И смерть не сможет тебя отнять

      NC–17.       Шэнь Юань с трудом покинул автомобиль. Если бы не Ло Бинхэ, подхвативший его, молодой человек упал бы.       Подняв драгоценную ношу на руки, Ло Бинхэ устремился в дом, в самую глубину, где находилась спальня. Он мягко опустил Шэнь Юаня на кровать и снял с него туфли, а затем помог раздеться полностью. Не пощадив скромности молодого человека, он лишил его и белья.       Шэнь Юань не удивился. Разве его последняя ночь не должна быть такой? В конце концов, его жизнь скоро окончится, так почему нет?       Ло Бинхэ разоблачился и опустился рядом с ним, заключив в объятия. Его сильные руки были нежны и горячи. Вдоль позвонков Шэнь Юаня пробежала возбуждающая дрожь. Он судорожно вздохнул в ответ.       Ло Бинхэ накрыл хрупкое тело своим. Шэнь Юань сжал его талию бёдрами, чувствуя твёрдость его нефритового бутона. В ответ его собственный с готовностью воспрянул.       Ло Бинхэ мягко коснулся его губ. Шэнь Юань никогда не целовался так нежно и страстно. Он сжал пальцы на плечах Ло Бинхэ, наслаждаясь его умелыми ласками.       Нефритовые врата дрожали.       Ло Бинхэ окунул тонкие пальцы в густой ароматный гель и нежно обвёл нежные розовые лепестки хризантемы, разминая. Шэнь Юань изогнулся, пытаясь сдержать стон. Это было так стыдно и возбуждающе, так порочно и сладко. Эти пальцы, осторожно проникшие в глубину его тела, доставляли ему странное наслаждение.       Ло Бинхэ коснулся маленького узелка внутри и Шэнь Юань вздохнул. Да, то самое место, от которого расходились волны щекочущего наслаждения.       Ло Бинхэ добавил третий палец. Шэнь Юань дышал прерывисто и часто, постанывая и разводя бёдра шире.       Склонившись, Ло Бинхэ захватил твёрдую жемчужину соска, вызвав едва слышный стон. Когда отвердевшие зёрнышки покраснели от долгих ласк, Ло Бинхэ навис над его телом, скользя нефритовым корнем по тенистому ущелью.       Шэнь Юань изогнулся в немой просьбе.       Ло Бинхэ оставил цепочку поцелуев на его шее, остановившись у уха. Нефритовый корень надавил на кольцо мышц, медленно проникая в горячую глубину.       Растягиваясь всё сильнее, оно, казалось, вот-вот разорвётся. Но, видимо, смазка была эффективной. Спустя несколько мучительных стонов и всхлипов, Ло Бинхэ оказался внутри.       Шэнь Юань тяжело дышал. Ощущение было не из приятных. Однако мягкие удары приходились на то самое чувствительное место в глубине тела, мешая боль и восторг.       Шэнь Юань не знал, страдает он или наслаждается. Но то, что с ним происходило сейчас, заставляло его чувствовать себя живым и... любимым. В этих руках его чудовищное одиночество растворялось. Вся боль, вся обида на несправедливость этого мира, отмерившего ему каких-то двадцать шесть лет, таяла в ночной темноте.       Шэнь Юань цеплялся за Ло Бинхэ, словно утопающий за спасательный круг. Он отдавал в его руки своё тело и душу без сожаления и печали. Даже если его жизнь закончится сейчас, ему не о чем жалеть.       Шэнь Юань по-своему любил этого человека. Тот всегда относился к нему, словно он был величайшей драгоценностью мира... Даже сейчас, когда его тело сотрясалось от уверенных сильных ударов, когда Ло Бинхэ сгорал от страсти, руки нежно поддерживали его...       Ло Бинхэ подхватил его и, прижав к себе, приподнялся. Шэнь Юань ахнул, оказавшись сверху и почувствовав, как глубоко тот проник.       Дрожащие пальцы занемели. Он чувствовал, как его нефритовые врата, подвергшиеся немыслимой атаке, истекают кровью.       Он бессильно откинулся на эти руки, поддерживающие его. Ноги, ослабнув, дрожали.       Ло Бинхэ медленно опускался на спину, увлекая его за собой. Его руки сжали тонкую талию молодого человека. Он управлял его обессилевшим телом, словно Шэнь Юань был марионеткой. С губ срывались тихие стоны, когда перед глазами вспыхивали огненные пятна наслаждения. Он изгибался и тонул в нём, хотя из глаз катились слёзы       Шэнь Юань не знал их причины. Лишь то, что причин было слишком много.       После столь бурной ночи молодой человек боялся, что не сможет подняться с постели ещё сотню лет. Внутри него плескался океан нектара, а сам он то и дело содрогался в наслаждении.       Ему нравилась эта боль. Продираясь сквозь неё к небесам, Шэнь Юань словно наказывал себя и одновременно награждал.       Последняя вспышка лишила его сознания. Ло Бинхэ ни за что не отпустил бы его иначе. Устроившись рядом, он обнял своего возлюбленного.       Боги, когда он пришёл к мысли о том, что может любить его так? В Цанцюн, в те первые годы, пока он метался между ненавистью и любовью, в его чувстве не было подобного влечения. Он почитал и любил Шэнь Цинцю словно божество. Его любовь не имела ничего общего с плотским обладанием.       Может быть, это подспудно зародилось в нём в тот злосчастный день у горячего источника, где он случайно появился раньше, чем учитель успел скрыть своё белое тело под одеждой?       Шэнь Цинцю думал, что тот видел лишь плечо, но его ученик остолбенел, скрытый камнями в тот момент, когда прекрасный небожитель поднимался по ступеням, покидая горячую воду.       Чёрные длинные волосы прилипли к нежной коже плеч, зарумянившихся от жара. От нежных заалевших сосков на тугой, сильной груди невозможно было отвести глаз. Стройное изящное тело с тонкой гибкой талией и длинными ногами... А между ними... Ло Бинхэ не мог поверить, что и у этого небожителя есть этот... орган. Он сам иногда испытывал странную томительную тяжесть, когда этот нефритовый корень, как называли его другие ученики, поднимал голову. У Шэнь Цинцю он был твёрд и чуть подрагивал от желания. Учитель осушил капли воды полотенцем и, отвернувшись, стал надевать халат.       Сколько же тогда было Ло Бинхэ? Тринадцать? Четырнадцать? Не больше. Ведь тогда ещё был жив Лю Цингэ.       Шэнь Цинцю осталось накинуть шёлк на плечи, когда за спиной раздался голос лорда Байчжань.       – Ну и что ты здесь стоишь?       Вопрос был задан Ло Бинхэ       В мгновение ока облачившись в зелёную плотную ткань, лорд Цинцзин повернулся и, нахмурившись, взглянул на своего юного ученика. Лю Цингэ он полностью игнорировал.       Шэнь Цинцю протянул руку за искристым фиалом, что тот держал в руках – он был таким горячим, словно его стискивали в руках не меньше палочки благовоний. Тонкие пальцы учителя дрожали.       Гневный румянец покрыл высокие скулы Шэнь Цинцю. Он окинул Ло Бинхэ тяжёлым взглядом, не обещающим тому ничего хорошего и приказал возвращаться на Цинцзин.       Но даже так... Даже так Ло Бинхэ повторил бы это мгновение тысячи раз.       За то, что посмел осквернить тело учителя своим взглядом, ученик получил сорок ударов бамбуковой палкой и на три дня был заперт в дровяном сарае без еды и воды.       Учитель не впервые собственной рукой наказал его... Словно ему доставляло удовольствие каждый раз расправляться с ним, Шэнь Цинцю всегда наказывал его сам. Иногда Ло Бинхэ казалось, что он желал уничтожить его потому, что он нёс в себе что-то, что он ненавидел в самом себе.       Наверное, желание обладать этим существом зародилась в его душе тогда. И если бы не та лютая ненависть, под которой оказались похоронены все остальные чувства Ло Бинхэ, учителя ждала бы совсем другая участь.