Фигуры высшего пилотажа

2. Так Алина оказалась в группе. Первое время, конечно, ей было тяжело. Очень тяжело. Как и всем остальным, собственно. Этери отличный тренер, но довольно сложный человек. Суровый. Требовательный. Спокойный, но по-особенному: она никогда не будет на тебя орать, но найдет такие слова, обольет таким холодом, что захочешь провалиться сквозь землю, сквозь лед - только бы исчезнуть с ее глаз. Это надо понять и принять. Выйти с ней на одну волну. Получается не у всех... Поначалу не получилось и у Алины. Только Этери появлялась на катке - она либо каменела, либо впадала в панику. Забывала сразу и всё, не могла повторить только что сделанный элемент, отрывок программы. Со мной или Дудаковым оттаивала, прыжки, сложные вращения - все делалось, и делалось вполне неплохо. Этери уже хотела переводить ее в младшую группу, отстояли мы с Дудаковым. Он снял один из прогонов на видео и показал ей. - Проблемы не с техникой, а с волнением. Научится справляться - все будет класс. - А если не научится? На соревнования видео отправлять будем? - Научится. Научим. Этери Георгиевна, девочка хорошая. По катанию интересная. Надо работать. - Ну, смотрите. Под вашу ответственность. И это "под вашу ответственность" подействовало на меня магически. Тогда, наверное, впервые я (23-летний пацан, сам балбес еще) действительно прочувствовал ответственность - за спортсменку, за ее результат. Мне доверили уже не просто постановку программ, а полноценную работу с фигуристкой, и это было и почетно, и волнительно. По технике, прыжковому арсеналу Алина еще отставала, поэтому работы нам предстояло много. Учить и отрабатывать прыжки - дело сложное, малоприятное, с бесконечными падениями, как без них. А жалеть себя - и это отличительная черта школы Тутберидзе - у нас не принято. По крайней мере, на тренировках. На льду мы работаем, а жалеем себя исключительно в свободное от работы время - в раздевалке с подружками, дома с семьей. И в этом плане Алине было сложнее, чем многим другим девочкам из группы. Она переехала в Москву без родителей, и их поддержки, конечно, очень не хватало. Да и саму разлуку с семьей Алина переживала очень тяжело. Почти каждый день, разговаривая с мамой по телефону, плакала... И это не могло не отражаться на работе. Мы, конечно, старались ее поддержать, больше внимания уделяли атмосфере на тренировках, шутили, подбадривали. Но спуску при этом не давали - прыжки сами не выучатся и не отработаются. Дудаков "под вашу ответственность" понял по-своему - и гонял Алину до двадцать седьмого пота. Тройные она делала пачками. Не привыкшая к таким нагрузкам, конечно, уставала, иногда пыталась схитрить, схалтурить - в таких случаях невольно помогала Этери. Не кричала, не подгоняла, не подпинывала - из принципа, но одного ее ледяного взгляда было достаточно, и Алина, поспешно смахнув слезы, ехала на очередной круг, заходила на ...дцатый прыжок.