The Unkindness of Ravens

Нил сказал доктору Добсон, что посещал второй урок йоги и не уверен, что он ему подходит. Она поверила его лжи без тени сомнения, из-за чего он почувствовал себя виноватее, чем он ожидал. «Пустая трата времени и денег», — вот в чем его часто обвинял Рико, и, возможно, он был не совсем неправ. Несмотря на то, что Нил возмущался тем, что он обязан что-то делать, он надел одежду для бега и через неделю отправился в Центр отдыха Уилан, чтобы попробовать йогу еще раз. Он еще раз напомнил себе, что после всего, что доктор Добсон сделала, чтобы помочь ему, уважать и придерживаться ее совета — меньшее, что он мог сделать. Кроме того, он уже заплатил за аренду циновки и шкафчика. Он не особо заботился о том, чтобы тратить деньги хозяина, но он ненавидел мысль о том, чтобы тратить зря свои собственные. В семь сорок пять он раскатывал циновку в дальнем углу студии на втором этаже. В комнате с ним было восемь женщин, и он очень старался игнорировать каждую из них, вместо этого сосредотачиваясь на том, как он мог бы улучшить себя во время этого занятия. На этот раз он был полон решимости сделать все правильно. Ближе к восьми Рене влетела в комнату и остановилась как вкопанная, когда заметила Нила, удивившись, увидев его там. Через несколько секунд она медленно подошла к нему и спросила: — Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Неважно, возражал ли он. У нее было больше прав на то, чтобы быть там, чем у него, поскольку она действительно извлекала пользу и наслаждалась уроком. Девушка с длинной светлой косой с любопытством наблюдала за ними. Нил пожал плечами и сказал Рене, что не против. Она поблагодарила его, как будто он сделал ей одолжение, прежде чем расстелить рядом с собой циновку. — Я не была уверена, что ты вернешься сюда, — сказала она. — Я рада, что ты это сделал. Карли начала урок ровно в восемь. Нил искренне старался расслабиться во время дыхательных упражнений и начальной разминки. Он все еще изо всех сил пытался расслабиться во время первых нескольких поз. Знание, чего ожидать, помогло, и после первой собаки, мордой вниз, Нил почувствовал, как его плечи расслабляются, а нервы наконец успокаиваются. На этот раз идти было легче; однако ему не терпелось уйти задолго до того, как истекло время, и он испытывал сильное искушение сделать это, когда Карли заставила всех лечь на спину в конце урока. — Сделайте глубокий очищающий вдох и скажите своему телу, что пора расслабиться, — сказала она, выключив свет. — Дышите и позвольте всему растаять подальше от вас. Было как-то хуже, чем в прошлый раз. Пол был твердым и неудобным, и все тело Нила напряглось в ожидании нападения. Его пульс отказывался замедляться. Он хотел уйти. Когда Карли вышла из класса, Нил первым вышел из класса. Он бросил циновку в свой шкафчик и выскочил наружу. Небо темнело от сгущающихся облаков. Ветер скреб по верхушкам деревьев и разбросал по тротуару алюминиевую банку. Воздух был наэлектризован. Вскоре начали падать жирные капли дождя. — Еще один бурный день, — сказала Рене, догнав его. — Может, нам стоит сесть на автобус, чтобы не промокнуть. Помимо того, что в марте Нил проснулся в автобусе, он никогда раньше не пользовался общественным транспортом. Это казалось второй натурой для всех остальных в кампусе, но он был уверен, что будет выглядеть неуклюжим идиотом, только если попытается самостоятельно сесть на городской автобус. Конечно, он ничего об этом не сказал Рене. Он просто кивнул и последовал за ней до ближайшей остановки. Дождь пошел сильнее, когда они стояли вместе под зонтиком Рене. К счастью, до следующего автобуса оставалось всего несколько минут. Рене помахала водителю рукой и, когда автобус полностью остановился, поспешно сунула зонтик в сумку. Нил последовал за ней в автобус и прямо по проходу к одному из множества пустых рядов сидений. — Разве нам не нужно платить за билеты? — тихо спросил он. Рене покачала головой и убрала с лица влажные волосы. — Нет, школа предоставляет эти автобусы бесплатно. Ты все это время просто гулял по кампусу? — Ага. — Что ж, тогда ты определенно превзойдешь остальных в отделе упражнений, — сказала она со смехом. Нил был раздражен, узнав, что он подвергал себя воздействию жары и влажности без всякой причины. Он ссутулился в кресле, чтобы устроиться поудобнее, и взглянул на остальных пассажиров автобуса. Большинство из них выглядело недовольным или скучающим. Одна девушка, похоже, была с похмелья, одетая в пижамные штаны и мешковатую толстовку с картонным подносом напитков Starbucks на коленях. Парень, сидящий позади нее, спал. — Я хотела поговорить с тобой о кое-о чем, если можно, — сказала Рене. Неуверенность в ее голосе тревожила. Нил приготовился к чему-то плохому. — На банкете, после того, как ты ушел, — начала она запинаясь, — я говорила с Жаном несколько минут. Я поймала его одного, и он выглядел расстроенным, поэтому я сказала ему, что с тобой все в порядке. В итоге мы обменялись номерами, и с тех пор я писала ему несколько раз, но он не отвечал до вчерашнего дня. Я думаю, тебе следует знать. Я не буду с ним разговаривать, если тебе будет неудобно. Я чувствую, что между вами двумя сложностями, и мне очень жаль, если я переступила черту. Нил был ошеломлен. Жан, с которым он вырос, даже не подумал бы о том, чтобы передать свой номер телефона постороннему, тем более Лису. Он никогда не был сторонником бунта. — О чем он тебе писал? — он спросил. Рене вытащила свой телефон и несколько раз постучала по экрану, прежде чем передать его ему. Она написала сообщение, в котором говорилось: Я читаю «Великого Гэтсби» для класса. Ты читал его? Жан ответил: К сожалению. Это одно предсказуемо пренебрежительное слово вселило в сердце Нила крупицу надежды. В мрачном углу Гнезда у Жана было окно, и он приоткрыл его для Рене. — Ты читаешь научную фантастику? — спросил Нил. — Немного. Ты бы порекомендовал конкретных авторов? Он покачал головой. — Тебе стоит заглянуть в раздел научной фантастики в следующий раз, когда ты будешь в библиотеке… и не говори Жану, что я тебе это сказал. Рене изобразила, как сжала губы, и улыбнулась. Они вышли из автобуса возле Лисьей Башни и под дождем побежали к входным дверям. Их мокрые ботинки скрипели о кафельный пол вестибюля, и они оба задрожали от кондиционера, когда лифт поднял их на этаж. Дэн и Эллисон выходили из своего номера, когда Нил и Рене вышли из лифта. Дэн, зевнув, пожелала им доброго утра, а Эллисон обвиняюще сузила глаза. — Был ли Нил с тобой на йоге? — Нет, я ... — начал Нил. — Он бегал, когда начался дождь, — мягко солгала Рене. — В итоге мы сели на один автобус. — В таком случае меня это не интересует. Мы с Дэн идем завтракать. Напишите, если хотите чего-нибудь, — сказала Эллисон. Снова зевнув, Дэн помахала им на прощание через плечо, пока они с Эллисон шли по коридору. Нил вошел в свой номер и обнаружил, что Мэтт стоит у кухонной раковины, едва проснувшись и медленно ест миску хлопьев. Сет все еще спал, поэтому Нил старался не шуметь, пока достал новую сменную одежду из ящика комода. Затем он принял душ и пошел на кухню завтракать. К этому моменту Мэтт закончил кашу, но не сдвинулся с места. — Хочешь сегодня что-нибудь сделать? — хрипло спросил он. Нил подмешал в кофе немного сахара и неопределенно пожал плечами. — У меня нет планов, так что может быть. Из спальни раздался громкий стон, что означало, что Сет проснулся и был этим недоволен. Через минуту он прошаркал в главную комнату и прохрипел: — Дермового утра. — Ты проспал вечность, чувак, — сказал Мэтт. — Мы не спим уже несколько часов. Нил уже сходил на пробежку и все такое. — Отвратительный, — Сет потер ладонью один глаз. — Лучше кофе. Звуки надвигающейся бури заставляли общежитие казаться изолированным пузырем, безопасным и отдельным от мира. Все трое остались дома, потягивали теплый кофе и все утро смотрели телевизор. В обеденное время у них были бутерброды и остатки еды, приготовленные в микроволновой печи, а затем Мэтт откопал одну из своих игровых приставок. Игра, в которую они играли, была простой и ошеломляющей, но хорошо скоротала время. После ужина они снова стали смотреть телевизор, пока Нилу не пришлось встретиться с Эндрю на их воскресной ночной тренировке. Его разум был расплывчатым и не в фокусе из-за того, что весь день смотрел на экран телевизора, поэтому он плеснул холодной водой на лицо, чтобы разбудить себя, прежде чем спуститься на парковку. Эндрю отвез их на стадион, а Нил впустил их внутрь своими ключами и четырехзначным кодом. В отдельных комнатах они надели свое снаряжение перед тем, как собрать инвентарь и выйти во внутренний двор на разминку. Нил пробежал пару кругов в одиночестве, прежде чем выйти на корт со своей ракеткой и ведром мячей для экси. По пути внутрь он запер дверь на засов, занял свое место у линии первого корта, и они начали. Новая ракетка Нила добавляла достаточно мощи его ударам, чтобы иметь небольшое значение, и ее вес не замедлял его, как он опасался. Он измерял свой прогресс, мысленно ведя счет во время этих индивидуальных занятий. Они всегда делали одинаковое количество раундов, опустошая и наполняя ведро десять раз, и количество очков Нила почти всегда увеличивалось. Даже Кевин не смог бы убедить его, что он выбрал не ту ракетку. Было что-то особенно захватывающее в освещении ворот, когда их было только двое. Эндрю был хорошо отдохнувшим и сосредоточенным, заставляя Нила драться изо всех сил за каждое очко, которое ему удалось украсть. В отличие от настоящих игр, это никогда не было похоже на битву. Не было отчаяния или страха проиграть. Нилу почти хотелось назвать это развлечением. В ту ночь он не мог заставить себя остановиться после обычных десяти раундов, хотя его тело было одной большой огненной болью. Еще один, - подумал он, но «еще один» быстро превратился в пять, затем в шесть. Когда Нил встал на линию, чтобы сделать очередной последний бросок в семнадцатом раунде, Эндрю бросился вперед, чтобы проверить его тело и бросил мяч на площадку. Нил сильно ударился об пол. Он был скорее ошеломлен, чем ранен, и не мог ничего сделать, кроме как перекатиться на спину, хватая ртом воздух. Эндрю стянул шлем и вытер пот со лба перчаткой, спрашивая: — Готов ли ты назвать это концом ночи? — он казался таким же запыхавшимся, как чувствовал себя Нил. Нил кивнул и схватил Эндрю за руку, когда тот протянул ее. Эндрю поднял его на ноги, как будто он ничего не весил. Они медленно положили все мячи обратно в ведро, взяли ракетки и направились обратно в раздевалку. Нил знал, что этой ночью он будет крепко спать. Последний кусочек энергии, который у него оставался, быстро угас. Он чуть не задремал в горячем душе, а затем снова на удобном переднем сиденье машины Эндрю, несмотря на дуновение холодного воздуха из вентиляционных отверстий. Было нелегко держать глаза открытыми, поэтому он решил завязать разговор, чтобы не заснуть. Он спросил: — Кевин перестал переутомлять себя? — Я не посредник. Спроси его сам. Нил прикрыл зевок рукой. — Что ты собираешься делать, если он вернется к Эдгару Аллану? — Твоя задача — предотвратить это, поэтому сначала мне придется тебя уволить. После этого посмотрим. — Меня не будет здесь в следующем году, но если ты будешь продолжать в том же духе, ты сможешь выиграть Кевину больше времени. Эндрю жестом велел ему продолжить. — Люди ведут себя так, будто в этом сезоне заканчиваются все сезоны, потому что они наконец смогут увидеть, как Кевин и Рико встретятся на площадке, но соперничество не обязательно должно закончиться в этом году, если Лисы смогут доказать, что они реальная угроза Воронам. Тренер Морияма, скорее всего, снисходительно разрешит Кевину остаться здесь, если это выгодный вариант. Ты ключ к этому. Без тебя у лис не будет ни единого шанса. Эндрю обдумывал это, подъезжая к дальнему углу стоянки Башни, чтобы припарковать машину. — Если ты хочешь продлить нашу сделку еще на год, ты можешь сразу сказать это. Не говори о Кевине, если на самом деле это о тебе. — Что ты имеешь в виду? Это не имеет ко мне никакого отношения. — Морияма поклоняется алтарю своего кошелька, и у них есть связи, чтобы защитить свои деньги. По какой-то причине они вложились в тебя, и я готов поспорить, что левая рука не подпустит к тебе акул, пока у тебя не закончится кровь. — Я не стою так дорого, как Кевин. Он брат Рико, второй «сын экси». Люди обращали на меня внимание только потому, что я был занозой в заднице Рико на национальном телевидении. Я уйду на задний план до конца года. Эндрю выключил двигатель и свет, оставив их обоих почти в полной темноте. — Болтливый новичок — это роман на минуту. О хорошем злодее запоминают навсегда. — Что? — Ты уже пробовался на эту роль. Пора брать на себя обязательства. Нил не мог поверить в то, что говорил Эндрю. — Ты думаешь, мне следует публично показывать ненависть к Рико. — Я думаю, ты все равно это сделаешь. С таким же успехом ты можешь извлечь из этого максимум пользы. После этого Эндрю вышел из машины, и Нил с облегчением закончил разговор. Разговор зашел не в ту сторону. По пути на третий этаж он мысленно разорвал идею Эндрю. В последний раз, когда он вышел из себя перед камерой, Сет чуть не погиб. Игра злодея Рико на глазах у публики только спровоцирует хозяина и Рико, и, если Нилу в какой-то момент придется вернуться к Воронам, жизнь будет достаточно адской, как она есть. Ход его мыслей был сорван, как только он вышел из лифта. Через дверь люкса доносились повышенные голоса Мэтта и Сета, и все, о чем они спорили, звучало отвратительнее, чем их обычные ссоры. У Нила упал живот. Он подождал, пока Эндрю прошел дальше по коридору, прежде чем он подошел к двери, чтобы подслушать. Если он собирался войти в зону боевых действий, он хотел знать, что происходит заранее. — Что, черт возьми, я должен думать? — рявкнул Сет. — И ты все это дерьмо скрывал! Мэтт выстрелил в ответ: — Чем ты думаешь, задницей? Твои родители были двоюродными братьями или чем-то вроде? — Твоя девушка знает, что ты педик? — Пошел ты. Я чертовски покончил с твоим дерьмом. Дверь распахнулась прежде, чем Нил смог притвориться, что он не стоял там и не слушал. Лицо и шея Мэтта были румяными. Воздух вокруг него пропах алкоголем. Он грубо пробормотал: «Извини» и ринулся через холл в апартаменты для девочек. Нил глубоко вздохнул и вошел внутрь и обнаружил, что Сет сердито расхаживает по главной комнате. По телевизору был приостановлен фильм, банка из-под пива лежала боком на ковре с небольшим мокрым пятном под ним, а воздух был наполнен выпадением взрывоопасных слов, взорванных слишком неаккуратно. Для Мэтта и Сета не было хорошего времени воевать друг с другом. Завтра они играли против Торнадо. Через неделю у них была еще пара выездных игр подряд. Остальная часть команды, очевидно, встала на сторону Мэтта, что поставило Нила перед трудным выбором: освободить Сета или удержать его от самоуничтожения в изоляции. Сет внезапно перестал двигаться и сердито посмотрел на Нила. — Ты знал, что Мэтт гей? Если подумать, выбор был не так уж и сложен. Принять сторону Сета означало бы встать против Эндрю, Мэтта и Ники. Это была простая математика. Нил тяжело вздохнул. — Он уже сказал мне, что он би. Почему ты расстроен из-за этого? — Ты серьезно это спрашиваешь? — Это не влияет на тебя. Тебе следует больше беспокоиться о том, как команда отреагирует, когда узнает о твоем поведении. Что ты будешь делать, когда тебе наконец покажут дверь? Сет усмехнулся и отмахнулся от него, когда он ворвался на кухню, чтобы схватить еще одну банку пива из холодильника. — Я должен был догадаться, понимаешь? Что, со всей твоей чушью о том, чтобы хорошо вести себя с Ники. Ты правда думаешь, что мне насрать, если остальные хотят держаться за руки и петь Кумбайю без меня? Вперед, продолжайте. Вырежьте меня. Мне плевать. — Ты сам себя вырезал, Сет. Закончи то, что начал, и уходи. — Пошел ты на хуй. — Я серьезно. Я не хочу видеть тебя здесь или на тренировке. Я предпочитаю быть невысоким игроком, чем убираться за каким-то мертвым засранцем, который активно создает проблемы, — голос Нила прозвучал ровнее, чем он ожидал. Для его собственных ушей он казался властным и холодным. — Дедвейт. Забавно, — отрезал Сет. — Собирай вещи и иди к Ваймаку. Если ты решишь, что хочешь быть рациональным человеком, поговори с Мэттом, прежде чем вернуться. Он действительно полезен для команды. Я не хочу, чтобы ему что-нибудь трясло в голове. Яростный алый румянец вспыхнул на щеках Сета, прежде чем он швырнул свою пивную банку через всю комнату. Она ударилась о стену с глухим звуком и брызгами пенного пива. Сет зашагал в спальню и так сильно распахнул дверь, что казалось, будто она почти сорвалась с петель. Нил пошел по соседству с девичьим номером и по дороге отправил Ваймаку сообщение с предупреждением. Мэтт сидел на диване, подперев голову руками. Дэн и Рене сели по обе стороны от него, потирая его спину и бормоча успокаивающие слова. Эллисон стояла в нескольких футах от них, прижав один палец к губам и глядя отстраненным расчетливым взглядом. — Мы слышали крики. Ты в порядке? — Дэн натянуто улыбнулась Нилу. — Может, мне стоит поговорить с Сетом, — мягко предложила Рене. Это вызвало у Мэтта прерывистый смех. — С Сетом не разговаривают. Я думал... в последнее время он был не таким придурком. Я подумал, может, он начал исправляться. Боже, я идиот. — Его ум либо ограничен, либо закрыт. Это его единственные две настройки, — пробормотала Эллисон. — И все же вы все еще встречаетесь с ним, — заметила Дэн, получив в ответ резкий взгляд. — Мне очень жаль, что так вышло, — сказала Рене Мэтту. Телефон Эллисон завибрировал. Она взглянула на имя, отображаемое на экране, и проигнорировала звонок. — Могу я остаться здесь ненадолго? — пробормотал Мэтт, наклоняясь дальше в объятия Дэн. Дэн кивнула, не сверившись с кем-либо из ее соседей по комнате, будучи уверенным, что они согласны. — Конечно. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. — Ты можешь вернуться в нашу спальню, если хочешь. Сет на время остановится где-нибудь в другом месте, — сказал Нил. — Ты выгнал Сета? — Эллисон приподняла бровь. — Я сказал ему уйти, потому что проблема у него. — И он ушел из-за этого? — спросила Дэн. — Было сказано еще кое-что, но в этом суть. Мэтт несколько раз моргнул и посмотрел на Дэн, которая поняла, о чем он не говорит. Сжимая его плечи, она сказала: — Выпей воды перед сном. Завтра утром будет немного легче. — Хорошо, — пробормотал Мэтт, вставая на ноги. — Спасибо, что позволили мне позависать здесь. Увидимся утром. Нил пошел с ним в их общежитие и сначала проскользнул внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет. Пол в ванной был завален различными товарами, а в спальне было грязнее, чем обычно, но большая часть вещей Сета явно отсутствовала. Когда Нил сказал, что берег чист, Мэтт осторожно вошел в главную комнату и остановился там в оцепенении. Его взгляд скользил от разбросанных пивных банок к темному экрану телевизора, к Нилу. — Мне очень жаль. Я действительно ненавижу драму, понимаешь? Я должен был держать язык за зубами. Нил пожал плечами. — Мы разберемся с этим. — По-прежнему- — Все в порядке, серьезно. Иди отдохни. Я здесь приберусь. — Нет, тебе не обязательно... — Ты все еще немного пьян, Мэтт. Высыпайся. Завтра у нас будет игра, в которой нужно выиграть. Мэтт казался разорванным. Минуту или две спустя он согласился лечь спать и поплелся по маленькому коридору в ванную. Нил воспринял это как хороший знак, что он все еще может выполнять свои обычные ночные распорядки. Он понятия не имел, что будет делать Сет сейчас, если он исчезнет или вернется, чтобы доказать, что Нил неправ. Было несправедливо, что месяцы с трудом заработанного прогресса могли быть разрушены несколькими горькими словами. Вздохнув, Нил опустился на диван и посмотрел на беспорядок у своих ног, думая: Что сделано, то сделано. То, что произошло этой ночью, было невозможно вернуть. Им придется найти способ двигаться вперед.