Мой полицейский - 2. Зазеркалье.

POV Автор       Кажется, что вот так можно стоять целую вечность, слушая биение чужого сердца, растворяясь в чужом тепле. Мичиру прислушалась к своим чувствам – покой, надежность, понимание. Но разве этого у нее не было? И что-то еще, что-то хрупкое, но способное причинить боль. Свобода, та самая свобода, что принуждает зубами грызть веревки, стягивающие запястья, гасить лампы, чтобы зажечь свечу, свобода недостижимой роскоши быть собой. – Ханна, ты когда-нибудь делала глупости? – Конечно. И одну из них я собираюсь сделать прямо сейчас. – Какую же? – Мичиру задержала дыхание. – Выпустить тебя из объятий и пригласить поужинать в ресторанчик неподалеку. – Согласна, – скрипачка выдохнула, чувствуя себя почти счастливой. – Unter den Linden, – Ханна обвела улицу руками. – Прошу любить и жаловать. – И что значит это название? – Под липами, – блондинка взяла Мичиру под руку и повела по улице. – Липами? – озадачено повторила скрипачка незнакомое слово. – Липами, – Ханна кивнула и прижала ладонь к стволу дереву, – это такие вот деревья. – Странное название для улицы, – девушка оглянулась. – Очень давно, когда Берлин был совсем юным городом, неподалеку любил охотиться курфюрст Фридрих Вильгельм. По всему пути курфюрста были высажены тысяча лип и тысяча ореховых деревьев. Со временем аллея стала частью города и дала название улице. Говорят, если прийти сюда в летнюю полночь, можно услышать, как едет курфюрст со своей свитой, пение охотничьих рожков и лай собак. – Да, ты романтик, – Мичиру нежно взъерошила челку Ханны. – Нет, я просто люблю свой город, – Ханна бросила взгляд на часы, – мы вовремя. Брандербургские ворота.       Мичиру шагнула вперед и замерла в восхищении. Она уже видела их днем, но сейчас, когда солнце садилось, ворота предстали совсем в другом виде. – Я бы хотела нарисовать это, – зачарованно прошептала Мичиру. – Что? – Вот это! Разве ты не видишь? – скрипачка закрыла глаза. Перед ее внутреннем взглядом на поле брани летели колесницы. Сквозь алую дымку едва пробивалось солнце, окрашивая во все оттенки красного лезвия, закрепленные на колесницах. Кровь на спинах лошадей, кровь на копытах. Запах смерти – терпкая смесь пота, крови, взрытой земли. И над смертью богиня победы. Золото шлема отражает солнце, восторг и воодушевление на ее лице, она зовет на славную битву, потрясая копьем, она обещает славу при жизни и в послесмертии, но одежды ее в крови последовавших за ней, и ее колесница собирает самую богатую жатву. – Да, я хотела бы это нарисовать. – Ты художник? – в голосе Ханны чувствовалась смесь из удивления и сомнения. – Да, я маринист, – Мичиру замялась, – рисую море. Ты только не подумай – море оно всегда разное. Штиль, шторм – оно живое, оно меняется каждую минуту, – девушка частила, словно пыталась убедить саму себя в важности того, что она делает. – Ветер над морем, чайки, дельфины. – Понимаю, я чувствую его в тебе, – Ханна улыбнулась, – внешне ты спокойна, но я не рискну вызвать шторм. – Шторм? – первым желанием у девушки было рассмеяться, но она сдержала себя и только повторила. – Шторм.       «Загадки, сплошные загадки, – думала Мичиру, рассеяно наблюдая за Ханной. – Мне нравится быть с ней, это чувство как полет, как танец, – мысли девушки вернулись к фламенко – она чувствовала себя такой живой, такой свободной, когда танцевала, – Ханна словно часть меня, потерянная очень давно, но найденная. Разве я могу ее еще раз потерять? Как же все сложно!»       Ханна, говорившая с симпатичной девушкой с огромным фотоаппаратом на шее, посмотрела на Мичиру и улыбнулась. Мичиру вернула улыбку, чувствуя, что просто тает от нежности. – Мичиру, не хочешь сфотографироваться? – Ханна чуть склонила голову влево и приподняла бровь, зная, что так она просто неотразима. – Это интересная мысль, но фотографии придется долго ждать, – по старой привычке избегать фотографов и всего, что с ними связано, Мичиру попыталась найти благовидный предлог, чтобы отказаться. – Фотографии будут готовы через несколько минут. Правда? – этот вопрос был адресован девушке с фотоаппаратом, и та согласно кивнула. – Ну... хорошо... – девушка поправила одежду и приготовилась позировать. – Отлично, – кивнула Ханна, – но может быть еще лучше, – она обняла Мичиру, игнорируя рамки приличий. – Мы готовы, – и махнула фотографу.

***

POV Харука       Страх не отпускал, сжимая сердце.       Казалось, что мир рухнул и уже ничто не может собрать осколки вновь.       Два дня, всего каких-то два дня перевернули мою жизнь с ног на голову, разрушив все мечты. Мне казалось, что я никогда не был так одинок, как сейчас.       Встреча с Мичиру разрушила ту стену, что я возвел между собой и миром. Я старался никого не подпускать к себе, не открывать душу. Но появилась Мичиру, и я нарушил этот принцип.       И теперь вынужден расплачиваться за это.       Вот только еще бы знать, за что именно Судьба наказывает меня так жестоко.       Я пережил смерть родителей, прожил несколько лет, играя роль и не позволяя себе расслабиться даже наедине с самим собой, боясь, что призраки прошлого поглотят мою душу.       Двое суток без сна, но спать не могу. Стоит мне закрыть глаза, как образ моей Богини снова и снова передо мной. Она так реальна, что кажется – протяни руку и вот она, коснешься ее нежной кожи, согреешься ее теплом, но… Иллюзии…       Все только иллюзии. Ее нет рядом со мной, и я не знаю, что мне делать, чтобы снова увидеть родные черты, иметь возможность обнять, прижать к сердцу и не отпускать.       Быть может, в этом и есть моя ошибка?       Я слишком много хотел? Слишком сильно опекал? Не давал ей возможности жить полной жизнью?       Но я понимаю, что я делал не так… Я делал для нее все, что мог.       Горько усмехаюсь, прохаживаюсь по квартире.       Тишина и пустота оглушают, рвут барабанные перепонки.       Я не могу находиться один. Но и пойти мне некуда. Я не хочу видеть никого, кроме Мичиру.       Очередной взгляд на дисплей телефона. Я знаю, прекрасно знаю, что экран пуст. Но так хочется верить, что она позвонит, что ее голос снова вернет меня к жизни, как глоток воздуха утопающего.       Открываю дверь в спальню, и стон вырывается из моей груди. Лишь несколько дней назад мы были так счастливы. Вспоминаю, как мы занимались любовью в этой самой комнате, как Мичиру шептала мое имя, говорила, что любит.       А сейчас… Сейчас лишь тишина и воспоминания шепчут со всех сторон, грозя свести меня с ума.       Может, это и лучше? Остаться жить в своих грезах, чем вернуться в жестокий мир без нее?       Сажусь на диван, откидываю голову на спинку и закрываю глаза. Теплое весеннее солнце пробивается сквозь шторы, пытаясь коснуться меня, согреть, приободрить, но все напрасно.       Тело наливается свинцом, голова тяжелеет, веки опускаются сами собой, и я проваливаюсь в забытьи, где-то на грани сна и реальности я вижу ее.       Мичиру улыбается. Но эта улыбка не предназначена мне… Она смеется, обнимая человека рядом с ней.       Бог мой… Кто этот человек? Мужчина или женщина?       Почему, почему глаза Мичиру светятся так же, как светились, когда она смотрела на меня?       Ее улыбка, словно луч света проникает туда, где, казалось, навек поселилась грусть.       Но сейчас эта улыбка не для меня.       Я не вижу того, кто украл улыбку моей Богини, но я не могу ничего сделать...       Чувствую, что задыхаюсь, но не могу проснуться. Или не хочу?

***

POV Автор – Hanna, Mein Mädchen, ich sehe, du eine Heilung für dein gebrochenes Herz gefunden hast*, – ослепительно красивая женщина обратилась к блондинке. – Тетушка Сильвия, моя спутница не понимает по-немецки, – Ханна обняла женщину и получила церемонный поцелуй в щеку. – Мичиру, это моя тетушка Сильвия, мой личный ангел-хранитель, – скрипачка склонилась в церемонным поклоне, отчасти из вежливости, отчасти от желания спрятаться от пристального взгляда женщины. – Ах, Ханна, умеешь ты голову женщинам морочить – пара комплиментов, и они на все ради тебя готовы, – женщина укоризненно покачала головой, но судя по широкой улыбке, слова блондинки ей пришлись по душе. – Мичиру – какое необычное имя, – женщина переключила свое внимание на скрипачку, – это же что-то восточное? – Совершенно верно, – Мичиру с трудом удержалась от еще одного поклона, эта женщина, являвшая собой верх изящества и безупречного вкуса, вызывала неосознанное желание подчинится, как старшему. – Я родилась в Японии. – Япония, – задумчиво повторила женщина, – древняя страна, полная загадок и чудес. Мне довелось побывать там со своим мужем. Генрих был археологом, – церемонно произнесла женщина и промокнула платочком совершенно сухие глаза, словно совершая привычный ритуал. – Разве не Георг был археологом? – Может и Георг, – легко согласилась женщина, – я в них уже немного запуталась. – Тетушка Сильвия коллекционирует мужей, – громким шепотом сообщила Ханна скрипачке. – Не преувеличивай, дорогая, – женщина взяла Мичиру под руку и, словно доверяя самую страшную тайну на свете, сказала, – я просто жду, когда количество перейдет в качество, – лицо женщины оставалось серьезным, но в глазах так отчетливо были видны смешинки, что Мичиру не выдержала и рассмеялась. – Не буду вам мешать, голубки. Можно тебя на пару слов, Ханна? – Конечно, тетушка. Я скоро, – блондинка показала скрипачке раскрытую ладонь, прошептала беззвучно. – Пять минут, – и последовала за женщиной. – Где ты ее нашла? – женщина говорила с Ханной, но не сводила глаз с Мичиру. – В кофейне около своего дома. – В кофейне? Есть что-то такое в этой девушке – она красива, с чувством юмора, хорошо воспитана и, кажется, не глупа, – женщина загибала пальцы под каждое слово. – И что-то еще, как жемчужина. – Ты говоришь так, словно собралась меня женить, – блондинка попыталась свести разговор к шутке. – Ах, Ханна, если бы я знала тебе хоть на капельку меньше, ты бы могла меня обмануть. Но я вижу, что ты влюбилась по самые уши, толком ее даже не зная. Тебе мало Катарины? – Не нужно об этом, Катарина осталась в прошлом, а она настоящее, и я очень надеюсь, что и будущее. Я слышу, как звенят струны моего сердца, когда она дотрагивается до меня. – Осторожнее, девочка моя, не потеряй голову, – женщина нежно погладила девушку по щеке, – иногда я чертовски сильно жалею, что твоя мама была моей сестрой. – Мы не кровные родственники, – девушка зажмурила глаза, отдаваясь ласке. – Не кровные, но это мало что меняет, сердечко мое, – женщина поцеловала Ханну в лоб и отстранилась, – Беги, она тебя совсем уже заждалась. – А вот и я, – возвестила Ханна, обнимая скрипачку и целуя в щеку, – а еще я забрала готовые фотографии. – Интересно на них посмотреть, – Мичиру чуть заметно поморщилась – от Ханны пахло духами ее тетушки, и это Мичиру совсем не нравилось. – Вот, – блондинка стала серьезной, протягивая Мичиру фотографии, – Из Берлина с... * Ханна, девочка моя, я смотрю, ты нашла лекарство для своего разбитого сердца.