***
POV Харука Холодная сталь наручников, что я так часто надевал на руки преступников, сжали мои запястья. Непонимающе смотрю на них. Нет, то, что они мне говорят, я прекрасно понимаю, но я не могу понять смысл этих слов. Что происходит? Наручники? Меня обвиняют в ограблении ювелирного магазина?! Меня?! Этого не может быть... Не может. Господи, что со мной происходит? Это сон? Кошмарный сон? Нет, все слишком реально. Кто-то хватает меня за плечо. Это тот самый полицейский, который рассказывал про своего сына, которому доверился я. До моего слуха долетают слова, смысл которые я все еще не могу принять. – Он поедет со мной. Я его первым заметил. – Он открывает заднюю дверцу машины, и я сажусь, прекрасно понимая, что будет дальше. Вайс быстро садится за руль и заводит мотор. – Ты ведь не грабил ювелирный? – Я? Зачем мне это?! – Я искренне удивлен и ошарашен. – Я — полицейский. Да и с деньгами у меня нет проблем. Что происходит, офицер?! – В ограблении ювелирного подозревается человек, очень похожий на тебя. И он убил двух человек. И ранил полицейского. – Бог мой... Клянусь, это не я! – Грустно усмехаюсь. – Но алиби у меня нет. Мы продолжаем путь в сторону участка, вторая машина следует за нами, как привязанная. – Ты понимаешь, что сейчас будет? Киваю. Но... Почему мне все равно, что будет со мной дальше. Я ничего не хочу. Абсолютно. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я не понимаю, что со мной происходит. И я не знаю... впервые в жизни не знаю, что мне делать. Откидываю голову на спинку сидения и закрываю глаза. Мичиру, дядя с тетей, гонки, служба... Все так далеко от меня. И с каждой секундой все дальше и дальше, словно нас разделяет непреодолимый ров, через который не перепрыгнуть и не перейти по мосту. За что? За что все это? Что я сделал не так? Горькая усмешка... Я и сам знаю, что... Всю свою сознательную жизнь я убегал, скрывался. Убегал, прежде всего, от себя самого. Скрывался от всех, скрывал свой пол, свои страхи и тревоги. И сейчас мне было все равно, что будет дальше... – Харука! – Офицер внимательно смотрел на меня. – Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что будет в участке? Личный досмотр и... Они узнают правду. Что тогда? – Мне все равно... – Мой голос удивил даже меня. – Что с тобой? Если тебе плевать на себя, то подумай о своей жене! – Она бросила меня. Я сам во всем виноват... Полицейский покачал головой, паркуясь у здания участка: – Возьми себя в руки! Она не бросила тебя. Трудные времена бывают у всех. Она вернется! – Вайс достал телефон и набрал номер. Пока шли гудки, он пояснил. – Я попрошу сына, чтобы он встретил нас и был рядом. Сделаешь вид, что не понимаешь по-немецки. Штефан, привет... Закончив разговор, Вайс покидает машину и открывает дверцу, помогая выбраться мне. – Спасибо. Полицейский едва заметно улыбнулся: – Делай все, как скажет Штефан. И помни, что ты — иностранец. Соберись, дружище! – Да...***
POV Мичиру Кожа в соленых капельках пота, неведомо откуда взявшийся ветерок холодит спину и тем горячее прикосновения. Не вижу ее лица, только прикосновения, мой мир сузился до размера ее ладоней. Уже почти привычно подчиняюсь ее рукам – переворачиваюсь на левый бок, она прижимается к спине. Нетерпеливо проводит пальцами вдоль позвоночника и прикусывает кожу на шее. Но я знаю, что на моей коже не останется следов – она сама нежность, ласкает меня, как бесценную хрупкую игрушку. В ее руках я инструмент, наверное, то же самое могла бы чувствовать моя скрипка, замирая в предвкушении слияния душ, тел. Прижимаюсь спиной к ее груди, рука скользит по моей спине, замирает на ягодицах, от чего сердце неровно дергается, а затем ладонь уверенно накрывает лобок. Ее пальцы двигаются в рваном ритме, который отзывается во мне мягкими импульсами – еще, еще, еще. Пытаюсь максимально раскрыться, закидываю правую ногу на нее. Дразнящее, почти небрежное и от того безумно желанное прикосновение к разгоряченной плоти. Мизинец, безымянный, средний, указательный – друг за другом касаются маленького бугорка и скользят дальше, такая сладкая пытка, терпеть которую нет сил. И когда мольба уже готова сорваться с моих губ, она входит в меня, все так же нежно, но твердо. И я готова, готова принять ее. Она не торопится, спокойные уверенные движения, стараюсь двигаться навстречу ее пальцам, чтобы принять и почувствовать ее еще глубже, еще полнее. Левая рука Ханны, про которую я и думать забыла, сжимает мою левую грудь – сосок зажат между указательным и средним пальцами, движения которых вторят ритму, двигающихся внутри меня пальцев. И я чувствую, как меня вновь накрывает, тугой комок внутри меня разворачивается, дышу в одном ритме с движениями Ханны. Жар и напряжение, внутри звенит тугая струна. Не вижу, не слышу, только чувствую – ее пальцы задевают мой клитор – мир содрогается и рассыпается на осколки.***
POV Харука Кто-то бесцеремонно хватает меня за левую руку и резко дергает. Вижу рядом с собой полицейского. Он явно разъярен чем-то. Но чем? Вайс пытается вырвать меня из его рук, но тот упрямится и гневно кричит, что я ранил его напарника. Я понимаю чувство полицейского, но я не виноват ни в чем. Вот только сомневаюсь, что мне так легко поверят. Вайс не отпускает меня ни на секунду, и вот мы уже стоим перед кабинетом следователя. Он явно кого-то ждет, но его коллеги не хотят ждать и практически вталкивают меня в кабинет, оставляя моего защитника в коридоре. Тут же в лицо ударяет табачный дым такой плотности, что становится трудно дышать. Следователь, сидящий за столом, высокомерно смотрит на меня, кивает сопровождающим меня полицейским, и те усаживают меня на стул, так и не сняв наручники. Этот тип мне не нравится. Он слишком самоуверенно ведет себя, считая умнее других. Своим внешним видом он только позорит звание офицера полиции. Пиджак висит на спинке стула, галстук, с каким-то пятном посередине, болтается на шее, рукава рубашки засучены до локтей. Следователь, не вынимания сигареты изо рта, задает вопросы. Делаю вид, что не понимаю их сути, на японском требую вызова консула. И тут какой-то звук за спиной привлекает мое внимание. Чувство тревоги дает предупреждение, но я не успеваю среагировать, как сильный удар по лицу отправляет меня на пол. Не успеваю понять, что произошло, как сгибаюсь пополам от удара в живот. Знакомый солоноватый вкус во рту. Кровь... Сволочи... Бить подозреваемых... Удар приводит меня в себя. Мои мозги начинают работать предельно четко. Меня хватают за воротник пиджака и с руганью усаживают обратно на стул. Следователь задает вопросы, требуя подтвердить имя и признаться в ограблении. Пытаюсь сказать, что я иностранец, за что снова отправляюсь на пол. Следователь, тем временем, задает вопросы. Он никак не реагирует на то, что я говорю с ним по-японски. Так, Тено, немедленно сосредоточься. Ты полицейский или кто? Глубоко вздохнув, успокаиваю расшалившиеся нервы, и внимательно слушаю следователя. Мне объясняют, почему меня задержали. Предлагают ответить на обвинение. А какие аргументы? Какие доказательства? Меня обвиняют в ограблении ювелирного магазина, которое произошло сегодня ночью в трех кварталах от того места, где меня задержали. Нет, ну это уже слишком! А как же мое право хранить молчание и не свидетельствовать против себя? Презумпцию невиновности еще никто не отменял. Меня снова бесцеремонно хватают за руки, поднимают и во всего размаха прикладывают об стол следователя. Едва успеваю выставить вперед руки, чтобы не удариться лицом. Вопрос, практически выплюнутый в лицо. Молчание с моей стороны. Яркий свет по глазам. Удар по спине дубинкой. Новый вопрос. Ответ на японском. Очередной удар дубинкой приходится по левой ключице. Боль пронзает руку. Так. Только этого не хватало. Следователь вскакивает с места и хватает меня за лацканы пиджака. Он угрожает, что они отделают меня по полной, если я не признаюсь в убийстве охранников и ограблении. Прекрасно понимаю, что он говорит, что хочет от меня, но упорно отвечаю на японском. Краем глаза замечаю, как полицейский, стоящий сбоку, замахивается дубинкой. Успеваю отклониться в сторону и удар задевает плечо по касательной. Разгневанный полицейский хватает меня за воротник и отталкивает к стене, которая с радостью встречает мою спину, и я тяжело оседаю на пол. Удар под дых и снова вкус крови на губах.***
POV Мичиру Ханна нависает надо мной, упершись руками в подушку по обе стороны от моей головы. Смотрю в ее глаза – насыщенного зеленого цвета, цвета листвы после дождя. И с чего я взяла, что они похожи на другие серо-зеленые? Провожу пальцем по ее левой брови – улыбается. Боже, как она улыбается. Кажется, я могла бы влюбиться в нее, или я уже... Тянется куда-то, а у меня перед глазами появляется ее сосок, темный, возбужденно торчащий, и я не могу отказать себе в удовольствии попробовать его на вкус. Жадно захватываю его губами, прижимаю языком, чувствуя его твердость. Ханна опускает голову, и ее возбуждение дыхание обжигает ухо. Чувствую ее возбуждение, по той мелкой дрожи, что сотрясает ее, а когда она прижимается к моему бедру, чувствую влагу. И вновь немой диалог – глаза в глаза, слова тут действительно лишние, достаточно одного прикосновения. Не отрывая взгляда, выгибаюсь, касаюсь внутренней стороны ее бедра и веду руку выше. От прикосновения Ханна вздрагивает, жмурит глаза и отстраняется, но лишь для того, чтобы потянуть меня за собой. Зеркально копирую ее позу – на коленях, ноги разведены и лицом к лицу. Ханна тяжело дышит, облизывает губы, влажная челка липнет ко лбу – нежно проводит рукой по моей щеке, затем ее пальцы ложатся на мой затылок и она пригибает мою голову к своей груди. Но мне и так не нужны подсказки – слишком нахально торчат ее соски, слишком явно ее желание. Прижимаюсь лицом к ее груди, ноздри щекочет одуряющий запах возбужденной женщины. Целую грудь, обвожу языком оба соска по очереди и пока языком щекочу один, другой не скучает в компании моих пальцев. Тихий стон вырывается из горла Ханны, и она требовательно подается вперед. Я понимаю тебя, милая. Моя рука легко находит нужный путь. Блондинка в нетерпении закусывает губу, пока я просто ласкаю ее клитор, чтобы смочить пальцы ее собственной влагой, чтобы даже случайно не причинить ей боль. Когда я вхожу в нее, блондинка на мгновение замирает, судорожно вздыхает и подстраивается к ритму моих движений. Растворяюсь в этом ритме, нет ничего важнее этих движений, ее хриплого дыхания. Неосознанно прикусываю ее сосок, легким движением Ханна приподнимает мою голову, и наши взгляды опять встречаются. А ее рука в это время входит в меня, и теперь уже моя очередь прикусить губу, чтобы погасить стон. Это как сражение, в котором никто не хочет проиграть. Глаза в глаза, единый ритм, смешивающееся дыхание. Вижу, как Ханна прокусывает губу, и капелька крови скользит по ее подбородку. С трудом удерживаюсь на самой грани и выигрываю это сражение – Ханна конвульсивно вздрагивает, выгибается и медленно оседает, а я чувствую, как пульсирует ее плоть под моими пальцами, и сама соскальзываю в этот омут чистого наслаждения. Опустошена и вымотана, выжата до последней капли, сил хватает только на то, чтобы вытянуться около Ханны, уткнуться ей в плечо и провалиться в сон.***
POV Харука Шум в ушах и пелена перед глазами. Боль в левом плече и голове. Все просто замечательно. Что-то теплое бежит по лицу, стекает по подбородку. Поднимаю руки, вытирая лицо. Кровь. Отлично. Просто отлично. Меня избивают собственные коллеги. Опираясь на руки, встаю и упрямо смотрю на немецких полицейских. Вот только почему они мне напоминают гестаповцев Похожие методы работы сказываются? Следователь что-то кричит полицейскому, который направляется ко мне с явным намерением пройтись по мне своей милой дубинкой. Даже с закованными руками я могу хорошенько приложить его, но тогда... Тогда я точно попаду за решетку за нападение на полицейского, а это тяжкое преступление. В голове тут всплывает то, что когда-то изучал. Согласно немецкого законодательства полиция обязана доставить задержанного к судье не позже 48 часов после задержания. Так, дальше? За это время меня могут допросить, провести другие процессуальные действия, в том числе опознание, личный обыск. Обыск! Личный досмотр! А вот этого нельзя допустить! По закону досмотр проводится лицом одного пола с задержанным. Сомневаюсь, что профессиональный полицейский не отличит парня от девушки после такого. И вот тогда у меня точно будут проблемы! Упорно повторяю, что я иностранец. Но мне, похоже, не верят, и даже не хотят посмотреть мои документы. Отказываюсь отвечать на вопросы, требуя встречи с консулом Японии. Полицейский, до этого молча стоявший у двери, без замаха наносит удар в лицо, и я снова встречаюсь со стеной. В этот момент дверь в кабинет открывается, и сквозь пелену перед глазами вижу офицера с лейтенантскими лычками на погонах. И этот по мою душу? Лейтенант что-то говорит остальным. Странно, я же знаю язык, но ничего не понимаю... Так, Тено, возьми себя в руки! Немедленно. Офицер выпроваживает полицейских из кабинета, что-то требовательно говорит следователю, и тот, нехотя, уходит вслед за ними. Все еще ничего не понимая, сижу на полу, качая головой, чтобы прогнать шум. Офицер помогает мне встать. Что-то знакомое в его лице. Откуда я его знаю? Знаю ли? Может мне это только кажется? – Харука, ты меня понимаешь? – Мое имя. Откуда он его знает? – Харука, я — Штефан Вайс. Сын того патрульного. Слабо улыбаюсь: – Интересные у вас тут методы. – Вытираю лицо, размазывая по нему кровь. Вайс тяжело вздыхает: – Приношу извинения. У нас мало времени. Официально я провожу твой досмотр. Он снимает наручники, и я потираю запястья: – Спасибо. Парень тихо продолжает: – Отец мне все рассказал. Давай все, что у тебя в карманах. Левая рука немеет, я с трудом могу шевелить ею. Вайс с беспокойством смотрит на меня. Молча, выкладываю из карманов документы, ключи, бумажник и удостоверение японского полицейского. – Все. – Хорошо. Сейчас снимут отпечатки, и я посажу тебя в камеру. – Он вздыхает. – Не могу тебя отпустить, пока не придут результаты дактилоскопии. У нас есть показания свидетелей и запись камеры. Грабитель, правда, похож на тебя. – Я — иностранец. Может быть скандал. Лучше сообщи в консульство. – Сообщу, но уже поздно. Может позвонить кому-нибудь? Мичиру... Она единственная, кого я хочу слышать, но... – Нет, не надо. – Сажусь на стул, закрывая глаза. Тело болит, голова раскалывается, но хуже всего то, что болит, смертельно болит душа… – Хорошо. Я немедленно вызову доктора. Не волнуйся, он никому ничего не скажет.***
POV Автор Вечер окутал город, когда Мичиру проснулась. Девушка потянулась, тело приятно ныло, возвращая воспоминания о руках Ханны. Скрипачка огляделась, как бы не хотелось ей увидеть мирно спящую рядом блондинку, ожидания ее не оправдались – в комнате было пусто. Лежащий на краю кровати пушистый халат и полотенце, молчаливо приглашали девушку в ванную комнату. Мичиру прислушалась – где-то в квартире шумела вода, возможно, что Ханна именно сейчас принимает душ. Эта мысль заставила скрипачку подняться с кровати и отправиться на поиски душа. Но прежде, чем выйти из комнаты, Мичиру поднесла к лицу руку и глубоко вздохнула – ее кожа еще хранила запах блондинки. Ванную Мичиру нашла быстро, осторожно приоткрыла дверь и улыбнулась. Пар поднимался от горячей воды, скрипачка шагнула в ванну и с тихим вздохом удовлетворения опустилась в мягкое пенное облако, окутавшее ее запахом ванили. – Красавица... – едва слышный шепот позвал скрипачку из объятий морфея. – Мичиру, – скрипачка зябко поежилась в едва теплой воде. – Мичиру, – повторила блондинка так, что скрипачка покраснела, она и не подозревала, что ее имя может звучать настолько эротично. – Пора выходить. – Ханна встала и развернула огромное пушистое полотенце, приглашая Мичиру выйти из воды. Мичиру не смогла отказать ей, шагнула прямо в объятия блондинки и прижалась к ее плечу. – Разделишь со мной эту ночь? – Шепот коснулся слуха скрипачки. – Учитывая, что мой самолет улетел пару часов назад, да. – Мичиру еще сильнее прижалась к блондинке, словно ища защиты, чувствуя, как та обнимает ее в ответ.Написание данной главы осуществлено Бран