be my freedom

      Луи сказал ему, что сам уложит детей спать, и он не сомневался в его успехе, поэтому пошел в свою комнату.              Он ждал. Он совершенно не знал, чего ожидать от Луи, отчего нервы все больше и больше натягивались в его теле. Из-за того, что у него так и не получилось сбросить напряжение, Гарри спустился вниз, чтобы выпить немного воды и хоть как-нибудь отвлечься, и, когда он вернулся в комнату, обнаруживая там Луи, все внутри него сделало глубокий выдох облегчения.              - Мне жаль, что твоей маме пришлось пережить все это из-за моего отца, - он не мог перестать извиняться перед Джей, хотя она и пыталась остановить его, но сейчас ему больше всего хотелось извиниться за это перед Луи.              - Ты знаешь, что не виноват в этом, - Луи стоял у темного окна, наблюдая за гонками капель дождя на стекле, и говорил тихо, но Гарри прекрасно понимал его, - Ты не против? – он неуверенно повернулся, указывая рукой на кровать, и кудрявый постарался сдержать улыбку, одобрительно кивая.              Он отвернулся от Луи, переодеваясь в спальную одежду, а затем лег в кровать, в благоговении прикрывая глаза, когда почувствовал, как старший ложится рядом с ним.              - Ты правда хочешь, чтобы дети остались здесь? – Луи практически шептал, лежа с ним на одной кровати, но при этом в другом измерении.              - Они… Ты… Мы не можем бросить их, - наконец сказал Гарри, чувствуя напряжение во всем теле, - Тем более, я, вроде как, привязался к ним, - он говорил абсолютно искренне, вспоминая то ощущение, которое он испытывал, когда прижимал этих трех хрупких существ к себе, желая защитить их от огня и всего мира в целом.              - Спасибо, - едва слышно произнес Луи, слегка двигаясь, и Гарри принял это за окончание разговора, потому что за этими словами последовало полное молчание, смешиваемое с их негромким дыханием.              Может быть, делить кровать с Луи было все же не такой хорошей идеей. Луи был рядом, настолько близко, что он слышал его дыхание. Но он все еще был далеко. До боли далеко. Потому что, как бы сильно Гарри не хотел, он не мог коснуться его, он не мог нежно провести рукой по его карамельным волосам, не мог оставить невесомый поцелуй на его виске, не мог неотрывно смотреть в его небесные глаза, не мог-              - Гарри, - тихий голос Луи разрезал тишину, что было очень неожиданно, ведь Гарри был уверен, что шатен уже спит.              Вместо ответа, он повернулся на бок, смотря на Луи, который тоже повернулся к нему, оставляя совсем незначительное расстояние между их носами.              - Гарри, я должен сказать тебе… Я не знаю… Я… - тон его голоса и бегающие по сторонам глаза создавали ощущение неуверенности, и кудрявый мягко положил свою руку ему на щеку, стараясь поддержать и успокоить, отчего Луи замер, медленно останавливая свой взгляд на глазах Гарри, - Я люблю тебя.              Он не знал, мог ли верить своему слуху, бешеному рою бабочек, взорвавшему его изнутри, отказывающимся нормально работать легким, разогнавшемуся сердцу, но смог поверить тому поцелую, который подарил ему Луи через мгновение после своих слов, тем легким прикосновениям на своей коже, что оставляли пальцы шатена в этот момент, и тому, как он сам отвечал на этот поцелуй, стараясь надышаться тем, чего ему так не хватало.              Он любил его. Луи любил его, несмотря на все те ужасные поступки, что он совершил. И Гарри не мог не любить его в ответ. Он не мог не любить своего Луи, свою свободу.       

Г***Л

      - Я люблю тебя, - продолжал твердить ему Гарри, целуя каждую часть его тела. И он был готов раствориться в его поцелуях, его прикосновениях, его словах. Ничего в его жизни не чувствовалось таким правильным, как быть рядом с Гарри.              Когда поцелуи Гарри перешли с шеи чуть ниже, он почувствовал приятное напряжение в мышцах и, не говоря ни слова, стал стягивать с себя одежду.              - Ты уверен, Лу? – Гарри остановил его руки, внимательно смотря в его глаза.              - Да, Гарри, я уверен, - он не мог сдержать улыбку от такой заботы, подцепляя пальцем его кудряшку, - Больше никакой фальши, - Луи вновь поцеловал его. Это был неглубокий, нежный поцелуй, в который он вложил извинения за все то, что было раньше, и Гарри бережно снял с него одежду. Он не чувствовал себя слишком открытым или незащищенным, а скорее наоборот – он чувствовал себя в безопасности, потому что он был с Гарри.              Он вряд ли мог бы описать происходящее, потому что все смешивалось перед его глазами: он уже не знал, где кончалась боль и начиналось наслаждение, где кончался его собственный пот и начиналось приятно пахнущее травами масло, где кончался успокаивающий шепот Гарри и начинались его стоны, где кончался Гарри и начинался он.              Он цеплялся ногами за талию Гарри, сжимал его пальцы своими, оставлял следы своих ногтей на его спине и бесконечно много целовал его, прерываясь только для того, чтобы подставить свое тело под его горячие поцелуи.              Гарри был в нем и везде вокруг него.              Гарри был им.              - Я люблю тебя, - в тысячный раз прошептал он, потому что ему нравилось делать это. Он лежал на груди Гарри, ощущая его постепенно успокаивающееся дыхание и чувствуя, как длинные пальцы младшего медленно гуляют в его волосах.              - Но как? Как ты можешь любить меня? – он задрал голову, смотря в изумрудные глаза, в которых заблестели слезы, - Я вынудил тебя выйти за меня замуж, разрушил твою жизнь, забрал твою свободу, - Гарри отвел взгляд от Луи, вставая с кровати, будто он не заслуживал лежать там с шатеном.              - Это не так, - Луи резко встал, подходя к нему, и развернул его к себе, сжимая его лицо в своих ладонях. Казалось, что Гарри не верит в это, но он не мог винить младшего в том, что он сам не видит, насколько он прекрасен не только снаружи, но и внутри. Особенно внутри, - Да, ты вынудил меня выйти за тебя, но ты не мог заставить меня полюбить тебя. И все же, я сделал это. Да, ты изменил мою жизнь, но зато теперь я знаю, что «дом» - это не место, а человек. Да, ты забрал то, что я считал свободой, но на самом деле ты подарил мне свободу. Ты – моя свобода, Гарри, - он поцеловал его с привкусом злости, потому что младший должен был понять, что он не может даже думать о таких вещах. А если нет, то Луи готов сделать все, чтобы доказать это.              - Выходи за меня, - улыбаясь, сказал Гарри, когда они наконец смогли разъединить свои губы.              - Дурак, - Луи слегка ударил его кулаком в грудь, пряча голову в его длинной шее, - Я уже почти месяц твой муж.              - Мой муж, - сладко протянул кудрявый, гладя его по оголенной спине, отчего Луи не смог сдержаться и запрыгнул на Гарри, обвивая его тело ногами и слегка кусая его ушко, - Пойдем-ка в кровать, мой муж, - Гарри легко донес его обратно до кровати, укладывая на мягкие подушки, - Наши дети не будут ждать, когда мы выспимся, - эти слова теплом разлились по его венам, потому что теперь они были семьей. А это было тем, о чем он мечтал больше всего на свете. Тем, что Гарри подарил ему.              Еще с детства Луи привык слушать свое нутро, поэтому, когда оно настырно утверждало, что все, что ему нужно, это Гарри, он не смог бороться с ним. И сейчас он не жалел об этом. Уже никогда не будет.