***
Как только им приносят еду, всё приходит в относительную норму. Дин пьёт пиво, а Кас внимательно изучает свой чесночный хлеб, прежде чем откусить кусочек. Дни, когда всё на вкус казалось похожим на молекулы, давно прошли для Каса, но он всё ещё бывает придирчивым засранцем время от времени. Сэм больше сосредоточен на своём ноутбуке и заметках, чем на своей (фу) овощной лазанье, поэтому Дин решает проглотить гордость и попросить Сэма ввести его в курс дела, так как (он не собирается упоминать об этом) последние пару дней он был поглощён практической (ага, фальшивым парнем) стороной их плана вместо исследовательской части. Сэм закатывает глаза, но, благослови его Господь, убирает ноутбук. — Итак, это здание — здание Пэйнтера — в котором вы будете арендовать квартиру было построено в начале 1890-х годов, — рассказывает он. — Очень, эм… Простовато, насколько я могу судить. За эти годы была проведена одна или две реконструкции, чтобы обеспечить его такими вещами, как кондиционер и электричество, но по большей части здание не потерпело особых изменений. — Что означает, что по всему этому месту может быть разбросано около миллиона вещей, которые могут принадлежать нашему призраку, — заканчивает Дин, делая ещё один глоток пива. — Пока я могу только предполагать, что это призрак, — говорит Сэм. — Не уверен наверняка. Нет никаких признаков эктоплазмы, и я не нашёл никакой информации о том, что это место было построено на каком-либо захоронении или что-то в этом роде. — Ну, а какие ещё могут быть варианты? — спрашивает Дин. — Это может быть всё, что угодно, хотя я согласен, что, вероятно, это призрак, — вставляет Кас, наконец откусывая кусочек чесночного хлеба. Сначала он морщится на мгновение, как будто ожидает, что возненавидит это, но он явно приятно удивлён вкусом, и, кажется, искренне наслаждается им. Что-то щёлкает в Дине, и он шутит: — Надеюсь, что это не вкуснее, чем мой чесночный хлеб. Кас переводит взгляд на него, когда сглатывает. — Конечно, нет, — говорит он, и внутри Дина разливается тепло. — Ага, ну… хорошо, — нескладно говорит Дин, хватая своё пиво, чтобы сделать ещё один глоток и оторвать взгляд от Каса. В последнее время у него было гораздо больше свободного времени, которое он провёл на кухне, улучшая свои кулинарные навыки и доведя их до действительно приличного уровня. У него был неплохой творческий потенциал, так как он всё детство был вынужден готовить для Сэмми, и год, проведённый у Лизы, помог ему заполнить какие-то пробелы, а бункер и отсутствие надвигающегося на них конца света наконец дали ему все средства. На самом деле с тех пор, как они нашли бункер, его домашняя атмосфера овладевала Дином, медленно, но верно. Готовить для Сэма в детстве было необходимостью, потому что Дин должен был следить за тем, чтобы его младший братишка не голодал, но готовить для Сэма (и Каса, и всех остальных, кто иногда к ним заглядывал) во взрослом возрасте — это было чем-то большим, чем необходимость. Это было тем, что Дин искренне хотел делать. Возможно, причина, по которой он всегда романтизировал семейные ужины, заключалась в том, что у него никогда не было ни одного (если и был, он, конечно, не помнит), но в любом случае ничто не может сравниться с тем чувством, когда вся семья собирается вместе и ест то, что он приготовил. Ничто не согревает его больше, чем мысль, что Сэм и Кас правда наслаждаются чем-то, что он сделал. Сэм смотрит на них с доведённым до идеала за все эти годы терпением, как учитель, ждущий, когда класс, наконец, угомонится и заткнётся к чёртовой матери. Когда они оба снова поворачиваются к нему, Сэм продолжает, как будто его никто не прерывал. — Итак, завтра я осмотрюсь в городе, пока вы двое подписываете бумаги, поговорю с людьми, — говорит он. Затем он наклоняется вперёд, чуть понизив голос, — все поддельные документы готовы, так что не забудьте их взять с собой. — Да, сэр, — говорит Дин. Сэм закатывает глаза и переводит взгляд на Каса. — Кас, не забудь взять их на собеседование, — исправляется он. Когда Кас кивает, он продолжает нормальным голосом. — Нижний этаж здания раньше был универсальным магазином, но его переоборудовали в 30-х годах. Убийства, произошедшие в этом здании, мягко говоря, слишком разрознены. Я не нашёл никакой связи между ними, — он заглядывает в свой блокнот. — Несколько человек погибли во время строительства. Затем были убийства в 1910, 1915, 1917, 1927, 1931 и так далее. Просто случайные годы и разные способы убийства. Кто-то утонул, у кого-то случился сердечный приступ, удар током, ножевые ранения, вскрытые вены, выпадение из окон и другие всевозможные способы. — Знаешь, некоторые из них звучат как несчастные случаи, — говорит Дин. — Иногда люди просто умирают. — В маленьком жилом здании в таком городе, как этот? — спрашивает Сэм. — Слишком много смертей. Кроме того, было несколько случаев, когда у людей буквально были дыры в груди. Это определённо не несчастные случаи. — Сердца пропали? — спрашивает Дин. Сэм качает головой. Дин задумчиво постукивает пальцем по столу. — Ладно, значит у нас тут много плохой ауры, — заключает он. — Кроме этого нам больше ничего неизвестно, — он смотрит на Каса. — Готов сразиться с упырями? Кас торжественно кивает с полным ртом чесночного хлеба.***
Они ночуют в мотеле на окраине города, где Сэм собирается остановиться, пока притворяется агентом ФБР. Дин проводит вторую ночь подряд в постели с Касом, которая кажется слишком большой и слишком маленькой одновременно. Им удаётся избежать повторения неловкости с подушками, но в какой-то момент посреди ночи Дин просыпается и обнаруживает, что кончики пальцев Каса слегка касаются его руки. Он не убирает руку, но к утру всё так, словно этого и не было. Так как в объявлении чётко указано, что рассматриваются только приличные семейные пары, Дин и Кас делают всё возможное, чтобы одеться подобающе. Дин надевает тёмно-зелёный свитер и тёмно-синие джинсы, в то время как Кас выходит из ванной в выглаженной тёмно-синей рубашке с закатанными до локтей рукавами и в чёрных джинсах, которые действительно сидят на нём очень… очень хорошо. Дин старается не пялиться на него, но одного взгляда более чем достаточно, чтобы его член заинтересовано дёрнулся. — Смотри-ка, — говорит Дин, практически чувствуя, как его зрачки расширяются. — Ты и правда неплохо приоделся. — Да, — неопределённо отвечает Кас, теребя свою стильно незаправленную рубашку. — Мужчина в магазине сказал, что это очень «в тренде». Дин фыркает и на мгновение опускает глаза, смотря на коричневые оксфорды Каса. — Да, — говорит он, сглатывая. — Так и есть. Затем появляется Сэм с кофе. Когда он видит Дина и Каса в их новых нарядах, он улыбается. — Выглядите отлично, — говорит он немного удивлённо. — Именно так и выглядят приличные семейные пары в наши дни. — О, заткнись, — говорит Дин, забирая кофе для себя и Каса. Когда он передаёт стаканчик Касу, их пальцы на мгновение соприкасаются, и Дин думает о том, как пальцы Каса ощущались на его руке ночью. Сэм роется в сумке, находя нужные им бумаги. — Ладно, — говорит он, передавая их Касу, — Всё уже было согласовано по телефону. Вам двоим просто нужно появиться и расписаться на пунктирной линии. И, конечно же, — он протягивает Дину и Касу два новых удостоверения личности. — Ваши новые имена. Дин теперь Лео Старк, а Кас из всех возможных вариантов — Стив Винчестер. Дин определённо (определённо) не против того, чтобы Кас одолжил его фамилию, на самом деле больше его беспокоит выбор имени. Стив был тем, кем стал Кас, когда впервые стал человеком после падения ангелов, ну, и, честно говоря, это было не лучшее время. В основном по вине Дина. Когда они едут обратно в город, Дин рассеянно чешет предплечье в том месте, где раньше была Метка Каина, только потому, что это стало чем-то вроде привычки. — Эй, — говорит он. — Ты уверен насчёт Стива? Кас злобно смотрит на него. — Мы уже говорили об этом, Дин, и теперь уже слишком поздно что-то менять. — Я знаю, но… — Дин замолкает. Это больше связано с его собственным чувством вины, чем с чем-то ещё. — У тебя с этим именем связаны не лучшие воспоминания, и я думал, что ты выберешь что-то… не знаю. Забавное. Или имя музыканта. Или что-то важное. — Ты имеешь в виду, например, имя человека, который летает в механически неправдоподобном костюме, который на самом деле даже не сделан из железа? — Так, во-первых, Тони Старк — офигенный. Во-вторых, заткнись. Кас на мгновение опускает взгляд на свои колени, прежде чем снова посмотреть на Дина. — Я выбрал это имя, потому что оно практично, и однажды я уже откликался на него. Я выбрал его для удобства, — выражение его лица смягчается. — Но вот фамилия, которую я выбрал, имеет для меня большое значение. В животе у Дина появляется какое-то странное чувство, но очень приятное. Хотя этот трепет в кончиках его пальцев, возможно, вызван исключительно кофеином. Возможно. — Я уже говорил тебе это, мы можем сменить твою фамилию, — говорит Дин, стараясь не допустить, чтобы в его тоне было слишком много сентиментальности. — Ну, я имею в виду, возможно, не легально. Но как-то так, чтобы все знали, что ты Винчестер. — Спасибо, — говорит Кас. — Это очень много значит для меня. Дин хлопает его по плечу. — Моё имя — твоё имя, Кас.***
Хайбери довольно уютный город, настолько, насколько это вообще возможно. Главная улица кажется старомодной со своими приземистыми зданиями из красного кирпича, украшенными весёлыми вывесками ручной работы. Деревья, которые, вероятно, очень красивы, когда на улице не конец ноября, выстраиваются в ровные линии в центре разделительных полос, а небольшой центр города полон мерцающих огней и красочных баннеров, приветствующих всех в центре Хайбери. Их дом находится рядом со старым каменным мостом, ведущим из города, под которым протекает весело журчащая речка. Он похож на остальные старые здания в городе и располагается в отличном месте. Дин тихонько присвистывает, въезжая на полупустую парковку для жильцов перед зданием, наклоняясь вперёд, чтобы рассмотреть это место через лобовое стекло. — Здесь так… — говорит он и замолкает, потому что не может подобрать нужное слово. — Живописно? — предлагает Кас. — Я собирался сказать, что мы словно внутри снежного шара, но думаю, что это тоже подойдёт. — Ну, так давай здесь всё встряхнём, — улыбается Кас, и Дин стонет, потому что они правда идут туда. Их домовладелица — весёлая, любопытная блондинка по имени Хелен, которая почти агрессивно заставляет их взять по лимонному пирожному ещё до того, как они успевают переступить порог. — Стив и Лео, верно? — спрашивает она, суетясь вокруг них, чтобы взять их пальто и повесить в ближайший шкаф. — Это мы, — говорит Дин, стараясь звучать непринуждённо. Его ладони вспотели. — Приятно познакомиться, — улыбается Кас. — Хайбери — прекрасный город. — Правда? — смеётся Хелен. — Я просто очень счастлива наконец-то заселить эту квартиру, — болтает она, ведя их к кухонному столу, где лежит одна единственная бумага с ручкой. Мозг Дина пытается осознать это как что-то зловещее, но Дин говорит ему заткнуться. Им всё ещё нужно пережить эту «встречу» или что-то типа того, чтобы доказать, что они подходящие кандидаты, хотя Сэм сказал, что это скорее чистая формальность. Сам дом приземистый, из красного кирпича и откровенно старый. Как и сказал Сэм, место определённо простовато. Судя по размеру здания, Дин полагает, что квартир в нём может быть не больше пятнадцати, и то это очень много. Внутри — потёртые деревянные полы и облупившаяся краска, мебель не совсем убитая, но устаревшая (чёрт возьми, им повезло, что здесь вообще есть мебель). Кухня и гостиная занимают одно пространство, и Дин предполагает, что в коридоре слева находятся спальня и ванная. Он плохо разбирается в квартирах или рынке недвижимости в целом, но почти уверен, что если бы не призраки, за это место можно бы было выручить неплохие деньги. — Последний жилец умер, не так ли? — медленно начинает Дин. Когда улыбка Хелен сползает с её лица, он быстро добавляет, — Мы не собираемся давать заднюю или что-то в этом роде. Мне просто любопытно. Это, кажется, не очень её успокаивает, но Дин думает, что, должно быть, она обязана отвечать потенциальным арендаторам на подобные вопросы, потому что она вздыхает и говорит: — Да, это правда. Это было весьма прискорбно. — Это случилось, сколько, шесть месяцев назад? — спрашивает Дин. — Значит, с тех пор вы пытались заселить эту квартиру? Хелен кивает. — Но уверяю вас, всё, что, эм… Нужно было заменить, было заменено. Кас, осматривавший до этого гостиную, встречается понимающим взглядом с Дином. Последняя смерть здесь, насколько они могли судить по туманным газетным заголовкам, была довольно грязной. Сам арендатор был, по-видимому, ничем непримечательным парнем, работал в прокате машин или что-то типа того. Вряд ли у чувака было настолько много врагов или секретов, что они могли довести его до такой ужасной смерти. — Это здание преследуют неудачи все эти годы, да? — спрашивает Дин. — Много… несчастных случаев. — Эм, видимо, да, — говорит Хелен, её улыбка теперь гораздо менее искренняя, чем раньше. Она торопливо проходит в гостиную и садится в кресло. — Если вы не возражаете, — обращается она к Дину и Касу. — Нам, вероятно, стоит начать. Дин сдаётся, направляясь в гостиную, чтобы присоединиться к Касу на диване. Он собирается сесть на противоположном конце, а потом понимает, что, вероятно, странно сидеть так далеко от своей второй половинки? Ведь так? В итоге он немного медлит, пока Кас и Хелен странно смотрят на него, а затем плюхается на диван, вероятно, слишком близко к Касу, но теперь уже поздно что-то менять. Хелен пытается вернуть на своё лицо расслабленную улыбку, и Дин чувствует себя полным придурком за то, что начал допрашивать её спустя пять минут знакомства. — Итак, — говорит она, переводя взгляд с одного на другого, — Расскажите мне немного о себе. Дин и Кас обмениваются взглядами, и Дин прочищает горло. Вот и настал этот момент. — Мы, эм, познакомились почти восемь лет назад, - говорит он. — К… Стив вытащил меня из, эм… трудного положения. Мы какое-то время работали вместе на, хм, дипломатической работе. Можно сказать, что на международной, — межпространственной, но неважно. Это достаточно близко. — Затем мы… перестали работать вместе на некоторое время и… начали… опять? Да, хорошо, он просто идёт ко дну. Он думал, что сможет это сделать, но, возможно, переоценил себя. Он смотрит на Каса, моля о помощи, и Кас слегка кивает. — Знаете что? — Дин улыбается Хелен, чувствуя, как уголки его рта слегка дрожат, когда он пытается удержать улыбку на лице. — Я ужасный рассказчик. Стив может рассказать эту историю гораздо лучше, чем я. Он собирается похлопать Каса по плечу, но потом думает: «о, Боже, пары наверняка так себя не ведут. Приятели хлопают друг друга по плечу, мы не должны вести себя как чёртовы приятели, делающие всякое приятельское дерьмо, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт», и во время этого внутреннего экзистенциального кризиса какие-то провода внутри него, видимо, замыкаются, потому что вместо того, чтобы хлопнуть Каса по плечу, он тянется к его руке. Когда рука Дина касается ладони Каса, он сразу же позволяет Дину переплести их пальцы, как будто это происходит автоматически. Кас сжимает его руку, и Дин предполагает, что таким образом он пытается спросить: «какого хрена ты делаешь, Дин», или, может быть, «почему твоя рука такая потная», но Дин просто удерживает эту чёртову дурацкую улыбку на своём лице и говорит: — Ну, давай. Хелен, как бы то ни было, потакает им, несмотря на то, что они, вероятно, выглядят как подростки, которые впервые трогают друг друга. Должно быть, она просто рада, что они отошли от разговора о смертях в этой квартире. — Лео пытается сказать, — мягко вмешивается Кас (Дин слышит нотку иронии в его голосе, которую больше никто не сможет уловить). — Что мы через многое прошли и готовы остепениться. Что ж, это определённо сокращённая история. Дин чертовски рад, что потратил кучу грёбаного времени, придумывая её. Хелен кивает, её улыбка снова становится более искренней. — Так приятно слышать, что кто-то сделал это, — говорит она, и Кас снова сжимает руку Дина. — Мы оба работаем из дома, поэтому жизнь в таком маленьком городе будет долгожданной сменой ритма жизни, — говорит Кас, его голос становится довольным, даже благоговейным, в нём не остаётся ни следа сарказма. — Раньше мы постоянно были в дороге. Боже, они обговаривали всё это (за исключением нескольких небольших приукрашиваний со стороны Каса), но Дин не совсем осознавал, насколько это будет странно, слушать, как Кас говорит о том, что они решили остепениться вместе. Ну, Стив и Лео решили, но в любом случае это обескураживает. Он знал, что это будет очень странно, но он определённо не ожидал, что испытает какое-то странное, приятное удовольствие, которое закручивалось у него в животе от этой мысли. Когда Кас ещё был ангелом, Дин не осмеливался даже думать о Касе и семейной жизни в одном предложении, но потом Кас так уверенно принял свою человечность, ну, не считая пары экзистенциальных кризисов. Дин любит наблюдать за новым Касом, любит наблюдать, как он занимается садом, читает или даже бесконечно жалуется на всевозможные исторические неточности, укоренившиеся в коллективной памяти благодаря поп-культуре. Кас стал константой в его жизни. Большую часть времени он тихий и скромный, но под всем этим он — провод под напряжением. Ничто не заставляло колени Дина дрожать так, как проявления Классического Каса, заряженного всем напряжением той первой ночи, когда они встретились в амбаре, когда вокруг них сверкали искры. Возможно, такого светового шоу больше не будет (если только Кас действительно не решит однажды устроить его, чего Дин не хотел бы), но его глаза всё ещё сверкают точно так же. — Что ж, мальчики, вы выбрали отличный город, — говорит Хелен, вырывая Дина из его (не первого) анабиоза, в котором он думает о том, как много для него значит Кас. Нет смысла ходить вокруг да около. Дин лю… — Это точно, — тепло говорит Кас, прерывая мысль Дина. — Мы счастливы быть здесь и рады наконец-то осесть. Хелен кивает, явно удовлетворённая их ответами. Она встаёт, аккуратно поправляя свой ярко-жёлтый свитер. — Тогда не будем тянуть время, — говорит она, возвращаясь в своё жизнерадостное настроение. — Конечно, вы двое получите это место. Дин и Кас тоже встают, и Дин отпускает руку Каса. — Прости, — бормочет он, вытирая ладонь о бедро. Чёрт, его рука очень влажная. — Не извиняйся, — тихо говорит Кас, — я думаю, именно это её и подкупило. Он ведёт Дина на кухню, где они оба подписывают договор, и Дину кажется, что он переживает настоящий внетелесный опыт, наблюдая со стороны, как он подписывает договор аренды с другим мужчиной. Кас подписывает после него, а затем Хелен радостно взмахивает бумагами. — Поздравляю, джентльмены! — щебечет она, когда они провожают её до двери. — Добро пожаловать в ваш новый дом. Кас благодарит её, когда она уходит, и как только он закрывает дверь, Дин прижимается спиной к стене, закрывая глаза и проводя рукой по лицу. — Чёрт возьми, — стонет он. — Это было утомительно. Он слышит, как Кас снова открывает шкаф, а затем закрывает его явно с излишней силой. — Прошу прощения, что эти фальшивые отношения уже стали для тебя таким тяжёлым испытанием, — говорит Кас с явным недовольством. Дин приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на него. — Эй, ты злишься на меня? — Нет, — отвечает Кас с пассивной агрессией. — Ага, но это звучит очень похоже на «да». Кас делает глубокий вдох, морщины на его лице разглаживаются. — Я не злюсь, — обещает он Дину, и хотя Дин не полностью верит в это, он готов отложить это в сторону на время. — Нам нужно забрать вещи из машины. И они делают это, украдкой оглядываясь по сторонам, когда тащат по лестнице больше соли, чем может понадобиться любой паре. — Если кто-нибудь спросит, то мы просто занимаемся очень причудливым сексом, — говорит Дин, и Кас закатывает глаза. — Каким образом даже в самом причудливом сексе можно использовать пятьдесят фунтов соли? — спрашивает Кас. — Ладно, ладно, — соглашается Дин. — Тогда скажем, что просто пьём очень много текилы. Они приносят железные прутья, дробовики и патроны с солью, и Кас даже приносит какие-то очищающие благовония, которые, по его убеждению, способны на некоторое время успокоить любых своенравных духов. Сэм и Дин никогда не любили использовать благовония во время охоты (всё это было слишком колдовским, на вкус Дина), но Кас обрёл гармонию с природой или что-то такое, и он не раз говорил Дину, что все очищающие свойства таких вещей, как шалфей, розмарин и жасмин, так же хороши в рассеивании зла, как и в его создании. По его словам, всё дело в том, как вы это используете. Наконец, в последнюю очередь они приносят сумки, полные одежды, и Дин со вздохом бросает свою на пол гостиной, снова падая на диван. — Знаю, что звучу как заезженная пластинка, но это так странно, — говорит Дин. — То есть, если бы десять лет назад ты бы сказал мне, что я буду изображать геев-домоседов на пару с бывшим Ангелом Господнем, думаю, я бы пристрелил тебя чисто из принципа. Кас слегка усмехается и говорит: — Многое может измениться за десять лет. Дин думает о том, где был Кас десять лет назад, и где был он сам. Кас занимался Бог знает чем на небесах, бренча на арфе, сражаясь на войне или распевая гимны. Что касается его, то десять лет назад был 2006 год. Он ещё даже не продал свою душу. — Да, — говорит он с трепетом. — Время и правда летит. Кас исчезает в коридоре, и Дин запоздало осознаёт, что ещё даже не видел ванную и спальню своей новой квартиры. Однако, прежде чем пойти и посмотреть, он быстро заглядывает под подушки на диване, но Кас прерывает его. — Нам нужно будет купить постельное бельё, — говорит Кас, возвращаясь в гостиную. — Туалетную бумагу, полотенца, мыло и всё такое, — когда он видит, что Дин поднял подушку, он спрашивает, — что ты делаешь? Дин разочарованно кладёт подушку на место. — Проверял, разбирается ли он. Кас просто смотрит на него. Дин пожимает плечами, защищаясь. — Что? Знаешь, нам не обязательно притворяться парой, когда никто не видит. Кас закатывает глаза, раздражённо выдыхая. — Без обид, Дин, но не мог бы ты вытащить голову из задницы всего на пару секунд? — Что?! — возмущается Дин. — Во-первых, твоя спина не выдержит и раскладушки, не говоря уже о диване. Во-вторых, мы делили кровать последние две ночи и несколько раз до этого. Я знаю, что у тебя есть сомнения по поводу того, как мы ведём эту охоту, но тебе нужно расслабиться, Дин. Дин встаёт, глубоко вздыхая и пытаясь успокоиться. — Я знаю, — говорит он. — Прости, я просто… — он облизывает губы. — Прости. Он протискивается мимо Каса, чтобы взять свою куртку из шкафа, рассеяно думая о том, что, возможно, стоит просто пойти без неё в этот ноябрьский холод. Тогда он может замёрзнуть насмерть, что спасёт его от неизбежного дерьма, в которое заведёт его всё это шоу. Он просто пожимает плечами, когда Кас кладёт руку ему на плечо. — Я знаю, что это может быть… неловко, — говорит Кас с отчётливой ноткой беспокойства в голосе, и Дин чувствует, как его глаза слегка расширяются. Неужели он собирается начать разговор о чувствах прямо сейчас? Дин думал, что то, что случилось за ужином, было разовым событием, но, возможно, он ошибался. Он вспоминает каждый раз, когда ему казалось, что что-то должно произойти между ними, но никогда ничего не происходило. Кас, кажется, берёт себя в руки. — Но, как ты сказал, это всего лишь прикрытие. Мы действуем практично. Профессионально. Дин никогда в жизни не делал ничего профессионально, но он всё равно кивает, игнорируя то, как сжимается его желудок, и как напряжение, кажется, продолжает витать между ними, как особенно плотный слой тумана. — Да, — соглашается он, сглатывая. — Практично. Профессионально. Так и действуют Винчестеры.