Каким бывает осеннее утро?
Самым разным! Это может быть и тёплое золотое солнце, лучи которого пробиваются сквозь желтые и красные платья деревьев, создают по всем улицам бегающие разноцветные фонарики. Либо это может быть пасмурное небо, что примерило на себя тяжелые свинцовые тучи и, кажется, вот-вот расплачется, прольёт свои горькие слезы на землю.
Именно сегодня и было такое небо. Небо в одеяле из свинцовых туч.
В такие дни люди проводят время в кафе, торговых центрах и прочих заведениях, где можно хорошо провести время в тепле и уюте. С самого утра поток людей в кафе «с необычными сотрудниками» был очень большой. Кто-то приходил всей семьей, кто-то парочками влюблённых, а кто-то приходил по одному, чтобы выпить горячий кофе или глинтвейна. Шум и гам, что создавались благодаря разговорам посетителей, укутывал весь зал заведения и даже немного доходил до подсобки и кухни. Все сотрудники бегали в суматохе, стараясь успевать везде. Игуро был нарасхват. Все места были заняты, а если становились свободны, то долго не пустовали. Тамае и Юширо шумели посудой, создавая шедевры неимоверных запахов. Так и хочется завернуть на кухню и стащить что-нибудь вкусненького. Шинобу и Танджиро бегали между кухней и залом. Первый стол, третий, шестой, второй, снова первый, четвертый, пятый, второй. Камадо только и успевал забирать грязную посуду и менять ее в кухне на новую с аппетитными блюдами. Кочо же, в свою очередь, словно бабочка порхала между столами, доставляя заказы и была довольной, и даже немного хитрой. Да… словно что-то замышляла с самого утра. В какой-то момент наплыв людей все же прекратился, благодаря чему беготня сошла на нет, давая возможность выполнять действия спокойно. — Танджиро, не хочешь пойти передохнуть? — с легкой улыбкой предложила «бабочка». — Нет, спасибо! Я полон сил. Могу хоть до вечера без перерыва. — Нет, нет! Перерыв все равно нужен. Если не хочешь сейчас пойти отдохнуть, то давай я сначала минут десять посижу, а следом ты? Я настаиваю. Потом уже отдыхать только дома будем. Обладателю алых глаз ничего не оставалось, кроме как согласиться. И через десять минут он ушел на заслуженный перерыв. Но перед тем как уйти в подсобку, Шинобу остановила его и сказала, что через несколько часов он может идти домой. А Канао придет и его подменит. Камадо согласился, ведь взгляд девушки говорил: «не дай бог откажешься, пришибу и лично домой отнесу». И неважно, что на ее лице была все та же хитрая, но и в то же время милая улыбка.* * *
Днем, в три часа, Танджиро отправился домой. Не успел парень придти и принять душ, как ему на сотовый поступил звонок. — Привет, Танджиро! — отозвался голос в трубке. Не такой холодный, как его привыкли слышать другие. А теплый, с ноткой нежности и заботы. — Гию-сан! Добрый вечер! — алоглазый сразу улыбнулся, а усталость как рукой сняло. — Танджиро, как ты смотришь на то, чтобы встретиться и прогуляться? Я слышал, скоро должна начаться осенняя ярмарка в центре. — Я согласен! Где и во сколько встретимся? — В пять часов, на станции у кафе. — Договорились! Оба парня улыбнулись, глядя на экраны телефонов, и после стали собираться.* * *
— Томиока-сан! — как только парень увидел обладателя глаз цвета океана, то сразу перешёл на бег. — Танджиро, осторожней! — в этот миг как раз Камадо перебегал дорогу. — Не стоит бегать через дорогу. Будь внимательнее, — Гию не мог ругаться на булочку с корицей, но переживал за него больше, чем за себя. Молодой человек положил руку на голову младшему и потрепал волосы. Еще какое-то время они продолжали так стоять. Один гладил волосы другого, пока тот улыбался. Но им нужно было идти, поэтому с такой неохотой Томиока убрал руку с мягких и шелковистых волос возлюбленного. Ярмарка проходила в парке, до которого нужно было идти минут тридцать. По дороге молодые люди разговаривали обо всем на свете и наслаждались компанией друг друга. Когда они пришли, то у Танджиро разбежались глаза. Вдоль дорожки стояли различные палатки, в которых продавались сувениры, украшения, вкусная еда, горячие напитки и многое другое. В некоторых, продавали даже одежду. В таких можно было встретить даже хаори. — Томиока-сан! Это чудесно! Здесь так здорово! Обладатель серёг Ханафуда кружился, осматривая всё вокруг себя. На его лице сияла улыбка, что была ярче солнца. И эту улыбку видел лишь ОН. Но парень не учел, что голова закружится и, когда он резко остановился, то пошатнулся. Мимо проходили люди, и Камадо сумел сделать несколько шагов в сторону, где никого не было, но, запутавшись в своих же ногах, начал падать. Реакция Томиоки не заставила ждать. Молодой человек метнулся в сторону «булочки с корицей» и, поймав его за талию, крепко прижал его к себе. Васильковые глаза встретились с огненными. Их обладатели застыли, не смея спугнуть момент. Они и не хотели прерывать этот миг. Лед, склонившись над пламенем, был готов растаять, отдаваясь в такие горячие объятия. А огонь был готов утонуть в этом океане бездонных вод, доверяя потокам свою жизнь. — Я рад, что тебе здесь нравится, — немного смутившийся Томиока все же прервал тишину, что образовалась между ними. Он нежно улыбнулся и притянул парня к себе, прижимая сильнее. Но взгляд, словно у хищника, заинтересованного в добыче, приготовившегося прыгать… Их губы были непозволительно близко. Каждый из них мог ощущать такое обжигающее дыхание другого. И это заставляет сердце чертовски быстро биться в груди, а щеки пылать. Молодой человек приставляет указательный палец к губам возлюбленного и сладко шепчет слова, что лишь ЕМУ были слышны: — И не Томиока-сан, а Гию. Просто Гию. Танджиро, что еще с первой минуты прерванного молчания был красный, а сейчас совсем как* * *
Они долго ходили между палаток. Здесь было действительно много интересного и много людей. Бывали моменты, когда Гию закрывал собой Танджиро, прижимая к себе, чтобы его не толкнули или не сбили с ног. *Примерять маски тенгу, пить горячий глинтвейн, пробовать данго и смеяться что, кто-то из нас проиграл в поедании вкусностей. Что может быть лучше? Но вот мы подходим к палатке с традиционной одеждой и тебя привлекло половинчатое хаори. Одна его половина красная, а другая с узором из разных оттенков. Твои нежные руки одевают на меня хаори, и твои глаза искрятся восторгом. Ты говоришь, как мне идет эта вещь, и спрашиваешь ее цену. Не задумываясь, отдаешь деньги продавцу, а я все смотрю на тебя и налюбоваться не могу. И все же отрываю взгляд и вижу еще одно. Оно клетчатое, цвета зелени и темной горной травы. Не успеваешь опомниться, как хаори уже одето на тебя, а я так же, как и ты, протягиваю купюры продавцу.**Мы идем с тобой дальше по дорожкам парка, а легкий, но довольно холодный ветер играется с нашими хаори, развевая волосы. Тучи уже давно разошлись, освобождая взор звездам и луне. Впереди виднеются последние палатки, и, остановившись возле одной, я заметил лисью маску. Ты предлагаешь купить ее, но я отказываюсь. И не успели мы с тобой далеко отойти, как ты уже бежишь с этой маской ко мне, проговаривая, что это подарок. Я одеваю ее на пол-лица и шепчу тихое "спасибо". Мы спускаемся вниз по лестнице к небольшой речке, ты говоришь, что хочешь что-то показать. Занимаем места на травяном спуске и наслаждаемся музыкой сверчков.*
* * *
— Я рад, что повстречал тебя, — прервал тишину Томиока. Танджиро завороженно посмотрел на своего собеседника, что с теплой улыбкой смотрел на звездное небо. — Спасибо, — лишь губами прошептал обладатель алых глаз. — Спасибо, — тихо по щеке пробежалась одинокая слеза. Гию же посмотрел взволнованными глазами на своего возлюбленного и, вновь улыбнувшись, нежно касаясь подбородка, повернул голову Камадо к себе. Одной рукой Томиока огладил щеку, задержавшись на ней, а второй отодвинул маску кицунэ. Сердца двоих трепетали, а дыхание сбилось. Глаза отражали лишь друг друга, а души желали стать одним целым на века. Молодой человек медленно приближался к младшему, и в последний миг маска падает на одеяло травы, а губы касаются щеки, по которой пробегала слеза. — Успокоился? — нежно заулыбался голубоглазый. — Томиока-сан… — вымолвил паренек. — Нет, Гию, — поправил его Томиока, немного отстранившись. — Гию… Гию, — словно на вкус, пробовал Камадо имя любимого — Гию. Гию, — звал он уже уверенно. — Правильно. Лед накрыл губы пламени своими, то покусывая, то посасывая нижнюю губу. Он дарил своему солнцу самый жаркий поцелуй, какой только мог подарить. Пламя же принимало любовь океана, отдаваясь в его волны без остатка. Обладатель серёг обвил руками шею Гию, перебирая его пряди ночных волос. А руки Томиоки уже скользили по талии возлюбленного, притягивая все ближе к себе. Поцелуй из нежного переходил в более страстный. Замешкавшись, Танджиро приоткрыл ротик, и голубоглазый, не теряя возможности, стал исследовать его своим язычком, углубляя поцелуй. Сорвался тихий стон Камадо. И лишь звезды и луна станут свидетелями их любви, а фейерверк, что начался прямо по ту сторону реки, скроет их от любопытных глаз своей неожиданной красотой.* * *
Flashback
— Надо же, Томиока. Какими судьбами мистер ледышка решил мне позвонить? Чем обязана? — лукавым голосом проговорила в трубку Шинобу. — Я знаю, что редко звоню, а особенно тебе. Но звоню я с просьбой. Только ты можешь мне помочь, — послышалось на другом конце провода. — Томиока, ты решил позвонить мне в довольно позднее время, да еще и говоришь, что только я могу тебе помочь? Дорогой Гию, да я сейчас бутылку шампанского открою в честь такого случая. — Кочо, выслушай, пожалуйста, — нотка холода вмиг вернулась обладателю ледяных глаз. — Ты даже «пожалуйста» сказал? Неужто Луна скоро упадет? Ладно, слушаю тебя. — Отпусти завтра Танджиро пораньше. — С какой целью? — после этого вопроса повисло молчание. — Мой старый друг, я спрашиваю, чтобы я смогла отчитаться перед начальством, если что. Завтра за старшую я остаюсь. — Фейерверки! — Что? — Я хочу показать Танджиро фейерверки. Завтра осенняя ярмарка, хочу, чтобы он развеялся и отдохнул. Бабочка недолго думала, переваривая информацию. Конечно, она обо всем догадалась сразу. — Хорошо. Только смотри, чтоб он совсем там фейерверков не обгляделся, — хихикнула Шинобу. — Кочо! — Все все. Не кипятись. Уговорил. После разговора со старым другом, бабочка пошла разговаривать с Канао, обговаривая завтрашний рабочий день.* * *
На следующий день, когда Шинобу ушла на перерыв, она позвонила Канао, чтобы уточнить, сможет ли она выйти. А после Кочо позвонила Гию, сообщила, что все в силе и она отпустит Камадо в три часа. При этом взяла обещание с Томиоки, что тот угостит ее в знак благодарности за помощь.