Метка V

Пронзительный стук. Звон отлетающий от цепей. Страх. Меня схватили двое сильных солдат в прочной металлической одежде и поволокли к бетонной стене, не отражающей ничего святого. Сильным ударом меня швырнули об прочную холодную стену. Я уже открыла рот, чтобы заорать во весь мой писклявый, но мучительно громкий голосок, как в моем подсознании смутно всплыли слова одного солдата. Я заметила на верху до боли знакомую фигуру. Он смотрел на меня, гладя свой подбородок с невероятно скверным взглядом. Вероятно, это отродье ждало, когда я закричу и проиграю в игре. Но нет, я молчала. Я молчала, как партизанка. Я стояла, глядя вверх, в то время как на меня шли те же двое солдат с раскаленной монетой на медных прутьях. Все мое детское, нежное, неподвластное тело охватила пронзительная жгучая боль. А противный солдат сильнее вдавливал в меня круглый символ с жесткой настойчивостью. Резким движением от меня отстранили инородное горячее тело, оставив след. Я развернула плече и про себя прочла латинскую букву "V". Очнулась я уже в своей камере. Сари уже не было. Но запах разлагающегося тела еще стоял. Я отогнула рваную лямку платья и снова стала любоваться на произведение. *Что же значит эта метка? Зачем они мне ее сделали?* Мои мысли неожиданно прервал тот же самый солдат, он снова протянул мне руку, но я уже не знала стоит ли мне идти с ним?! Хотя именно по его совету я до сих пор жива. А может, было бы лучше, если бы я умерла? Но я опять доверилась ему. Когда мы были одни, он заговорил: - Ты правильно поступила. Спасибо, что послушалась меня. Тебе повезло. По-крайне мере больше, чем другим. По-крайне мере ты осталась жива. Я тихо шла рядом, любопытство одолевало меня. Сердце бешено колотилось. Но все же, собрав всю волю в кулак, я осторожно спросила у мужчины: - Сэр, куда мы идем? Что со мной будет? Зачем мне поставили эту странную метку? - эмоции выплескивались наружу. - Ты еще мала, чтобы все знать, - начал мужчина. - Но одно я могу тебе сказать наверняка. Теперь ты слуга этого замка. С такого маленького возраста ты уже пленница этих бетонных стен. До конца твоих дней.

ПРОШЛО 9 ЛЕТ.

Вчера прошел мой двадцатый день рождения. Вот уже как девять дьявольских лет я нахожусь здесь. К постоянным пыткам я уже привыкла. Да и к клейму тоже. В мои обязанности входит мыть посуду после застолий моего мучителя. У меня, конечно, был доступ ко всем столовым острым предметам этой крепости, но в конце дня каждый раз проводился необходимый подсчет, поэтому украсть что-либо невозможно! Ах, да. Забыла представится. Меня зовут Каммелион, и эта история обо мне. Наконец-то мне удалось узнать всю ужасную тайну моей судьбы. Ведь у стен тоже есть уши. В тот роковой день, когда по-началу все было спокойно, я спала в своей уютной постельке. На нашу деревню напали солдаты, во главе с Генералом Маднес. Его целью было уничтожить деревню. Сделать так, чтобы она страдала. Разрушить ее. А все почему? С чего началась эта кровавая расправа? Оказывается, Генерал Маднес когда-то был жителем этой же деревни! Он был обычным крестьянином, никого не трогал. И у его была замечательная дочка. Юная шестнадцатилетняя Ванесса. Он любил ее до безумия. Но однажды какой-то пьяный крестьянин обвинил ее в колдовстве. Девушка была предана огню. Она умоляла не жечь ее. Все ее попытки освободится были тщетны. Беззащитную девушку привязали веревками к столбу, и настолько сильно, что они стерли ей кожу. Люди говорят, она громко плакала, плачь ее был слышен далеко за пределами деревни. Потом, словно обезумевшая, она начала кричать. Как резаная кошка. А от чего? Она понимала, что никто не сможет ей помочь, потому что единственный ее отец, был крепко скован двумя здоровенными амбалами. Ему пришлось смотреть на это зрелище. На свою умирающую дочь. Смотреть, как она корчится от боли, когда староста деревни поджег сено. Как она кричала во всю глотку, когда языки пламени жгли её кожу. Она кричала до самого конца. До самой смерти. А ее последние крики несколько минут раздавались эхом по всей деревне. После этого случая Маднес исчез. И не появлялся в деревне добрых два года. Но в один роковой день он вернулся. Вероятно, слетел с катушек. Обезумел. Разгромил всю деревню. В тот день деревня понесла много жертв. Но детей и некоторых женщин, вероятно беременных, он не убивал. Он метил их. Как была помечена и я. Теперь до меня дошло, почему нельзя было кричать. Это бы напомнило ему его дочь. И тогда бы он снова обезумел...