвота, и задушило Нила. Это были слова Рико. Он сказал это, когда сломил волю Нила сопротивляться, и когда он сломил дух Жана так основательно, что тот больше не хотел жить. Кевин тоже сказал эти слова, когда довел Нила до крайнего предела на площадке. Нил не хотел быть похожим на них. Сет схватил бутылку с таблетками, прежде чем выскочить из номера. Затем душ отключился, и Мэтт вышел из ванной с совершенно сухими волосами и настороженным выражением лица. Он посмотрел на Нила и спросил, в порядке ли он. От незаслуженного беспокойства у Нила потекли мурашки по коже. Вопреки здравому смыслу и вопреки желанию Ваймака Нил сказал: «Я пойду на пробежку». Мэтт понимающе кивнул и без возражений отпустил его.