Явиться лично в полицейский участок Мориарти не мог, зато это мог сделать Себастьян, который отлично умел прятаться в толпе. Конечно, раствориться среди кучи полицейских не так уж и просто, но благо у Джима были свои люди в Скотланд-Ярде.
— Отлично. Включи прослушку, я хочу быть в курсе всего, — Мориарти оживился, казалось, даже его чёрные глаза как-то по-особенному заблестели.
Себастьян кивнул и, взяв с собой всё необходимое, тронулся в сторону Скотланд-Ярда, оседлав байк. В умении Морана допрашивать Джим не сомневался, но сегодня, к счастью, должно было обойтись без сломанных конечностей и позвонков. Дорога от лондонской квартиры Мориарти до полиции заняла немного времени. В Скотланд-Ярде как обычно кипела работа — кто-то со всей присущей страстью расследовал преступления, мечтая о повышении по службе, а кто-то старательно имитировал активную деятельность.
Сбоку от Себастьяна словно из ниоткуда появился невысокий полицейский — Моран знал в лицо этого продажного парня, с удовольствием сливавшего всю информацию по мере необходимости. Они быстрым шагом, не проронив ни слова, направились в сторону допросной, оставаясь пока что незамеченными для увлечённых своими делами полицейских.
— У вас десять минут, не больше.
Только увидев Морана, подозреваемый заговорил:
— Я уже всё рассказал! Я больше ничего не знаю! — он прижал руку к груди, но не выглядел взволнованно. — За каждым было закреплено несколько картин, я ведь уже говорил! Информация о местоположении остальных была ложной и…
Себастьян со скрипом отодвинул стул и сел напротив мужчины, который из числа подозреваемых сразу же стал виновным после услышанного.
Джим едва ли не задержал дыхание, прислушиваясь.
— Значит, расскажешь ещё раз, — решил Себастьян не терпящим возражений тоном. Он быстро запомнил лицо преступника, хотя полагал, что это необязательно, учитывая тот факт, что совсем скоро его будет знать весь мир.
На картины Морану было откровенно наплевать, как и на соучастников преступления в целом. Он знал, что интересовало Мориарти, и не собирался зря тратить время на выслушивания чужого бреда.
— Начни с того, кто придумал план, — велел Моран. Ему повезло, что не нужно было выбивать информацию или искать иные пути воздействия — этот экземпляр даже не пытался играть в героя. Тем и лучше. — Похоже, никто из вас не знал его до конца, раз ты не в курсе, где картины. К кому вы обратились? Со всеми подробностями и поживее.
Преступник несколько странно посмотрел на Себастьяна, словно мысленно вопрошая о том, кем тот являлся на самом деле. И вправду, на полицейского Моран похож не был, а напоминал скорее байкера или завсегдатая местного паба неподалёку. Трёхдневная небритость, кожаная куртка поверх белой футболки, классические джинсы и солнцезащитные очки, скрывающие светлые глаза, — байк шёл ему куда лучше стен Скотланд-Ярда.
— Сами мы ничего не придумывали, — ответил преступник. — Мы типа даже имён настоящих друг друга не знаем! У каждого было прозвище по цифре, я Третий, а Первый говорил, что это он план на Даркнете купил. В общем, тот мужик, ну, который план придумал, уже нас собрал. Я занимался взломом охранной и пожарной систем… У каждого была своя какая-то задача, но никто не видел того, кто нас вёл. Мы его даже не слышали, я правду говорю! Он прислал готовый план и инструкцию, отвечал Первому смс-ками и всё. Ну типа того. Короче, больше я ничего не знаю, — пожал плечами обвиняемый.
Внимательно слушавший каждое слово, Мориарти молчал. Даркнет. Спрашивать о том, как были переведены деньги, бессмысленно, загадочный планировщик получил свою долю биткоинами, а не наличкой, это было очевидно.
— И это всё?
Моран скрипнул зубами и скривился. Он понимал, что сейчас лишь подтвердились теории Джима, и если они не смогут вытрясти из этого куска дерьма хотя бы ещё что-нибудь, вряд ли быстро продвинутся в деле.
Чем больше времени проходило, тем было меньше шансов.
— Когда купили план, за сколько? Напряги мозги, может, вы об этом говорили или ты что-то слышал? — Себастьян резко встал, обошёл стол и сел на его край рядом с допрашиваемым. — В жизни не поверю, что ты ничего не знаешь. Тебя даже не пришлось бить, похоже, постоянно пиздеть — это твоё хобби.
Преступник закатил глаза. Было видно, что он устал отвечать на вопросы, хотел есть и не сопротивлялся, потому что был пойман с поличным. Моран был первым, кого интересовала не вся банда, а только организатор ограбления.
— Да вообще за копейки купили, хах! Около трёх тысяч… Что-то такое. Первый ещё сказал, что мужик тот гений, конечно… но идиот, один вообще сто тысяч просил за план свой, а этот считай задаром отдал, — хвастливо ответил преступник.
— Сколько?! — раздался возмущённый громкий голос Джима в наушниках. Благо, его слышал лишь Себастьян, резко скривившийся от неожиданности. — Три тысячи фунтов стерлингов? За этот шедевр?!
Мориарти охватило праведное негодование. Он как никто другой знал, каких колоссальных умственных усилий стоило составить такой долгоиграющий план, но продать его за гроши…
Джиму вдруг стало обидно за совершенно незнакомого ему человека. Он что, был в таком бедственном положении, что продал свой талант за бесценок? Нет. Тогда бы цена всё равно была гораздо больше. Не сто, но хотя бы пятьдесят тысяч. Значит, загадочный планировщик-гений — новичок.
Быть может, он даже довольно молод.
— У меня такое чувство, Себастьян, что тот, кого поймали, действовал по плану, — Мориарти рассмеялся. — В Скотланд-Ярде так и не поняли, что он пушечное мясо и должен был отвлечь собой полицию от остальных?
Моран быстро вышел из небольшой комнаты для допросов — у этого человека больше не было никакой информации. Похоже, он вообще признался до прихода адвоката. Действительно — или слишком тупой, или это часть плана. Себастьян, как и Джим, склонялся ко второму:
— Похоже на то.
Прямо у выхода Морана ждал нужный полицейский, с которым они молча двинулись в сторону выхода. Завернув за угол, Себастьян быстро шагнул назад, когда в него врезались. Инспектор Лестрейд, державший в руке стаканчик с остывшим кофе, чудом не пролил его на себя.
— О чёрт! — он покачал головой. — Простите, — взглянув на Морана, готовый уйти, Грег остановился, не узнав человека перед собой. Он только открыл было рот, чтобы заговорить и спросить, какого чёрта посторонний забыл в отделе, как Кристиан, полицейский, стоявший рядом с Себастьяном, улыбнулся:
— Это курьер, он уже уходит.
Лестрейд покачал головой.
— Твою ж… Диммок! Нельзя пускать к нам людей с улицы, тем более сейчас, — он устало прижал пальцы к переносице. — Ты же не какой-то безмозглый бобби! Давай, выводи его отсюда, пока никто не заметил.
Себастьян первый направился к выходу, едва слышно проговорив:
— Это было грязно.
— Но мне же заплатят? — нахмурился Кристиан, и Моран с трудом сдержал презрительное фырканье, но так ничего и не ответил. Подобные типы вызывали внутри него только пренебрежение.
Он поспешно вышел из участка и направился к байку, оставленному в квартале отсюда.
Самым отвратительным, пусть Мориарти и оказался прав, было понимание того, насколько ничтожна вероятность отыскать планировщика. У Джима не было времени и возможности направить всего себя на эти заведомо безрезультатные поиски. Некоторые из его проектов и без того были приостановлены — несмотря на многозадачность, Мориарти неизменно держал марку, это значит, что он не мог позволить себе распыляться.
Либо лучшее, либо ничего.
***
Время шло, остальных грабителей так и не нашли, а пойманного преступника вскоре отпустили — как показала экспертиза, найденная при нём картина «Мадонна в скалах» оказалась качественной подделкой, а сам соучастник даже ни разу не появлялся в галерее.
Мориарти мысленно воздал аплодисменты неизвестному гению, продумавшему такой изысканный отвлекающий манёвр — два близнеца-сообщника, один из которых улизнул с настоящей картиной, а второй — с железным алиби и подделкой под мышкой, развёл руками и выиграл дело благодаря хорошему адвокату.
В итоге он отделался огромным штрафом за ложные показания, но так и не сел в тюрьму.
Шли недели, и в какой-то момент Мориарти сам не заметил, как минуло уже почти четыре месяца с ограбления, последние из которых он провел в Италии, вернувшись оттуда только сегодня утром. Он уже давно оставил попытки найти загадочного планировщика, на Даркнет больше никто не проявлял всплесков активности и интеллекта, кроме Мориарти, а жизнь просто шла своим чередом.
Погружённый в работу и тщательный контроль над своей сетью, Джим позабыл об ограблении и сконцентрировался на других делах, коих было предостаточно — Мориарти помогал китайской мафии провести контрабанду в Лондон и был сосредоточен на расширении своих владений.
С такой загруженностью, извечным напряжением и контролем Джим напрочь позабыл об одном — о себе.
Казалось, ещё лет пять назад он стабильно проводил выходные в тематических клубах, где с лёгкостью снимал спутника на ночь буквально за полчаса. Те сами вешались на Мориарти, считывая, что он был при деньгах. К тому же, Джим был очень красив, а когда тот был настроен на знакомство, от него так и веяло сексом. Он угощал коктейлем-другим, танцевал, затем уезжал с очередным парнем к себе домой или в отель — смотря, в какой стране находился.
В нём больше не было того запала, лёгкого волнения, которое неизменно сопутствовало новому знакомству, и искреннего интереса. Романы Мориарти обычно были непродолжительными, хотя и весьма страстными. Джим всегда был таким — огненным, переменчивым, пылким. Ему нравилась острота во всём, новые ощущения и эмоции. Мориарти неизменно заводил мозг, поэтому, исключая любовников на одну ночь, обычно его партнёры были не такими уж посредственными личностями.
Для одноразовой встречи может хватить и обёртки, но если вы соберётесь провести время подольше, отсутствие серого вещества скорее будет раздражать. А раздражался Мориарти всегда достаточно быстро, как бы не пытался внутренне сдерживать себя.
И вот он сидел у барной стойки и меланхолично рассматривал находившихся в клубе людей. Моран, с утра зашедший не вовремя в ванную, стал свидетелем его самоудовлетворения, что можно было назвать полным провалом. Джима это не смутило, но вот Себастьян, резко замерший с дебильным выражением лица, чувствовал себя неуверенно.
— Ну пиздец, — тогда он быстро отвернулся и закрыл за собой дверь, чтобы через мгновение закричать: — Сними себе кого-нибудь уже, а?! Недоёбышь…
Как бы Моран не пытался храбриться, это его смутило. Иногда Себастьян ходил по тонкому льду, стирая грань между их дружбой и тем фактом, что он, вообще-то, был здесь вовсе не самым главным, но каким-то удивительным образом Моран умудрялся позволять себе излишки только в нужный момент.
Безусловно, от возбуждения не осталось и следа, а остаток дня Джим посвятил беззлобным шуткам над другом. И всё же сейчас он сидел в клубе, ждал свой коктейль и чувствовал, как ему всё это осточертело.
Здесь был совершенно разный контингент, начинающийся от совсем юных парней и заканчивающийся достаточно взрослыми мужчинами, если не сказать, что пожилыми. На ком-то можно было заметить макияж, другие выглядели мужественно, часть сохраняла баланс. Джим предпочитал золотую середину, когда в каждом из партнёров можно было чётко увидеть мужское, а не подобие модели гетеросексуальных отношений — брутального актива, из которого тестостерон выходил при каждом шаге, и нарочито женственного пассива. И всё же несмотря на собственные предпочтения, Мориарти считал, что каждый мог выглядеть именно так, как хотел и самовыражаться любыми способами.
Находясь в клубе и ловя на себе взгляды смазливых парней, Джим думал только об одном — о работе. Потягивая коктейли один за другим, перекидываясь словами с постояльцами, он снова и снова ловил себя на мысли о том, что не слушает, о чём ему говорит собеседник.
И дело было вовсе не в громкой музыке.
Джим думал о контрабанде и заколке императрицы, для которой предстояло найти покупателя, вспоминал имена своих знакомых коллекционеров, мысленно считал, сколько ему с процентами задолжал один мелкий наркобарон, которому Мориарти помогал сбывать товар в Евразию, стоит ли сейчас соваться в Японию и так далее.
Клубы за пять лет не изменились, зато поменялся Джим. Он уже не ощущал того запала энергии и желания знакомиться, что и раньше, постоянно думая о делах, и попросту не мог выпустить из головы эти мысли. В конце концов, Мориарти был не офисным клерком, который выключает мозг, покидая офис, а ключевым элементом преступного мира.
— … И вот с тех пор они добавляют вместо лайма лимон! — тараторил мальчишка напротив, улыбаясь белоснежными винирами, которые делали его юное лицо удивительно неестественным.
Джим на секунду завис. Он только сейчас заметил, что всё это время с ним разговаривали.
— Какой ужас! — театрально удивился он, закатил глаза и, поднявшись с места за барной стойкой, ушёл вон из треклятого гей-клуба.
Мориарти сел на заднее сидение припаркованного напротив Бентли и, попросив водителя отвезти его домой, окончательно разочаровался в этом дне.
В жизни так бывает, что нечто, будоражившее однажды, может оказаться совсем неактуальным. Джим решил, что он попросту пережил клубный период, а знакомства оффлайн вовсе не для него. У него не было ни желания, ни энергии, ни сил на это. Громкая музыка и толпа людей внезапно показались тошнотворными.
Но как ни посмотри, расслабиться в приятной компании Джиму всё-таки хотелось. Он понял, что быстрый секс в «чёрной комнате», туалете гей-клуба или номере отеля ему уже не так интересен. Мориарти желал смаковать вкус и растянуть удовольствие. В университете на первом курсе он пил только для того, чтобы опьянеть, а сейчас — чтобы подробно вкусить букет благородного напитка.
С сексом так же.
Со смешком подумав о том, что все эти мысли не что иное, как преддверие кризиса среднего возраста, Джим написал человеку, который был постоянным клиентом эскорт-агентств и знал толк в качественном отдыхе.
«Наверняка теперь это мой формат», — подумал Мориарти, отправляя смс.
На часах было уже почти два часа ночи, накопленная за день усталость и четыре коктейля делали своё дело — лениво раздевшись и приняв душ, Джим лёг в кровать в гордом одиночестве и уснул сразу как коснулся головой подушки.
***
Мориарти показалось, что утро наступило практически моментально. Он разлепил веки по будильнику и, заметив входящее сообщение в Телеграм, решил, что сегодня первым делом посмотрит фотографии потенциального любовника на ближайшую ночь, а после уже займётся работой. Джим принял душ и, заварив чашку крепкого кофе, открыл ссылку, которую ему прислали в сообщениях.
Взору Мориарти предстал красочный сайт, позиционирующийся как эскорт-агентство для выбора юноши или же мужчины на сопровождение.
Безусловно, все прекрасно понимали, о каком сопровождении шла речь. К ссылке были приложены логин и пароль. Для простых посетителей сайта анкеты выглядели как портфолио моделей, но для зарегистрированных пользователей, прошедших проверку, открыт был
полный доступ — спектр услуг, цены и фотографии из категории восемнадцать плюс.
Мориарти ввёл данные для входа, и у него сразу же открылась папка «избранное» с одной сохранённой анкетой — Уильяма.
Уильям, 20 лет.
Джиму тут же бросилось в глаза обилие красных галочек в графе услуг. Неужели такой молодой юноша умел столько всего?
— Анальный секс;
— Минет без резинки (с окрестностями);
— Глубокий минет;
— Горловой минет;
— Минет в машине;
— Окончание на лицо/в рот;
— Групповой секс;
— Поцелуи;
— Игрушки;
— Услуги семейным парам;
— Массаж урологический;
— Массаж эротический;
— Массаж непрофессиональный;
— Массаж профессиональный;
— Анилингус (мне/вам);
— Золотой дождь (приём/выдача);
— Копро;
— Фистинг мне (на три пальца);
— Фистинг вам;
— Стриптиз не профи;
— Стриптиз профи;
— Ролевые игры;
— Фото/видео съёмка;
— Сопровождение;
— Вирт;
— Секс по телефону;
BDSM:
— Лёгкое доминирование;
— Полное подчинение (практики обсуждаются);
— Фетиш;
Джим вскинул брови и, наконец перейдя к фото, хмыкнул. Юноша выглядел очень утончённо и привлекательно. Высокий и стройный, с острыми чертами лица, серыми глазами, россыпью родинок, покрывающих всё тело, и чёрными кудрями — его фотографии не были пошлыми или кричащими. Вот он сидит на стуле в костюме и с полурасстёгнутой рубашкой, а вот стоит, слегка повернувшись в сторону камеры. Изгибы стройного молодого тела, красивые и однозначно удачные позы — его снимки были многообещающими и стильными. Уильям выглядел соблазнительно, но не вульгарно.
Как раз во вкусе Мориарти.
Перечень услуг у юноши была многообразной, но различные БДСМ-практики Мориарти отнюдь не интересовали. В жизни, сопряжённой с криминалом и насилием, Джиму и без того хватало БДСМ во всей его красе. Правда, там и речи не шло ни о каком согласии между партнёрами и соблюдении правил безопасности.
Порой он видел пытки, принимал серьёзные решения, ставившие на кон чужие жизни, но всё же Джим, предпочитавший не пачкать руки кровью лично, при желании и необходимости просто наблюдал.
Если пленник видел Мориарти лично, то это всегда означало только одно — он не собирался оставлять бедолагу в живых.
Мориарти за милую душу любил отшлёпать или слегка придушить условного «плохого мальчика» в спальне, но желания помочиться или заковать в цепи партнёра, чтобы пройтись по его коже хлыстом, никогда за собой не наблюдал.
Джим принял решение связаться с Уильямом, благо его личный номер был приложен к ссылке на анкету. Мориарти сразу понял, зачем ему скинули прямой номер юноши — мальчики и девочки по вызову всегда отдавали от тридцати до пятидесяти процентов посреднику, поэтому десять тысяч фунтов стерлингов на ночь у Уильяма без дополнительных услуг нужно было мысленно делить пополам.
Но если связаться с ним напрямую, то будет лучше для всех. Он поедет за полную стоимость прайса и выложится на все сто. Если не сказать, на все десять тысяч.
Мориарти связался с Уильямом по телефону, договорился о встрече на ночь, обсудил все детали и назначил время. Через несколько минут Джиму пришла смс с адресом, куда нужно будет подать водителя.
Время неминуемо приближалось, и Джим, не сумевший выбросить из головы свои будущие планы, чувствовал странное волнение. Ему ещё не приходилось покупать чужое время так открыто. Мужчины сами знакомились с ним, находили его привлекательным и жаждали внимания. Мориарти считал, что близость должна быть основана на взаимном желании и химии между людьми. Когда ты отлично знаешь себе цену, умеешь пользоваться своей внешностью и внутренней энергией, понимая, что человек рядом с тобой будет «отрабатывать», вспышками рождался внутренний протест.
На эти мысли накладывались совершенно иные — воспоминания о неудачном походе в клуб, пикантная ситуация, связанная с Мораном, и не просто желание, а потребность сделать глоток свежего воздуха. Джим не понаслышке знал, что становилось с человеком, когда его поглощала рутина. И пусть он боготворил своё дело, получая истинное удовольствие и мозговой штурм, иногда хотелось позволить себе выпить вина в приятной компании и отпустить все обязательства.
И желательно, чтобы это была не компания угрюмого Морана.
Ближе к назначенному времени тревога, родившаяся внутри от формата будущей встречи, ушла. Да, никогда прежде Мориарти не практиковал подобного рода «свидания», его опасения были вполне нормальны, но он сумел самостоятельно взять себя в руки и всецело проанализировать все свои ожидания вкупе с планами и нуждами. Успешным людям было некогда знакомиться с кем-то на улице или в ресторане — они предпочитали всё готовое и всё самое лучшее. И взволнованным подростком Джим всё-таки не был — чтобы держать в своих руках власть, нужно быть далеко не самым чувствительным человеком. Помимо разноплановости Мориарти, ему были характерны весьма частые перепады настроения, самая контрастная форма которого являла себя в мрачности и жестокости. Однако сегодня он не планировал к этому обращаться.
Джим понимал, что работа в секс-индустрии — не менее сложная работа, чем в любом другом месте. Недаром среди проституток и порно-работниц был самый большой процент суицидников и наркозависимых. Джим никогда не испытывал сочувствие к другим людям, торговля оными его также не интересовала. Мориарти был коллекционером, эстетом. Держать порно-студии и спонсировать публичные дома тот считал для себя недостойным.
Его ум был создан для большего.
Открыв через несколько часов дверь одной из своих квартир, — Мориарти не собирался проводить встречу на своей постоянной жилплощади — Джим мягко улыбнулся стоящему на пороге гостю. Уильям полностью соответствовал фото, от него как от истинного профессионала не пахло кричащими навязчивыми духами, потому что профессионал никогда не оставит на чужой территории и чужом мужчине своих следов — ни засосов, ни блёсток, ни ароматов.
Это были негласные правила.
— Привет, я Джим, — он протянул руку для лёгкого рукопожатия и, когда Уильям прошёл внутрь, помог тому снять пальто и быстро повесил его. — Проходи, пожалуйста. Вот тапочки, если нужно. Сейчас привезут еду, — он улыбнулся и будто невзначай протянул конверт с нужной суммой. Он узнал, что большинство мужчин переводят деньги сразу или выпив бокал, кто-то извлекает смятые купюры из штанов, кто-то жадно отсчитывает свои кровные, потому что выпил и решил почувствовать себя «крутым», заказав кого-то домой…
Мориарти же был весь в деталях.
Джим полагал, что прямо сейчас его считывали в ответ, ведь бремя каждого на этой работе — уметь хотя бы как-то проанализировать человека перед собой, чтобы уменьшить вероятность непоправимого.
Уильям ощупал его коротким, но внимательным взглядом с ног до головы.
Повезло.
Люди при деньгах имели возможность выглядеть ухоженно, хорошо, они следили за собой, однако едва ли каждый обладал данными с рождения. Джим ими обладал однозначно. От него исходил природный магнетизм, его кожа, обрамленная загаром, указывала на то, что ещё совсем недавно он находился в другой стране. Мориарти заметил, как Уильям взглянул на его часы, а точнее, чего он не мог знать, — на циферблат. Десять вечера. Значит, прилетел недавно и пока что не перевёл на час раньше, а именно такая разница была у Великобритании с Италией — по оливковому загару можно было исключить перечень иных стран.
Конечно, Мориарти не подозревал, какой именно разбор происходил в чужой голове, ведь всё это случилось за несколько секунд, не представляя, что его гость заслужил себе место в высшей лиге далеко не одними способностями в постели. Уильям читал людей, видел их желания и мог проанализировать, чего конкретно они хотели от встречи. Он умел быть разным, у него было немного табу, которые включали в себя лишь отсутствие определённых профессиональных навыков и то, что могло навредить физически.
Уильям был прагматичен, относился к своей работе профессионально, мог «отключиться», если это требовалось, но при этом умел быть искренним.
— Проходи, я проведу тебе экскурсию. Тебе же нужно убедиться, что мы здесь одни? — весело заметил Джим.
В ответ прищурились.
— Clive Christian No. 1 Pure Perfume for Men, — изрёк Уильям название парфюма вместо того, чтобы поздороваться. Он протянул свою руку в ответ и пожал ладонь Джима. — Questo profumo è conosciuto dalla fine del XIX secolo ed è stato approvato dalla regina Vittoria. Ho sentito che i componenti provengono da diverse parti del mondo*, — проговорил Уильям на чистом итальянском, и Мориарти удивлённо замер. — Здравствуй, — он прошёл в квартиру и взял конверт.
Джим жил не первый день и за всё своё существование повидал всякого, но никто на его памяти ещё ни разу не угадывал название парфюма спустя несколько секунд после знакомства. И он уж точно не ожидал, что «купленный» Уильям сумеет понять, откуда он недавно прилетел. Это однозначно не то, чего ты ожидаешь, заказывая «мальчика по вызову».
Его глаза загорелись неподдельным интересом.
