The Unkindness of Ravens

Нил проснулся с пустой головой и запахом сигаретного дыма, прилипшим к его рубашке. Было темно, и все было по-прежнему тихо, но он не знал, сколько у него времени до срабатывания будильника Мэтта. Прижав ладони к животу, он сосредоточился на своем дыхании, в то время как туман сна ускользнул из его разума. Накануне он рассказал Эндрю, что с ним случилось. Теперь Эндрю знал о шести худших ночах в жизни Нила. Это должно было вызвать у Нила тошноту, передать свое унижение и стыд Эндрю, чтобы взглянуть на него, но любой гнев, страх или сожаление в его груди заглушили. Его сердце было отгорожено, оторвано от всего этого. Он провел рукой по груди, просто чтобы почувствовать, как оно бьется медленно и равномерно. Онемение было почти облегчением. Нил устал чувствовать себя разорванным, точно так же, как он устал ломать голову над намерениями Эндрю. Будильник Мэтта заставила его подпрыгнуть. Пока Мэтт ругался на визжащее устройство, Нил слез со своей койки и пошел прямо на кухню, чтобы приготовить кофе. — Сегодня четверг, — подумал он, собирая кофейную гущу в корзину с фильтрами в кофейнике. Завтра первая игра лис. Нил сглотнул и надеялся, что день пролетит незаметно. Во время утренней подготовки атмосфера в тренажерном зале была беспокойной. Было очевидно, что некоторые из лис были обеспокоены игрой с Брекенриджем, но также казалось, что поведение Эндрю и Рене их сбило с толку. Они вместе поднимали тяжести и небрежно болтали о гипотетической летающей машине — и захотят ли они ее водить — при этом оставляя друг другу уродливые, опухшие синяки. Дэн, Мэтт и Эллисон наблюдали за ними, не пытаясь скрыть это, и иногда Нил ловил их взгляд, задерживающийся на нем. Он не возражал против их пристального взгляда, поскольку никто из них не спрашивал о вчерашнем театральном представлении. После того, как подготовка была закончена, Нил позавтракал с старшеклассниками в «Магшоте» и вернулся с ними в Башню, где все их пути разошлись. У Мэтта и Сета были ранние уроки, так что у Нила было около часа, прежде чем он снова отправился в Медвежий холл на другой урок биологии, который он брал. Он пошел по тому же маршруту, который прошел с Мэттом накануне, и добрался до класса как раз вовремя, чтобы занять место в задней части. Профессор Фишер опоздал на пять минут с пятном от кофе на груди бежевого свитера. Он выглядел так, как будто ему было под тридцать. Его темные волосы были короткими и тщательно уложенными, а на переносице красовались квадратные очки. Рукава его застегнутой пуговицы были закатаны до локтей, и кончик татуировки выглядывал из-под одного. — Доброе утро, все, — сказал Фишер, бросая сумку на стул. — На следующей неделе это будут Принципы биологии I , а сегодня это просто ледокол. Давайте начнем с некоторого самоанализа: Я Джоуи, я второй год преподаю в штате Пальметто, и я автоматически с подозрением отношусь к любому, кто держит тарантула в качестве домашнего животного. Ты, в красной толстовке, твоя очередь. На то, чтобы представить себя, потребовался час — не из-за количества учеников в классе, а потому, что Фишер задавал вопросы и высказывал свое собственное мнение о том, что говорили его ученики. Похоже, он придерживался твердого мнения обо всем, от джаза до изюма в шоколаде. Когда Нил встал, чтобы говорить, Фишер прервал его, сказав: — Расслабься, чувак. Это вступление, а не признание в убийстве. Он не нравился Нилу. В течение последних десяти минут занятия Фишер поспешно прошелся по основным пунктам программы и рассказал им, сколько у него часов работы. Он закончил: — Думаю, время вышло. Увидимся в следующий четверг. Делайте правильный выбор. Нил покинул класс раздраженный и неуверенный, стоит ли ему оставаться в этом классе. Возвращаясь к Башне, он не спускал глаз с тротуара на случай, если еще какие-нибудь листовки Рико будут развешены. От Дэн пришло сообщение о встрече с ней и Рене за обедом в Эшворте, на которое Нил не ответил, пока не вернулся в свою пустую спальню: «Прости, я уже вернулся в башню» Дэн ответила: «Все хорошо, увидимся позже» Нил пролежал в постели два ошеломляющих часа, пока, наконец, не заставил свое тело снова сотрудничать. Он потащился на кухню и заставил себя съесть остатки макарон из цельной пшеницы, рис быстрого приготовления и нарезанного зеленого перца с небольшим количеством хумуса. Он чувствовал себя более вялым, чем обычно, поэтому он нагрел кофе из холодильника, чтобы попытаться разбудить себя. Это не сильно помогло. Он хотел вернуться в постель. Каким-то образом он не спал, пока не пришло время для дневной практики. Его тело было тяжелым, и туман окутал его голову. Даже дыхание казалось трудным. Мэтт бросил на него озабоченный взгляд, пока Лисы вместе бегали по внутреннему двору. Нил фантазировал о том, чтобы дремать на скамейке запасных во время тренировок, даже когда он напоминал себе, что его дебютная игра будет завтра. Он не играл против реальных оппонентов со времен низшей лиги, и ему, вероятно, придется говорить и с репортерами. Это должно было быть ужасно, но ужас не мог пройти сквозь толстое одеяло апатии, под которым он находился. Кулачный бой остановил последнюю схватку дня. Сет нанес первый удар и попал Кевину в живот. Кевин нацелился к лицу Сета. Эндрю оказался между ними в мгновение ока, и Сет внезапно упал на спину, хватая ртом воздух. Нил не слышал, что сказал Кевин, чтобы выключить Сета на этот раз, но он весь день отчитывал их с большей снисходительностью, чем обычно. После тренировки команда отправилась в дом Эбби на большой совместный ужин. Нил почувствовал отстраненную вину и благодарность, когда увидел, сколько еды она приготовила - стол почти не вмещал все это. Вместо того, чтобы вместе есть, лисы наполнили свои тарелки и рассыпались по основному этажу дома. Двоюродные братья забрали логово и смотрели телевизор, пока ели. Кевин стоял на кухне с Ваймаком, чтобы они могли обсудить его идеи для игры. Рене, Эллисон и Сет сидели во внутреннем дворике с Эбби. Прежде чем Нил смог найти тихий уголок, чтобы отступить, Мэтт повел его в гостиную, где они сели за журнальный столик с Дэн. — Боже, я не знаю, как я буду все это есть, — сказала она со слабым смехом. — Меня всегда тошнит за день до большой игры. Мэтт протянул руку, чтобы помассировать небольшой кружок между ее лопатками, заверив ее: — Все будет хорошо. Мы готовы к этому, не так ли, Нил? — Конечно, — медленно сказал Нил, разрезая свою энчиладу. Дэн поджала губы и несчастно вздохнула. — Ожидания выросли, теперь, когда у нас есть Кевин. На нас смотрят больше, чем в прошлом году. — Это забавный вызов, — сказал Мэтт. Он сделал глоток воды, и его глаза метнулись к Нилу, как будто он только что что-то вспомнил. — А, кстати о завтрашней игре... Дэн оживилась. — Ох верно. Нил, было кое-что, о чем мы хотели с тобой поговорить. Наверное, следовало сделать это раньше, но... ну... — Мы не знали, как ты отреагируешь, — закончил за нее Мэтт. — Без обид, но это довольно щекотливая тема. Ты ведь понимаешь? Нил положил вилку, вытер рот салфеткой и стал ждать плохих новостей. — Ты ведь знаешь о ситуации с Эндрю? Отложенный приговор, таблетки и терапия… — она ​​сделала жест одной рукой: и так далее, и так далее, — и все такое дерьмо. Я уверен, что ты слышал. — Я слышал, — подтвердил Нил. — Вот в чем дело: таблетки плохо влияют на способность Эндрю правильно мыслить, поэтому в игровые дни он проебывает таблетки. Он нарушает дозировку. Это его единственный способ сосредоточиться, когда он нам нужен. Нил уже догадался, что Эндрю играется со своими лекарствами, но решил прикинуться тупым. — Ох, воу. Тренер знает? Дэн поспешила заверить его: — О, да, определенно. У них с Эндрю есть соглашение. Это практически единственная причина, по которой мы смогли подписать Эндрю — плюс, тренер предложил контракты всем троим. — Интересно. — Просто держись подальше от него, и все будет в порядке, — вмешался Мэтт. — Вообще-то, завтра вечером я собираюсь в Колумбию. Тем не менее, спасибо за предупреждение. У Дэн отвисла челюсть. —Ты что? Ее тон заставил Мэтта вздрогнуть. — Что что? — крикнул в ответ Эндрю. Дэн бросила взгляд в сторону логова, раздувая ноздри. Нил сказал: — Я подумал, что было бы неплохо выпустить пар после игры, поэтому Эндрю разрешил мне присоединиться. — Как ты заставил Эндрю согласиться на это? — спросил Мэтт. — Люди не могут просто присоединиться к монстрам. — Я спросил, и он сказал да. Дэн моргнула. — Ты же помнишь, мы все были там, когда он приставил нож к твоему горлу, верно? — Да, я помню. Все будет хорошо. Сейчас все по-другому, — Нил взял вилку и вернулся к еде, надеясь, что они перестанут обсуждать эту тему. — Просто… будь осторожен, — предупредила Дэн. — Да, и если тебе нужна обратная поездка, ты всегда можешь позвонить одному из нас, — сказал Мэтт. — Я серьезно. Звони нам в любое время. Я поеду в Колумбию хоть в три утра. Мне плевать. Нил сдержал усталый вздох; он хотел, чтобы уже было воскресенье. — Спасибо. Я буду иметь это в виду. Дэн и Мэтт переглянулись, но на этом разговор закончился. Они вернулись в столовую на несколько секунд, и команда поменялась местами. Ники вынес на крыльцо миску с фруктами и йогуртом, чтобы позвонить своему парню. Аарон исчез наверху. Старшекурсники оказались на кухне с Ваймаком и Эбби и недоеденным блюдом лазаньи. Кевин подозвал Нила в комнату, где они с Эндрю сидели на диване. Неохотно Нил спустился по ступенькам и скрестил руки на груди. Однако его небольшое демонстративное неповиновение осталось незамеченным, потому что взгляд Кевина оставался прикованным к стене. Тогда Нилу пришло в голову, что Кевин вообще не смотрел на него в этот день. — Завтра тебе придется поговорить с некоторыми репортерами, — сказал Кевин. Он вытащил из кармана листок бумаги и протянул Нилу. — Я составил тебе список типовых вопросов и ответов, чтобы дать тебе представление о том, что тебе следует говорить. — Конечно, — пробормотал Нил, забирая у него листок. — Это обычный сценарий или что-то вульгарное, чтобы поддержать имидж Лис? Кевин нахмурился, услышав язвительный тон Нила, но упорно не сводил глаз со стены. — Я пытаюсь помочь, — сказал он. Затем тихо добавил, — ты никогда раньше этого не делал. Глаза Эндрю были сосредоточены на Ниле. Тот факт, что он не улыбался и не отпускал шутки, тревожил. Может, он уже спустился с высоты, а может, притворялся. Нил не мог сказать. По-немецки Нил спросил: — Ты помнишь свое первое обещание? Эндрю постучал по виску. — Я помню все. Его слова не очень обнадеживали, но ничто из сказанного Эндрю не успокаивало, учитывая, насколько мало Нил ему доверял. В любом случае, не имело значения, что он скажет. Через сутки Эндрю либо сдержит свое обещание, либо нарушит его. Все, что нужно было сделать Нилу, — это ждать.