Мой полицейский - 2. Зазеркалье.

POV Харука       Открыв дверь на улицу, замираем перед выложенным из ткани сердцем, рядом стоят несколько человек, которых я в полной мере могу назвать своими друзьями.       Они поздравляют нас, и я машу в ответ. Мичиру удивленно смотрит на них, сильнее сжимая мою руку. – Милая, это мои друзья. Наверное, Лотар им рассказал. – Смущаюсь, ведь мы хотели сохранить церемонию в тайне.       Мичиру показывает на сердце: – А это что значит?       Не успеваю ответить, перебитый голосом Лотара: – Это, дорогая фрау Мичиру, старая добрая немецкая традиция. Молодые должны одновременно перешагнуть через это сердце, так они вступают в совместную супружескую жизнь.       Ну зачем они все это сделали? Все-таки они хорошие друзья. Нам предлагают сделать шаг, чтобы войти в новую жизнь. Улыбаюсь, подхватываю Мичиру на руки и переступаю через сердце.       Мне говорят, что теперь я обязан всю жизнь носить Мичиру на руках. Но разве я против? Прижимаю ее к себе и заглядываю девушке в глаза: – Теперь я должен всю жизнь носить тебя на руках. И я согласен на это, любимая.       Голубые глаза нежно сияют, Мичиру прижимается к моей груди и шепчет едва слышно: – Я люблю тебя... – Осторожно спускаюсь по лестнице, подхожу к машине, придерживая девушку, открываю дверцу и помогаю ей сесть. Мичиру не отпускает мою шею. – Я хочу, чтобы ты всегда был со мной.       Смеюсь: – Маленькая, я рядом. – Она с сожалением разжимает руки, обхожу машину и сажусь за руль. – А твои друзья? – Если ты не против... Они хотят с тобой познакомиться... Я пригласил их завтра на ужин.       Мичиру ерошит мои волосы: – Почему бы мне быть против? – Скрипачка смотрит в окно. – Куда мы? – В ресторан. Тебе должно понравится. Это берлинский ресторан французской кухни Heising. Я всегда захожу туда, когда бываю в Берлине. Отличное обслуживание, прекрасная отделка, владеет ресторанчиком пожилая пара. Им уже за 70.       Мичиру прижимается к моей руке: – Я не могу поверить, что мы сделали это. – А что такого? – Будто сам не понимаешь. – Она смеется. – Ты представляешь, что с нами сделает Сецуна? – Ты хотела сказать — со мной? – Качаю головой. – Это она умеет. Не хочешь ей сказать? – Ты в своем уме, дорогой? Если я позвоню ей, она примчится не смотря ни на что.       Вот в этом Мичиру полностью права. Сецуну не остановить. Она как цунами, сметает все на своем пути, если что-то решила.       Домой возвращаемся вечером, когда улицы города уже расцвечены неоновыми рекламами и вывесками.       Бросаю ключи на столик в гостиной и подхожу к окну. – Что такое, малыш? – Мичиру обнимает меня, прижимаясь щекой к спине. – Ничего. Просто любуюсь городом. Когда мы уехали, я был еще маленьким и мало что помню. Когда мне исполнилось 20, я жил в Берлине почти год, потом вернулся в Токио, а сюда наведываюсь время от времени. Тут мой бизнес, мои деловые партнеры. – И друзья?       Киваю: – Несколько человек, которых я действительно могу назвать друзьями. – А... – Чувствую, что Мичиру хочет что-то спросить, но не решается. Ободряюще киваю. – Кто-нибудь знает... Знает, что ты...       Целую девушку, прижимаю к себе: – Пара человек. Лотар, например. – Лотар? – Мичиру удивлена. – Ага. Он настоящий друг. Не побоялся сделать это. – Я подразумеваю регистрацию брака, и Мичиру прекрасно понимает меня.       Какое-то время молча стоим у окна, затем Мичиру, тяжело вздохнув, смотрит мне в глаза: – Хару, что-то мне не хорошо.       Обеспокоенно смотрю на любимую: – Что такое, Мичи? – Помогаю девушке сесть на диван. – Слабость... Голова болит... – Вызвать врача? – Достаю телефон.       Мичиру качает головой: – Не надо поднимать шум, дорогой. Мне просто надо отдохнуть. Наверное, это из-за нервов, все-таки свадьба... Ты не мог бы купить лекарства? – Конечно. Мичи, ты уверена, что все будет хорошо? Я боюсь оставлять тебя одну.       Девушка касается моей щеки: – Все будет хорошо, малыш. – Уже у двери меня застает голос девушки. – И, пожалуйста, если не сложно, купи сок. – Конечно! – Вылетаю из квартиры...       Лестничные пролеты остаются за спиной, дверь дома резко распахивается, выпуская на улицу. Бегом направляюсь в ближайшую аптеку, которая, как назло, оказывается закрытой.       Вечно забываю о том, что аптеки работают строго по времени и надо искать дежурную.       Что могло случиться с Мичиру? Перенервничала? Но она выглядела такой спокойной все это время. Мне кажется, что это я волновался, а не она.       На бегу созваниваюсь с доктором Цуруки, вытаскивая того из постели, ведь в Токио ночь. Он уже привык к моим причудам и спокойно перечислят мне лекарства, которые можно приобрести для Мичиру.       Через пару кварталов нахожу аптеку. От волнения забываю перейти на немецкий и на японском пытаюсь объяснить фармацевту, что мне надо.       Только после третьей фразы девушки в белом халате о том, что она не понимает меня, до меня доходит.       Извиняюсь и объясняю, что мне необходимо. Похоже, я скупил половину аптеки, и, расплатившись, возвращаюсь домой.       Перескакивая через ступеньки, поднимаюсь в квартиру. Открываю дверь.       Меня встречают тишина и темнота.       Чувствую, как по спине струится холодный пот. – Мичи?       И снова тишина в ответ. Не включая свет, прохожу в гостиную. Из-под двери спальни пробивается слабый свет.       Рывком открываю дверь и... медленно съезжаю по дверному косяку.