Сезон гроз

      — Должен признать, твой итальянский превосходен. Чувствую, эта ночь обещает быть для меня полной приятных открытий, — ответил Мориарти. Он указал жестом в сторону кухни, как вдруг в дверь позвонили. — О! Это еда. Можешь пока помыть руки в ванной, она сразу направо и пройти на кухню, если что, — Мориарти остался ждать, чтобы открыть Себастьяну и забрать у того пакеты с блюдами.       Джим жил на втором этаже и потому ждать долго не пришлось. Он открыл дверь, которую, собственно, не успел запереть, и приветливо улыбнулся.       — Я тебе не доставщик еды и не пёс! — с порогу фыркнул Моран, протягивая пакеты.       — Да ну? Тише, — в итоге шикнул Джим, забирая еду. — У меня романтический вечер, если ты не помнишь, так что можешь написать все свои праведные возмущения в смс. Пока! — он захлопнул дверь прямо перед лицом Себастьяна, заперся и прошёл на кухню.       Взглянув на Уильяма, Джим тонко улыбнулся, облизав губы. Да, он однозначно был в его вкусе, в чём Мориарти только убеждался с каждой минутой всё больше и больше. Он вдруг подумал — было несколько странно и непривычно понимать, что ты сто процентов трахнешь человека, с которым только что познакомился. Общаясь в клубе и угощая очередного паренька коктейлем, как бы то ни было, Джим ощущал интригу. Быть может, они просто потанцуют или Мориарти отвезёт его в отель, а может и вовсе отымеет прямо в машине — это никогда не было известно.       И эта неизвестность была ему по душе.       Джим начал раскладывать блюда по тарелкам и уже вскоре на столе пестрели устрицы, мидии, креветки, различные салаты, ассорти сыров и фрукты. Мориарти жестом дал понять Уильяму, который хотел было что-то сказать, вернувшись из ванной, что помощь не нужна и он всё сделает сам. В общем и целом, Джиму нравилась игра в «нормальное» свидание. Ухаживать он умел и любил.       Только в жизни Мориарти не за кем было ухаживать, кроме себя самого.       — Мне очень понравилась твоя анкета. Я полистал остальные, — хмыкнул он. — Ну как полистал… Взглянул мельком. Ты показался мне самым стильным и естественным среди всех остальных, — признался Джим. — Мальчики с имплантами в заднице и намасленными мускулами… Разве это всё ещё модно? — хохотнул Мориарти, принявшись ловко открывать бутылку вина. Белое всегда безошибочно дополняло морепродукты.       — Благодарю. Я старался сделать её не слишком… вульгарной, — усаживаясь за стол, отозвался Уильям.       Он действительно не был похож на остальных, потому что не вписывался ни в одну из популярных категорий. Уильям не был ни смазливым мальчишкой, слащаво улыбающимся в кадре, как и не был похож на мускулистого жеребца. Он больше подходил категории «не такие, как все», в которую входили юноши и девушки с необычной внешностью, начинающейся от татуировок по всему телу, которые нравились далеко не всем, и заканчивающейся яркими рыжими волосами и веснушками.       Это не значило, что у них не было работы, что они были не популярны или их считали хуже, просто невольно над каждым висело определённое клеймо и у каждого была своя целевая аудитория. Скажем, молодой юноша, желающий почувствовать себя слабым и отдаться, вряд ли бы обратился к Уильяму, верно?       — Мода циклична, а естественность близка далеко не всем. Например, блондины в этой сфере пользуются спросом, а если при этом у кого-то хорошее тело, пусть и не своё… — Уильям неопределённо покачал головой, наблюдая за тем, как Мориарти принял на себя роль джентльмена. — Лично я без труда замечу любой ботокс во лбу, — Холмс прищурился и наклонился немного ближе, впиваясь взглядом в лицо Джима.       Он слегка улыбнулся, и Мориарти резко вскинул бровь в ответ. Было в этом Уильяме что-то такое… что вполне можно было назвать интересным. Особенно — для одноразовой встречи.       — Какой бы хорошей не была косметология, она ничто, если ты знаешь, как именно работают лицевые мышцы. У тебя вот ничего нет, — заметил Уильям, принимая бокал из рук Джима и тут же делая глоток. — Тоже предпочитаешь естественность?       Сегодняшний гость Мориарти говорил складно, у него был отлично поставленный голос, низкий, даже бархатный, он владел как минимум одним иностранным языком и относился к той касте моделей эскорт-агентств, с которой не стыдно появиться на людях. Бесспорно, в сопровождении куда более востребованы были девушки — длинноногие красотки шагали рука об руку с известными политиками и бизнесменами, играя роль аксессуара, а также снимались в клипах и присутствовали в качестве массовки на публичных мероприятиях в компании своих спонсоров.       Мориарти мысленно понимал всю прелесть подобных встреч. Иногда он сам грешным делом задумывался о том, чтобы отключиться от работы и взять кого-нибудь толкового и красивого с собой на остров отдохнуть от городской суеты. Вот только Джима, в отличии от большинства, нельзя было заменить. Это накладывало определённый отпечаток на всю его жизнь.       — Естественность… Я считаю, что секрет красоты проще, чем все думают. Первое и самое важное правило — это умение наслаждаться собой, своим обществом и жизнью. Наше тело, мимика и лицо — всё равно что отпечаток внутренней сути. По ним всё видно. Недаром у младенцев и у мертвецов идеально симметричные лица. Первые ещё ничем не заполнены, а вторые уже опустошены, — задумчиво проговорил Мориарти, и на мгновение по его лицу скользнула тень. — А знаешь… Ты отличаешься от тех пустышек, которые мне попадались. Правда, я обычно в клубах и барах знакомлюсь. Были и весьма толковые неглупые парни, но в тебе я отчётливо вижу благородное происхождение и отличную базу знаний. Я бы спросил, где ты учился или учишься, но мы же оба знаем, что у тебя есть легенда, которую ты изо дня в день проговариваешь извращенцам вроде меня. Не хочу мучить тебя бесполезной беседой, — Мориарти обаятельно улыбнулся, взглянув на Уильяма.       — Тогда я не буду вспоминать свой хорошо отрепетированный рассказ, договорились? — Уильям ухмыльнулся в ответ, не отводя взгляда.       Как интересно.       — Договорились.        Уильям прозрачно улыбнулся и сделал глоток вина. В это мгновение, когда приглушённое освещение, находясь позади него, заставило тени играть на лице причудливыми красками, Джиму показалось, будто перед ним восседала античная скульптура. Быть может, всё дело было в молочной коже или в том, что ему следовало меньше думать, — Мориарти моргнул и пришёл в себя. Он подозревал, что его гость не планировал напиваться, ведь тому однозначно следовало держать ситуацию под контролем, оттого более сильным было желание его напоить.       ‌Разумеется, Уильям, как предполагал Джим, не первый раз сначала общался, чтобы в итоге перейти к иной части вечера. Многие ошибочно полагали, что подобная работа несла в себе лишь сексуальный подтекст, тогда как на самом деле следовало суметь не просто выстроить диалог, а оставить после себя впечатление о том, что всё это понравилось тебе самому на все сто.       Люди каждый день покупали время и таланты друг друга, будь то поэзия, музыка, картины или страсть. Уильям знал, что если тебя заказывали на ночь, это не говорило о том, что вы будете трахаться всё время напролёт на всех поверхностях. Это значило, что ты должен уметь поддержать беседу и заставить кого-то чувствовать себя особенным.       — Кстати, ты забыл перевести часы, — заметил он. — Прилетел только сегодня?       Уильям продолжал приятно удивлять. Джим взглянул на своё запястье и хмыкнул. Он и правда забыл об этом, что на него совершенно не похоже — обычно Мориарти был внимателен к таким мелочам.       — Вау! Как интересно. Знаешь, большинство людей видит, но не наблюдает, а ты, кажется, совсем другой, — он замолчал, скользнув взглядом по лицу Уильяма, странно ухмыльнувшемуся в ответ. Наклонив голову, рассматривая его и продолжая пить вино, Мориарти чувствовал, как внутри просыпалось нечто похожее на живой азарт. Способный юноша, работающий в сфере интимных услуг… Мозг всегда безошибочно заводил, собственно, как и чужие тайны. — Не играешь на чём-нибудь случайно? Что-то мне подсказывает, что играешь, — хитро улыбнулся Джим, взглянув на руки своего гостя.       Мориарти не подозревал, каких усилий стоило Уильяму затолкать собственную наблюдательность глубоко себе в зад и при первом одобрительно-удивлённом взгляде не вывалить всё о том, что он успел заметить. Он видел своих клиентов насквозь — у кого-то брак трещал по швам, другие удовлетворяли свои комплексы или детские травмы путём извращённых фетишей, кто-то исправно изменял своей половинке, а некоторые просто хотели почувствовать себя свободными.       Уильям видел, что Джим не вписывался ни в одну из этих категорий. Он вообще реагировал необычно и предпочитал идиотским вопросам, которые задавал практически каждый, думая, что он единственный, кто так делает, диалог.       Это подкупало.       — На скрипке, — кивнул он, продолжая неторопливо пропивать вино. — Знаешь, как понять, что это именно скрипка?       Джим моргнул и рассмеялся.       — Ты меня проверяешь? — он удивился и тут же наткнулся на провокационно поднятую бровь и насмешливый взгляд. — Расскажешь? — предложил Джим. По тому, как Уильям зашевелился, было вполне понятно, что он хотел это сделать с самого начала.       — Во время игры на виолончели струны стоят поперек, они значительно больше, хотя и довольно мягкие. Из-за этого мозоли будут находиться по середине подушечки и будут не такими чёткими, — поучительно проговорил Уильям, показывая собственные пальцы. — Мозоли от скрипки и альта смещены в правую часть. Если присмотреться, можно заметить, что они идут по диагонали. Видишь? — когда Джиму ткнули пальцами в лицо, он приподнял брови и кивнул.       Мориарти лёгким движением поддел мясо устрицы специальной вилкой и проглотил его:       — И как же отличить скрипку от альта?       — Вообще-то это довольно просто, — пожал плечами Уильям. — Учитывая размеры инструментов, ширину грифа и толщину струн, можно не только понять, какой именно это инструмент, но даже узнать, на каких струнах играет музыкант. Они могут быть из жила, синтетическими, из металла…       — Да, а можно просто посмотреть на подбородок — у тебя там мозоль, — перебил Джим, улыбнувшись. — Мы сразу исключим виолончель. К тому же скрипачей намного больше, чем альтистов. Вместо того, чтобы перенапрягать себя ненужными умозаключениями, всегда выбирай наименее энергозатратный и эффективный путь.       Наблюдать за тем, как Уильям хмуро смотрит на него, было высшей наградой.       — Ну, можно и так, — пожал он плечами.       — Похоже, это твоя беда? Нравится всё усложнять, — хмыкнул Джим, тихо рассмеявшись. Он только больше развеселился, когда Уильям, фыркнув, допил вино в бокале, вероятно, почувствовав себя несколько смущённым.       На самом деле Мориарти понравилось наблюдать за его анализом, пускай в нём и было слишком много ненужной структуры и направленных впустую сил. Похоже, Уильям был не просто «способным», с ним и правда было не скучно. Он явно был заинтересованным эрудированным юношей и вряд ли спускал заработанные деньги на пустые развлечения. Похоже на глоток свежего воздуха — как раз именно это Джиму и было необходимо. Любопытно, они бы понравились друг другу вне формата этой встречи?       — А что нравится тебе? — Уильям выразительно взглянул на Мориарти, и Джим удивлённо замычал.       — Ого! Ну надо же. А ты действительно хорош в своём деле! — Уильям определённо понимал, как с ним следовало общаться и что нужно было говорить, чтобы заинтересовать. И заинтриговать. — Может, попозже я тебе и расскажу, — в итоге бархатно прошептал он, глядя на Уильяма своими тёмными глазами. — Или покажу. В постели ты тоже пользуешься методом индукции?       Джим подлил им ещё вина.       — И не только этим методом! — не без гордости заявил он. — Анализировать ещё никто не запрещал, к тому же людям нравится разное. Я предпочитаю видеть, а не гадать, — усмехнулся Уильям. Он старался не слишком сильно рисоваться, но сейчас, когда Джим раззадорил его замечанием по поводу скрипки, остановить себя было практически невозможно. — А что, хочешь меня проверить?       Мориарти ухмыльнулся:       — Нет, это ты хочешь, чтобы я проверил тебя.       На некоторое время Уильям замолчал, но только для того, чтобы в итоге уверенно и быстро проговорить:       — Или ты хочешь, чтобы я хотел, чтобы ты проверил меня, — Джим несколько раз моргнул, пытаясь не упустить происходящее, тогда как Уильям серьёзно смотрел на него.       — Неужели. И зачем мне это? — он придвинулся немного ближе. Уильям пожал плечами, не отстраняясь. Он прищурился и смотрел целенаправленно, отчего между бровей у него появилась складка.       — Не знаю. Ты мне скажи.       Джим так и застыл рядом с лицом Уильяма. Он чувствовал, как внутренности будто отбивали трель, до того сильное воодушевление испытывал. От Уильяма приятно пахло, он был сообразительным, умным, у него был низкий голос, ласкающий слух, а чёрная рубашка выгодно подчёркивала тон кожи.       Настоящий бриллиант.       — Как тебе вино? — в итоге спросил Мориарти, медленно отстраняясь. Он был человеком гостеприимным, и ему хотелось в первую очередь не потрахаться, а приятно провести время.       — Сорт «pino grigio», — ответил Уильям, налегая на креветки, чего он изначально однозначно не планировал делать, но раз уж он пил немного больше обычного, следовало не забывать заедать алкоголь, чтобы не опьянеть окончательно. — Белое сухое. Отлично сочетается с морепродуктами. Как раз то, что нужно.       Джим одобрительно хмыкнул.       — Я рад, что получилось тебе угодить. Пей, у меня есть ещё две бутылки такого же, но это только если ты захочешь. Я не преследую цели напоить тебя, — уверил Мориарти. — Не вижу ничего сексуального в пьяном невменяемом теле. Пускай даже и таком привлекательном, как у тебя, — Джим чуть улыбнулся, подмигнув.       Он услышал, как Уильям тут же рассмеялся и закатил глаза. Наверняка этот комплимент был не самым удачным из всех, что когда-либо делал Мориарти, но одним из самых искренних.       — Знаешь, — Уильям вновь взглянул на Джима: — До нашей встречи я думал, что у тебя весьма специфические предпочтения. В каком-то смысле обычно ко мне обращаются именно такие… кадры.       Уильям говорил об этом легко и открыто, будто ни эта тема, ни то, что с ним происходило, не задевало его внутренне. Неужели он мыслил сугубо прагматично, отключая чувства? Джим сомневался, что это вообще возможно. Во время диалога он почувствовал ответную заинтересованность, но не обманывался её искренностью — работа Уильяма заключалась в том, чтобы он её ощутил.       И всё же он бы не начал эту тему, не будь ему хоть немного любопытно.       — А что ты думаешь теперь? — Мориарти подвинул устрицы к Уильяму, предварительно опрыскнув их лимоном.       — Ещё не решил, — быстро прожевав, изрёк он, и это заставило Джима неопределённо пожать плечами.       — Я разное пробовал, Уилл, — поделился он. — Но честно скажу, пытки в постели меня не вдохновляют. Я достаточно жести повидал и в реальной жизни, так что… — Мориарти подлил ещё вина. — Плётки и игры с электричеством меня не будоражат, хотя в поводке действительно есть что-то сексуальное. А тебе что нравится? Я имею в виду на самом деле. Приспособиться можно к чему угодно, но есть же что-то, что лично тебя заводит? Я слышал, среди твоих коллег вообще полно натуралов. Это правда?       — Вообще-то да. Как и девушек-лесбиянок. В итоге на всех такая работа накладывает свой отпечаток, а отношение к близости в любом случае поменяется в ту или иную сторону. Это обязательная профдеформация и искажение восприятия взаимоотношений между людьми в будущем, — задумался Уильям. — Некоторые перестают испытывать сексуальное влечение, становятся асексуалами. И это нормально, учитывая тот факт, что в итоге секс превращается не просто в рутину, а в способ заработка. Чаще всего истории о нимфомании и удовольствии с клиентами — это всего лишь истории. Скажем, с чего бы молодая девушка должна наслаждаться тем, что какой-то мужчина не первой свежести пыхтит на ней?       Джим с интересом слушал, слегка кивая. Он никогда не интересовался судьбами секс-работников и не испытывал жалости к ним, потому что в принципе ни к кому и никогда жалости не испытывал. Мориарти ухмыльнулся. Всё стало так элегантно и завуалировано… Массажные салоны, где голые девушки вставали в ряд на выбор очередному женатику, который считает, что дрочка — это не измена; эскорт-услуги, подразумевающие уикенд с моделью или медийной личностью, ну или просто кем-то очень красивым как Уильям.       Джим был уверен, что продаются все. А те, кто не продаётся — им просто не называли подходящую цену. Мориарти в принципе считал, что купить можно практически всё в этом мире, правда, он уже не видел в своём богатстве какого-то могущества.       Ему нравилось управлять судьбами людей.       Пока Уильям рассказывал о том, что верить в страсть между незнакомыми людьми, один из которых другого даже не выбирал, было топорно и откровенно глупо, Джим чувствовал себя странно. На мужчину не первой свежести он похож не был, как и не собирался пыхтеть над кем-то, заливая потом и придавливая пивным животом, но была ли в этом разница?       — И всё же не следует исключать человеческий фактор и возможность возникновения симпатии — люди склонны поддаваться своим порывам и обычно открыты к чувствам, — бесстрастно подытожил Уильям. — Некоторые из моих знакомых удачно вышли замуж за клиентов, кто-то начал встречаться. И не всегда можно понять, в каком случае это расчёт, а в каком искренность.       Джим откинулся на спинку стула и ухмыльнулся, продолжая попивать вино. Уильям рассказывал интересные вещи, не отрицал возможность возникновения какой-либо связи, но при этом мыслил весьма прагматично. Похоже, он не находился в поисках «папика» или иного покровителя, как обычно это было, ведь спать с одним и удовлетворять потребности одного человека значительно проще, чем ублажать многих.       — Кажется, ты хотел рассказать мне о том, что тебе нравится, — напомнил Мориарти невозмутимо. — Позволь, я предположу? Думаю, ты повидал кучу всяких извращенцев, дающих одни и те же обещания и задающих одни и те же вопросы, а фальшивая улыбка уже давно стала дежурной, — изрёк он под внимательным взглядом серых глаз. Джиму не нужно было подтверждение, чтобы знать, что он попал в точку. — Ты куда больше ценишь общение, отношение к себе не как к товару, а как к личности и внимание к твоим интересам. У тебя профессиональная деформация, да и вряд ли ты начал заниматься эскортом из праздного любопытства. Не думаю, что ты нимфоман или сексоголик. Скорее у тебя была личная причина, а нравится тебе, когда в постели нежность переходит в умеренную грубость. Когда работаешь в секс-индустрии, где каждая встреча — это контролируемое насилие, поневоле начинаешь с этим насилием срастаться. Через какое-то время ты начинаешь любить принимать боль, либо причинять её. Наш мозг не глуп и устроен таким образом, что когда неприемлемая стрессовая ситуация повторяется снова и снова, он убеждает нас в том, что это нормально. Поэтому проститутки не плачут после каждой встречи. Всё для того, чтобы сохранить целостность тела и психики.       Удивительно, как точно Мориарти попадал прямо в цель — он видел это в задумчивом взгляде напротив, секундной заминке и желании ответить тем же.       — Неплохо, — на лице Уильяма появилось довольное выражение. — Хотя половина из высказанного — это не только про меня, но и про каждого, кто работает в подобной сфере, ты прав, — хмыкнул Уильям. Он сделал ещё глоток вина, незаметно для себя налегая на него из-за интригующего развития событий. Никогда прежде ему не приходилось заниматься анализом на работе столь открыто. Как интригующе. — В любой деятельности следует хотя бы попытаться найти что-нибудь положительное, даже если это кажется невозможным.       — И ты это нашёл, — сделал вывод Джим, в то время как в ответ Уильям пожал плечами. — Опустим какие-нибудь шлепки по заднице и прочую ерунду, обратимся к психологии возникновения подобных желаний. Во всяком случае, у тебя, — глаза Мориарти будто стали ещё темнее. — Учитывая твоё поведение и… определённые сигналы, я подозреваю, что подсознательно ты ищешь себе папочку, чья крепкая рука направит тебя, — лукаво улыбнулся Джим.       Когда глаза напротив удивлённо распахнулись, Мориарти победно ухмыльнулся.       — О да… Дэдди-кинк однозначно про тебя, — изрёк он, будучи не в силах игнорировать восхищённый взгляд напротив.       — Теперь попробую я, — обозначился раззадоренный происходящим Уильям. Движения его тела стали слегка резкими, быстрыми — похоже, он настоящий невольно пробивался изнутри. — Ты знаешь, что привлекателен, что нравишься людям, но здесь я, а не «парень из клуба», значит, у тебя нет времени на знакомства. Может показаться, что эта информация никак не связана с сексом, но это не так. Ты знаешь, что с лёгкостью найдёшь себе любовника, но ты хочешь того, кто понимает, что следует делать и сможет подстроиться под настроение, — Уильям придвинулся ближе. — У меня практически нет табу — значит, у тебя бывает разное психологическое состояние и разные предпочтения. Я думаю, ты любишь не только получать удовольствие, но и доставлять его. Это видно по тому, как ты слушаешь меня, по выбору вина и сервировке стола.       Уильям демонстративно оглянулся, указывая рукой на стол. Похоже, он начал чувствовать себя достаточно уверенно.       — Похоже на адаптацию свидания, — сделал вывод Уильям. — Я думаю, ты можешь сделать больно, если захочешь, но это для тебя не вечер раскрытия тайных желаний, а отдых. Не знаю, от чего, может, от работы? Тебе не хотелось оставаться одному, ты знаешь, что можешь порадовать себя, порадовать кого-то другого. Ты привык доминировать и это доставляет тебе наслаждение, хотя я полагаю, порой тебе любопытно побыть и в иной роли. И ты не ведёшь себя учтиво показушно, это искренне. Ты предпочитаешь покровительствовать и направлять. Потому что когда-то тебе самому этого не хватало? — ухмыльнулся Уильям.       Он приблизился ещё, замерев совсем рядом, и Джим невольно бросил взгляд на его губы. За окном играли огни фар, из-за чего красные блики падали на лицо Уильяма, делая его практически искусственно фантастическим. Как будто нарисованным.       — И да. Тебе тоже может нравиться дэдди-кинк. Это вписывается в твою психологию, — изрёк он с видом победителя.       — Вау! Знаешь… Браво! — Мориарти неторопливо похлопал в ладоши несколько раз, восхищённо кивая, будучи искренне сражённым. — Я ещё сегодня утром думал о том, что меня уж точно ничем не удивить, но ты удивил меня. Молодец. Знаешь, у меня действительно не было учителя или кого-то, кто указал бы на мой истинный путь… У меня не было богатых родителей, я мечтал лишь не прожить такую же никчёмную жизнь, как мой отец, вечно причитающий, что где родился, там пригодился и что богатство достаётся только с рождения или самым подлым людям, — он расслабленно облокотился на спинку стула и, смотря в сторону стоящего напротив лоджии рояля, романтично выглядящего в свете луны и тусклых ламп гостиной, улыбнулся.       Всё, что и как говорил Уильям, ложилось на душу бальзамом. Слышать юношу, говорящего столько складно и рассуждающего так живо и свежо, было увлекательней любого захватывающего чтива. Уильям сам был как книга, только не той, которой потом подпирают старый шкаф на даче, а той, которую хочется читать подольше, растягивая удовольствие и запоминая то самое чувство, когда ты познаёшь нечто замечательное впервые.       Мориарти вообще любил коллекционировать моменты и эмоции ничуть не меньше, чем автомобили или антиквариат. Но для того, чтобы человеку пришло осознание, что жизнь состоит из эмоций и воспоминаний, а не покупок дорогих побрякушек, должно пройти время. Многие никогда не приходят к этой мысли, так и воздвигая деньги в ранг божества. Мориарти всегда смеялся с людей, которые оглаживают себя купюрами перед сном или медитируют, глядя на сто баксов. Смешно. Джим считал, чтобы зарабатывать, нужно просто хорошо работать, а не молиться на несуществующего денежного бога.       Так странно было видеть столь достойного и глубокомыслящего, не по годам эрудированного юношу в таких обстоятельствах. Но Джим не стал как многие другие спрашивать, что Уилла сподвигло на такую работу, потому что его это не касалось, да и откуда Мориарти знать, правду ли ему ответили бы или нет?       Вся их встреча — это игра с примесью правды. Или всё же это правда с примесью игры?       Ему в любом случае обманываться не стоило, хотя сейчас как никогда сильно хотелось обмануться.       — Я всегда стремился к развитию и познанию собственных возможностей и пределов. Не развиваться — преступление. Не развиваться, будучи от природы гением — преступление вдвойне, — встав из-за стола и подойдя к окну, рассматривая улицу, высказался Джим. — Но людям свойственно только видеть и обращать внимание на конечный результат. Они видят олимпийского чемпиона на пьедестале с медалью на шее, но не знают, сколько раз тот ломал себе кости и был на грани нервного срыва. Они видят миллиардера, но не знают, сколько лет тот отчаянно пробивался со дна на верхушку, используя лишь свои природные способности и жажду реализовать себя как личность… Я себя реализовал. И у тебя тоже всё получится, — чуть улыбнулся Мориарти. — Не обязательно искать себе наставника, знаешь. Стань им для себя сам. У меня профессиональный нюх на умных людей, Уилл. Не таких, которые сами называют себя умными! Хах! Это позёры… — отмахнулся он. — А на умных по-настоящему…       Джим оглянулся и замер, потому что Уильям, незаметно поднявшийся из-за стола следом, оказался рядом. Он не стал говорить о том, что сам без стеснения называл себя гением и любил рисоваться, испытывая практически ненормальную жажду признания. На самом деле он не искал себе наставника и не жаждал поставить кого-нибудь на роль отца, он просто…       Уильям мягко коснулся пальцами груди Мориарти, провёл ими ниже и неторопливо, так, будто всё это было сном, начал опускаться перед ним на колени.       Джим застыл, удивлённо склонив голову, совершенно оглушённый происходящим. Он не двигался, когда чужие руки опустились на его бёдра, и очнулся лишь тогда, когда Уильям взялся за ремень.       — Стой, стой, — он потянул его на себя за плечо, заставляя подняться. — Ха, не сейчас, окей? Попозже.       Уильям нахмурился и подозрительно посмотрел на него. Он почувствовал себя неловко, ведь ему показалось, что он уловил нужный момент.       — Эм. Ну ладно.       Мориарти проследил за взглядом Уильяма, направленным на рояль.       — Сыграешь?       Джим улыбнулся и покачал головой:       — В следующий раз. Боюсь, опозорюсь. Под градусом пальцы совсем не слушаются, а ты ведь у нас всё знаешь о различиях мозолей! — поддел Мориарти, и в ответ тут же услышал смех.       — Ну да. Мне ведь так хочется поставить тебя на место! — хмыкнул Уильям, и Джим прошествовал обратно ко столу, о чём-то задумавшись, и налил Уиллу ещё выпить.       Мориарти внезапно осознал, что как бы он не старался создать иллюзию свидания, то будет лишь иллюзия. Джим не был ведомым животными инстинктами и не возносил секс в ранг святыни.       Он вдруг понял, что при каждом прикосновении к Уильяму, которому заплатил за несколько часов, будет помнить, что тот просто работает. Похоже, подобные встречи — не совсем его формат. Мориарти грустно хмыкнул сам себе — неужели это кризис среднего возраста?       — Что-то не так? — умело читающий людей Уильям моментально заметил эту смену настроения.       Джим помолчал, но в итоге взглянул на своего гостя и признался:       — Всё в порядке, просто я… Я первый раз плачу за это деньги, — хохотнул он, потерев переносицу. Придумывать планы преступлений и управлять собственной криминальной империей казалось в каком-то смысле проще, чем обманывать себя. — Чувствую себя немного странно и глупо, хах! А я не привык так себя ощущать. Не принимай это на свой счёт, Уилл, — уверил Джим, отпив немного вина из бокала. — Ты прекрасно выполняешь свою работу.       Уильям, нахмурившись, хотел было что-то ответить, но Мориарти вдруг хлопнул в ладоши и сказал:       — Алиса, включи что-нибудь из моего плейлиста.       — Включаю Beyoncé — Crazy in love.       Мориарти фыркнул, закатив глаза. Нашла, чего включить! Ну, ладно.       — Потанцуешь со мной? — Джим протянул Уильяму руку и неторопливо увлёк в сторону, опуская ладонь на его талию. — Ты слишком умён и талантлив для этой работы. Любопытно, в какой момент всё пошло не так? Можешь не отвечать… Я не лезу в чужую жизнь не на работе, — Мориарти всё же задал этот вопрос, о чём сразу же пожалел, увидев чужое выражение лица.       — Знаешь, я не планирую задерживаться в этой сфере. Мне только двадцать, так что у меня всё впереди, плюс у меня есть образование. Некоторым трудно вернуться к нормальной жизни, когда за ночь ты можешь заработать чью-то месячную зарплату, — хмыкнул Уильям. Он прищурился и на секунду замолчал. — И ты не должен находиться рядом со мной, если у тебя поменяется настроение, — уверил он Джима. — Ты же не будешь платить за всё меню в ресторане, если попробовал только воду. Да и вообще… Когда ты идёшь, скажем, на чей-то концерт или в театр, ты платишь за билет — за часть чужой души. Если тебе это поможет…       Мориарти издал смешок и успокаивающе похлопал Уильяма по спине — эту попытку подбодрить можно было назвать как минимум милой.       — Да ладно тебе! Я же не какой-нибудь пацан, — Мориарти закатил глаза. В каком-то смысле показаться Уильяму более чувственным, чем он являлся на самом деле, лучшей версией себя, было даже приятно. — Не надо утешать меня.       Джим осторожно скользнул пальцами в мягкие кудри и начал неторопливо перебирать их. Он впервые за долгое время почувствовал себя понятым кем-то. Мориарти не был склонен романтизировать, но в его голове было столько информации, а на плечах столько ответственности, что обычный человек бы никогда подобное не вывез. Люди забывали что-то купить в продуктовом магазине, а Джим помнил все свои встречи, назначенные на ближайший месяц, вплоть до минуты и хранил в уме огромное количество информации. Он не просто почивал на лаврах, а контролировал всё.       Паутина состояла из множества нитей, Мориарти же знал, как ими управлять. Иногда, конечно, хотелось побыть обычным человеком и отдохнуть, выпустить пар и ни о чём не думать. В его сети́ было очень много элементов, и если с каким-то из них случался сбой, Джиму приходилось это решать и решать так, чтобы выйти сухим из воды и с минимальными потерями.       Положиться на других — это не про Мориарти.       Сейчас, танцуя с Уильямом, он старался не думать о вчерашней встрече, о сделке и проблеме с оффшорным счётом с десятью миллиардами долларов, судьба которого решится только завтра утром. И пускай эта сумма не была для Мориарти катастрофической, промах остался бы промахом просто как факт для него самого.       А когда у тебя в руках сосредоточена такая большая власть, права на ошибку нет.       — Я не из тех, кто платит, чтобы вытрахать всё до последнего фунта, Уилл, — Джим улыбнулся, мягко поглаживая его по спине. — Это всего лишь деньги. Мы неплохо развлеклись с тем анализом, да и вообще…       Песня закончилась, и Мориарти, серьёзно заглянув в глаза напротив, окончательно взял себя в руки и предложил:       — Я дам тебе ещё пять тысяч сверху, если на оставшиеся пять часов ты забудешь о том, что находишься на работе, — он приподнял брови в немом вопросе. — Считай, мы познакомились на улице. Если в какой-то момент сочтёшь меня мудаком — уйдёшь, деньги я не отниму и уж искать тебя из-за таких сумм точно не стану.       Делать вид, что это просто свидание или общение, — вполне нормальная практика, но когда тебя просят об этом на самой встрече — это немного странно. Заплатить за то, чтобы сделать вид, будто тебе не платили? Самый настоящий парадокс.       На лице Уильяма отразились все его мысли.       — Да ладно! У тебя получится, — фыркнул Мориарти, и ему в итоге согласно кивнули. Джим улыбнулся, мысленно подметив, что он-таки нашёл нужный рычаг воздействия. Клин стоило попробовать выбить этим же клином — заплатить денег, чтобы все сделали вид, что деньги не платились.       — Только у меня не особо много в этом опыта, — хмыкнул Уильям.       — Что ж, теперь мы поменялись местами! У меня зато было много подобного опыта. Я сейчас подойду, — он отлучился в одну из комнат, достал из бумажника пачку купюр, отсчитал нужную сумму и, вернувшись, протянул, заставляя Уильяма почувствовать себя совершенно нелепо.       Джим сел рядом, подлил им обоим ещё вина и продолжил общение, в то время как на фоне тихонько играла музыка.       — Чем вообще увлекаешься? Я антиквариатом. Люблю различные древности и эксклюзивные вещи. Что-то недоступное и необычное… Особую страсть питаю к древним рукописям. А ты? — Мориарти сделал глоток.       По Джиму было заметно, что теперь тот вновь ощущал себя в своей тарелке. Он как будто просто общался с парнем, которого случайно выцепил на Тиндере и пригласил на свидание к себе домой.       — Ну а я… Я веду сайт о различиях пепла и разных сортах табака, — выпалил он, пытаясь быстро взять себя в руки, мысленно продумывая новый план действий. — Там перечисляется сто сорок сортов сигарного, сигаретного и трубочного табака, с цветными иллюстрациями, показывающими различие в пепле. Опытный глаз может заметить разницу, хотя чаще всего используется только три конкретные смеси, но и они не бывают чистыми, — хмыкнул Уильям, покачав головой.       Мориарти увлечённо слушал. Сайт? Что же ещё в себе таил этот юноша? Если представить, что у них сейчас было простое свидание, значит, стоит поговорить друг о друге. Что ж.       Уильям явно не заметил, как эта тема захватила его и он начал с искренним восторгом рассказывать о своём увлечении не только пеплом, но и грязью, что было весьма необычно для его возраста. С ним явно очень давно не разговаривали о том, что ему нравилось, о его интересах. Его не спрашивали, а когда спрашивали, хотели услышать что-нибудь короткое и лаконичное. И похоже, у него совсем не было друзей.       —…В Лондоне есть только несколько типов грязи. Я создал специальную программу, которая может определить её по сканированию под микроскопом, — не без гордости и позёрства рассказал Уильям. — Программа пустяковая, конечно, но она может помочь сузить поиск, скажем, убийцы… Я подумываю попробовать пойти в детективы когда-нибудь, — он улыбнулся. — Или нет. Не знаю, меня не особо волнуют люди, просто там не будет скучно. Наверное, — немного хмуро добавил Уильям, когда понял, что проговорил достаточно долго.       Хорошее настроение и вино расслабили Мориарти, и тот ответил:       — Знаешь, это очень интересно. Ты будущий детектив, а вот я знаю немало людей по ту сторону баррикад. И даже умею с ними общаться! — с улыбкой отметил он, упуская ту подробность, что сам был во главе этих людей.       Джим продолжил трапезу, иногда подливая им двоим вина.       — Я хорошо разбираюсь в компьютерах, — сказал он туманно. — Работаю сам на себя, не на правительство. Люди вроде меня правительству не симпатичны. Я никогда не любил работать на кого-либо. Слушать чьи-то приказы…       Мориарти ласково провёл пальцами по руке Уильяма, взглянув на него. Рассказывающий о своих увлечениях Уильям выглядел ещё более живым и интересным. Ещё немного, и Джим был готов забыть, что заплатил за эту естественность круглую сумму.       В любом случае, ему стоило отпустить эти мысли.       — А какие мужчины тебе нравятся? — игриво улыбнулся Джим, пока ему не успели задать вопросы о его деятельности.       — Не уверен, что знаю ответ на этот вопрос. Мне понравится тот, кто может быть интересным. Со многими становится скучно, — хмыкнул Уильям, искренне задумавшись. — Мне кажется, что природное обаяние очень сильно ощущается и… наверное, это когда человек находится в гармонии с самим собой?       Уильям выпил ещё вина и вдруг стыдливо закрыл лицо руками.       — А, чёрт! Что за бред?! Что за драматизм?! Мне вино в голову ударило, хах, — усмехнулся он. Он и правда после их договорённости позволил себе выпивать больше положенного. — Я считаю это, — Уильям серьёзно посмотрел на Мориарти и указал на свою голову, — самым привлекательным в людях.       Тот хмыкнул и одобрительно кивнул. Сколько раз Джим это слышал… но сейчас, кажется, по-настоящему верил.       — Быть умным сексуально, ты правильно всё говоришь. Судя по тому, как ты общаешься и по твоей эрудиции, ты мальчик начитанный. Знаешь, это заводит куда сильнее, чем если бы ты оделся в облегающее, — весело усмехнулся Мориарти.       Он пьянел и прекрасно чувствовал себя. Всё-таки вино помогало, а хорошее вино помогало вдвойне. Напиваться Джим не планировал, но, кажется, они с Уильямом оба немного перенервничали за этот вечер. Мориарти заметил, как просьба сделать вид, что это свидание, будто нечто сломала в его голове. Или дело было в чём-то другом?       — Если ты захочешь ещё чего-нибудь поесть или выпить, обязательно скажи, — Джим на мгновение положил ладонь Уильяму на плечо, чуть сжав его. — Не хочешь ещё потанцевать?       Уильям отрицательно покачал головой, в то время как в его взгляде появилось нечто решительное. Человеком он был уверенным, умеющим проявлять инициативу, даже направлять и брать ситуацию в свои руки, когда это требовалось. Здесь из них двоих не Мориарти был профессионалом, и Уильям, встав из-за стола, уверенно подошёл к нему.       — Знаешь, Джим, обычно между людьми или химия есть, или её нет. Ты всё равно не можешь отвлечься от конкретных мыслей обо мне, — отозвался Уильям, видя, что Мориарти уже не думал о том, что платил за секс. Теперь его мысли вертелись вокруг того, что он платил за возможность делать вид, будто этого не было. — Мы упростим задачу.       Следующий шаг Мориарти приятно удивил. Он вмиг оживился, когда Уильям уверенно оседлал его колени, впечатавшись в спинку стула, и удивлённо вскинул бровями. Опустив ладонь на его грудь, Уильям, придавливая его к столу, нарочито медленно расстегнул верхнюю пуговицу собственной рубашки.       Мориарти невольно бросил взгляд на его шею.       — Заткнись, — велел Уильям, когда он хотел было что-то сказать. Это заставило Джима не просто замолчать, а испытать странное удовольствие и удивление, которые одновременно наполнили всё его тело.       Значит, мальчишка любил командовать?       — Чувствуешь что-нибудь? Не просто влечение, я не об этом. Что это искренне с моей стороны, — уточнил Уильям, прищурившись. — Или тебе так не кажется? — он вскинул бровь.       Между ними были одновременно и пропасть, и взаимопонимание. Они были из разных миров, но при этом и из соприкасавшихся друг с другом. У них даже был не один общий знакомый, о чём Уильям пока что не подозревал.       Где бы он мог познакомиться с Уильямом? У Джима тут же разыгралась бурная фантазия. Вот он преподаватель в университете, а Уилл его ученик. Или Мориарти со скуки решил зайти в Тиндер, который открывал раз в месяц? А может, они познакомились в кафе и Джима поразил со стороны идеальный итальянский, который тот услышал?       — Значит, тебе интересно моё мнение, — Джим медленно провёл ладонями по чужой спине и, запустив пальцы в волосы Уильяма, слегка оттянул их назад, подставляя к себе шею. — Я думаю, это возможно, — ухмыльнулся он, почти невесомо проведя губами по шее. — Но маловероятно.       На какое-то мгновение, пока Мориарти не произнёс то, что в итоге произнёс, Уильяму даже показалось, будто между ними и правда что-то происходило. Вероятно, всё дело было в том, как они увлечённо читали друг друга, в провокациях и неожиданном сексуальном напряжении, застывшим в воздухе. Или это ощущение появилось в тот самый миг, когда Джим восхитился наблюдательностью Уильяма? А может, этого чувства и вовсе не было?       Уильям работал не первый день и понимал, что покупать близость — это не для всех. Постепенно недавняя нервозность Мориарти передалась и ему самому.       — Слушай, — он быстро слез с Джима. — Не думаю, что у нас получится. Мне передаётся твоя нервозность. Скажу прямо — это полный вздор, — безапелляционно проговорил Уильям, и в тот же миг от его расслабленности ничего не осталось. — Заплатить мне сверху за то, чтобы сделал вид, будто мне вообще не платили… Ты это серьёзно? — он закатил глаза, фыркнул, быстро достал конверт и всунул его в руки ошалевшего Джима.       Невозмутимо допив бокал вина, он быстро пошёл в коридор и принялся торопливо натягивать на себя обувь.       — Я предпочитаю всё держать под контролем, правильно вести диалог и выполнять свою работу если не идеально, то как минимум отлично. И я могу подстроиться, но если ты не знаешь, чего сам хочешь… Ты очень привлекательный мужчина, это для тебя не новость. Быть может, тебе следует купить кого-то коктейлями в баре, а не конвертом с круглой суммой. Просто всё это… не для тебя. Подойди к любому — он тебя захочет, ха, — Уильям коротко посмотрел на Джима и потянулся за пиджаком. — Тебе явно не просто секс нужен. Точнее, не тупо вставил-высунул.       Уильям втолкнул в руки Джима ещё один конверт, который ему дали изначально, в то время как Мориарти смотрел, застыв на месте, и впервые не понимал, как реагировать и что делать. Ему был искренне интересен Уильям, он уже начал отпускать мысль о том, что изначально это была встреча за деньги, как конверт с этими самыми треклятыми деньгами оказался снова у него в руке.       Мориарти так и стоял, замерев на месте и наблюдая, как Уильям быстро собирается.       — Стой. Подожди, — сказал он, словно придя в себя.       Джим быстро отложил конверты на ближайшую полку и, подойдя к Уильяму, мягко развернул того к себе и сказал:       — Да забудь ты уже об этом правильно и неправильно! Веди диалог так, как ты этого хочешь. Ты! Смейся, если тебе действительно нравятся мои шутки, скажи, что блюдо невкусное, если оно невкусное, скажи, что песня дерьмо, если она дерьмо! — Мориарти немного повысил голос. Он сделал шаг назад и вздохнул, на секунду опустив голову. — Ты понравился мне. Я подумал, что у нас может получиться неплохо провести вечер, мы… Эм. Слушай, давай так. Сейчас ты выйдешь за эту дверь и подумаешь, сколько тебе нужно. Если захочешь, то просто позвонишь в звонок, мы сделаем вид, что познакомились в Тиндере и начнём заново этот вечер. Если уйдёшь, то уйдёшь.       Мориарти не собирался давить. Выпивая, Джим всегда становился более чувственным и эмоциональным. Он вообще никогда не думал, что попадёт в подобную ситуацию. Мориарти, контролирующий всё, терял контроль и отчаянно попытался его себе вернуть. Поверил бы Моран, расскажи он ему о произошедшем? Кто бы мог подумать, что секс за деньги станет для него проблемой? А может, всё дело было в том, что Уильям совсем не был похож на стереотипного «мальчика по вызову»?       Быть может, проблема была вовсе не в Джиме, а в самом Уильяме. Едва ли он когда-либо был на настоящих свиданиях. Обычно его клиенты предпочитали порку, находя в его внешности нечто странно удовлетворяющее свои не всегда нормальные фантазии, а не игру в симпатию. Он привык кивать, когда это требовалось, исполнять, забирать свои деньги и относиться к происходящему максимально безэмоционально.       Джим был другим. Неискренность он чувствовал ещё в зародыше, а фальшь улавливал моментально.       У Уильяма были разные клиенты, многих из которых можно было назвать красивыми и образованными людьми, однако впервые его воспринимали как равного. Вероятно, он сам обманулся возможным интересом к своей персоне, в какой-то момент позабыв, что всё это было искусственным. Мориарти излучал энергию, от него будто исходили электрические волны, а Уильям слишком давно ни с кем не разговаривал по-настоящему.       Вместо того, чтобы отойти к двери, он сделал шаг к Мориарти. Уильям решительно скинул со своих ног туфли и прижал Джима к стене, отчего тот сделался таким же уверенным, каким и был всегда.       Он почувствовал, как внутренности наполнило нечто терпкое, концентрируясь внизу живота. Мориарти резко поменялся с Уильямом местами и, прижав к его стене, выдохнул:       — Ну привет.       На мгновение он застыл, невольно опустив взгляд вниз к губам, находившимся в непосредственной близости от его собственных. Мысленно Мориарти уже представил, какими они могли бы быть на вкус: последним Уильям ел виноград — значит, сладкими. И всё же Джим помнил, что поцелуи являлись одним из табу. Это было весьма прискорбно, ведь на самом деле он чудовищно любил целоваться. И сейчас почувствовать тепло этих губ ему хотелось как никогда сильно, ведь плод особенно сладок, если это запретный плод.       — Привет, — в тон прошептал Уильям, не двигаясь, и Мориарти, ухмыльнувшись, чувствуя его жаркое дыхание, провёл рукой по его талии и прижался губами к его шее, глуша в себе желание впиться в манящие губы напротив.       Когда Уильям выдохнул и провёл рукой по его спине, подставляя шею, он, наконец-то почувствовав желание и искренность, начал по-настоящему раскрываться. Безусловно, Уильям мог понять, что слегка погорячился, вернув деньги, но Мориарти поверил ему. Он поверил в его бесхитростность, в его страсть, позволяя вытянуть себя из коридора к дивану, толкая на него.       Чужая пылкость и настойчивость не могли не воодушевить. Джим ощущал себя желанным, оглаживая ладонями стройное тело и усаживая Уильяма едва ли не на свой пах. Он резко выудил из его брюк рубашку и, расстегивая её, спустился ладонями к заднице, мягко сжимая.       Вино ударило в голову только сейчас. Становилось жарко, чужие руки забрались под рубашку в ответ. Они были обжигающими, умелыми, они точно знали, что следовало делать, и Мориарти невольно плавился под их касаниями.       — Может, всё-таки скажешь, как тебя зовут? — спросил он с ухмылкой. Никто в здравом уме не работал под своим именем. — У нас, как-никак, свидание, — хохотнул Джим, и Уильям, фыркнув, покачал головой.       Он мгновение нечто обдумывал и будто решался, но в итоге прошептал:       — А что, будешь выстанывать моё имя? Шерлок.       Мориарти расхохотался и слегка шлёпнул его по заднице, обвивая ладонями талию.       — Шерлок Кто?       — Это что, отсылка на Доктора Кто? Ничего себе ты старпёр, — насмешливо усмехнулся он, отстраняясь, чтобы медленно сползти вниз и опуститься на колени. Он специально не торопился, потому что понял, что Мориарти это нравилось.       Ему нравилось смотреть.       — Шерлок Холмс.       И в это мгновение, когда бархатный голос изрёк эти два слова, Джима впечатало в диван и оглушило.