Мята-шоколад и солёная карамель

— Доброе утро! — с улыбкой на лице сказал Регулус, легонько чмокнув Реин в губы. — Уже собралась? — Ещё вчера, — ответила девушка, осматривая комнату в поисках забытых вещей. — Знаешь, эта неделя длилась бесконечно долго, и я никак не могла дождаться, когда мы встретимся. Зато отца почти не бывало дома. Он постоянно в министерстве и на каких-то заданиях у Волан-де-Морта, а матери зачем-то срочно понадобилось во Францию к своим родителям. Так что почти всю эту неделю я была предоставлена сама себе — лучше и быть не могло. — Это безусловно хорошие новости. — Регулус одобрительно кивнул, выслушав её. Он был одним из немногих, кто знал о жестокостях в семье Реин от самой девушки, которая, не боясь, делилась с ним своими секретами, поэтому он был доволен, что эта неделя прошла для неё без происшествий. — А моя мать заставила домовиков выдраить весь дом, теперь все полы и люстры блестят, и их можно использовать вместо зеркал. Думаю, ты ей понравилась, когда вы виделись, вот она и пытается произвести на тебя впечатление. Она мне недавно сказала, что, в отличие от Сириуса, у меня прекрасные друзья и девушка. Я её, конечно, не стал расстраивать тем, что ты его бывшая подруга. Отец всё смеётся над ней, но, думаю, он тоже рад твоему приезду, а то ему совсем трудно наедине с моей матерью — ты же знаешь, у неё немного тяжёлый характер — а с нами дом не будет таким пустым, да и матушке будет чем заняться, присматривая за нами. На его замечания Реин звонко рассмеялась, обрадованная его словами — далеко не каждому удавалось понравиться Миссис Блэк, а вернее будет сказать, что почти никому. Поэтому настроение девушки поднялось ещё сильнее и она, полностью готовая, манящими чарами призвала поближе к себе свои чемоданы, в которые Реин сумела уложить почти все летние вещи, находящиеся у неё в гардеробной, и кивком головы показала Регулусу, что готова к переезду, но вдруг, вспомнив, что забыла кое-что сделать, остановила молодого человека. — Подожди минутку, — пробормотала Реин, шарясь в карманах джинсовки — лето было холодным и дождливым, отчего приходилось ходить в верхней одежде. Наконец она нашла то, что искала, и ловко забросила это в камин, в котором уже через секунду разогрелся яркий огонь, сжегший за несколько секунд пачку сигарет, от которой Реин неожиданно захотелось избавиться. — Ну вот и всё, можем отправляться. — С каких пор ты бросила курить? — удивлённо воскликнул Регулус, подходя ближе. — С недавних, — отозвалась немного смущённая девушка. — Вредно же, да и я вижу, как ты морщишься от запаха сигарет. Давно пора было, да я никак не могла решиться, а сейчас мне будет гораздо легче отказаться от курения, как минимум мне так кажется. Регулус нежно взял Реин за руку, и в следующий миг мир вокруг закружился, в глазах потемнело, голову и грудь как будто сжало тисками так, что невозможно было сделать вздоха — ощущения при трансгрессии были не самыми приятными, однако, к счастью, они длились всего несколько секунд. Открыв глаза, Реин увидела нескончаемую гладь моря, уходившего далеко вперёд: волны бились о скалы так, что, даже находясь на высоте в несколько десятков метров, до девушки долетали солёные брызги; в небе кружили белые чайки — Реин впервые заметила, как грациозно парят эти птицы: несколько взмахов крыльев и ветер несёт их далеко вперёд, не давая упасть. Чуть оглядевшись, она поняла, что стоит на достаточно длинном уступе скалы, отделенного от основного массива морем, на котором помещался дом, отчасти похожий на старинный замок, сделанный из белого камня в средневековом шотландском стиле. Рядом с поместьем, утопавшим в зелёной траве, для поддержания которой явно использовалась магия, так как почва на скалах не могла быть плодородна, была заметна деревянная лестница, уходящая к самому берегу моря — по оценке Реин, чтобы спуститься, пришлось бы потратить не меньше часа, а чтобы подняться наверх, не слишком спортивному человеку мог понадобиться и целый день. — Здесь так красиво! — восторженно запричитала Реин, которая в этот миг не замечала ни сильнейшего ветра, раздувавшего её волосы, ни моросящего дождя. — Я знал, что тебе понравится. — Регулус улыбнулся и, всё ещё не отпуская руку девушки, повёл её к роскошной вилле, где их должна была ждать его мать. — Пойдём в дом, ветер холодный, а ты легко одета. Я возьму твои вещи и вернусь, потом ты переоденешься во что-то потеплее, и тогда мы сможем прогуляться. Реин даже не заметила, как через несколько минут она оказалась на пороге дома. Регулус открыл дверь, пропуская её вперед, как истинный джентельмен, где их уже ждала Вальбурга, стоящая в строгом платье, про которые забыли даже многие волшебники, а магглы тем более не помнили времён, когда носили что-то подобное. — Доброе утро, Реин. — Мать Регулуса стояла так прямо, что невольно напомнила девушке о том, что и ей следует держать осанку. — Здравствуйте, Миссис Блэк, — как можно вежливее откликнулась Реин. К родителям Эммы девушка обращалась по имени, но в этом случае она почувствовала, что такую вольность допускать не следует, если она не хочет испортить созданное впечатление о себе. — Регулус, не стой в дверях, лучше бы тебе заняться багажом нашей гостьи, — бросила сыну Вальбурга. — А я пока покажу Реин дом и её комнату. Проходи! — гостеприимным жестом позвала девушку за собой Миссис Блэк, а за их спинами раздался хлопок, возвестивший о том, что Регулус отправился выполнять поручение матери. На первом этаже оказалась просторная столовая, не уступающая в размерах той, которая была в поместье Розье, кухня, где во всю трудились домовики, и роскошная гостиная, в которой семья проводила вечера, была и огромная библиотека с сотнями книг. Все остальные помещения оказались не используемыми за ненадобностью. На втором этаже были комнаты, убранные для Реин, там же находились и спальни хозяев дома, а также небольшая оранжерея. — Здесь ничего не растёт — почва совсем не плодородная, что не удивительно, как никак меловые скалы, — пожаловалась Вальбурга, — вот и пришлось развести сад прямо в доме. Моё единственное развлечение — смотреть за тем, как растут эти растения. Надеюсь, ты никогда не поймёшь этого чувства. Вальбурге было уже давно одиноко: муж на работе круглый год, дети девять месяцев находились в школе, а на летних каникулах предпочитали проводить время в доме своих кузен, а она оставалась одна в огромном особняке на утёсе. И так, чтобы не сойти с ума, она выращивала цветы маггловским способом, хотя могла заставить побеги взойти за секунду с помощью своей волшебной палочки. Дни сменялись один за другим, но в её жизнь всё оставалось по-прежнему, пока Сириус не сбежал из дома — с тех пор она никогда не упоминала его имя в разговорах и всячески старалась забыть, что когда-то у неё был второй сын, в какие-то моменты её мозг правда в это верил, но в доме всегда находились предметы: книги, мебель, столовые приборы, и даже обычные перья, которыми он когда-то писал, и всё это напоминало ей о потерянном по собственной воле сыне, затем Регулус стал оставаться на каникулах с ней, пытаясь смягчить её одиночество, но это редко удавалось ему. Почему-то Вальбурга не могла принять сочувствие даже со стороны любимого сына, она всё время пыталась сделать вид, что ей так хорошо, что ей нравилось так жить, закрыться от него, а от того, что у неё это не получалось, она злилась на Регулуса, а тот, в свою очередь, с каждым разом всё меньше и меньше желал утешить её. Зайдя в спальню Реин, мать Регулуса щелчком пальцев вызвала одного из домашних эльфов семейства Блэк. — Будешь помогать нашей гостье, если ей это понадобиться, Викси, — строго сказала Вальбурга, а потом, обращаясь уже к Реин, нежно, как редко говорила даже со своими сыновьям, добавила: — Располагайся, если тебе что-то понадобится, не стесняйся сказать мне об этом. Регулус, наверное, уже вернулся с твоими вещами, я сейчас же прикажу эльфам принести их к тебе в спальню. Реин поблагодарила мать Регулуса и, когда та вышла, принялась осматривать комнаты, отданные ей во временное владение. Из спальни выходило две двери: одна вела в гардеробную, где вскоре оказались все вещи девушки, вторая — в ванну с большим окном, выходившим на море. Также в комнате был небольшой балкон, на котором стояли кресла и столик. Все помещения выглядели более чем уютными, однако было заметно, что в них никто давно не жил. Переодевшись в более удобную одежду и накинув сверху ветровку, — дождь перестал идти, однако девушка не была уверена, что он не польёт вновь, — вышла из комнаты, где в гостиной её уже ждал Регулус, читавший какую-то книгу, развалившись в кресле. Заметив Реин, он вскочил со своего места и вместе с ней вышел из дома, прихватив корзинку для пикника. — Я думал, что не дождусь тебя, но мама запретила тебя беспокоить, — прошептал молодой человек, опасаясь, что его мать может услышать его упрёк. — Прости, я совсем задумалась, — сказала Реин, переплетая пальцы их рук. — Куда пойдём? — Я хотел прогуляться где-нибудь здесь, к морю сегодня путь заказан. Посидим на скале, немного перекусим, а затем придётся возвратиться домой к ужину. Реин согласна кивнула: такой распорядок дня её более чем устроил, и всё оставшееся время они провели в молчании. Девушка любовалась природой, размышляя о том, как хорошо жить в таком уединённом месте, где никто не может помешать твоему покою. Хоть её собственный дом и находился далеко от населенных городков, в нём она не ощущала ничего подобного: гнетущая атмосфера старого особняка не отпускала Реин во время её нахождения в доме, а здесь, посреди скал и пенящегося моря, всё было как-то иначе, и даже моросящий дождь, нависшие лучи и сильный ветер не портили настроение, скорее наоборот — придавали этому месту особенные черты, одновременно хотелось и сидеть в библиотеке, читая книгу, когда за окном льёт холодный дождь, и следить за полётом чаек, свесив ноги с утёса. Они не стали далеко уходить: Регулус считал, что у них ещё будет время прогуляться, только в более хорошую погоду, и Реин была с ним вполне согласна, так что они расстелили покрывало и достали фрукты, сложенные в корзинку эльфами. За перекусом царила уютная атмосфера тишины, им не нужно было говорить, чтобы выразить своё счастье от прибывания вместе. Почти на всех своих прогулках они заливались звонким смехом, шутили, играли, но сегодня им хотелось просто сидеть вместе, передавая свою любовь без слов. Вечером, после вкусного ужина, за которым Орион не переставал шутить, а Вальбурга лишь изредка отчитывать его за, по её мнению, непристойные шутки, Реин приняла тёплую ванну и улеглась на большую постель, где, по крайней мере, могли поместиться три человека. Она чувствовала себя по-настоящему дома. Подобное ощущение возникало у девушки только в Хогвартсе, но никогда в её родовом поместье, в семье же Регулуса ей было комфортно. Это лето и правда обещало стать лучшим в её жизни.

***

Реин и Регулус сидели на берегу моря. Погода резко отличалась от той, которая стояла в графстве Кент две недели назад: ярко светило заходящее солнце, на небе не было ни одного облака, море было спокойным, однако всё ещё слишком холодным для купаний. Они наблюдали за приближающимися медленными волнами, которые то и дело накатывали на берег, заставляя взлетать с песка чаек, слушали приятный шум прибоя — это был очередной спокойный вечер, который уже стал для них традицией: эти вечерние прогулки сблизили их больше, чем семь лет в Хогвартсе, когда они виделись каждый день, но до последнего курса упорно не обращали внимания друг на друга. Однако тишину предзакатного часа нарушил тихий вскрик Реин, вырвавшийся из её рта от неожиданной жгучей боли, которая пронзила не только её левое предплечье, но и руку Регулуса, который вздрогнул от неприятного ощущения. Подняв рукав кофты, девушка легко подтвердила свои худшие опасения: змея на руке неистово извивалась, что говорили о том, что вечер испорчен. — Не переживай, наверное, обычное собрание, — попытался утешить Реин молодой человек, встретивший её обеспокоенный взгляд, но интонация, с которой он высказал своё предположение, была далеко не самой уверенной. — Нас никогда до этого не вызвали вечером, — нервно возразила девушка, поднимаясь с песка и отряхивая юбку, — всегда поздней ночью. Пойдём, надо одеться в мантии и отправляться. Регулус рывком встал и отряхнулся, затем, взяв свою девушку за руку и вложив в этот жест всю свою любовь, трансгрессировал вместе с ней прямо на крыльцо поместья Блэков. В обычные вечера они спускались и поднимались по старой лестнице, несмотря на трудности и усталость в мышцах, которая чувствовалась после таких тренировок, им нравилось начинать и завершать таким образом свои прогулки, но сегодня традицию пришлось нарушить, зато они не отреклись от другой: для Реин давно не составляло труда самой трансгрессировать в дом, но они по-прежнему перемещались только вместе, взявшись за руки. Быстро переодевшись в чёрные мантии и накинув капюшоны, обезличившие их, они возвестили Вальбургу о возникших делах и отправились в ненавидимый Реин дом, где уже собралась небольшая группа Пожирателей. — Ну наконец-то, — воскликнула Беллатриса и, подойдя к кузену, потрепала его по голове как маленького ребёнка, — мы только вас и ждём. В тёмном помещении Реин не сразу заметила человека, сидящего в кресле в углу, однако, как только от них с Регулусом отошла его двоюродная сестра, Лорд поднялся со своего места и, как всегда, холодным, не терпящем возражений, тоном обьявил собравшимся об их задании. — Пришло время для вас доказать свою преданность и нужность. Вы отправитесь навестить братьев Пруэтт, которых в прошлый раз почему-то не смогли доставить ко мне, — в этих словах скользила неприкрытая ярость, и по коже Реин побежали мурашки, когда она задумалась о том, что случилось с теми, кто не выполнил указа, — Трэверс, Блэк, Долохов, Розье и ты, Беллатриса, приведёте ко мне хотя бы одного из них. Если они опять будут оказывать сильное сопротивление, одного убейте, но другого не смейте, если не хотите узнать, что может быть хуже смерти. Отправляйтесь, — напоследок бросил он собравшимися и удалился обратно к креслу, где отец Реин что-то докладывал ему. Девушка узнала Бенджамина по его манере говорить при лорде — он никогда полностью не выпрямлялся и горбился, на дочь он даже не взглянул. Реин в ужасе стояла, не в силах сдвинуться: их ждал рейд, после которого ни она, ни Регулус могут не вернуться. Девушка боялась потерять именно сейчас обретённое в виде молодого человека счастье, но знала, что, если их выбрали, то ничего не изменить. Через секунду она почувствовала чуть влажную ладонь с ледяным кольцом на ней: Регулус, даже не смотря на собственный страх, всё ещё был рядом и пытался поддержать её. Реин оторвала глаза от пола и подняла их на парня, который старался выдавить из себя подобие улыбки. Беллатриса назвала адрес дома, куда им предстояло сегодня наведаться, и выбранные Пожиратели Смерти один за другим трансгрессировали — Реин с Регулусом, как всегда, вместе, держась за руки. Они оказались на тёмной, пустынной улице, где одиноко стоял ничем непримечательный домик, в котором и жили братья. Похоже, Беллатриса, которой было положено следить за теми, кто ещё никогда не участвовал в таких вылазках, не имела ни малейшего желания скрываться, что Реин поняла как только та, громко выкрикнув заклятие, отворявшее замки, распахнула ногой дверь и вошла в помещение, куда за ней последовали остальные. Первые секунды ничего не происходило, Реин, зашедшая последней, захлопнула дверь, и тут началось то, чего, видно, никто не ожидал — на них посыпались заклятия, яркий свет от которых показал сосредоточенные лица двух волшебников, стоявших в дверях, ведущих в какое-то помещение из коридора — это были Гидеон и Фабиан, которые то и дело выкрикивали новые проклятия, а затем прятались за углами прохода, но спрятавшейся за то ли кресло, то ли диван Реин было не до мыслей о волшебниках. Регулус не отбежал за ней в укрытие, когда в Пожирателей полетели заклинания, девушка была уверена, что слышала, как он упал, и могла покляться, что стон боли, услышанный ею, принадлежал именно ему. Минуты летели настолько медленно, что Реин казалось, будто прошло уже несколько часов с тех пор, как она сидит в своём убежище в неизвестности, остальные пожиратели во всю отражали атаку, но девушка не могла ни о чём думать, кроме как о Регулусе, потом она услышала звук падающего тела, который совсем не напугал её и не вызвал жалости. Она не могла сочувствовать братьям, когда где-то совсем рядом мог умирать человек, за которого она бы без раздумий отдала свою жизнь. Через несколько минут всё закончилось, кто-то из Пожирателей применил оглушающее заклятие, с помощью которого удалось усмирить оставшегося волшебника. Комната осветилась волшебным светом, вырвавшемся из палочки Беллатрисы, которая вместе с Трэверсом и Долоховым отправилась оглядеть живого брата, пока Реин, не замечавшая ничего на свете, бросилась к распростертому на полу Регулусу. Он лежал бледный, в луже крови, но был в сознании. Реин мгновенно узнала применённое к нему заклятия сектумсемпра и, торопясь, перебрала в своей голове всё то, что когда-то изучала в школе. Наконец, вспомнив контрзаклятие, она произнесла его, указывая палочкой на место, где на чёрной мантии виднелся разрез. — Живой? — спросила подошедшая кузена Регулуса, на что Реин ей довольно грубо ответила: — А ты не видишь? — Сможешь трансгрессировать вместе с ним? Вальбурга вам поможет, — будто не заметив тона девушки, задала вопрос Беллатриса. Реин утвердительности кивнула, в другой раз её мог оскорбить такой вопрос, но сейчас это не имело никакого значения, она была не способна даже ещё на одну грубость. — Тогда убирайтесь отсюда, скоро авроры могут пожаловать, — предупредила Беллатриса, — я объясню всё Лорду. Реин взяла Регулуса, который пытался приподняться с пола, за руку и попыталась сосредоточиться на доме, где хотела оказаться, что было довольно трудно, учитывая, что в голову лезли совершенно иные мысли. Но это у неё получилось, раз в конце концов они оказались в гостиной поместья Блэков. Орион и Вальбурга, сидевшие в креслах, мигом вскочили. Отец Регулуса помог сыну подняться и сесть на диван, а его мать побежала за бадьяном, о чём её попросила не так вежливо, как обычно, Реин, как только они появились в комнате. После того как рана, на месте которой после использования контрзаклятия остался лишь длинный шрам, была обработана настойкой бадьяна, Регулус сразу же отправился в свою спальню. Всё ещё бледный он выглядел уже гораздо более живым, чем в доме Пруэттов, что не могло не радовать Реин, которая в тот миг не была уверена, что его удастся спасти. Теперь же, по заверениям Вальбурги, не останется даже следа от жуткого проклятия. Реин тоже пошла к себе в комнату. Усталость била ключом, хотя казалось, что за день она почти ничего не сделала. Причиной её недомогания не было что-то физического характера, скорее оно было вызвано сильным потрясением и волнениями. Лёжа в кровати, Реин поняла, как близка сегодня была смерть и от этого ей стало страшно. Ещё полгода назад она была согласна умереть, но сейчас жизнь заиграла новыми красками: она стала ближе с друзьями, обрела человека, которого любила по-настоящему, и всё это она могла потерять за один вечер. Но своя смерть представлялась не такой страшной, как если бы погиб Регулус. Реин не могла себе представить, что бы она делала, если бы в эту ночь она не успела бы его спасти, если бы он потерял слишком много крови и умер: ни одно заклятие не способно воскресить человека. Жизнь девушки бы обрушилась вновь, и вряд ли она смогла бы выбраться из ямы отчаяния. Только под самое утро Реин пришла в голову мысль о братьях Пруэтт. Одному из них повезло, и он погиб, другой, скорее всего, тоже не дожил до этого предрассветного часа, но девушка была уверена, что перед тем, как умереть, он испытал чудовищные муки, а сама смерть стала для него подарком. Вот только его враги не были милостивы, и девушка догадывалась, что отпущение было дано ему лишь после череды невыносимых мучений. Хоть Реин и было его жаль, гораздо сильнее она всё ещё переживала за Регулуса, и судьба братьев её волновала не так сильно, чтобы пролежать оставшиеся часы до утра без сна. Перед тем как впасть в забытье, она подумала, что прошедший вечер был одним из самых страшных в её жизни.