12.16.1991

Если и было что-то, чего Питеру больше всего не хватало в том, чтобы быть Человеком-пауком, то это, безусловно, использование веб-шутеров. С их помощью он бы моментально примчался из Квинса в Манхэттен, тем более в таком взвинченном состоянии, как сейчас. Но он больше не был Человеком-Пауком. Он был Питером Паркером, а Питер Паркер не может пересечь город за десять минут. Поэтому ему пришлось ехать в переполненном вагоне метро, зажатым между очень громко говорящим по телефону бизнесменом и парнем, от которого очень сильно пахло кукурузными хлопьями. Он постарался отключиться ото всего этого и сосредоточится на сообщении, которое преследовало его с того момента, как он включил телефон. Не знаю, что именно ты видел, но держись, парень. Береги себя. Прости за всё. Питер читал и перечитывал это сообщение, водя пальцем по кривой трещине на экране, перекрывающей фразу «Прости за всё». При каждом взгляде на телефон его накрывала целая буря эмоций. Он всё ещё злился за то, что мистер Старк забрал его костюм, а ещё за то, что в единственном сообщении, что он ему прислал за долгое время, он с ним, по сути, попрощался. А ещё он с ума сходил от мысли, что он опять был не в курсе о чём-то важном, и его бросили разбираться со всем самостоятельно. Когда эти чувства немного улеглись, его одолела тревога, ведь ЧЁРТ ВОЗЬМИ, мистера Старка АРЕСТОВАЛ секретарь Росс. Питер был уверен в его невиновности, но это не означало, что весь мир считает точно также. После тридцати четырёх минут подземных пыток Питер наконец выбрался из вагона, распихивая попутчиков с чрезмерно большой силой, взлетел по ступеням и вышел на улицы Манхэттена. Пока он пытался сориентироваться, куда идти, то понял, что стало уже по-осеннему прохладно. Чтобы дойти до Башни Старка, ему потребовалось ещё пятнадцать минут, потому что везде было очень много народа. Питер лавировал между глазеющими по сторонам туристами и горожанами, спешащими на работу и в школу. Он пару раз срезал и добрался до башни в два раза быстрее обычного, при этом даже не вспотев. Только в итоге он наткнулся на бетонный блок, преграждающий дорогу. Главный вход в Башню Старка осаждала толпа репортёров, поэтому там даже установили баррикады, чтобы двери совсем не заблокировали. Вокруг стояла охрана, и Питер встал на цыпочки, пытаясь разглядеть Хэппи, но угрюмого начальника службы безопасности нигде не было видно. Питер достал телефон и попробовал дозвониться до Хэппи, очень надеясь, что он хоть раз ответит, но в его жизни ничего и никогда не решалось так просто. Все звонки сразу перенаправлялись на автоответчик. Питер понимал, что это было сделано для того, чтобы не досаждала пресса, но легче от этого понимания не становилось. Поэтому у него оставалось всего два варианта. Можно было пройти прямо через главный вход, ведь у него всё ещё был бейджик с пропуском на его фейковую стажировку. Но тогда его увидят репортёры, а они пристают абсолютно ко всем проходящим мимо сотрудникам, надеясь выведать хоть какую-то информацию. Так что это может вызвать слишком много нежелательных вопросов. Можно было попробовать обходной путь. Пролезть на парковку, куда привозил его Хэппи, и надеяться, что пропуск там тоже работает. В самом-самом крайнем случае он мог залезть прямо на башню. Конечно, подъём на девяносто три этажа без костюма и паутины — совсем глупая и сумасшедшая идея. Питер был уверен, что может это сделать, но одно неверное движение, и он разобьётся в лепёшку. Мисс Поттс сейчас точно не нужны такие проблемы. Около входа на приватную парковку никого не оказалось, и Питер прошёл без проблем. Он надеялся, что охранные системы Пятницы его давно уже заметили, и будь он посторонним, его бы уже прогнали. (Он очень на это надеялся). Его теория подтвердилась, когда он подошёл к лифту, и он моментально открылся. — Добро пожаловать, мистер Паркер, — вежливо проговорила Пятница. Её мелодичный ирландский акцент никак не выдавал, в какую сложную ситуацию попал её создатель. — Привет, Пятница. Эм. А ты можешь, пожалуйста, пустить меня к мисс Поттс? Или к Хэппи. Мне очень нужно хоть с кем-нибудь поговорить. — Конечно. Извещаю полковника Роудса о вашем прибытии, — проговорила она. Двери лифта захлопнулись, и он двинулся вверх. Питер облокотился на поручень, выдохнул, закрыл лицо руками и попытался представить, что именно скажет, когда доберётся до цели. Он прокрутил в памяти репортажи, которые посмотрел с Мэй за утро, и у него в груди вновь забурлил гнев. В сам момент ареста Старков это было ещё неизвестно, но постепенно просочилась информация, что произошедшее связано с опасным оружием, найденным в Нью-Йорке… именно тем оружием, которое Питер отслеживал несколько недель подряд и про которое он точно знал, что его делает не мистер Старк. Команда Росса утверждала, что может доказать связь мистера Старка с инопланетным оружием, а также связь Говарда с террористической организацией Гидра, которую он снабжал своими разработками. Пресса настаивала, что мужчины работали вместе, и что неограниченный доступ мистера Старка к Департаменту контроля последствий позволил ему свободно работать с любыми материалами. Но это был бред. Ничем не обоснованный бред. Не было приведено ни единого внятного доказательства, но пресса сходила с ума. Питер пролистал все каналы, и в итоге ушёл из квартиры злой до последней степени. Везде была одна клевета, не настоящие новости, а одна погоня за заголовком погромче. Те, кто не обсуждал историю мистера Старка и его компании до появления Железного Человека, вспоминали Говарда и Марию Старк и их жизнь до таинственного исчезновения. Всем было интересно, где они были столько лет. Мистер Старк не успел это объяснить на пресс-конференции, поэтому оставалось лишь выдвигать самые безумные идеи и даже лезть на конспирологические сайты. Питер не мог наблюдать за всем этим со стороны. Возможно, именно сейчас у него был шанс сделать что-то действительно хорошее. Если он сможет найти и сдать тех, кто действительно производит это оружие, минимум половина того, что нужно для спасения мистера Старка, будет сделано. Осталось как-то уговорить Роуди помочь ему. *** Роуди не знал, чего ему ожидать, когда Пятница сообщила о появлении Питера Паркера в здании. Это должно было выясниться в ближайшее время, но он понимал, что легко точно не будет, поэтому отключил экран, при помощи которого без устали следил за работой Пятницы по расшифровке файлов Рафта (внезапно очень хорошо зашифрованных), откинулся в кресле, скрестил руки на груди и стал ждать. Почти сразу же в лабораторию ввалился измождённый Питер. Он был мрачен, решителен и намного более спокоен, чем Роуди ожидал его увидеть, и это не сулило ничего хорошего. Когда-то давно, ещё в другой жизни, он видел такое выражение лица у другого юноши, когда тому приходила в голову плохая идея и он собирался во что бы то ни стало её реализовать. — Чем могу помочь, Паркер? Питер резко остановился перед ним. — Мистер Роудс, мне нужно, чтобы вы вернули мне мой костюм. — Отдать тебе костюм… — медленно повторил Роуди, прищурившись. Питер сцепил зубы, но не дрогнул. — Тогда я смогу всё исправить. — Что исправить? — Вы знаете, о чём я, сэр. Я могу выяснить, кто на самом деле стоит за производством того оружия, помочь посадить их и очистить имя мистера Старка и Говарда. Это с самого начала было моей миссией, и именно я облажался. Я обязан мистеру Старку и всем остальным всё исправить. Роуди не верилось, что этот ребёнок был настоящим. Он, как и его наставник, мог сделать столько хорошего для этого мира, и он тоже был готов нести всю его тяжесть на своих плечах. Но пока он был слишком молод для этого. Когда-нибудь он обязательно станет замечательным Мстителем, но Роуди прекрасно понимал, до этого момента было ещё далеко. — Извини, но я не могу этого сделать. После этой неудачи стальной взгляд Питера наконец смягчился, лицо наполнилось страданием, а слова зазвучали напряжённо и отчаянно, поскольку он изо всех сил старался оставаться спокойным: — Я знаю, что облажался несколько дней назад, и я бы не просил, если бы не был уверен, что это правильно. Я могу помочь, мистер Роудс, только дайте мне шанс, пожалуйста. Если бы всё было так просто. Роуди поднял руку, останавливая Питера, и печально помотал головой: — Это не так работает, парень. Мы уже занимаемся этим… На лице Питера вновь полыхнул гнев. — И поэтому мистера Старка держат где-то?! Эту колкость можно было бы очень легко отразить, ведь, в конце концов, они вместе с Тони это планировали. Но его всё ещё грызла боль из-за того, что, в строгом согласии с их планом, его друг сейчас томится в неконституционной тюрьме под властью сумасшедшего, а он сидит здесь и надеется, что Пятница найдёт достаточно компрометирующую информацию, чтобы вытащить Тони из этой передряги. — Слушай, я понимаю, как тебе плохо, я хотел бы помочь тебе, но Тони это делает ради тебя, и я точно знаю, что он не хотел, чтобы ты вмешивался. Роуди подумал, что перестарался, потому что юный герой поник, и вся его свирепость разом выветрилась. Он ушёл в себя и скрестил руки на груди. И тут Роуди понял, что проболтался. — Ради меня? — кротко уточнил Питер. — Чёрт, — Роуди устало потёр лицо. Он не должен был это рассказывать, тем более Питеру. — Я не понимаю. Роуди поднялся со стула, подошёл к Питеру, тихо жужжа скобками, и положил руку ему на плечо. — Слушай, я не могу об этом говорить, просто поверь мне. Мальчик вновь насторожился, вывернулся и отошёл на пару шагов назад. — Нет, я устал, что меня везде задвигают и врут. Я могу помочь. Почему вы не можете просто поверить мне, сэр? — Мы верим тебе, Питер… — Тогда почему прогоняете? — уставился на него мальчик выразительными карими глазами, и Роуди почувствовал, как под тяжестью этого взгляда рушится вся его уверенность. Тони, прости меня. — Мы отслеживаем это оружие ещё дольше, чем ты, и пытаемся доказать причастность ко всему этому секретаря Росса и некоего Тумса. Там много чего произошло, но в итоге Росс выяснил, что Говард и Мария живы, и явился к Тони с чем-то вроде ультиматума. Одна из вещей, которая его интересовала — это информация о тебе, — проговорил Роуди и ткнул Питера в грудь. — Зачем ему я? — Он утверждает, что всё дело в Договоре, но мы с Тони в это не верим. Росс не жалует людей со сверхспособностями, и он годами охотился за Брюсом Беннером. Когда Тони тебя не выдал, он устроил этот спектакль и арестовал его. Глаза Питера расширились, когда он осмыслил сказанное. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу отдать тебе костюм, даже если бы я знал, где он находится? Если ты влезешь во всё это, ты сделаешь только хуже для Тони. У нас есть план, как поймать производителей оружия, а прямо сейчас Пятница ищет в файлах секретаря компромат, чтобы связать его с этим оружием. Именно ради этого Тони дал себя арестовать, понимаешь? — А как же Говард и Мария? — Россу нечего им предъявить, — Роуди был в этом уверен. Осталось только это доказать, но установить хоть какую-то связь с Рафтом не удалось, и было не очень понятно, какую власть Росс имеет в этом месте. — Что я могу сделать, сэр? Пожалуйста, я должен что-то сделать. Роуди вновь протянул руку к Питеру. На этот раз мальчик не отстранился, и он взял его за плечо. — Иди в школу. Побудь ещё немного Питером Паркером и дай нам самим всё закончить. — Я не могу… — Ты можешь, и ты должен это сделать, хотя бы сейчас. Я знаю, это ужасно, но это действительно лучшее, что ты сейчас можешь сделать. Питер явно разрывался между тем, чтобы послушаться, и страстным желанием помочь и быть полезным. Роуди видел, как на его выразительном лице бушует сомнение, и вдруг понял, что, когда всё закончится, он лично проследит, чтобы Тони разул глаза и занимался этим ребёнком как положено. Собственно, когда над ними не будет висеть Росс, это будет намного проще провернуть. — Вы можете хотя бы пообещать, что будете держать меня в курсе того, что происходит? И что вы сообщите, если понадобится моя помощь? — Это я могу, — мягко улыбнулся Роуди. Они обменялись номерами. Роуди прекрасно понимал, что мальчик пытается найти любой предлог, чтобы задержаться тут и помочь, но оправдания у него уже закончились, и он это знал. Роуди изо всех сил старался подбодрить юношу, провожая его к лифту, а тот в свою очередь пытался соответствовать возложенной на него миссии, но было понятно, что надолго его не хватит. Питер не остановится. Не сможет. Он не сможет всё бросить, даже если это будет нужно для его же блага. Когда за ним закрылись двери лифта, Роуди оставалось лишь надеяться, что он не сделает какую-нибудь глупость. Когда он вернулся к своему бдению над прогрессом Пятницы, то испытал настоящее потрясение: она больше не расшифровывала файлы Росса. *** Тони точно не знал, как долго они уже находились на Рафте. Отследить ход времени было невозможно, потому что тут не было ни часов, ни окон. Флуоресцентные лампы в их камере ни разу не выключали, и к ним никто не заходил даже для того, чтобы принести еду или убедиться, что они вообще ещё живы. Тони прекрасно понимал, что Росс делает это специально, чтобы дезориентировать их. Он был на 79% уверен, что сегодня вторник, если опираться на биоритмы его родителей. На свои он опираться не мог, потому что они были абсолютно не стабильными. В первый день он вообще не спал, потому что не мог перестать думать и рассчитывать, сколько Пятнице может понадобиться времени, чтобы влезть в систему, и через сколько после этого информацию можно будет пустить в ход. Ему не смогли помочь успокоиться даже уговоры матери, когда она нежно обняла его за плечо и попросила отключиться ото всего. Им дали только одно тонкое одеяло и подушку, и Говард с Тони тут же решили, что эти минимальные удобства должны достаться Марии. Конечно же, она спорила с ними изо всех сил, но тут ей пришлось вспомнить, насколько упрямыми могут быть её мужчины. В конце концов она выдохлась и согласилась. Говард первое время держался точно так же беспокойно, как Тони. Он то садился на стул, то принимался ходить из угла в угол их маленькой камеры. Когда он наконец внял уговорам Марии немного отдохнуть, то сел спиной к койке, взял её за руку и уткнулся лицом в колени. Тони понимал, что, если он вообще спал, то совсем немного. Тони наблюдал за дремлющими родителями, когда отец вздохнул, поднял голову и поморщился от того, что болела шея. Он поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее. Тогда Тони сел с ним бок о бок и положил свою руку ему на плечи. Говард удивлённо посмотрел на него, потом вновь сложил руки на коленях и откинул голову. — Ты как? — криво улыбнувшись, спросил Тони. — Потрясающе. Вот подумываю каждый год сюда приезжать в отпуск, — сухо отозвался он. — А если серьёзно, Говард, кто оказался более гостеприимным: немецкие террористы, или вот эти американские? Старик невольно усмехнулся. — Ну, это с какой стороны посмотреть. Гидра отправила убийцу разбить мой автомобиль и взять меня в заложники. Их методы были весьма сомнительными, но они хотя бы умели выключать свет и приносить мерзкую еду, так что в данный момент я больше на их стороне. Хотя тут потеплее, чем в Сибири. — Это ты ещё в пустыне не был, — хмыкнул в ответ Тони и сел также, как Говард. Он невольно потеребил в руках устройства, вынутые из запонок. — Как мы вообще до такого докатились? — устало вздохнул Говард. — Отвечать в хронологическом порядке или алфавитном? — Просто скажи, что план сработает. Я сыт по горло сидением взаперти. Тони на секунду показал отцу передатчик, потом вновь спрятал его из виду и проговорил: — Сработает. Я знаю этого человека, он откровенный придурок. Если я заставлю его побольше болтать, то мы выберемся отсюда к обеду. — Если тут бывает обед, — сокрушённо прокомментировал Говард. — Зато лишний компромат против него, — пожал плечами Тони. Именно в этот момент дверь забибикала и с шипением разблокировалась. Тони тут же вскочил на ноги. Говард чуть отстал от него, потому что осторожно разбудил Марию. В комнату вошли несколько охранников во главе со всё тем же лейтенантом, лицо которого было по-прежнему абсолютно каменным. — Ребят, вы вовремя, а то тут совсем паршивое обслуживание номеров, — язвительно заявил Тони, и это, конечно же, не принесло никакого эффекта. — Вытяните руки перед собой, — скомандовал лейтенант, и его подчинённые вытащили наручники для каждого из пленников. — Всё такие же безликие, да? — спросил Тони, но подчинился, стараясь не морщиться, когда ему надели наручники на и так пострадавшие запястья. Но всё сложилось так удачно, что он мог без проблем продолжать прятать передатчик, собранный с Роуди. Их молча вывели из камеры и повели по коридору, но другому, не тому, откуда они пришли. Всё, что они проходили, было абсолютно неприметным, глазу было не за что зацепиться, не говоря уже о том, чтобы заметить что-то компрометирующее. Наконец они пришли именно в такое место, на которое рассчитывал Тони. Большая комната для допросов с металлическим столом, прикрученным к полу, и несколькими стульями. В конце помещения было одностороннее стекло, и Тони точно знал, что за ним трусливо скрывается Росс и наблюдает за каждым его действием. Лейтенант толкнул его к столу и усадил на неудобный металлический стул. Наручники присоединили к цепочке, прикреплённой к центру стола, чтобы не дать ему перемещаться. Лейтенант вытянулся в углу комнаты, пехотинцы вышли, и тогда наконец явился Росс с папкой каких-то бумаг. Форму он сменил на классический костюм. Поехали. Тони улыбнулся секретарю и приготовил передатчик. Нужно было лишь немного отвлечь внимание, а так цепи вполне позволяли опустить руки под стол и закрепить устройство. Немного танцев с бубном и ловкости рук. Примерно, как тогда на геликарриере с Мстителями. — Ах, секретарь, как здорово, что вы к нам присоединились. Я как раз объяснял вашей шестёрке, что придётся поставить вам одну звезду на Букинге. Место, конечно, уникальное, но вот обслуживание ни к чёрту. — Слушай, Старк. Ты сам от своего голоса не устал? — спросил Росс, подходя вплотную к Тони и стараясь выглядеть устрашающе. — Сильно удивишься, если я скажу, что нет? — Абсолютно не удивлюсь, — хмыкнул Росс. Тони улыбнулся ему своей любимой снисходительной медийной улыбкой: — Что ж, наслаждайся. — Ладно, хватит терять время, — сказал секретарь, отстранился от Тони и пошёл к противоположному краю стола. Как только Росс отвернулся, Тони вытащил передатчик и прилепил его к нижней поверхности стола. На секунду устройство покраснело, но после сканирования отпечатка пальца моргнуло зелёным и заработало. *** В башне Старка компьютер, который отражал прогресс Пятницы, тихо пискнул, и на экране появилось новое окно, означающее получение аудиосигнала. Роуди тут же подобрался и ввёл несколько команд, после чего комната наполнилась звуком голосов. — Учитывая, насколько нестабильным было наше общение в последнее время, я посчитал правильным дать тебе тридцать шесть часов на адаптацию. Как, помогло? Это однозначно был голос секретаря Росса. Он был слышен громко и чётко, то есть маленький передатчик Тони идеально работал. — Это вы про жесткое нарушение наших прав и восьмой поправки? А вот это Тони. Роуди почувствовал, как его отпускает напряжение, которое изначально он даже не чувствовал. Чем больше времени проходило с момента ареста, тем больше он боялся, что устройство обнаружили, или оно сломалось. Не то чтобы он не верил в Тони, но от этого слишком многое зависело. — Вот сумасшедший, — пробормотал Роуди, в изнеможении роняя лицо на руки. Передача продолжалась, и всё автоматически записывалось на личные сервера Тони. Оставалось только ждать. *** — Ты так ничего и не понял да? — продолжал открыто ухмыляться Росс, прямо как в день ареста. — А ты просвети, — отозвался Тони, пытаясь, несмотря на наручники, максимально беззаботно развалиться на стуле и позлить этим собеседника. — У тебя здесь нет никаких прав, ни в качестве заключённого, ни тем более в качестве частного лица. В абсолютно любых вопросах я тут всё равно что Иисус Христос, потому что над этим судном больше никакой власти нет, понимаешь? Я решаю, кто сюда приходит и кто уходит. Я решаю, когда ты будешь есть и будешь ли вообще, будешь ли спать, получишь ли ещё какую-то роскошь. — Прямо как ты решал всё за Мстителей, когда они тут были? Я так, уточнить. Росс улыбнулся, но Тони знал, что последнее его замечание достигло цели. — Раз ты так хочешь побеседовать, Старк, давай перейдём к обсуждению вопросов, ради которых ты тут находишься. — Отлично, я начну. Я понимаю, зачем тебе я, ведь ты затаил на меня зуб ещё с тех времён, когда я вернулся из Афганистана и забрал у тебя все свои игрушки. Но это не даёт тебе повода арестовывать моих родственников исключительно за факт их существования, — кивнул Тони на родителей, которых Росс пока полностью игнорировал. — Кстати, исторически сложилось так, что все, кто удерживал Старков против их воли, плохо кончали. Они ведь действительно сталкивались с Гидрой и бандой Десяти Колец, и им удалось выжить. Секретарь Росс был полной ерундой по сравнению с ними, и Тони очень хотел донести до него это. Чтобы он понял, что его действия не приведут к желаемому результату, если только сам Тони не позволит этому произойти. Если его не сломали Десять Колец, то никто не сломает. — Мы отошли от темы, — проговорил Росс, взял один из свободных металлических стульев и с мерзким скрежетом передвинул его во главу стола. — Да ладно? — Начнём с простого, — Росс бросил папку на стол и положил на неё ладони. — Расскажи мне про Брюса Беннера. Вы были… напарниками, хоть он и страдает комплексом Джекилла и Хайда. Мне нужна информация о нём. — Кто-кто, мишка Брюси? Ну, он ростом под метр восемьдесят, у него тёмные с проседью волосы, которые, на мой взгляд, ему очень идут. С модой, правда, не дружит, хотя в хаки смотрится вполне ничего. Только не злите его, он тогда теряет половину одежды, и это ни разу не сексуально. Тони был горд тем, как улыбка секретаря становилась всё более натянутой, и он крепче стискивал челюсти. Ещё немного, и его прорвёт, он выложит всё, что им нужно, и к обеду они вернутся в башню. — Это очень занимательно, — сдерживаясь, проговорил Росс. — А где он сейчас? — Ну, он не оставил адреса, но, если хотите моё мнение, он точно где-то на планете Земля. По крайней мере, Тони надеялся на это. Нат так и не смогла отследить его или квинджет, а Тони точно знал, что шанс хакнуть его стелс-технологию есть только у неё. А новые квинджеты были спроектированы в том числе для полётов в космос (на это решение сильно повлияло вторжение Читаури), и если вдруг Брюс оказался в космосе… то они его никогда не найдут. Росс тем более. Если его друг действительно улетел так далеко, то пусть секретарь хоть обыщется. Честно говоря, даже с учётом экзистенциального ужаса перед космической бездной, идея убраться подальше с этой планеты иногда казалась Тони очень заманчивой. Хотя он вполне мог оказаться намного ближе. Поселился где-нибудь на севере страны в заброшенном домике на берегу живописного озера, и никто его там никогда в жизни не найдёт. Ушёл, так сказать, с радаров. Эта идея так захватила Тони, что он почувствовал возбуждённое предвкушение. — Тогда перейдём к Человеку-Пауку. Тони с некоторым трудом вновь сосредоточился на разговоре, старательно отгоняя мысли о ремонте домика и ночных купаниях в озере вместе с Пеппер. — Хочу на это посмотреть, секретарь. Ваша одержимость им уже становится маниакальной, вы начинаете походить на Джону Джеймсона. Вы же не хотите этого, правда? Росс не дрогнул. — Человек-Паук — опасный каратель, до сих пор не подписавший Договор, за который ты сам так старательно боролся. При этом он буквально на днях вмешался в спецоперацию ФБР и помешал поймать опасного поставщика оружия, — он склонил голову, словно говорил с ребёнком, и выжидательно поднял брови. Очень хотелось закричать, что Питеру всего пятнадцать, и он не может подписать Договор. Вместо этого Тони постарался представить, как приятно было бы уложить этого ублюдка мощным хуком справа. Он это даже без костюма сможет сделать. Он владел боевыми искусствами и боксом, а также знал приблизительно тридцать способов, как убить человека, не оставив следов на его теле (спасибо, Наташа!). Секретарь бы даже не понял, откуда прилетело. Тони посчитал иронией и наглостью упоминать торговца оружием, когда сам причастен к его появлению, или как минимум к финансированию. — Забавно, что мы постоянно возвращаемся к одному и тому же. Прямо временная петля выходит. — Может, я зря надеялся, что тебе хватит тридцати шести часов, чтобы начать разговаривать как мужчина? — невозмутимо спросил Росс. Потом он поднялся, отодвигая стул с таким же мерзким звуком, и взял в руки таинственную папку. — Мне казалось, что ты лучше воспитывал сына, Говард. Говард на провокацию не повёлся, хотя Мария заметно ощетинилась. — А мне казалось, что человек, занимающий такую должность, будет работать получше, и не станет ради собственного удовольствия арестовывать невинных людей по сфабрикованным обвинениям. А вот оно как вышло. — Мило. Правда. Ты с чего-то решил, что у тебя тут есть право голоса, и я могу тебя понять. Я дам тебе ещё двенадцать часов на размышление, после чего мы ещё раз встретимся, и ты убедишься, что я абсолютно серьёзен. — Или ты просто продолжишь терять время и нарушать наши права. Надеюсь, ты готов к тому, что сделают с тобой мои юристы, когда мы отсюда выберемся, — вставил Тони. — Ты так и не понял, — прошептал Росс и тяжело вздохнул. Потом встал перед Тони, сохраняя абсолютную невозмутимость, словно его совершенно не тронуло ничего из произошедшего. Он вытянул большую ладонь и положил её на плечо Тони, крепко вцепляясь в сустав. Тот не выдержал и поморщился от этого прикосновения, и по его руке прокатилась волна боли. — Как поживает твоя травма? Когда ты приезжал сюда в гости, она вроде не выглядела такой опухшей. — Я очень тронут твоей заботой, но лучше удели внимание тому, чтобы принести нам в камеру пару порций еды. Сам Тони предпочёл бы умереть от голода, чем просить, но позволить матери пройти через это он не мог. Она вообще не заслуживает тут находиться. Они с Говардом, конечно, тоже, но Мария в этой игре была лишь сторонним наблюдателем, поэтому, если можно было хоть немного облегчить её пребывание здесь, то это обязательно надо было сделать. Росс ухмыльнулся, ещё раз сжал его плечо и ответил: — Непременно, только сначала ты дай то, что нужно мне. Когда Тони ничего на это не ответил, Росс повернулся к лейтенанту Беренгеру, который всё ещё стоял в углу. По щелчку пальцев тот оказался рядом с Тони, а секретарь невозмутимо убрал руки в карманы. — Пожалуйста, напомните мистеру Старку, какое наказание ждёт за неподчинение. — С удовольствием, сэр. В комнате повисло нехорошее напряжение, когда Беренгер высунул голову за дверь и начал приглушённо шептаться со стоящими снаружи стражниками. Тони почувствовал, как у него вспотели ладони, и поспешил вытереть их об уродливые тюремные штаны. Он был уверен, что выдержит что угодно, но не мог отделаться от воспоминаний о пещере и другом наказании за отсутствие результатов. О том, как его притащили к контейнеру с водой, опустили туда его голову и держали, не позволяя его крикам вырваться наружу. Тогда один из его тюремщиков точно также высунул голову и потребовал принести контейнер с водой, чтобы не пришлось тащить ещё и аккумулятор, когда он отключится. Тони очень постарался убедить сам себя, что Росс никак не мог узнать об этой его психологической травме. Он никогда и нигде об этом не рассказывал, этого не было даже в файлах Щита. И всё же воображение подкидывало эти воспоминания, и он тяжело задышал. Он должен был взять себя в руки. Росс не должен вычислить его слабое место. Он ведь тогда смог всё выдержать, правда? А прошло уже более восьми лет. Сейчас тоже всё получится. Из оцепенения его вырвал резкий удар в ботинок, и Тони увидел, что родители оба взволнованно наблюдают за ним. Говард вопросительно поднял брови и беззвучно прошептал: «Ты в порядке?» Тони нервно и крайне неубедительно кивнул, и закрыл глаза, переводя дух. Росс, к счастью, слишком увлечённо наблюдал за Беренгером и не заметил его состояния, поэтому к тому моменту, как лейтенант вернулся, Тони уже смог побороть панику. К счастью, тут не было контейнера с водой или орущих террористов. Просто Беренгер с очень большой военной дубинкой. По сравнению с грандиозными ужасами, что крутились в его голове, это было настолько банально и примитивно, что Тони легко понял, что сейчас должно было произойти. — Мне кажется, в этом нет необходимости… — впервые за всё время заговорила Мария. Она настороженно смотрела на оружие, не в силах сдерживать охвативший её ужас. Росс проигнорировал её, придирчиво осмотрел Тони с ног до головы и сказал: — Трёх пока хватит, мне кажется. Беренгер кивнул, схватил спинку стула Тони и немного подвинул. Тони оставалось только повторять про себя монотонную мантру: Соберись. Соберись. Соберись. Господи, как же он надеялся, что Пеппер сейчас не сидит рядом с Роуди и не слушает это. Первый удар пришёлся на бицепс. Он прошёл мимо намеченной цели, потому что Тони в последний момент немного повёл плечом в сторону. Он почти прокусил губу, пытаясь сдержать крик, и на языке появился металлический привкус крови. Вся рука полыхнула болью. Но он не собирался доставлять тюремщикам удовольствие и демонстрировать свою слабость. «Не дёргайся, засранец» послышалось ему где-то поблизости, но это был какой-то неправильный голос. Ему послышался голос Оби, как будто они опять стояли на крыше Старк Индастриз в своих новых костюмах. Но это было абсолютно неправильно, потому что Оби был мёртв, должен был быть мёртв уже много лет, а сейчас он мог слышать лишь крики родителей, пробивающиеся сквозь пелену боли. Второй удар был похож на первый, и волна боли вновь прокатилась по всему телу. Это хотя бы была не правая рука. Если урон окажется слишком большим, он всё ещё сможет работать, писать и делать заметки. Болезненный стон получился чуть более громким, потому что он постепенно терял контроль над собой и прикрыл глаза. Следующий удар достиг цели. В ушах Тони прозвучал оглушительный хлопок. Сначала ему показалось, что его слышал только он. Когда он шокировано распахнул глаза, пытаясь осознать, какую ему нанесли травму, в комнате всё двигалось словно в замедленной съёмке. Вдруг его разум заработал так же легко, как отключился до этого, потому что травмированная конечность безвольно повисла вдоль его тела и принесла такую сильную боль, что он даже не знал, что такое вообще возможно. Он даже не пытался сдержать крик и невольно потянулся к травме здоровой рукой, но это движение вызвало новую волну агонии, и в ушах очень громко зашумела кровь. Тони слышал крики, но никак не мог разобрать, кто и что говорит. Он попытался выровнять дыхание, но его тело совершенно не слушалось. Тут Росс взял его за подбородок и жёстко повернул к себе. Тони резко вздохнул, но секретарь лишь подождал, пока он хоть немного сфокусируется и откроет глаза, щурясь от сильной головной боли. — Что-то вы плохо выглядите, мистер Старк. Мне кажется, вам стоит прилечь. Садистская улыбка Росса и то, как он похлопал его по вывихнутой руке, однозначно отправятся в копилку многочисленных ночных кошмаров Тони. *** Говарду ранее доводилось злиться. После войны, ещё до брака с Марией, он нередко впадал в пьяную ярость, когда очередной поиск Стива Роджерса заканчивался провалом, или никак не удавалось преодолеть застой в работе Старк Индастриз. Но даже самые страшные дни совершенно меркли по сравнению с той яростью, которая захлестнула его, когда ему пришлось смотреть на то, как избивают его сына. Он видел нечто подобное ранее, когда смотрел видео о Железном Человеке, но тогда он всегда был в броне. А сейчас он был закован в наручники, обездвижен и не мог себя защитить. И всё это происходило лишь в паре футов от Говарда. Рядом Мария умоляла их тюремщиков остановиться, хотя они оба знали, что этого не произойдёт. Когда обрушился последний удар, прозвучал громкий хлопок, Тони закричал от боли, и его рука обвисла, в душе Говарда что-то надломилось, и он не видел перед собой ничего, кроме кровавой пелены. Он вскочил, и его стул упал на пол. Он хотел убить этих людей. Он хотел отобрать оружие и направить его против них, помучить их посильнее, но реальность грубо напомнила ему о себе, и цепь, которой он был пристёгнут к столу, натянулась. — Проклятые трусы, оставьте его в покое! Никто их тюремщиков не обратил особенного внимания, пока он дёргался, пытаясь порвать цепь, подстёгнутый оглушающей яростью. У Стива Роджерса такое бы получилось. Он смотрел, как Росс взял бессознательное лицо сына и насмехался над ним, а потом грубо потревожил его травму перед тем, как повернуться к ублюдку, что выполнял его приказы: — Давайте-ка вернём наших гостей обратно в их покои. Мне кажется, сегодня мы точно уже ничего не добьёмся. Секретарь повернулся и начал уходить. — Стой, мразь! Ему нужен врач, ты не можешь его так бросить! Мария не смогла сдержать крик, когда Росс повернулся и посмотрел на них. — Сделайте одолжение, убедите вашего сына дать мне то, что я прошу, и нам не придётся переживать такие неприятные дни. Он широко улыбнулся, подмигнул Говарду и вышел. Солдаты, стоявшие в коридоре, зашли, и Беренгер скомандовал им отстегнуть пленников от цепей на столе. Тони выругался, когда они грубо отстегнули его, и чуть не упал на пол. Говард пытался подскочить и помочь, но его оттолкнул другой охранник. Тогда он прицелился и сильно ударил одного из солдат головой в нос. Когда тот упал, и по его лицу заструилась кровь, Говард ощутил жгучее удовлетворение. Конечно, от этого не было никакого толка, а потом ещё Беренгер врезал ему в живот так, что он согнулся, но он хоть что-то сделал, хоть немного отплатил. Потом их повели в камеру, и Тони всю дорогу стонал, его прерывистое дыхание эхом разносилось по бесконечным пустым коридорам. Говард сомневался, что он вообще был полностью в сознании, потому что один из охранников его буквально тащил, а его рука тошнотворно болталась под неестественным углом. — Ему нужен врач, — мрачно потребовал Говард севшим от крика голосом, когда конвоир снял с Тони наручники и посадил его на холодный пол в камере. — Это не наши проблемы, — прозвучало в ответ, и дверь захлопнулась. Когда они остались одни, Говард тут же упал на колени и осторожно попытался позвать сына. — Тони. Тони, ты со мной? — проговорил он, очень боясь лишний раз его потревожить. — Тут я, не ори, — последовал задушенный ответ. — Я должен был убедиться. Слушай, я могу помочь, но нужно, чтобы ты делал всё так, как я скажу. Нужно вправить твоё плечо. Эти ублюдки не собираются этим заниматься. — Что-то я не припоминаю, когда ты получил докторскую по медицине, Г-Говард, — невнятно пробормотал Тони, пытаясь открыть глаза и посмотреть на отца. Говард не удержался от натянутой улыбки. Лишь его сын мог огрызаться, когда почти бредил от боли. — Не забывай, что я пережил Вторую Мировую. Я знаком с полевой медициной и знаю, что с этим тянуть нельзя, а то мышцы сведёт и будет намного хуже. — Ч-что мне надо сделать? — Ляг на пол, — ответил он и осторожно помог сыну это сделать, подхватив его под здоровое плечо. — Так, а теперь тебе нужно расслабить все мышцы, и я аккуратно вправлю руку. — Это же не какая-нибудь чушь в духе «Крепкого орешка»? Брюс Уиллис подобное, конечно, круто делает, но я сомневаюсь, что это реальность, — тихим дрожащим голосом поинтересовался Тони. — Нет, это не из кино, сынок. Просто дыши ровно, расслабься и не дёргайся. Мария села рядом с Тони и нежно погладила его здоровую руку. Он повернул к ней голову, и она постаралась улыбнуться, несмотря на льющиеся слёзы. — А я тебе рассказывала, как твой отец и Джарвис потеряли тебя в виноградниках, когда мы ездили к бабушке Карбонелл в Италию? Мария принялась тихо рассказывать свою историю, и её голос стал для них словно глотком свежего воздуха. Говард удивлялся, как она может видеть в том катастрофическом дне что-то хорошее, но был страшно рад, что внимание Тони хоть немного переключилось от боли к её успокаивающему голосу. Благодаря этому он заметно расслабился, лёжа на полу. Очень осторожно он взялся двумя руками за запястье сына и вытянул его руку вдоль тела. Было сложно игнорировать, как он шипит от боли, но Говард уверенными движениями двигал конечность к её правильному положению, и теперь она лежала почти перпендикулярно телу. Чем дальше, тем сильнее у Тони перехватывало дыхание, но он держался стойко. — И что было, когда вы меня нашли? — подбодрил он мать. Щёлк! Тони так крепко вцепился в руку матери, что у него побелели костяшки. Но он героически сдерживал крик, вместо этого ругаясь вполголоса сразу на нескольких языках. Говард снял кофту, что была у него под робой. — Придётся немного импровизировать, к сожалению, — заявил он, пытаясь соорудить из неё повязку для руки Тони. Ему нужна была настоящая повязка. Ему был чертовски необходим врач. Внутри могли быть разрывы или переломы, и это Говард никак не мог вылечить. — Так, сегодня в постели спишь ты, детка, — добавил Говард, приближаясь к Марии и подхватывая Тони под здоровую руку. — Н-нет. Не могу. Мне и тут хорошо, — вяло возразил он, но его никто не послушался. — Я не какая-то неженка, Энтони, я могу посидеть на полу, пока ты отдохнёшь. Не хочу ничего слушать. Говард помог Тони улечься на койку. Он всё ещё стонал от боли, но моментально закрыл глаза, едва его голова коснулась подушки. — Ты точно выдержишь всё, что задумал? — тихо спросил он сына, прикрыв лицо руками, чтобы нельзя было читать по губам. Тони не сказал ни слова, но поднял палец вверх. — Что ж, надеюсь, осталось недолго. Он остался сидеть рядом с сыном. Мария села рядом и долго гладила его по пропитанным потом волосам. Прежде чем окончательно отключиться, Тони тихонько прошептал: — Простите… *** — Пятница, когда уже закончится эта грёбанная расшифровка?! Надо спешить!!! — орал Роуди, хотя, конечно, его гнев был направлен вовсе не на юный ИИ. Росс, что за грёбанный кусок дерьма. Роуди с радостью пожертвовал бы всей своей карьерой, лишь просто избить эту мразь в кровь. Он не знал, что именно делали с его лучшим другом, но легко мог представить по страшным крикам. — Я закончила дешифровку во время допроса босса, просто мне показалось, что лучше не мешать, — последовал неуверенный ответ. — Пятница, это обалденно важная вещь, ты обязана мне всё вовремя сообщать. — Простите, полковник. В её голосе действительно было слышно раскаяние. Роуди тут же почувствовал себя виноватым. Она переживала за Тони не меньше остальных. Он ведь был её создателем. — Что ты обнаружила? — В этом-то вся проблема… Ох, как же ему не понравился её тон. — Проблема? Какая ещё проблема? Пятница вновь замолчала, и у Роуди всё внутри скрутило. — Пятница? — вновь позвал он, только уже мягче. — Я не нашла ничего компрометирующего.