И смерть не сможет тебя отнять

NC-17       Су Цинхэ послушно выпил горький травяной настой из рук Шэнь Цинцю. Лорд Иньшань казался таким слабым и больным.       Шэнь Цинцю боялся, что тот повредил меридианы, удерживая последний барьер или разделяя Юэ Цинъюаня с его мечом.       Надев льняные штаны и рубаху, лорд Цинцзин лёг рядом, поглаживая Су Цинхэ по шёлковым волосам.       Он боялся за этого человека, к которому успел искренне привязаться. Боялся новой войны. Боялся мира бессмертных и чудовищной борьбы за власть и силу... Она разрушала, несла гибель и боль.       Су Цинхэ уткнулся лбом в его ключицы, с наслаждением вдыхая горький аромат хризантем. Ради этого он выпил бы и десять пиал с ненавистным отваром.       Он и впрямь быстро уснул, свернувшись в объятиях любимого существа. Тихое золотистое биение ци Шэнь Цинцю успокоило его разгорячённые мысли, навевая сладостные сновидения.       Шэнь Цинцю и сам уже засыпал, когда позади опустился Гунсунь Цзысюань. Лорд Цинцзин повернул голову и нахмурился.       – И чего ты пришёл? – прошипел он. – Павильон Красных Лотосов так мал, что здесь нет другой кровати?       Глава Зала Душ заключил его в объятия, зарывшись лицом в длинные волосы заклинателя.       – Мгм, – пробормотал он, явно не собираясь никуда уходить.       Казалось, Гунсунь Цзысюань мгновенно уснул. Шэнь Цинцю не стал спорить. Это было слишком утомительно. К тому же, они и впрямь расставались на длительный срок. То, что они проведут эту ночь в одной постели... не так страшно.       Закрыв глаза, Шэнь Цинцю погрузился в сон...       Перевернувшись, он оказался лицом к лицу с Гунсунь Цзысюанем. Распахнув глаза, Шэнь Цинцю смотрел, как в лунном свете, падающем сквозь окно, трепещут длинные чёрные ресницы главы Зала Душ.       Шэнь Цинцю чуть удивило то, что окно оказалось открытым, а луна висела напротив, цепляясь за вершину Иньшань.       Гунсунь Цзысюань прошептал его имя, сжав в объятиях. Его ладонь, пройдясь по позвонкам, скользнула под полы тонкого прозрачного шёлкового халата, сжав округлую белую ягодицу.       Но... Он ведь надевал льняные штаны и рубаху, так откуда взялся халат?!       Вздохнув, Шэнь Цинцю подался выше, попытавшись выскользнуть из жадных рук. Но был в мгновение ока прижат к постели. Алые губы приникли страстным глубоким поцелуем. Язык, проникнув в запретные земли, танцевал в борьбе с языком лорда Цинцзин.       – Цинцю... – прошептал Цзысюань, приподнявшись.       Тонкая нить слюны, сверкая в лунных лучах протянулась между ними паутиной страсти.       Шэнь Цинцю угодил в ловушку нежности, этих ищущих рук, скользящих по телу; этих губ, играющих с жемчугом его сосков.       Нефритовый дракон, проснувшись, коснулся тонких пальцев главы Зала Душ, тут же крепко сжавших его исходящую соками вершину.       Шэнь Цинцю изогнулся, судорожно вздохнув.       Су Цинхэ, услышав этот сладкий призыв распахнул глаза.       – Цинцю? – спросил он, опустив прохладную ладонь на обнажённое плечо заклинателя.       Тот тихо застонал в ответ, сжав его руку в своей. Им овладела жажда, которую он никогда раньше не испытывал. Столь огромная, всепоглощающая, лишающая рассудка...       Гунсунь Цзысюань, опустившись, исследовал нефритовый бутон горячим языком. Влажные губы сомкнулись на покрасневшем перламутровом пике, тут же потонувшем в океане обжигающей нежности.       – Сюань-эр! – простонал Шэнь Цинцю, сжимая его голову дрожащими бёдрами.       Впрочем, Гунсунь Цзысюань здесь же развёл их в стороны.       Су Цинхэ перехватил белое колено лорда Цинцзин, сжав его между обнажёнными длинными ногами.       Почувствовав его отвердевшее естество Шэнь Цинцю погрузил пальцы в длинные пряди волос и жадно приник к губам лорда Иньшань.       Гунсунь Цзысюань коснулся пальцами перламутровой хризантемы лорда Цинцзин, медленно проникая в глубину. Пальцы были прохладны и влажны.       Шэнь Цинцю выгнулся, задрожав. Но его стоны были проглочены Су Цинхэ.       Лорд Иньшань скользнул ладонью по мышцам груди, поигравшись соском, по отвердевшему в напряжении животу, подрагивающему бедру, спустился ниже – к распускающему лепестки бутону, где уже танцевали свой уверенный танец пальцы главы Зала Душ.       Пальцы Су Цинхэ, соприкоснувшись, скользнули внутрь. Шэнь Цинцю ахнул от неожиданности. Чувство растянутости и лёгкого жжения погасли – сладкая дрожь содрогнула его тело, выгнув спину дугой.       Сок наслаждения стекал по жадным губам Гунсунь Цзысюаня, заполнив рот.       Опустившись ниже, глава Зала Душ прижался к опустевшим нефритовым вратам, впуская обжигающий нектар в глубину.       Шэнь Цинцю был опустошён.       Сжав его бедро, Су Цинхэ повернул заклинателя на бок. Его нефритовый корень несколькими толчками проник внутрь, минуя пульсирующие створки.       Лорд Цинцзин сжал светлые простыни, сминая тонкими пальцами ткань. Так глубоко, так мучительно сладко!       Гунсунь Цзысюань накрыл его губы поцелуем, с наслаждением глотая каждый стон.       Шэнь Цинцю жадно обхватил его талию, прижимаясь ближе. Отвердевший корень ян главы Зала Душ потирался о нежный бутон лорда Цинцзин.       Содрогаясь от яростных атак Су Цинхэ, Шэнь Цинцю нежно скользил пальцами вдоль нефритовой влажной кожи отвердевшего жезла мужской силы, распаляя Гунсунь Цзысюаня всё сильней.       Его наслаждение было всё ближе и ближе.       Они достигли пика одновременно. Мучительный, долгий, глубокий стон сорвался с губ Шэнь Цинцю, пока в глубине растекался густой горячий нектар.       Гунсунь Цзысюань углубил поцелуй, накрывая лорда Цинцзин своим телом. Тот изогнулся, пытаясь избежать столь скорой атаки, но главные врата запретного города уже пали и новый захватчик грубо ворвался на главную улицу, творя новые бесчинства.       Тело Шэнь Цинцю содрогалась от каждого толчка. Драгоценная жемчужина наслаждения в глубине его тела отзывалась острой щекочущей дрожью на каждое прикосновение.       Глава Зала Душ был безжалостен. Шэнь Цинцю извивался в его руках, его стоны становились всё громче.       Перевернувшись на спину, Гунсунь Цзысюань усадил лорда Цинцзин верхом, сжимая его талию.       И лишь когда тяжёлая ладонь Су Цинхэ опустилась между лопаток, прижимая его к груди главы Зала Душ, а в растянутое кольцо мышц уткнулся второй нефритовый корень, он закричал и... проснулся.       Сев на кровати, Шэнь Цинцю пытался отдышаться, прижимая ладонь к груди. Сердце, казалось, готово выскочить прочь.       – Цинцю, что случилось? Ты кричал? – сонно спросил Су Цинхэ.       Шэнь Цинцю отрицательно покачал головой, разгоняя сонное оцепенение.       – Ничего, – ответил он, откидывая с лица длинные волосы. – Шэню приснился кошмар.       – Наверное, от жары. Я открою окно, – поднялся с постели проснувшийся Гунсунь Цзысюань.       Повернув рамы, он впустил свежий, напоенный ароматом воды и цветов ветерок. Шэнь Цинцю улыбнулся и откинулся на подушки.       С высоты небес в окно смотрела серебристая луна, заливая мир сиянием.       Су Цинхэ обнял лорда Цинцзин и вновь погрузился в сон.       Гунсунь Цзысюань потянулся и сел рядом. Щёлкнув Шэнь Цинцю по носу, он усмехнулся.       – Кто бы мог подумать, что Цинцю снятся весенние сны. И кто там был?       Шэнь Цинцю, покраснев, спрятал лицо в подушке.       – Конечно же, Бинхэ! – пробормотал он. – Разве мог Шэню присниться кто-то ещё?!