Глава 83. Осенний ветер.
24 июля 2021 г. в 03:15
Проводив своего ледяного короля Шан Цинхуа отправил талисман главе секты с просьбой принять его.
Юэ Цинъюань поднимался с первыми лучами солнца, ведь на его плечах лежали тяжкие заботы о благополучии всего хребта Тяньгун. Вчера вечером он уже получил просьбу от Шэнь Цинцю о путешествии в Зал Душ. А теперь ещё и лорд Аньдин? Неужели и он желает покинуть пик?
Отправив приглашение Шан Цинхуа, Юэ Цинъюань никак не ожидал, что увидит не только его, но и прибывших друг за другом лордов пиков Цинцзин, Байчжань и Иньшань.
Лю Цингэ пылал от ярости, неумело скрывая её за мрачной усмешкой.
Су Цинхэ выглядел сонным и утомлённым, а Шэнь Цинцю растерянным. Лю Цингэ впервые препятствовал его желанию отправиться в путешествие, угрожая раскрыть правду о Сюэ Мине – ревность застила его рассудок.
Это было неожиданно и горько. Шэнь Цинцю до сих пор не мог прийти в себя. Разве это не похоже на предательство?
Целую ночь Лю Цингэ был уверен в своей победе, но ранним утром, явившись на Цинцзин, молил о прощении.
Он не мог отправиться в Зал Душ. Но и отпустить Шэнь Цинцю тоже не желал, ходя за ним скорбной тенью в надежде, что тот изменит своё решение.
Су Цинхэ вызвал Гунсунь Цзысюань, обсуждавший с главой Цанцюн странный слух, что принесли обитатели мира тьмы – в Царстве Демонов пробудилась древняя священная кровь! И этот новый повелитель с первых шагов получил признание сильнейших лордов тьмы...
Мир бессмертных готовился встретить опасность твёрдо и непоколебимо.
Выслушав Шан Цинхуа Юэ Цинъюань искренне огорчился, но не стал препятствовать благим намерениям. К тому же старший наставник пика Аньдин и впрямь был хорош. Шан Цинхуа отлучался из секты довольно часто и тот вполне успел ознакомиться с предстоящими трудностями.
Поблагодарив главу Юэ, Шан Цинхуа поспешил назад. По обрывкам фраз он успел понять, что мир бессмертных обеспокоен появлением сильного врага, хотя им и неизвестна его личность.
Когда в Главный Зал вошёл Шэнь Цинцю, Юэ Цинъюань не произнёс и слова о том, что они обсуждали. Отправить младшего брата как можно дальше от мира бессмертных в это тревожное время казалось ему лучшим решением.
А вот Лю Цингэ он собирался посвятить во все подробности, попросив его задержаться.
Тот мрачно кивнул в ответ и перевёл взгляд на Су Цинхэ.
– Надеюсь, вы отправитесь в Зал Душ не верхом, – произнёс он. – Шисюн Шэнь легко простужается. К тому же, из-за яда он требует особой заботы.
Бог войны неспроста начал этот разговор. Он пытался перетянуть Юэ Цинъюаня на свою сторону. Ведь одно слово этого великого человека может изменить его судьбу, остановив Шэнь Цинцю.
Но Юэ Цинъюань молчал.
– Шиди Лю... не стоит тревожиться, – покраснел лорд Цинцзин.
Ах, Лю Ань! Шэнь Юань и впрямь часто болел. А ещё... он боялся лошадей, хотя и боролся с этим страхом всю жизнь. В далёком детстве непокорное животное сбросило его с седла и если бы не отец, Шэнь Юань погиб бы под копытами.
Лю Ань помнил об этом, тревожась о его душевном покое.
Гунсунь Цзысюань закатил глаза, прикрыв ладонью лицо. Святые небеса! Эта принцесса Цинцзин сведёт его с ума ещё до отъезда!
– Гунсунь прибыл в Цанцюн в экипаже, – ответил он коротко.
Су Цинхэ ослепительно улыбнулся, но в этой улыбке таилась угроза.
– Зал Душ стоит на границе мира демонов. Сюань-гэ с детства питает слабость к демоническим созданиям. Скакуны, запряжённые в его повозку могут проскакать сто ли за одну палочку благовоний¹. Но верхом... сможет ехать далеко не каждый.
Гунсунь Цзысюань вздохнул.
– Во всей секте Зала Душ только Цзымин на это и отваживается... Звери Царства Демонов другие. Они гораздо сильнее и смертоноснее самых высокоранговых зверей мира бессмертных. Их духовные ядра крайне ценны. Настолько, что Врата Тьмы, эту брешь в земли вечного мрака, приходится защищать от заклинателей. Их вовсе не пугает демонический мир. Собираясь группами, они рискуют жизнью, чтобы охотиться в Царстве Демонов.
Шэнь Цинцю, поднявшийся с места, чтобы отправиться на Цинцзин, вернулся на своё место.
– Эти охотники приносят тревожные новости, глава Гунсунь? – спросил он.
Его сердце билось тревожно и часто. Он пожалел, что не взял ни веера, ни грелки для рук – тонкие пальцы мелко дрожали.
Юэ Цинъюань распахнул глаза, вперившись в лицо главы Зала Душ. Но этот жест не остался незамеченным.
– Глава Юэ и в этот раз не желает рассказать Шэню о том, что происходит? – спросил он горько.
Тот нахмурился в ответ. Если бы у него была возможность, он навеки запер бы младшего брата на Цюндин, спрятав от всего мира. Шэнь Цинцю... он пережил столько зла... словно притягивал его. Где бы не появился этот человек, будь то клан или город, на головы несчастных обрушивался гнев Небес... Лорда Цинцзин с первых дней в Цанцюн прозвали ходячим бедствием. И он вполне оправдывал своё прозвище², создавая хаос одним своим появлением.
В определенной степени Шэнь Цинцю был проклятием мира бессмертных.
Но Юэ Цинъюань искренне любил этот ядовитый нефритовый цветок. И его упрёк был справедлив. Большинство неприятностей Шэнь Цинцю приносил потому, что оставался в неведении.
– Хорошо, – ответил глава Цанцюн после долгого раздумья. – Шиди может остаться.
Тот кивнул, взглянув на Гунсунь Цзысюаня. Глава Зала Душ задумчиво держал в руках гайвань³.
– Верно, – ответил он наконец. – Они приносят новости. Весьма тревожные и пугающие. Царство Демонов полнится слухами о юном герое, сумевшем победить чудовищного древнего дракона, охранявшего старинный меч. Говорят, этот юноша наследник священной крови...
– Но разве у прошлого императора остался наследник? – спросил Юэ Цинъюань. – Почему же мы не слышали о нём раньше?
Шэнь Цинцю встретился взглядом с побледневшим Лю Цингэ и горько улыбнулся. Он словно взглянул в глаза своей чудовищной мучительной смерти – она приближалась... и лорд Цинцзин никак не мог её избежать.
__________
¹Около 200 км/ч.
²Хао — это прозвище, альтернативное второе имя, которое обычно используется в качестве псевдонима. Люди чаще всего выбирали Хао сами себе и могли иметь больше одного прозвища. Хао никак не было связано с именем, данным человеку при рождении и его вторым именем; скорее было чем-то личным.
³Гайвань — традиционная китайская посуда для чаепития. Дословный перевод — «чашка сх блюдцем». Существует и другое название – “Сянь Цай Вань”, что переводится как чаша трех основ: блюдце символизировало землю, указывая на укоренение, связь с предками и опору. Крышка была символом неба, указывая на божественное начало и вселенскую мудрость. Сама чашка обозначала человека, находящегося между небом и землей, указывая на то, что лишь в согласии с небом и землей можно достичь гармонии и равновесия.