Замок Тиргартен и его обитатели

      Крик удалялся, пока не сменился глухим ударом: очередного нападавшего сбросили со стены, а сколько ещё пыталось забраться по приставным лестницам? Осада города длилась уже неделю, за это время удалось немного уменьшить ряды врагов, но и защитники понесли потери. В городе кое-где дымились крыши — заброшенные огненные бомбы вовремя успели погасить, и пожару не дали разгореться, но вязкий воздух пах гарью, забивая горло и глаза.       Ройгрек воткнул меч в возникшее в проёме тело, выдернул, не заботясь более о поверженном враге, повернулся к другому, уже почти перекинувшему ногу через стену, ударил… один за другим, один за другим… казалось, враги никогда не кончатся. Но раз за разом удавалось отбить атаки. Зима не самое лучшее время для осады: тратится много сил на обогрев шатров, на поиски пищи: селяне, как только узнали о нападении лордов, мигом собрались и растворились в лесах, в схронах. И хоть давно уже не было мятежей, но память и привычка хватать все самое ценное и бежать, никуда не делась.       Рядом кто-то хекнул, отбрасывая убитого врага — уже почти достал князя! И Ройгрек оглянулся на нежданного спасителя, салютуя Брэну. Златокузнец, получивший вольную, никуда не ушёл, остался в замке. И пусть славился неуступчивым нравом, оказался неплохим мастером, и ему прощали многое.       Под навесом в безопасном месте между ранеными, временно уложенными прямо на снег, ходил Тиль, уставший с чёрными кругами под глазами. Он взял на себя лекарню, показав неплохое знание трав и врачевание ран.       — Тише, воин. Вот, испей, тебе станет легче, — Клотиль смотрел, как умирающий глотает горькое питьё. Во всех смыслах — горькое… в последний раз: меч разрубил грудную клетку, сквозь обломки рёбер было видно, как трепещет сердце в тщетной попытке продлить жизнь. Глаза раненого затуманились, на губах появилась улыбка… омега знал, что это питьё дарит лёгкую смерть, смягчая последние мгновения жизни. Он тихонько вздохнул, провожая ушедшего, прошептал прощальные слова, желая легкого посмертия, и вздрогнул, когда почувствовал рядом мужа. Клотиль давно перестал его бояться — некогда было, да и ни разу супруг не обругал его, не ударил, не унизил. Но всё равно омега напрягался, когда старший подходил.       — Не так ты представлял себе жизнь в Тиргартене, да? — обнял его со спины князь.       Омега шевельнул плечами, замерев на несколько мгновений, потом расслабился и покачал головой.       — Это враги, их нельзя впустить в наш дом.       — Нас убьют, если мы это позволим, — кивнул князь, развернул в себе мужа, поцеловал мягко, с нежностью. — Отдохнуть бы тебе.       — Сейчас увезём раненых, а там…       — И там не присядешь, — усмехнулся Ройгрек.       — Зато тебе найдется время передохнуть, — омега кивнул на скамью у входа в лекарню. — Садись, я принесу тебе горячего вина с пряностями.       — Не нужно вина, — отказался Ройгрек, — мне ещё на стену идти. Лучше травяной взвар с мёдом.       — Хорошо, иди уже, — подтолкнул мужа Тиль. — Я сейчас схожу на кухню, принесу к взвару мяса и хлеба.       Князь удобно устроился на мягкой шкуре, которой была застелена для тепла скамья, устало вытянул ноги и прикрыл глаза, намереваясь немного отдохнуть. Ему даже удалось задремать, пока супруг не вернулся. Ройгрек проснулся, когда его окликнули и повернулся к мужу, охнул, увидев полную миску каши в его руках, увенчанную крупными кусками хлеба и мяса. Левой рукой Тиль неловко прижимал кувшин, укутанный в полотенце.       — Зачем так много? И горячее же, обожжешься, — князь забрал у мужа кувшин.       — Не хотел идти два раза, — пояснил омега. — Ты же с утра не ел.       — Потерпел бы, — проворчал Ройгрек и оглянулся на подошедшего Витарра, — присоединяйся.       — Нет, я к своему менестрелю пойду, слышишь, поёт как!       Издалека действительно доносились звуки лютни, и приятный голос выводил:       — Ваши глаза так сверкают желаньем мести, Против и за: ваша Честь и мое бесчестье, Как же давно размотали боги эту нить, Только вино одно это велит забыть.*       — Он хороший менестрель, — заметил Тиль, устраиваясь рядом с мужем.       — Знаю.       — Ты дашь ему вольную?       — Да… ешь, ты тоже не обедал.       — И даже не завтракал, — омега впился зубами в кусок мяса.       — Почему?       — Некогда было, молока выпил только и всё.       — Тем более, пора поесть, а то так до победы не дотянешь, упадёшь в обморок, как трепетная девица!       — Я не девица, и не трепетная, — насупился Тиль.       — Знаю, ты омега, а это почти мужчина, — согласился Ройгрек.       — Я не мужчина, — горько вздохнул супруг, — ни то, ни это… ошибка.       — Не говори так, наши предки не зря создали вас, вы были единственной надеждой для них. И ты стал такой же надеждой для меня.       — Я рожу тебе сына, — прошептал Клотиль.       — Главное, просто роди, а там посмотрим.       Разговор прервал звук рога — враги вновь пошли на штурм.       — Иди, — оттолкнул мужа Тиль. — Тебе пора.       — Да, пора. Береги себя…       — Ты береги, мне-то что, под вашей защитой?       Князь ещё раз коротко поцеловал мужа и поспешил на стену — пора было отбивать новую атаку. Вопреки всем бедам, осада принесла и хорошее: муж перестал дичиться почти сразу, как только осознал опасность и принял на себя заботу о раненых, о распределении продовольствия, о тёплом отдыхе для уставших защитников. И теперь Ройгрек был уверен — всё у них будет хорошо. И врагов отобьют, и жизнь наладится, и сын появится… наследник. На этот раз атака была короткой, и очень скоро враги откатились назад, оставляя в кроваво-снежном месиве убитых и раненых. Наступила тишина, прерываемая стонами и проклятиями, но после грохота орудий, она давила на уши. Князь выглянул за стену, склонился вниз, оценивая ущерб. На первый взгляд нападение не принесло ощутимых повреждений, ворота целы, со стены вылетело лишь несколько камней. Если враги и дальше будут применять то, что они уже показали, если у них нет ничего больше, то гарнизон города продержится до подхода подкреплений. Разумеется, если командиры его отрядов и преданные лорды получили весть о нападении. Так много «если»… слишком много. Но на вчера пришло сообщение с юга — оттуда идёт помощь. Кажется, осаждающие его тоже уловили, раз предприняли за сегодня уже несколько попыток взять город. У них осталось всего пара дней, чтобы добиться успеха, а гарнизону нужно лишь продержаться это время. Так недолго и бесконечно одновременно!       Солнце снизилось почти к самому лесу, от деревьев потянулись длинные густые тени… зима, темнеет рано, а светового дня не хватает, чтобы хоть одна атака достигла цели. Враги уже вернулись в лагерь, к пылающим кострам — готовить ужин и отдыхать перед следующим днём…       — Я бы прогулялся ночью по их лагерю.       — Зачем? — повернулся к другу князь.       — Солдаты устали, будут пить, как бы ни ругались их командиры, можно будет… пошариться по шатрам.       — И?       — И… я готов рискнуть, княже…       — А я нет, не тобой друг.       — И всё же я пойду. Возьму кое-кого с собой, — пожал плечами Витарр и пояснил: — я не первую ночь наблюдаю за ними, заметил пару интересных вещей.       — Например?       — Позже.       — Ладно, — вздохнул князь. — Ты уже взрослый мужчина, сам знаешь, что делать.       — Верно говоришь, — хлопнул друга по плечу Витарр. — Пойду-ка я отдохну немного… попытаюсь уснуть.       — Ну-ну… попытка номер… какой?       — Эй, я сплю ночами! — возмутился Витарр.       — Да… уверен… а что там у тебя с этим менестрелем? Уже уложил его в койку?       — Уложил, — помрачнел Витарр.       — А что так печально? Не понравилось? — подколол друга князь.       — Понравилось. Мне.       — А ему?       — А он просто отдаётся. Сам же говорил, что раб…       — Разбирайся сам, а давай я его тебе совсем отдам, а?       — Нет, — отказался Витарр, — так у него есть надежда, что ты проникнешься его искусством и отпустишь.       — Хм… а это идея, надо написать ему вольную, а то мало ли…       — А если он уйдёт?       — Значит, так нужно. Только куда ему идти зимой? — спросил Ройгрек.       — Так после зимы весна приходит, не всё время же зима будет.       — Вот тогда и будем смотреть. Всё, иди спать, раз уж твёрдо решился на вылазку, — погнал друга князь.       Уже совсем стемнело, когда князь, наконец, добрался до своей спальни. В углу коптили свечи, потрескивали на небольшом сквознячке, за столом спал муж, положив лицо на руки, рядом стояла миска с ужином, заботливо накрытая чистым полотенцем.       — Иди-ка ты тоже спать, — ворчливо проговорил Ройгрек, поднимая на руки супруга. — Совсем вымотался.       — Да, что-то я устал…       — Вот и спи. Ишь, бледный какой…       — Угу…       Князь посмотрел на мужа, который сразу, как лишь очутился в постели, свернулся там клубочком и засопел. Усталость тенями лежала на его лице, оставляла чуть заметные морщинки, пятнала синяками под глазами. На долю его омеги пришлось немало испытаний, но он с честью выдержал их. Осталось только дождаться подмоги, и завершить победой эту глупую попытку лордов забрать себе власть. Если сегодняшняя вылазка будет удачной, завтра на одного предводителя у врагов станет меньше, а двое оставшихся… тут зависит от того, кого выбрал мишенью Витарр… что ж, завтра будет понятно, увеличен у них шанс на победу или нет.       Князь стянул пропотевшую за день одежду и, побросав, где попало, направился в купальню. Муж-то успел помыться, а он — нет. Ройгрек не стал затягивать, наскоро сполоснулся и улёгся рядом с мужем, потёрся носом о чуть влажные волосы, втянул уже знакомый запах, на этот раз с дымной горчинкой и, наконец, уснул.       Густая зимняя тьма, разбавленная промозглой стужей, накрыла вражеский лагерь, заставляя солдат жаться к кострам, а дозорных дремать на постах, мечтая о тепле и сытости. Тени, скользнувшие из-под защиты деревьев, никто не заметил, пока не стало слишком поздно. И несколько человек уже никогда не почувствуют тепло и не получат законный ужин. Хотя нет, успеют погреться — на погребальном костре. Витарр подумал об этом, едва слышно хмыкнул — победят, замучаются убирать тела погибших. Из-за холодов враги не утруждали себя заботой о погребении павших, стаскивая трупы в сторону. Зловещие кучи высились в нескольких местах, не добавляя храбрости солдатам: кому нравится смотреть на мертвецов?       Холод, скудное питание — князь крестьянам приказал спрятать продовольствие и уходить, жуткое соседство, неприступные стены города, всё это подрывало боевой дух, и многие из тех, кто с радостью последовал за мятежными лордами, успел пожалеть о своём решении. Незаметно для них, некоторые мелкие владетели дезертировали вместе со своими отрядами, маскируя свой уход гибелью от рук осаждённых. Но так бывает всегда — трусы первыми бегут с поля боя. Но если они надеялись отсидеться, то зря: князь хорошо запомнил вымпелы тех, пришёл под стены Тиргартена. Всех и каждого, и готовился воздать им по заслугам.       Часовые умерли, своей смертью проложив чистую дорогу для диверсионного отряда, и вскоре по тёмному лагерю передвигались люди, избегавшие освещённых мест. Иногда они останавливались, и тогда под стенами шатров появлялись небольшие горшочки с горючей смесью. Сложная система фитилей, горевших в них, давала возможность сделать своё дело, беспрепятственно уйти и только тогда внутри их вспыхнет огонь, который перекинется на стены. И запылает много шатров, прикрыв пламенем отход диверсантов.       — Куда?       Витарр показал рукой на вымпел лорда Хенсона, самого спокойного из троих предводителей. Или, если правильнее сказать — более сдержанного, чем остальные. Витарр был уверен, что лорд специально гасит конфликты, чтобы в нужный момент подкинуть в ссору пару дровишек, дождаться, пока те сцепятся и уничтожат друг друга. А самому остаться победителем. Вот с него и следовало начать: умный, хладнокровный, с большими родственными связями, имеющий множество союзников… сильный враг, умелый, хитрый…       В шатре было тихо, словно лорд уже спит. А, может, и в самом деле уснул, но проверять некогда, и Витарр надрезал ткань, из-под верхнего слоя показалась войлочная прослойка, и с ней пришлось потрудиться. Наконец, поддалась и она, осталось только вскрыть самую внутреннюю часть, и Витарр помедлил, прислушиваясь к тому, что творилось внутри. Глухие звуки показали, что хозяин ещё не спит. Ждать? Опасно, оставалось надеяться на внезапность, и Витарр сделал короткий разрез — едва самому пролезть. И извиваясь, не давая сквозняку проникнуть внутрь, полез в шатер, закрывая дыру собственным телом.       Пробрался, замер — не заметили — и прижал руками ткань, чтобы не впускать холод. В шатре было тепло, походные светильники, установленные по углам, освещали действо: лорд, подмяв под себя чьё-то тщетно бьющееся тело, совершал вечные, как мир движения.       «Это я удачно зашёл!», Витарр быстро осмотрелся, не увидел больше никого и скользнул к лорду. Короткий хлёсткий удар отправил насильника в беспамятство, а на нежданного спасителя глянули огромные испуганные глаза молоденькой девчонки.       — Тихо! — прижал палец к губам Витарр. — Собирайся, пойдешь со мной.       — Вы из замка, господин? — прошептала девушка.       — Да.       Девчонка мигом натянула на себя штаны, тунику, куртку, сунула ноги в сапоги, ухватила кинжал, и, на ходу закручивая под шапку волосы, поспешила следом за спасителем. Витарр же скрутил руки лорду, заткнул рот кляпом и выталкивал через приготовленную дыру, уже не заботясь о холоде, проникающем снаружи. Руки друзей подхватили пленника, потащили из шатра, следом скользнула девушка, пока Витарр, торопливо обыскав шатёр, прихватил с собой шкатулку с бумагами. Сейчас ещё бы убраться без потерь, и вылазка удалась!       Получилось! Витарр ликовал, подбираясь к стенам замка, где в скрытой толще прятался потайной ход — снаружи и не заметишь. Его ждали, помогли, перехватили пленника, уже очухавшегося и вращающего злобно глазами, потащили в замок, закрыть под замок, пока князь не придёт за ним, а Витарр, довольный и уставший, направился к себе.       В комнате было тепло и сонно: на кровати спал менестрель, уткнулся носом в подушку, и Витарр не отказал себе в удовольствии наклониться и поцеловать сонного любовника.       — Что? А… это вы, господин…       — А кого ты ждал в моей постели? — усмехнулся Витарр.       — Всё равно, — равнодушно бросил парень.       — Слушай, Дарк, ты бы уже прекращал ершиться, вроде я не обижаю тебя.       — Прошу прощения, господин.       — Ладно, я устал сегодня, мне не до выяснения отношений, завтра поговорим. Или послезавтра.       — Как прикажете, господин, — неуступчиво насупился Дарк.       — Спать хочу, подвинься, а то разлёгся, как у себя дома, — Витарр подвинул парня, укладываясь в нагретую постель.       Уснул он быстро, а менестрелю, разбуженному среди ночи, не спалось. Он думал о том, что жизнь его почти не изменилась, разве что вместо череды клиентов у него сейчас был один. Только надолго ли? И как быстро князю придёт в голову, что менестрель слишком красив, и что его нужно поставить на место. Дарк надеялся, что когда-нибудь перестанет быть таким красивым, и на его долю останется только музыка. Но пока… он прислушался: вдали, на стенах перекликались часовые, потрескивало пламя свечей, надо бы встать и погасить огонь, но шевелиться не хотелось. Постепенно он пригрелся рядом с… господином и уснул… завтра будет новый день и новые хлопоты…              ______________ *Канцлер Ги- R.-R. (Рокэ-Ричарду)