***
— Ты куда меня ведёшь? — Гром хмуро смотрел на Гречкина, который поглядывал на наручные часы и вел куда-то. — Где-то тут должны сбить бабку, — Кирилл повернул голову в сторону майора и кивнул куда-то вдоль улицы, — хочу это предотвратить, а то ее мертвое тело не вдохновляет меня. Каждый раз прохожу мимо ее тела — в дрожь бросает. — Не вдохновляет? — Гром в недоумении остановился. — Ага, не та формулировка, согласен, — Кирилл кивнул на это и резко дернулся в сторону. Взгляд стал испуганным, и Кирилл попятился в сторону Грома. — Ты чего? — Гром грубо схватил Гречкина за локоть, останавливая его. На это Кирилл опять вздрогнул и опустил испуганный взгляд на сжавшую его руку. — Ни-ничего, — голос Гречкина дрожал, — видится всякое, ерунда. Резкая смена эмоций настораживала, но Гром не спешил что-то говорить, а лишь наблюдал за всем. Кирилл закрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов в попытке успокоиться. Натянул маску спокойствия скорее, чем на самом деле успокоился. Движения остались резкими, и Гречкин чаще стал смотреть по сторонам. Через пару минут Кирилл остановился и показал на женщину неопределенного возраста с леопардовой сумкой. Она стояла в паре метров от них и агрессивно печатала в телефоне. — Это она, надо оттащить ее от дороги, а то собьют, — сказал Кирилл Грому и подошёл к женщине. Как только Гречкин подошёл к ней, женщина, не глядя на дорогу, сделала шаг. Кирилл в панике ухватился за ее руки и потащил на себя, но, не удержав равновесие, упал. Женщина, громко запищав, упала сверху на Кирилла. Гром поспешил на помощь, но увидел, что по дороге проехала на дикой скорости машина. Ещё бы пару секунд, и эта машина сбила бы женщину. Проходящие мимо люди останавливались и смотрели на развернувшуюся сцену: женщина зловеще пищала на Кирилла и яростно била его своей сумкой, пока Гром помогал ей подняться. — Полицию вызывайте, люди добрые, грабят средь бела дня! — кричала женщина на людей вокруг и продолжала бить Кирилла, который сидел на грязной земле в пыли. — Не надо никого вызывать, полиция уже здесь, — Гром пытался докричаться до женщины, но его игнорировали, а крик становился громче. Пришлось ткнуть в лицо женщины ксивой.***
— Чтобы я ещё раз кому-то помог… — ворчал Кирилл, пытаясь стряхнуть пыль с рукавов черного худи. — Да ладно, хорошо же все прошло, — Гром откровенно смеялся над Кириллом, ведь не каждый день увидишь подобное. — Ага, конечно, хорошо все прошло. Это не тебя избили сумкой, — от обиды Гречкин сильнее ударил по своей руке и чихнул пару раз из-за пыли, попавшей в нос. — Ну, ты сделал доброе дело, — Гром пожал плечами, — теперь ты почти хороший человек. — Этого мало, надо ещё что-то сделать, — Кирилл ещё раз чихнул. — Да, этого мало, — согласился Гром и остановился на мосту. — Зачем попросил занять Дубина? — В прошлый раз мы шли к тебе, и на нас напал псих в маске. Дима тогда пострадал, а ты успел увернуться, — Кирилл смотрел куда-то вдоль улицы на проходящих людей, — мне его стало жаль, и я решил обнулить день. Не хочу, чтобы он опять пострадал, даже если все повторится. — Что еще нужно сделать? — Я не знаю, — Кирилл посмотрел на наручные часы и пожал плечами. — Я тоже не знаю, чем тебе помочь, — Гром посмотрел на Кирилла, тот опустил голову и рассматривал свои кроссовки, а руки спрятал в карманах. — У меня появилась интересная мысль. — Какая? — Кирилл поднял голову, заинтересовавшись. — Ты сам, как думаешь, заслуживаешь смерти? Эмоции сменялись быстро на лице Кирилла. Гром видел, как мысли в голове у Гречкина сменяли друг друга, чтобы в итоге получить: — Я слишком трезв для такого разговора. — Серьезно? — Да, — резко плюнул Кирилл и отвернулся от Грома. Проговаривать свои чувства сложно, даже самому с собой. — Тот сумасшедший хочет справедливости, которую ты избежал, — Гром продолжил напирать на Кирилла, — из-за тебя погиб ребенок, а ты все ещё на свободе. Неудивительно, что тебя хотят убить. — Суд признал меня невиновным, — хрипло сказал Гречкин, все ещё стоя спиной к Грому, — ты там был и все слышал. — Ой, прекращай врать, хотя бы самому себе, — голос Гром становился все громче, — ты виноват, и мы оба об этом знаем! — Я знаю… — совсем шепотом сказал Кирилл, опустив голову ещё ниже. Гром грубо схватил Кирилла за предплечье и развернул к себе лицом. Гром хотел ещё что-то сказать, но глаза уловили слезы на щеках Гречкина. Вот это неожиданность.***
— Проходи, можешь не разуваться, — Гром пропустил Кирилла вперёд, пока сам затаскивал в квартиру позвякивающий пакет из ближайшего магазина. — А у тебя тут интересно, — прошептал Кирилл и снял кроссы. Гречкин никогда не думал, что окажется в квартире Грома. Майор, кажется, ночевал на своей работе, прям женат на ней, а оказалось, что и квартира у него имеется. На глаза попалась круглая мишень на стене, где были воткнуты несколько дротиков. Кирилл огляделся и заметил на комоде другие снаряды. — А там висела моя фотка? — спросил Кирилл, и когда Гром поднял голову, показал на дартс рукой. — Да, — ответил Гром и метнул дротик в мишень, попадая в зеленый круг, почти рядом с центром. Кирилл присвистнул, взял другой дротик и прицелился. Бросок, и Кирилл попал в треугольник на сектор черного цвета над цифрой двадцать.***
Как Гром согласился на алкоголь, Кирилл не знал. Просто согласился, что такие разговоры на трезвую голову не ведут. После слов обвинений Кирилл не смог сдержать слез, которые, вроде, выплакал в одиночестве в ванной. Раньше, ещё до суда во время следствия, Кирилл мог слушать такие слова с наглой улыбкой на лице и в конце громко рассмеяться. Много слов звучало в сторону Гречкина, но на публике надо было держаться, иначе загрызут. Мама советовала посетить психолога, но Кирилл отмахивался от этого и обещал сам со всем справиться. Получалось хреново. — Помню, тебе очень хотелось выбить из меня признание, — сказал Кирилл, когда вошёл на кухню, где Гром раскладывал продукты из пакета. — Ты сильно бесил своей тупой улыбкой, — бубнил Гром. — Я старался, — нагло улыбнулся на это Кирилл, — так мне обращаться к тебе? Игорь Константинович? — Просто Игорь, — Гром посмотрел на Кирилла, — ты знаешь про меня такие вещи, что становится страшно. — Знания — сила! — хмыкнул Гречкин и протянул руку к коньяку. Хеннесси. Франция. Кирилл надеялся, что это не самая хреновая подделка. — Главное — умение ими пользоваться, — кивнул Гром. Кирилл смотрел на Игоря и пытался понять себя. С чего бы вдруг ему соглашаться на подобное? Кирилл все такой же говнюк, что и раньше. Ну, подумаешь, разрыдался на обвинения. Кирилл истерил, когда сбил девчонку, но крик отца и его тяжёлая рука заставили взять себя в руки. Надо было держать лицо и идти до конца, нельзя было давать слабину нигде, кроме дома, за закрытой дверью. В безопасности и наедине с собой. А сейчас, пара слов и слезы уже текли по щекам, стекая по шее. Так ещё и перед кем? Перед человеком, который вел дело и пытался докопаться до истины, Гром копал глубоко и метко, отец злился и орал на Кирилла, за его длинный язык и «везучесть». А сейчас что изменилось? Пару раз умер и это повод распускать слюни? Походу да. Кирилл вспомнил дни, проведенные в собственной квартире, и ванную. Вспомнил, как апатия накрывала с головой; как рука легко бралась за лезвие; как петля быстрым движением завязывалась; как хорошо было лететь камнем вниз с очередного небоскреба. — Ты чего задумался? — голос Грома звучал как сквозь вату. — Я вены вскрывал, — тихо ответил Кирилл, смотря в пол. До Гречкина только сейчас дошло, что он стоит на пороге кухни и тупо смотрит на Игоря. — Серьезно? — Гром отложил на стол то, чем занимался, и подошёл к Кириллу, чтобы взять за запястья и посмотреть на них, — они чистые. — Ну так, это когда было? — Кирилл попытался улыбнуться, но получилось криво, — вчера это было для меня. Для тебя никогда. Кстати, такой себе способ самоубийства. Медленно, но затягивает. Восемь из десяти. — Ты составил список способов и ставил оценки? — Игорь посмотрел в глаза Кирилла все ещё держа в руках чужие руки. — Да. Было весело, — Кирилл пожал плечами и спрятал свои руки за спину. Ладони Игоря было горячими, когда самого Гречкина пробивал озноб. — Если брать включенный фен, как бомбочку для ванной, то бодрит. Тут девять из десяти. Минус балл за боль. — Ты не шутишь, — в ужасе сказал Гром и сделал шаг назад от Кирилла. Смотря на это, Кирилл рассмеялся. Смеялся Кирилл долго, даже согнулся, а потом смех превратился в тихий вой и слезы на щеках. Ноги не держали, тело дрожало и не слушалось. Кирилл пропустил момент, когда оказался на полу, а перед глазами встал мутный образ кружки. Гречкин трясущими руками взял кружку, пролив на себя половину, пока донес до своих губ. Когда удалось более-менее успокоиться, сил на то, чтобы встать, не было. Кирилл сидел на полу кухни, обняв руками колени и спрятав за ними лицо. Игорь сидел на корточках рядом, а его рука была на плече Гречкина. От ладони шло тепло, почти жар. — Воды ещё дать? — тихо спросил Гром. — Нет, — Кирилл поднял голову и посмотрел мутными глазами на Игоря, — налей чего покрепче.***
— Я никогда не был верующим, но может стоит сходить в храм? Ну молитву прочитать? Или исповедоваться? Свечку ещё можно поставить. Только вот, в моем случае, надо ставить свечку за упокой или за здравие? Ну я же уже умирал? Умирал! Но все ещё жив! Так за здравие надо ставить или за упокой? Я слышал об одном чудотворном храме в Архангельской области… Кто затронул тему религии, Кирилл не помнил. Пьяные разговоры и не на такие темы велись. Но сейчас все по-другому. Гречкин старался не попадать на подобное. Сгоряча и на эмоциях можно такое сказать, что потом всю жизнь будут вспоминать. Кирилл не доверял компаниям, в которых оказывался в очередной тусе. Все носили маски лицемерия, говоря в глаза одно, а за спиной другое. Не то чтобы сам Кирилл отличался от них, но… Хотя нет, Кирилл ничем не отличался от них. Разве что, они не сидели на полу кухни с майором полиции, который вел их дело о причастии к гибели ребенка. — А если поставить сразу две свечи? — продолжил свою мысль Кирилл, пока Гром наливал в кружки коньяк. Пить коньяк из кружки оказалось точно также, как и из коньячного бокала. — А если исповедоваться? — спросил Игорь и передал Кириллу кружку. Гром сам удивился, когда нашел три целых кружки. — Батюшка, я согрешил. Я сбил ребенка, а она умерла в больнице. А суд признал меня невиновным, и теперь псих в маске хочет восстановить справедливость, убив меня. Ты себе это так представляешь? — Кирилл стукнул свою кружку об кружку Грома и сделал глоток. — Этот самый батюшка меня или сдаст психу, или сам сожжёт на костре. — Ну начало неплохое, — Гром кивнул и тоже сделал глоток из кружки. В третьей кружке был сок, которым запивали горечь коньяка. До закуски, которая была на столе, никто тянуться не хотел. Сидеть на полу, плечами прижимаясь к друг другу, и опираться на кухонную тумбу было удобно. — Ага, считай ты услышал то самое признание, которое так хотел, — Кирилл тихо говорил, почти шепотом, но Гром все хорошо слышал. — Да какой в этом смысл, если у тебя завтра не наступит и все пойдет по новой. Но я рад, что ты это сказал мне лично. — Хах, хоть кому-то я сегодня поднял настроение. — А та женщина, которую ты спас от машины? — спросил Игорь и налил сок в третью кружку. — Ее спас, а кто спасет меня? Вопрос остался без ответа. Сидеть вот так и тихо пить из своих кружек коньяк и запивать его соком было странно. Кириллу давно не было с кем-то так хорошо просто сидеть. Просто сидеть где-то и с кем-то другим не получалось. Девчонки лезли в штаны, Кирилл был не против. Парни иногда тоже. Даже пытались что-то в рот протолкнуть, обещая незабываемый кайф. А тут все кардинально по-другому. И от этого даже лучше. — Игорь, — тихо позвал Кирилл. — М-м-м? — Почему ты согласился? — А вдруг ты говоришь правду? Если тебя убьют, то, скорее всего, дело я возьму себе. К тому же, все те факты, что ты знаешь обо мне, говорят, что я сам тебе это рассказал. — Да, Дубин много о тебе не знает, — кивнул Кирилл и посмотрел на Игоря. — Потом узнает, он со мной всего второй день работает. Ему про чемпионат только рассказали. — А ещё я знаю, откуда у тебя этот шрам, — Кирилл смотрел на шрам в виде молнии возле брови. — И откуда же? — Это со времён твоей учебы в полицейской академии, ты тогда экзамен не сдал, — начал Кирилл, когда Игорь повернул к нему голову, — ты спас девушку от парней, которые хотели ей навредить, но их было больше. Завязалась драка, и кто-то разбил об твою голову бутылку, осколок оставил этот шрам. — Да, все было так, — Игорь закивал на слова Гречкина, но взгляд от глаз напротив не отводил. — Много крови потерял, а очнулся в больнице. — Ты тогда сдал экзамен, но шрам остался, — свободная рука тянется к лицу, и Кирилл осторожно проводит кончиками пальцев по изгибу шрама. Открытую ладонь обдает чужим дыханием. Кирилл чувствует, как сердце начинает быстро биться и появляется желание выпить простой воды. Они все ещё сидят рядом, повернув лица к друг другу, пока пальцы Кирилла гладят молниеобразный шрам. Взгляд Кирилла падает с брови на голубые глаза Игоря. Гречкин пытается прочитать чужие эмоции, что скрываются за цветной радужкой, но в этот раз глаза не зеркало души. Кирилл понятия не имеет, что делает, и не знает, почему Гром его не останавливает дальше. Ладонь Кирилла ложится на небритую щеку, а большой палец не спеша очерчивает чужие губы. Какая-то неведомая сила заставляет Кирилла потянуться ближе к Игорю и оставить на губах напротив мокрый след. Это всего лишь лёгкое касание, но в следующую секунду Кирилл прикрывает глаза и накрывает чужие губы. Кирилл в немом шоке от происходящего и пропускает момент, когда Игорь сам углубляет поцелуй и перехватывает инициативу. Гречкин чувствует на своей талии чужие руки и ждёт, когда они начнут отталкивать Кирилла, но происходит все наоборот. Игорь притягивает его ближе. Поза становится не самой удобной, и поэтому Кирилл, не разрывая контакта губ, перекидывает свою ногу через ноги Игоря. Гром помогает поменять положение тела, второй рукой зарываясь под худи Кирилла. Крепко прижимаясь к Грому, Кирилл понял, что стоит остановиться, пока все не зашло слишком далеко. Но Кирилл не хотел останавливаться. Рука Кирилла опустилась на грудь Игоря, туда, где четко чувствовалось биение сердца. Игорь был живым, а насчёт себя Гречкин сомневался, столько раз умирал, что со счета сбился. — Стой, — Кирилл отпрянул от Грома и упёрся рукой в грудь Игоря, когда тот потянулся для продолжения, — Игорь, не надо. — Не надо? — недоуменно спросил Гром. — Да, не надо. Или резко начало вставать на того, кого ненавидишь? — Кирилл встал с чужих колен и отошел от Игоря подальше. — Я тебя не ненавижу, слишком много чести, — ответил Гром и встал с пола, — ты меня бесишь, раздражаешь. Ненависть слишком сильное чувство. — Ага, как же, — Кирилл опёрся руками о стол и наклонил голову вниз. — Ты не помогаешь. — Я вообще не верю, что ты исправишься за один день, — Игорь начал говорить спокойно, — стать хорошим человеком за один день невозможно. На это должны уйти годы, чтобы в конце узнать, что ты для кого-то все такой же хреновый человек. Гром замолчал. Кирилл должен был что-то сказать, но в горле стал ком. — По твоим словам, ты бегаешь ко мне каждый раз, как просыпаешь после очередной гибели, — после небольшой паузы продолжил Гром. — Ты в упор не замечаешь основную причину. Продолжаешь бегать и не видишь выход из ситуации. Продолжаешь врать самому себе. Спасти тебя можешь только ты сам, Кирилл. Кирилл молчал. Слова Грома совпадали с мыслями самого Гречкина, которые Кирилл гнал от себя подальше. Легче всё делать с кем-то, чем взять всю ответственность на себя. Легче затолкнуть самую простую истину глубоко и не обращать на нее внимания. Бегать от нее, скрываться, запивать, но не принять. — Прости меня… — Нет, — резко оборвал Гром Кирилла, — просить прощения и извиняться ты должен не передо мной. Если тебе есть за что. — Да, я виноват, — почти закричал Кирилл и поднял голову, — это я виновен в смерти девчонки. Это я сбил ее пьяным и скрылся. Я чувствую вину за это. Кирилл говорил и не замечал, как лицо опять покрывалось слезами. Тело била мелкая дрожь, пальцы сильно сжали стол. — Ты просто не представляешь, как сильно меня грызет это! Как накрывало вначале, но надо было держать лицо и разыгрывать клоуна на публике. Все отрицать. Я не хотел в тюрьму. Отец бы этого не допустил. Я в принципе не мог понести наказание, потому что это ломало бы репутацию отца. Слова вылетали бурным потоком, но мысли Кирилла были кристально чистыми, впервые. — Лично я не платил ни судье, ни экспертизе. Все сделали люди отца. А я должен был улыбаться и все отрицать. Неплохо получилось, да? Жаль девчонку, в больнице ей не помогли, хотя приличную сумму отдали. Рано или поздно мы все умрём, это не так страшно, Игорь. Я знаю, я умирал уже много-много раз. Разболелась голова, так ещё и комната начала вращаться. Кирилл сел на стул, тяжело дыша. Резко стало легче, но не отпустило еще. Гром молчал. Кирилл не знал, что ещё сказать. — Тебе надо поговорить с братом Лизы, — сказал Гром и поставил перед Кириллом кружку воды. — Зачем? — Эти слова ты должен говорить ему, а не мне. — Ага, а потом все сначала, — Кирилл притянул к себе кружку и сделал пару глотков. Комната все ещё вращалась, голова болела, но дыхание пришло в норму, — я даже не знаю, что ему сказать. — Стоит только начать, — Игорь одобряюще похлопал по плечу Кирилла, — все нужное придет потом.