***
Сокджин как-то вновь зашел к ним на чай, принеся какие-то специальные сушеные травы, отвары которых могли обеспечить им достаток витаминов в холодные времена. Пока Намджун шевелил кочергой раскаленные угли, Чимин суетился у шкафчиков, выкладывая на блюдца собственноручно испеченные слойки с медовыми орешками. Сокджин не мог не подметить очевидные изменения, произошедшие в паре. Их взгляды пересекались друг с другом каждую свободную секунду, искрясь влюбленностью и каким-то сытым удовлетворением, будто бы они были старой женатой парой, а не двумя молодыми оборотнями в самом разгаре периода ухаживаний. Он не мог почувствовать новые оттенки запахов, напитавших стены их семейного гнездышка, но он отчетливо видел все омежьи ужимки, внезапно украсившие Чиминово поведение. Эти двое должно быть даже не представляли, насколько очевидно ведут себя. Чимин то и дело проскальзывал Намджуну под руку, подсовывая ему в рот самые вкусные на его взгляд кусочки, а тот в ответ перехватывал у него полотенца, забирая с огня тяжелый котелок с кипящей водой. — Вы переспали, — это был даже не вопрос. Джин сказал это с такой хладнокровной уверенностью, будто бы не сомневался в этом ни секунды. Намджун от неожиданности поперхнулся чаем, глядя во все глаза на Чимина, который совершенно не понимал, о чем они говорят, и спокойно хлюпал своим приторно-медовым отваром. — Нет, мы не спали, — альфа с трудом собрался, передернув плечами и вернув на лицо маску чуть настороженного спокойствия. Сокджин лишь вздернул бровь, глядя на него немного насмешливо. — Что? Но мы ведь спим вместе каждый день, — Чимин насупился, подтягивая к себе поближе поднос с блюдцами, наполненными сладостями и мясом для альфы, который совершенно не признавал «омежьих» пристрастий. — Чимин, Джин-хен имеет в виду немного другое, — Намджун покосился на него под громогласный хохот беты. Наивная простота Чимина порой играла против них. — Какой ты вредный, Джун, — Сокджин просто отмахнулся от него, в упор смотря на омегу, жующего булочку с таким удовольствием, что между прядей рыжих волос завозились очаровательные треугольнички пушистых лисьих ушей. — В любом из случаев поздравляю, — он пожал плечами, упираясь подбородком на подставленную руку. — Чимин, ты выглядишь совсем по-другому. Я бы хотел, чтобы ты как-нибудь заглянул ко мне на осмотр. Мне никогда не доводилось иметь дело с лисами, но я прочитал все, что нашел, и мне бы хотелось знать гораздо больше, если ты позволишь. — Ты собрался на нем опыты проводить? — будь Намджун в волчьем обличии, шерсть на загривке непременно бы встала дыбом. — Осади свои собственнические замашки. Это плохо, что мы ничего не знаем о Чимине и особенностях его организма. Ему еще предстоит взрослеть, а потом вынашивать твоих волчат. Сам посуди, — он как ни в чем не бывало уткнулся в свою кружку с отваром, заставляя Намджуна чувствовать себя обязанным дать хоть какой-то ответ. Чимин же сидел розовый чуть ли не до самых ушей. Одна мысль о совместных щенках с Кимом вызывала в нем восторг и смущение, зудящие где-то в самом сердце его звериной сущности. — Только в моем присутствии, — он нехотя согласился, едва не срываясь на недовольное рычание, переминаясь на локтях и напряженно хмуря брови. Намджун сверлил бету взглядом, совершенно не обращая внимания на собственного омегу, который явно не был доволен его заявлением. — И как ты себе это представляешь? У омежек должны быть свои сплетни. Ты бы стал в присутствии Чимина говорить со мной о своих срывающихся инстинктах в гон? — Джин с укоризной фыркнул, помешивая ложечкой мед в своей кружке. — Это другое! Ты думаешь, хоть один альфа в здравом уме отпустит своего омегу к другому мужчине одного? — Намджун пылко запротестовал, пытаясь злостью скрыть вырисовавшийся на щеках румянец. — Ты сейчас серьезно? — тихий голос Чимина казался настолько холодным, что прозвучал посреди маленькой кухни невероятно громогласно. — Джин-хен хочет помочь мне и моему лису, а ты строишь из себя невесть что! Да ты только что свел меня с Джин-хеном, будто бы думаешь, что я и правда животное, готовое броситься на кого ни попадя! — крик перешел в надрывный писк, прерывающийся начавшими зарождаться в омежьей груди жалобными всхлипами. Вся злость в Намджуне мигом сдулась. В своем неуемном желании доказать Сокджину непонятно что, он совершенно забыл о чувствах Чимина. Тот далеко не был так глуп, как могло показаться со стороны. Он прекрасно понимал, когда с ним обращались неподобающим образом, и совершенно не терпел, когда Намджун пытался пользоваться им, словно неразумным ребенком. — Я переночую сегодня у хена! — он выпалил это, поддавшись эмоциям, лишь бы вставить свое слово поперек альфе, не думая о том, к какой ссоре может привести его опрометчивое решение. Джин так и продолжал сидеть в углу стола, сжавшись и не желая влезать в конфликт. Он поджал губы, глядя поочередно на взбешенных оборотней. Напряжение искрило не хуже разворошенных углей. — Ну и вперед! — гаркнул Намджун, окончательно сдаваясь и громко хлопая раскрытой ладонью по столу. Абсолютное бессилие — вот, что он чувствовал, принимая свое поражение. Он не мог опуститься до того, чтобы приказывать Чимину остаться, а упрашивать было бы слишком унизительно. Развернувшись на пятках и с шумом покинув тесную кухню, Намджун хотел остаться тем, кто скажет последнее слово, но это не принесло ему и толики ожидаемого удовлетворения. Лишь злость и обида, которые он никак не мог подавить, слыша как на первом этаже Джин едва слышно успокаивал его омегу, уводя того в свой дом прямо из-под носа законной пары.***
Эта ссора стала самой серьезной в их отношениях. С тех пор, как они сошлись, построив свою связь на костях последней родственницы омеги, оставившей его одного на волю судьбы, они не проводили друг без друга и дня. Чимин так тяжело переживал одиночество, что не мог отпустить Намджуна дальше, чем на короткую вылазку, едва напоминавшую полноценную волчью охоту. Совсем недавно, попривыкнув к безразличию стаи, Чимин стал боязливо прокрадываться на прогулки самостоятельно, не выволакивая за собой сонного альфу в самый разгар его сна. Он уходил совсем ненадолго, а в новые места совал лишь самый кончик своего мокрого черного носа. Слишком домашний и неопытный. Волки, еще будучи щенками, под присмотром кормящих волчиц исследовали все окрестности стаи, обучаясь распознавать разные запахи, их значение и способы ориентации в лесу. Чимин же был вынужден учиться с нуля только с помощью Кима, который был и не против вновь ненадолго окунуться в детство со своим омегой. Намджун буквально места себе не находил уже через пару минут, проведенных в тишине после глухого хлопка входной двери. Привязанность друг к другу росла с каждым днем, соединяя между собой каждую клеточку их тел. Чимин не мог без него, совершенно, они были неразлучны. Как он мог так просто уйти, оставив его совершенно обессиленного посреди их дома, вмиг ставшего пугающе пустым без вечного шуршания лисьих лап. Ким преданным псом всю ночь сидел под дверью, глупо ожидая возвращения младшего. Джин точно не отпустил бы его на улицу в такое время. Лисы хоть и ночные зверьки, но Чимин это совершенно другое дело. Он боялся каждого шороха, не то что знакомства с ночными патрульными. Намджун кипел от бурлящей внутри него злости. Его омега сейчас ночевал в доме у другого мужчины, в то время как он сам был вынужден топтаться на месте, не имея никаких прав к проходу на чужую территорию. Сколько бы ни ворочался, заснуть он так и не смог, в глубине души разрываясь от желания, чтобы Чимин чувствовал то же самое, но при этом и не сидел в слезах допоздна. Это было бы в его характере. Сначала вспылить, наговорить лишнего, а затем корить себя, будто бы совершенно не было возможности извиниться. Омега в это время и правда не находил себе места, хватаясь за голову и едва не выдирая коготками огненные пряди. Сокджин как мог пытался разрядить обстановку, суетясь на кухне в поисках подходящих трав. У него на такой случай как раз лежали собранные в сушеные пучки мелисса и чабрец. Чимин напряженно хмурился, возя своим хвостом по полу. От нервов его животная сущность отказывалась держать себя взаперти. Она видела во всем случившемся опасность для омеги и только хлеще самого Чимина хотела отомстить глупому альфе. — Тебе нужно успокоиться, — Сокджин опустился рядом, ставя на столешницу две глиняные кружки, пахнущие так ароматно, что Пака невольно повело. Сам Джин всегда, несмотря на то что был бетой, пах как-то уютно и по-домашнему, словно пропитанный теплом сладкой выпечки и пряностей. Это сочетание усыпляло его бдительность, помогая хоть немного освоиться в чужом доме. — Ты же знаешь, что нельзя надолго давать волю зверю, — он покачал головой, опуская тяжелую руку на вздрогнувшее плечо омеги. — Твоя кожа уже посерела, ты должен заставить его забыть о мести и успокоиться, — Сокджин ласково провел костяшками пальцев по его щеке, даже так ощущая исходящий от нее жар. — Как у него мог язык повернуться сказать такое? — он порыкивал, булькая губами в своем чае. — Будто он думает, что меня тут просто не существует. Борется с тобой, как будто от твоего осмотра я не глядя променяю своего альфу, — он фыркнул, дергая шевельнувшимся между прядей пушистым ухом. — Вы оба еще те молодцы, — Ким тяжело по-отечески вздохнул, поправляя непослушные рыжие пряди Чимина. — Намджун еще совершенно неопытен и не представляет, как вести себя с такими чудесными омегами, как ты. Он сомневается не в тебе, Минни, а в себе, — его голос был ровным и мягким. Он убаюкивал зверя, заставляя хвост и уши исчезать на глазах. — С чего ты это взял? — омега продолжал дуть губы, отхлебывая из своей кружки и зябко ежась. У Джина было хорошо, но он чувствовал себя совершенно потерянным, впервые находясь в гостях у лекаря без альфы. Несмотря на обиду, что-то внутри него кричало о том, что он должен как можно скорее вернуться домой в объятия любимого запаха. — Когда-то я тоже был таким. Страстные разборки, постоянные придирки друг к другу. Мне хотелось вызвать у нее ревность, показать, что я нарасхват среди других омег стаи, — он цокнул языком, задумчиво хмуря брови. — Каким же глупцом я тогда был, — Чимин пристально следил за ним, не пропуская ни одной возникающей и мгновенно разглаживающейся складочки на чужом лбу. — Все наладится, Чимини, это просто такой период. Обычно будущие пары знают друг друга с щенячества. Мы растем вместе, вместе учимся правильно обращаться, видим друг друга голыми, грязными, побитыми. Это очень сближает, — он небрежно пожал плечами. — Вы же случай уникальный. Редко, когда пары образуются между разными стаями. Обычно для этого стаи объединяются, совместно охотятся и ведут быт на один брачный цикл. Намджун выбрал тебя случайно, ты сам знаешь, вожак давно готовил ему пару. А тут появился ты. Крохотная, хрупкая омега, — Джин ласково ему улыбнулся, замечая на скатерти петельки вытянутых коготками ниток. — Волки существа грубые, прямолинейные. У нас искреннее проявление любви — это подраться в грязи и обкусать друг другу уши. Ты другой. Мы мало с тобой знакомы, но ты будто светишься изяществом и хитринкой, — Чимин густо покраснел, отводя взгляд в пол. Ему льстили слова старшего беты, он откровенно любил, когда его хвалили, чем Намджун занимался крайне неохотно, а потому сидел, развесив уши, наслаждаясь. — Не обижайся на стаю и на Джуна, ты для них чужак, с совершенно другими повадками и привычками. — Я совершенно не в обиде, — Чимин пожал плечами, вновь невольно возвращаясь взглядом к мерцающим вдалеке огонькам, виднеющимся из окон их с Намджуном небольшого домика. — Ты добрая душа, Чимин, Намджуну невероятно повезло с таким омегой, как ты, — Сокджин расплылся в улыбке, зачерпывая ложкой мед и лентой спуская его в чашку немного остывшего чая.***
Всю ночь Чимин ворочался в мягкой постели, никак не находя себе места. Здесь все было не так: простыни не пахли альфой, подушек было слишком мало, а весь уют родного гнезда остался далеко за порогом гостевой спальни в доме Джина. Еще когда они пили чай, Чимин решил, что точно не пойдет извиняться первым, ведь ему было вовсе не за что, но теперь он сомневался в своем решении все больше. Намджун альфа. Упрямый, порой просто непрошибаемый. Извинения даже перед своим омегой били по его гордости, а Чимин уже был совершенно не готов ждать. Наутро Джин разбудил его с тарелкой творога, щедро приправленной засахаренными лесными ягодами. Он ворчливо сетовал на темные круги, залегшие под опухшими глазами, отправляя омегу умываться родниковой водой, невыносимо холодной после нагретой постели. — Раз уж ты здесь, я бы хотел попросить тебя об осмотре, — доедая свой завтрак, начал Джин, умиляясь шустрому стуку ложки о тарелку, из которой ел Чимин. — Ты думаешь, что у меня могут быть проблемы? — для него врачи всегда были предвестниками плохих новостей, но бета не выглядел опечаленным, а потому он не позволял себе раньше времени надумать лишнего. — Ты так настойчиво просил об этом вчера, — он промычал от удовольствия, раскусив во рту острую бруснику. — Вовсе нет. Намджун как-то упоминал, что у тебя еще не было течки. Ты теперь живешь с половозрелым сильным альфой. Не будет чем-то удивительным, если она придет уже в этом году. Скоро весна, ты хорошо набираешь вес в последнее время. Возможно, твой организм готовится уже сейчас. Я совершенно не знаю, как проходит этот период у лис. Среди наших омег нередко встречаются случаи тяжелой течки. Волчья сущность хочет подавить альфу, чтобы наверняка понести. Запах влияет на самих альф тем же образом, и тогда может возникнуть конфликт, — он покачал головой, явно припоминая какой-то особо сложный случай. — Такие особенности мы узнаем уже только по факту, но если я найду какие-то проблемы с твоим физическим состоянием, то нужно будет решать их как можно скорее. Течка любит бить по самым слабым местам. Чимин ссутулился, смущенный откровенным разговором. Он не привык слышать слово «течка» так открыто и без прикрас, а Сокджин говорил об этом так спокойно, словно о погоде или количестве убитых оленей на последней охоте. — Надеюсь, Намджун не откажется от меня из-за этого, — он жалобно поджал губы, ища подтверждения своим словам в глазах более взрослого оборотня. — Он просто вспылил, — Джин отмахнулся от него, скрываясь где-то в соседней комнате. — Я не должен был забирать тебя из дома, но Намджун в последнее время сильно зарвался. Прости, что втянул тебя в это, но твоему альфе давно пора спуститься с небес на землю, — Чимин смотрел на него недоуменно, совершенно не желая признавать правдивость чужих слов. Намджун был для него лучшим, попросту идеальным альфой. Он был ласков и заботлив, подарил ему еду и кров. Чимин не имел никакого права придираться к их мелким ссорам и разногласиям. — Не говори так о нем, — омега не сдержался, опуская свою пустую тарелку в тазик для грязной посуды. Джин на его слова только рассмеялся, покачивая головой и начиная что-то тихо насвистывать себе под нос. — Иди сюда, защитник, — он по-доброму усмехнулся, расстелив на кушетке чистую простынь и похлопав по ней, приглашая Пака присесть. Чимин взобрался на самый краешек с какой-то безумной осторожностью, оглядываясь вокруг, будто мог обнаружить на полках заспиртованное животное или что еще пострашнее. Сокджин никуда не торопился, наливая в миску теплую воду, блестящую в лучах рассветного утреннего солнца. Он взял кусок травяного мыла и стал педантично натирать свои руки едва не до локтей. — Чего сидишь? Давай раздевайся, — Джин просушил руки полотенцем, игриво улыбаясь при виде ужаса, застывшего на чужом лице. — Р-раздеваться? — Ну разумеется, — бета подошел к нему, мягко надавливая на плечи и укладывая его вдоль кушетки. — Мне нужно осмотреть молочные железы, половой член и анальное отверстие. Заодно посмотрим, как ты сложен и насколько хорошо сформировались твои пропорции, — Чимин звонко взвизгнул, покрываясь багряным румянцем. Он подтянул колени к груди, стыдливо прикрывая лицо руками. — Ну-ка, давай, Чимин, взрослые омеги постоянно проходят такие осмотры. Я лекарь, к тому же бета, ты не должен меня стесняться, — Сокджин с усилием стянул с него свободные домашние штаны, которые сам выдал младшему накануне вечером. — Нет, нет, нет, это слишком, я так не могу! — омега без перерыва лепетал, пытаясь как-то сопротивляться, несмотря на все разумные доводы, которые приводил старший. — А если у тебя есть какие-то проблемы? Что ты скажешь Намджуну, когда не сможешь от него понести, — он читал его как раскрытую книгу, умело давя на очевидные слабости. Чимин был слишком добрым и преданным, образцовым омегой, им было слишком просто манипулировать. Он вмиг обмяк, не переставая при этом стыдливо прикрывать пылающие щеки. Сокджин гораздо свободнее стянул с него одежду с бельем, стараясь минимизировать случайные касания к голой коже, чтобы не смущать еще больше своего чересчур нервного пациента. — Ты можешь отвернуться и посмотреть на мои растения. Им сейчас немного холодно, так что пришлось перенести всю теплицу сюда, — старший говорил ровно и абсолютно спокойно, пытаясь зарядить этой энергией и Пака. Его бедра трусливо дрожали, а на пальцах ног и рук уже вылезли знакомые узкие коготки. Парень послушно повернул голову, принимаясь разглядывать похожие на лианы ползущие побеги диковинных цветов, совершенно незамеченные им ранее из-за невероятного волнения. — Сейчас мне нужно будет потрогать твою грудь, — Сокджин уверенным движением положил свои ладони на мягкие едва заметные бугорки. Чимин вздрогнул и поежился от неприятного холода, стараясь не издавать лишних звуков от смешанных ощущений. Кожа здесь была слишком чувствительной. Ким быстро потер ореолы и напряженные бусины сосков, проминая со всех сторон зону вокруг груди. — Здесь все хорошо. Железы, конечно, слишком маленькие для твоего возраста, но, думаю, это можно списать на общие размеры, — он задумчиво бормотал себе под нос, чтобы хоть немного разрядить обстановку непринужденным монологом. Чимин только едва заметно нахмурился, но Джин был более чем доволен тем, что его просто слушают. — С весом недобор, нужно будет попросить Намджуна лучше кормить тебя, — бета продолжал наговаривать себе под нос каждую пометку о чужом теле, чтобы в комнате не повисла гнетущая тишина. Закончив с грудью, он затормозил ладонью на подтянутом животе, сильно вдавливая пальцы и прощупывая что-то почти до боли. Ким крайне деликатно осмотрел маленький даже для омеги член, не выявив никаких серьезных отличий от знакомой нормы. С анальным отверстием дела обстояли куда хуже. Джин, как мог, стимулировал нежные края дырочки, пытаясь вызвать выделение смазки, но не добился почти ничего. Он мог бы списать все на нервы, но Чимин, как бы ни зажимался, все равно успел сильно возбудиться. Член твердо стоял, ярко-розовый от прилившей к нему крови, вот только естественная смазка почти не вырабатывалась. — Смазки всегда так мало? — Джин сосредоточенно нахмурился, что-то мысленно для себя подмечая. Чимин на это возмущенно замотал головой, протестующе сводя ноги и пытаясь скрыться от пытливого взгляда. — Это стандартный вопрос, Минни, мне важно знать, — он тяжело вздохнул, поддаваясь на его сопротивление и аккуратно отпуская ноги. — Не знаю, я никогда не следил, — он честно сознался, смущенно прикрывая пах, хотя в этом не было уже никакого смысла. — Обязательно проследи. Если смазки так мало, то течку можно ждать точно не раньше следующего цикла, — Джин покачал головой, возвращаясь к миске с водой и снова обмывая руки. Чимин торопливо оделся, прячась в уюте теплых тканей. Теперь он понимал, почему Намджун так яро отказывался от этого осмотра, но он заставлял себя верить, что если Джин сказал «надо», то другого выбора у него попросту не было. — Твои волосы выглядят яркими, думаю, так и должно быть у здоровой лисы, но они хрупкие, словно августовское сено. Коготки тоже выглядят слабыми. Тебе нужно больше есть молочных продуктов и надо бы попросить Намджуна раздобыть для тебя рыбу. Она должна лежать запасенная в общем погребе. — Но ведь эти продукты только для щенков! — мигом возмутился младший, совершенно не желая претендовать на такую важную долю еды стаи. — Я лично раздобуду их для тебя у вожака. Это не обсуждается, Чимин. Организм тратит слишком много, чтобы как можно быстрее подготовиться к вынашиванию детей, поэтому тебе не хватает того, что ты привык получать со своей обычной едой, — Джин стянул с кушетки простынь и вылил теплую воду из миски в окно, отправляя Чимина пить чай и приходить в себя после не самой приятной процедуры. — Мне нужно будет задать еще несколько вопросов Намджуну, но думаю, мои выводы верны. Нам не стоит ждать твою течку до следующего сезона, — он покачал головой. — Вам с Джуном это только на руку, но вожак будет сильно недоволен. — Почему? — Чимин был искренне удивлен. Он встречался с вожаком лишь раз, и тот не показался ему плохим человеком. — Ты же знаешь, сколько Намджуну лет? — Джин дождался его неуверенного кивка, усаживаясь за стол напротив омеги. — Он единственный альфа в стае, кто в таком возрасте еще не воспитывает щенков. Вожак сильно недоволен этим. Нет лучшего защитника и охотника, чем волк, который, уходя на охоту, оставляет дома семью, — Ким поджал губы, недовольно покачав головой, молчаливо не соглашаясь с такой политикой. — Но ведь он очень молод. Мы оба не готовы к детям, это глупо, — Чимин замотал головой, совершенно не представляя себя с ногой на люльке и бутылочкой в руке. Щенки, бесспорно, казались ему чем-то волнительным и правильным, но только в качестве полноценного осознанного этапа устоявшихся отношений. Как бы он ни любил своего альфу, их связь была далека от идеала, они все еще не редко ругались по мелочам, что уж говорить об этой ссоре, до сих пор зудом отдававшейся в груди. — Что уж поделать, волчьи традиции развиваются гораздо медленнее людских. Наши вожаки избираются лишь раз, сохраняя верность своему времени до самой смерти. Нам бы стоило многому поучиться у людей, но совет не поддерживает такие инициативы. Чимин увлекся их беседой и далеко не сразу осознал, на что вдруг так дернулся старший. Джин вмиг напрягся, оборачиваясь в сторону двери, замолкая и внимательно прислушиваясь. Что-то и вправду было не так. Вряд ли это мог быть лесной зверь, они не подбирались к волчьему поселению так близко, а значит это был кто-то из своих. Сокджин почти беззвучно поднялся со своего места, легко скидывая с себя рубаху и тут же обращаясь, неловко стряхивая лапами мешающуюся ткань штанов. Омега смотрел на него, затаив дыхание, не смея даже шелохнуться. Когда шум за дверью стих, бета схватился зубами за веревку, привязанную к ручке, и резко мотнул головой на себя, распахивая ее и тут же принимаясь агрессивно рычать. Чимин съежился, выглядывая из-за огромной шерстистой спины лишь краешком глаза. Джин даже в волчьем обличии был столь огромен, что рассмотреть там хоть что-то было просто невозможно. — Это лучше увидеть тебе, — так и стоя голым у двери, перевоплотившись, Сокджин заразительно смеялся, едва ли не всем телом падая на косяк. — Чего? — Чимин только хлопал ресницами, непонимающе глядя на старшего, не перестающего заливаться хохотом. — Иди сюда, балда, — Джин по-отечески подозвал его к себе рукой, выводя все еще настороженного омегу из-за спины. Чимин не знал, к чему себя готовить, и даже зажмурился. Он не мог ответить на вопрос зачем, но все же боязливо приоткрыл сначала один, а затем и второй глаз, ожидая увидеть перед собой по меньшей мере чудовище. Джин только со вздохом подтолкнул его вперед, нетерпеливо и как-то вредно хихикая. — Ч-что это? — голос невольно дрогнул то ли от волнения, то ли от неожиданности. — Это, Чимин, называется ухаживание, — он смеялся, не переставая и хватаясь руками за живот, который уже сводило от натуги. Чимин так и замер, вытаращив глаза на огромного упитанного кролика. Шерсть лоснилась на свету — белоснежная к началу зимы и перепачканная густой багровой кровью ободком вокруг тонкой шеи. При всей его любви к крольчатине, сам он едва ли мог отловить такую крупную особь, а потому мог позволить себе ее только по праздникам, когда кроликов с охоты притаскивали молодые волки. Для стаи в них не было никакой практической пользы. Кроликов и зайцев разве что иногда приносили в деревню уже подбитыми, чтобы щенки могли полноценно поучаствовать в жизни взрослых альф и поохотиться, а мяса в них едва хватало на один ужин для маленькой семьи. — Я даже готовить-то толком не умею, — омега присел на корточки, подтаскивая к себе за уши тяжелую тушку. — Если хочешь, я могу помочь тебе потушить рагу, — кое-как успокоившись, пожал плечами Джин. — Хен, — тихо позвал Чимин, поглаживая руками мягчайшую теплую шерсть. — Это ведь какая-то традиция. Я должен что-то сделать в ответ? — он жалобно посмотрел на старшего, ища хоть какой-то поддержки. Он не мог перестать чувствовать себя виноватым за незнание, как он полагал, элементарных вещей, сколько бы Намджун ни пытался убедить его в том, что это вовсе не являлось проблемой. — Ты можешь принять его или отвергнуть. Если ты считаешь ухаживание недостаточным, то просто оставь кролика здесь. Я дам тебе нож, и ты проткнешь его сердце. Этот жест разобьет сердце альфы, но ты не должен думать об этом, если считаешь извинения недостаточными, — его голос был поразительно серьезен. — Как я могу? Посмотри, как он старался. Даже мне не всегда удается прокусить шею так осторожно, чтобы не повредить мех, — руки сами собой продолжали наглаживать густой подшерсток. — Тогда ты должен ответить и проявить заботу, чтобы показать свою готовность быть его омегой, — он так и стоял, нависнув над Чимином, баюкающим на своих коленках кроличий труп. — Как мне это сделать? — Мы можем, как и хотели, приготовить ему рагу. — Этого будет достаточно? — Чимин удивленно вскинул брови, приподнимаясь на ноги и прижимая к груди мешком обвисшую тушку. — Более чем, если ты вложишь в него свою любовь, — Сокджин ласково улыбнулся, подталкивая его в глубь дома. Омеге было ни к чему знать, что у всей сцены был самый преданный и внимательный зритель, притаившийся неподалеку в колючем кусте барбариса, едва держащий себя от позорного скулежа.***
Сокджин боялся, что весь кролик достанется ему, но Чимин, нисколько не брезгуя, первым схватился за нож, вполне сносно разделывая тушку и снимая шкуру. Он как-то заботливо раскладывал мех, отрезая отдельно лапки и мясистые уши. — Я принесу картофель, морковь, лук и травы, — Ким редко подпускал кого-то к своей святыне — кухне, но Чимин был достаточно аккуратен и даже подложил несколько слоев марли, впитывающих всю вытекающую на стол кровь, так что он мог с полным спокойствием оставить его здесь одного ненадолго. Его до сих пор поражало то, насколько в некоторых мелочах Чимин был волком, ничем неотличным от них самих, будто бы жил в стае всю свою жизнь. Но стоило только оставить омегу без присмотра, как в нем просыпалось все лисье, что пряталось от посторонних глаз. Когда Сокджин вернулся на кухню с корзиной овощей, Чимин уже вовсю скакал между полок, обнюхивая каждый ящичек и коробочку, до которых только мог дотянуться при своем росте. — Что нашел? — омега чуть ли не подпрыгнул, услышав за спиной насмешливый голос старшего. — Н-ничего, — он смущенно отошел в сторону, уступая бете рабочее место. — Что хочешь добавить к кролику? — Джин принялся намывать картофель, тщательно оттирая комки грязи и позволяя Чимину чувствовать себя чуть более раскованно. — Не знаю, Джин-хен, я правда не так хорош в готовке, — он притих, внимательно наблюдая за умелыми руками Кима, ловко нарезающими овощи крупными кубиками. — Тут много ума не надо. Вкусно пахнет — значит надо класть. Ты же уже понюхал здесь все. Принеси мне пока то, что понравилось, — в его голосе не было и капли недовольства или осуждения, которые так боялся получить Чимин за свое излишнее любопытство. Сокджин тем временем повесил тяжелый казан над огнем, подливая в него из кувшина ароматное масло. Чимин осторожно подошел к навесным полкам, дрожащими пальцами доставая те коробочки и мешочки, которые приметил раньше. У Намджуна никогда не было такого количества специй. Он не понимал их ценности и даже не пытался торговаться с другими стаями или людьми, в то время как Джин очевидно являлся большим ценителем. Чимин мог бы дать название едва ли десятой части трав и корений. — Что тут у тебя? — Сокджин материализовался за спиной, вытирая мокрые руки о расшитое красными цветами полотенце. Он тут же стал разглядывать пометки на всех коробках и баночках, довольно подмечая хороший вкус омеги. Его обоняние явно не подвело. — Кориандр, перец и сельдерей точно оставляем, — он кивнул сам себе, откладывая несколько специй. — Погоди, а это что? — Джин взял один из мешочков, протягивая его недоуменному Чимину, который тут же запустил свой нос внутрь. — Ягоды можжевельника, — этот запах он мог узнать из тысячи, ведь… — Намджун! — вдруг громко выпалил бета. — Он ведь пахнет так, это что-то из его аромата, — Сокджин выхватил из рук омеги ягоды и принялся вынюхивать там то, что мог чувствовать сам Чимин. Его обоняние было далеко от идеала, но базовые оттенки он различал нисколько не хуже альф и омег, в силу особенностей своей специальности. Пак смущенно отвел взгляд, послеживая за шипящим в казане маслом, в которое Джин уже отправил лук, чеснок и травы. Под чутким руководством старшего у них получилось приготовить потрясающее рагу. Сам бы Чимин никогда не смог собрать такой цельный вкус из всех этих ингредиентов. Он и не заметил, как за время маринования мяса и правильного тушения за окном успело стемнеть. Поздняя осень сокращала день все сильнее. Сокджин переложил получившееся рагу в большой чугунный горшочек и плотно обмотал его полотенцем, одел омегу в теплые вещи и отправил домой, напоследок попросив передать Намджуну, что он будет ждать его на разговор по поводу Чиминовой течки. Чимин чувствовал себя крайне неловко, спотыкаясь на кочках с тяжеленным горшочком горячего мяса. Он успел сто раз простить Намджуна за его вспыльчивость и грубость по отношению к бете, но спустить всю ситуацию, получив в свое распоряжение целого кролика, он тоже не мог, а потому внутренне готовил себя к предстоящему разговору. Ужин начался в гнетущей тишине. Альфа побитым щенком жевал лепешку, глядя на него с благодарностью поверх своей небольшой тарелки, доверху наполненной ароматным рагу. Он изо всех сил старался сохранять молчание, опасаясь, что любой маломальский шум мог спугнуть хрупкое спокойствие, мигом воцарившееся в доме с возвращением омеги. — Ты не хочешь поговорить? — аккуратно начал Чимин, когда тарелка альфы почти полностью опустела. — Кхм, да, наверное, стоит, — Намджун прокашлялся, отодвигая от себя посуду и облокачиваясь локтями на край стола. — Я… Я должен был извиниться по-нормальному. Мне правда очень стыдно за то, что я наговорил тебе вчера. Это было крайне глупо с моей стороны, — он тяжело вздохнул, теребя пальцами тканевую салфетку, на которой уже не в одном месте виднелись дырки от когтей, впрочем, как и на всех тканевых поверхностях в их доме. Чимин видел, с каким трудом ему давались эти слова. Он сам предпочитал юлить и привирать, лишь бы уйти от конфликта. Извиняться и просить прощения всегда было очень непросто. Но, пожалуй, сейчас, когда они наконец начали обсуждать свои границы, он начинал понимать, почему Джин так активно тыкал альфу носом в его ошибки. — Я уже давно простил, но, думаю, тебе стоит попросить прощения у хена, к тому же он просил позвать тебя к нему на разговор, — Чимин не мог не чувствовать некоторую неловкость, прекрасно зная о том, что, а точнее, кто станет предметом их обсуждения. — Я обязательно схожу к нему завтра, — он кивнул, мягко опуская голову. — Ты правда не злишься? — Намджун все еще был напряжен, словно до сих пор не мог поверить в то, что Чимин находился прямо напротив него и увлеченно подкладывал в его тарелку новую порцию своего рагу. — С чего бы мне злиться? Я не могу сказать, что твои слова меня не обидели, но я понимаю, что ты говорил это не со зла, — со вздохом он отложил деревянную ложку, всю перепачканную в соусе, на блюдце, пододвигая альфе новую порцию еды. — Я люблю тебя, Джуна, какое мне может быть дело до Джин-хена? — Не знаю, о чем я думал, просто разозлился и не сдержался, — он с усилием тер пальцами напряженные виски, пытаясь угомонить разошедшуюся за ночь головную боль. — Должно быть станет легче, когда я тебя повяжу после течки. Ты пахнешь так сильно, что порой мой волк просто сходит с ума. Мне не всегда удается отличить его прихоти от своих желаний. Иногда мне кажется, что его голос говорит громче моего собственного, — сформулировать своим мысли было непросто, но гораздо сильнее его расстроило лицо Чимина, полное непонимания и неловкого смущения. — Ты не понимаешь, о чем я говорю? — Не думаю, что мы с лисом хоть когда-то ведем переговоры? — осторожно начал омега, виновато глядя исподлобья. — Но он же говорит с тобой? — неуверенно задал вопрос Ким, удивленно приподнимая брови. — Н-нет? — испуганно пискнул Чимин, понимая, что вряд ли сможет поддержать и понять переживания своего альфы. — Быть того не может! — Пак на это только ломко пожал плечами, сохраняя хрупкую полуулыбку. — Что ж, тогда это многое объясняет, — он впал в легкую задумчивость, припоминая многие людские и животные повадки омеги, которые на поверку оказались полной противоположностью по природе тем, что жили в самом Намджуне. — Не могу сказать, что не чувствую его самого или его эмоции, но мы никогда не говорили буквально. Это странно, да? — Не знаю, Минни, я никогда даже не думал, что так бывает, — он тяжело вздохнул, надеясь, что у вездесущего Сокджина найдется ответ и на этот вопрос. — Давай сегодня сходим вместе на охоту, м? — Ким заискивающе приподнял брови. — Тебе бы понравилось это? — Ох, серьезно? — Чимин засиял, как яркая полярная звездочка в безоблачную ночь. После утвердительного кивка альфы в его глазах так явно заблестело нервное воодушевление, что Намджун вмиг пожалел о том, насколько редко добровольно баловал своего омегу такими мелочами. Его ведь было так легко обрадовать. Пододвинь пасмурным утром поближе кислое варенье, отнеси к реке корзину с грязным бельем, подоткни в холод поплотнее шерстяное одеяло под худой бок, да и только. Он знал о нем каждую мелочь и старался, как бы ни было лениво, проявлять хоть крохи заботы, несмотря на то что порой казалось, что Чимин чересчур независимый любитель «я все сделаю сам». Иногда такие спонтанные решения становятся лучшими. Они провели в лесу всю ночь вплоть до самого рассвета, пока багровые лучи раннего солнца не застали их переплетенных в шуточном сражении посреди ломкой соломы на поляне едва не у самой границы стайной территории. Чимин, игриво рыча, топтался своими когтистыми лапами по спине альфы, пытаясь укусить его за ухо или за загривок. Намджун, задыхаясь от их возни с языком едва не на плече, мог только устало ворчать на лиса, продолжающего пытаться оставить хоть сколь-нибудь значимый след от зубов на толстой шкуре. Перекатившись на бок, он скинул Чимина на промерзшую землю, устало подергивая плечами, в попытках разворошить забитые после долгого бега волчьи мышцы. Омега притворно обижено фыркнул, безжалостно и мстительно вгрызаясь зубами ему в самый позвоночник до тех пор, пока Намджун не взвизгнул. Он обернулся и с укоризной посмотрел на него из-под косматых звериных бровей, наваливаясь всем весом на хрупкое лисье тельце, придавливая вовсю застрекотавшего Чимина и заставляя его наконец угомониться. Они лежали в полной тишине, наслаждаясь тихим шелестом листьев и сникающим блеском мерцающих светлячков. Птицы пробуждались, щебеча где-то вдали и совсем рядом, окружая застывшую во времени пару лесным уютом. Они вслушивались в запахи друг друга, немного ерзая, будто бы втирая феромоны в шерсть. Солнце появилось из-за высоких деревьев, озаряя пустую поляну и вызывая у Чимина новый прилив радости. Намджун едва держался, застигнутый врасплох начавшим биться лисьим хвостом, ворочающимся аккурат по коже живота. Домой они вернулись в самый разгар дня, получая десятки осуждающих взглядов от стаи. Все давным-давно поднялись, принимаясь за никогда не заканчивающиеся в поселении дела. Намджун мягко подтолкнул его носом в сторону дома, загоняя взволнованного лиса на крыльцо и беря весь удар претензий на себя. Он привык работать за двоих, не желая подвергать Чимина постоянным нападкам и сплетням. Омега панически боялся волков и не хотел входить с ними в настолько тесные взаимодействия. Намджун не мог винить его в этом. В свое время стая повела себя просто отвратительно по отношению к нему, да и сам он сильно упал в глазах подрастающих волков, что уж говорить про нетерпимых старейшин. Закончил он лишь к позднему вечеру. Его рубаху можно было выжимать от пота, но Намджун любил это ощущение ломоты после тяжелого дня, когда каждая косточка напоминает о том, сколько пользы он смог принести своей большой семье. Сворачивая на тропинку к дому, он предвкушал вкусный ужин и теплые объятия. Совместная охота вновь сблизила их с Чимином, помогая пережить ссору и вернуть отношения в мирное русло. Омега уже наверняка вовсю суетился на кухне, готовя что-нибудь сладкое. А Намджун предвкушал то, как снова улыбнется ему и от души похвалит за старания, хоть в действительности едва ли сможет оценить еду по достоинству, ведь все эти булочки и печенья он не переносил еще с раннего детства. — Джун! — Ким крупно вздрогнул, оборачиваясь на жутко громкий окрик, как оказалось, принадлежавший Джину, весело размахивающему руками из своего окна. Не ответить на приглашение зайти он не мог. В очередной раз неловко топчась на чужом пороге, он был рад, что теперь не придется искать какой-то повод принести свои извинения, но все же было до глубины души обидно не попасть к Чимину при первой же возможности. Он так хотел увидеть его, хоть они и расстались несколько часов назад. Это чувство было потрясающим, и он не хотел упускать его ни на секунду, вновь готовый восторгаться каждой улыбкой Пака, каждым взглядом и легким изящным движением. Как бы он ни уговаривал себя, волк в груди видел в Сокджине сейчас только преграду, стоящую на пути его долгожданной встречи с омегой. — Как Чимин, вы смогли помириться? — бета пододвинул ему стул, сразу же ставя рядом тарелку густой похлебки. — У нас все в порядке, спасибо тебе за него и… Прости меня. Я очень виноват. Больше перед тобой, чем перед Чимином, — он тяжело вздохнул, опуская плечи и вмиг расслабляясь, наконец отделавшись от необходимости собираться с силами и остатками гордости ради этих извинений. — Я не виню тебя, Намджун, но ты должен понимать, почему я так делаю, — он сел напротив, скрещивая локти на столе и напряженно глядя на него. — Ты специально показываешь это ему, да? — Да, — его голос звучал тихо и приглушенно на фоне потрескивающих в камине дров. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, потому что, похоже, это работает. — Не знаю, говорил ли тебе об этом Чимин, но я все же позволил себе провести его осмотр, — осторожно начал Джин после непродолжительного молчания. — Я и без того догадался, — он посмотрел на лекаря с легкой долей укоризны, откусывая смачный кусок от золотистой лепешки и прихлебывая прямо из края тарелки. — Хорошо, — бета выдохнул, явно расслабившись и отпустив ситуацию, увидев, что сам Намджун не настроен более так агрессивно. — Мне нужно поговорить с тобой. — Чимин передал мне это, — он кивнул сам себе, вновь хватаясь за ложку и принимаясь активно уплетать вкуснейшую похлебку. — Что ж, тогда давай сразу к делу, чтобы он не потерял тебя, — Джин уперся подбородком в сжатые кулаки, готовясь поделиться с ним своими размышлениями. — Я не буду нежничать, так что давай без попыток подменять одно понятие на другое. Мне кажется, что течка Чимина не придет этой весной. У него не выделяется достаточно смазки. Ее должно быть много уже сейчас, чтобы организм был готов, — он покачал головой, чуть нервно почесывая кожу на запястьях. — Оу, — Намджун рвано усмехнулся, заметно краснея и опуская ложку с тихим стуком. — На самом деле, я бы не сказал, но, возможно, я просто никогда не имел дела с течками. — Погоди. Насколько ее много? Бывает так, что к моменту, когда он кончает, смазка выделяется каплями? — Сокджин активизировался, начав жестикулировать в попытках поскорее вытянуть из альфы интересующий его ответ. — Обычно, когда я держу его под ягодицами, к концу процесса у меня все пальцы мокрые, — хохотнув, он неловко почесал виски. — Быть того не может, — бета нахмурился. — Не то, чтобы я был рад обсуждать с тобой то, как выглядит мой омега во время секса, так что мне проще сказать правду сразу, чем оттягивать этот момент и привирать. — Я пытался добиться от него хоть чего-то минут десять, не меньше. Все наши омеги обычно начинают течь через пару минут, а он был практически сухой, словно ребенок, — Намджун посмотрел на него немного грозно, совершенно не желая выслушивать то, как Джин возбуждал его, черт возьми, Чимина. — Возможно, он и не может без твоего присутствия, хотя это должно быть рефлекторно, просто как ответ на раздражитель, — Сокджин сильно призадумался, улыбаясь совершенно безумно, словно какой-то сумасшедший ученый, сделавший невероятное открытие. — Это настолько важно, чтобы мы продолжали обсуждать смазку Чимина? — ему хотелось как можно скорее соскочить с темы, чтобы не давиться в ощущении неприязни по отношению к Джину. — Ты даже не представляешь насколько, — он смотрел на него с долей понимания. — Он очень маленький. У него вообще не развиты молочные железы, а матка едва прощупывается. Так на осмотре еще и без капли смазки, — бета покачал головой, задумчиво прикусывая губу. — Я… Нашел кое-что, — Сокджин был удивлен тому, как смущенно выглядел альфа, потерявший разом всю свою самоуверенность и надменность. — Я чувствовал себя плохо после нашего первого разговора. Ты сказал, что я даже не пытался узнать хоть что-то о Чимине и его виде, — бета кивнул не сразу, но с интересом терпеливо слушал. — Полагаю, ты знаешь о восточной стае. Если и можно было найти хоть какие-то сведенья, то только там. И я не прогадал, — Намджун улыбнулся, припоминая тот удивительный поход, когда ему пришлось соврать своему омеге об охоте и под шумок сбежать на весь день. — Их книги говорят, что лисы взрослеют гораздо позже. Их первые течки бывает и не приходят к двадцати, да и в целом омеги Чиминового возраста редко интересуются альфами. — Интересно, — тихо буркнул бета. — Судя по нему, твоя информация похожа на правду, но нельзя не учитывать то, что вы так долго живете вместе, — они сидели какое-то время в тишине, размышляя. — Есть еще кое-что, что меня немало тревожит. Ты растягиваешь его пальцами? — было заметно, что и сам он испытывал некоторую неловкость от этого разговора, хоть и с годами должен был привыкнуть к тому, как глубоко приходится лезть в отношения своих близких знакомых. — Разумеется нет, — грубо отбил Намджун. — Прошу, избавь меня от своего ханжества. Ты хоть смотрел на него там? — Д-да. К чему ты ведешь? — Тогда, думаю, ты понимаешь, что у вас двоих будут огромные проблемы, если течка действительно начнется, — он посмотрел на альфу со своей привычной снисходительной укоризной. — Не понимаю. — Да как ты собрался в него впихивать член? Я уж вообще молчу про узел. Он весь настолько мелкий, что я теперь буквально сомневаюсь в вашей физической совместимости, — он тяжело вздохнул, потерев узловатыми пальцами свой напряженный лоб. — Если ты не займешься этим заранее, то в его течку тебе сорвет крышу и Чимин останется с разрывами. Намджун сидел молча, побледнев и напряженно сведя брови на переносице. Пару раз эта мысль посещала его, но он отбивался от нее, откладывая в долгий ящик, почему-то будучи уверенным, что все так или иначе уляжется само, благодаря общей природе альфа-омежьей совместимости. Доев похлебку, Намджун негромко поблагодарил Джина за еду и советы, молчаливо собираясь домой. Чимин уже наверняка заждался его, и Ким очень не хотел застать его в их постели, завернутым в какую-нибудь из грязных рубах. Он делал так только в те дни, когда чувствовал себя по-настоящему одиноко. Вытянуть потом его из этой скорлупы было почти невозможно. Намджун ненавидел те ощущения, когда приходится несколько дней ходить с ним как с хвостиком, пока Чимин пытался будто бы выслужиться, чтобы загладить свою несуществующую вину и заставить альфу снова любить его и быть рядом. Вернувшись домой, он нашел омегу, нервно меряющим шагами гостиную. Заметив его, Чимин тут же сорвался с места, набрасываясь на шею и тихо бормоча что-то о том, что скучал, любил, переживал и не знал, где его искать. Намджун прервал его крепкими объятиями поперек талии как раз вовремя, когда омега уже начал плеваться ядом и говорить, что точно его когда-нибудь за такое убьет. — Прости, я зашел к Джину, а он, как всегда, заболтал меня до беспамятства, — он с наслаждением оставил несколько звонких поцелуев на пышной рыжей шевелюре омеги. — Ты попросил у него прощения? — строго спросил Пак, немного отстранившись и заглядывая в глаза. — Разумеется, — Намджун быстро кивнул, снова нетерпеливо подтягивая парня к себе, довольно покачивая хрупкое тело в своих медвежьих объятиях. — Мы поговорили немного, и он открыл мне глаза на то, что нам с тобой стоило бы начать делать для того, чтобы течка прошла хорошо, — Чимин чуть вздернул бровь, замирая. Тема течки все еще смущала и напрягала его, он чувствовал себя плохо во время этих разговоров. Детство он провел в поселении людей и даже не подозревал о том, что его организм мог справиться с беременностью и родами не хуже женского. — И в чем же дело? — он боязливо подал голос, приподнимаясь на носочках и утыкаясь носом в запаховую железу. — Сокджин считает, что ты можешь не справиться с… С моими размерами, — Намджун тоже неловко себя чувствовал, вслух произнося такие вещи. Действовать было даже проще, чем говорить, но залезть к Чимину в штаны без предупреждения он не мог. — Оу, — омега вмиг задеревенел, отстраняясь и съеживаясь. — Ты не должен так мучаться из-за меня. — Ох, брось, Минни, нам нужно просто хорошо подготовиться, в этом нет никакой проблемы, — Намджун тут же запротестовал, пытаясь расшевелить притихшего Чимина, растирая крепко его плечи. — Господи, чувствую себя невероятно глупым. Я настолько ничего об этом не знаю, — он покачал головой, обнимая себя за плечи и выглядя таким уязвимым. — Хэй, — Намджун заправил торчащую прядь за покрасневшее омежье ухо. — Мы со всем справимся, хорошо? Я постараюсь позаботиться обо всем, обещаю, — он буквально вжал омегу в себя до тихого писка. Чимин хихикнул, обмякая и забираясь ступнями на ботинки альфы, чтобы влезть повыше и сладко его поцеловать.