Мой полицейский - 2. Зазеркалье.

POV Харука       Как же я не люблю утро!       Радует только одно – не надо идти на работу.       И почему так? Если у тебя выходной, то ты просыпаешься рано утром, и сна нет ни в одном глазу. А уж если надо идти на работу, то еле выковыриваешь себя из постели.       Кстати о работе… Пора уже возвращаться на службу. Я и так отлыниваю уже 3 месяца. Правда отпусков и отгулов у меня еще на пару наберется, но пора и честь знать.       Вот только голова придет в норму и на работу. А там уже и начало гоночного сезона не за горами.       Смотрю на спящую рядом Мичиру. Ох, придется мне с ней объясняться.       Вылезаю из-под одеяла и направляюсь на кухню, чтобы сварить кофе. События вчерашнего дня не выходят из головы. И дело не в том, что по этой самой голове мне настучали. Я не могу отделаться от мысли о самом себе, увиденном вчера. Это просто бред. Наверное, показалось. Ведь и Мичиру ничего не заметила.       Так, Тено, хватит накручивать себя. Это только твое больное воображение разыгралось.       Наливаю кофе и, закрыв глаза, вдыхаю чудесный аромат.       Да, кофе – напиток Богов… – Особенно по утрам и с сотрясением. – Мичиру, сложив руки на груди, стоит в дверях кухни. – Читаешь мысли? – Просто я тебя хорошо знаю, дорогой. – Она обнимает меня за шею, целуя в затылок. – Как голова? – На месте.       Девушка садится напротив: – Значит, болит. – Какие у нас планы на сегодня?       Она удивленно смотрит на меня: – Рехнулся? Дома. Будешь лежать весь день. Меня твое здоровье тревожит. И не говори ничего, ясно? – Киваю. Если моя девушка что-то решила, это уже закон. Ну, почти всегда. Она хотела что-то добавить, но в это время зазвонил телефон. – Алло? Сец? Что-то случилось?...       Мичиру вышла в другую комнату, чтобы поговорить с подругой.       Интересно, что еще придумала Мейо? Рожать ей еще рано. Или поругалась с Мотоки? Может Мако что-то учудила? Да что голову ломать, сейчас Мичиру все расскажет. А вот и она сама. – Что хотела Сец? Только не говори, что узнала про вчера? – Нет. Говорит, что меня искали из Консерватории, да еще пришло письмо из Национальной галереи. Через месяц планируется выставка картин молодых художников. Они предлагают мне выставить свои картины. – Замечательные новости. – Я знаю, что Мичиру хочет этого. – Но я не знаю… У меня мало работ… Я не успею ничего написать. Ведь мы еще собирались в Германию.       Обнимаю любимую девушку: – Отставить панику! У тебя несколько новых картин и много зарисовок. Почему не выставить их? – Думаешь? — Уверен. Так, солнышко, давай поступим следующим образом. Завтра отправимся в Берлин на несколько дней, а потом вернемся в Токио. Согласна? – Она кивает, и я прижимаю ее к себе. – Вот и хорошо.

***

      Открываю дверь: – А вот и моя холостяцкая берлога. Заходи, Мичиру. – Пропускаю девушку в свою берлинскую квартиру. – Я здесь не был уже года три, так что… – Так уж и три года? – Она удивленно осматривается по сторонам, изучает квартиру. – Даже пыли нет.       Закрываю дверь, ставлю чемоданы на пол, заваливаюсь на диван: – Уф… Устал. – Закрываю глаза. – Ну, так я предупредил своего коллегу, что буду в городе. Вот квартиру и привели в порядок. – Тено, я тебе не перестаю удивляться. – Она садится рядом, поглаживая меня по колену.       Ох, дорогая, ты еще не знаешь, что я задумал. Удивлю, так удивлю. Мысленно вспоминаю разговор с приятелем из Ратуши. Послезавтра день Х.       Пойти с ней гулять по городу, а потом сказать: «Дорогая, давай зайдем в Ратушу. Да, кстати, я договорился, и мы сейчас поженимся».       Что делать? Рассказать Мичиру или поставить перед фактом? А если она откажется? Она может сделать это и сейчас, и потом, в Ратуше.       Нехорошо это. Я не вправе заставлять ее выходить за меня. Пусть по документам я мужчина, но в реальности… Все-таки, это афера… – О чем задумался? – Она прилегла рядом, положив голову мне на грудь. – Да так… – Вздыхаю. – Вопрос один надо решить, а не знаю, как правильно поступить. – В чем дело, Хару? Я ведь вижу, что тебя что-то тревожит уже который день.       Улыбаюсь: – Тебе бы детективом работать, Мичиру. – Я серьезно. Выкладывай.       Вздохнув, с сожалением сажусь и смотрю ей в глаза: – Малыш, я не знаю, как сказать… Я не посоветовался с тобой, хотя должен был. Ведь это очень важный шаг для нас обоих, в особенности – для тебя. Я… – Говори прямо, Харука. – Давай поженимся? Я договорился обо всем. Никто не узнает.       Она удивленно смотрит на меня: – Поженимся? Ты… Что сделал?       Чувствую, как паника подкрадывается к сердцу: – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы ты была со мной всегда. – Малыш, но отсутствие штампа в паспорте не значит, что я не буду с тобой. Ведь это формальность. – Формальность? Пусть! Но… Я не хочу, чтобы говорили, что ты просто спишь со мной. Ты же знаешь, как в Японии относятся к гражданскому браку? А тут все будет идеально, когда станет известно, что ты моя законная супруга. – За исключением одного…       Хмурюсь, опуская голову: – Да… За исключением… Если кто-то узнает, что я не мужчина…       Она обнимает меня: – Прекрати, дурачок. Для меня ты самый лучший мужчина на свете! Я не об этом. Ты говорил, что никто не узнает, а теперь говоришь, что все узнают. – Эээ… Я не подумал…       Она смеется: – Как обычно. – Затем улыбка покидает ее лицо и несколько мгновений она молча смотрит на меня. – Да, Хару, я согласна стать твоей женой.