Закончив с трапезой и дождавшись, пока Чимин уберёт в сторону судочек и несколько пакетов, Чонгук осторожно подсел к нему поближе и нежно обнял за талию.
— Ты чего? — с подозрением спросил Чимин, немного смущаясь такой близости.
— Я очень хочу тебя поцеловать. Можно?
— Ты… это… — покраснел Чимин, прекрасно понимая, к чему клонит Чонгук.
— Нельзя? — ласковым голосом прошептал Гук на ушко Чимина, легонько касаясь его губами. Как волнительно. Словно в первый раз.
— Поцеловать можно, — неуверенно ответил Чимин. Не особо понимая, как ему следует себя вести. Это же… неприлично? Или…
Чонгук пристально посмотрел в глаза Чимина и медленно приблизился к нему до тех пор, пока не коснулся губами подрагивающих уст парня. Чимин не сопротивлялся, но и не спешил отвечать на ласку. Нет, ему тоже очень хотелось поцеловать мужчину. Но он боялся, что одними поцелуями они не ограничатся. А заходить столь далеко… он, похоже, пока не готов.
В Чимине яростно боролись два желания: поддаться Чонгуку и узнать, наконец, что такое секс, и убежать куда подальше. Слишком неловко было ощущать руки Чонгука на своей талии. В эротических романах, которые он частенько читал, процесс соития всегда был так возбуждающе описан, что он не раз задумывался о том, а так ли это приятно, как пишут авторы? Или же ему нагло лгут?
Крепко зажмурив глаза, Чимин все же неуверенно решился ответить на поцелуй. Несмело сминая уста Гука своими, он неожиданно остро почувствовал, как острые зубы Чонгука нежно прикусили его нижнюю губу, этим заставляя резко распахнуть глаза и немного приоткрыть рот. Воспользовавшись растерянностью Чимина, Чонгук уже куда увереннее проник в раскрывшийся рот, углубляя поцелуй.
Тихонько застонав, Чимин неосознанно крепче прижался к телу Гука, позволяя целовать себя так, как тому хочется. Оглаживая бока и плечи Чимина, Чонгук наслаждался мягкостью кожи под своими пальцами. Он понимал, что для Чимина это первый раз, и брать его на траве во дворе старого завода явно не стоит, но возбуждение уже туманило разум, лишая его здравомыслия. Да и когда, если не сейчас? Поддавшись искушению, Чонгук, не разрывая поцелуя, осторожно уложил Чимина на спину, нависая сверху. Он, словно зачарованный, ловил каждый жест, каждую эмоцию на лице любовника, по-прежнему боясь спугнуть его. Ещё никогда в жизни Чонгук так не заботился об удовольствии партнера. Сейчас для него был важен лишь невинный Чимин, все собственные желания давно отошли на второй план.
Оторвавшись от таких сладких сейчас губ, Чонгук медленно спустился чуть ниже, покрывая невесомыми поцелуями плечи и шею, обвёл кончиком языка красивые скулы, немного прикусывая подбородок Чимина, вырывая тем самым из его горла возбужденные вздохи. Затем он провел дорожку из поцелуев дальше, к соскам, и, нежно обхватив губами сначала один, а потом и второй, начиная неторопливо их посасывать. Наслаждаясь рваными вздохами Чимина, Чонгук медленно провёл языком внизу подтянутого живота и, ласково прикусив нежную кожу, взял в руку средоточие возбуждения парня.
Чонгук никогда особо не любил делать минет, хотя это получалось у него очень даже неплохо. Но сейчас ему самому хотелось вобрать в рот возбужденный орган и медленно доводить того до исступления. Увлажнив язык, Гук медленно провел им по стволу члена снизу вверх, очерчивая контуры вен. При этом неотрывно глядя в глаза Чимина. Тот громко застонал, внимательно наблюдая за действиями Чонгука, при этом поражаясь своей решимости. Только бы не пожалеть после. Боже! Не этому его учил Юнги…
Хитро улыбнувшись, Чонгук обхватил губами возбуждённую головку, слизывая языком выступившие капли смазки, и двинулся головой вперед, погружая член в тесный жар своего рта. Откинув голову назад, Чимин напрасно старался хоть немного совладать со своим телом и найти хотя бы одну причину для того, чтобы остановить Чонгука. То, что они знакомы всего несколько дней, весомым аргументом не было. Осознание этого, наоборот, ещё больше будоражило его кровь, лишая его даже малейшего желания сопротивляться.
Удобно расположившись между ног парня, Чонгук умело ласкал ртом возбужденную плоть, старательно отсасывая и лишь изредка помогая себе рукой. Вбирая почти на всю длину орган любовника, он не забывал при этом ласкать левой рукой чувствительную мошонку. Дождавшись, пока Чимин потеряется в удовольствии, Чонгук осторожно смочил пальцы в смазке, мысленно радуясь тому, что так и не вынул её из кармашка рюкзака. Осторожно погладив пальцем вход Чимина, он немного подождал, а затем медленно проник внутрь.
Громко охнув, Чимин неумело постаравшись расслабиться и сосредоточиться только на языке Чонгука и не думать о пальцах в своей заднице. Аккуратно подготавливая Чимина для себя, Чонгук начал все быстрее заглатывать его член, стараясь, свести все неприятные ощущения до минимума. Терпеливо закончив с растяжкой, он выпустил член изо рта и ласково провёл ладонями по его бедрам. Закинув стройные ноги Чимина себе на плечи, Гук осторожно приставил свой член к узкой дырочке и медленно, стараясь не причинить лишней боли, начал входить в желанное тело.
Широко раскрыв глаза, Чимин невольно открыл рот в немом стоне и ухватился пальцами за грубую ткань подстилки, стараясь превозмочь боль. Совсем не так он представлял себе диалог двух возбужденных тел. Удовольствия, что он испытывал, было куда меньше, чем тупой боли. Чонгук не спешил, он чертовски медленно входил в тело под собой, и так же непозволительно медленно выходил, давая Чимину возможность сполна ощутить первое проникновение.
Чимин, кусая губы, тяжело дышал, ему было больно, но не настолько, чтобы попросить Гука остановиться. Поэтому он терпеливо ждал тот момент, когда боль уступит место обещанному удовольствию.
— Чонгук, поцелуй меня, — тихо прошептал Чимин, всё ещё не веря до конца в реальность происходящего.
Просить Чонгука дважды Чимину не пришлось. Немного наклонившись, тот тут же принялся страстно целовать губы Чимина, при этом немного увеличив скорость своих толчков. Обхватив руками шею любовника, Чимин со всем желанием ответил на поцелуй, наконец, осознав то, что ошибки — не оковы, не дающие сделать шаг вперед, а крепкие ступеньки, которые позволяют смело ступить в будущее. Любой опыт полезен. И не важно, какой он. И если даже сегодня он поспешил, отдав своё тело почти незнакомому человеку, это совсем не значит то, что завтра он не сможет все исправить.
Почувствовав приближение кульминации, Чонгук просунул свои ладони под ягодицы Чимина и немного их приподнял, для того, чтобы проникать в того предельно глубоко. Увеличив скорость толчков, Гук с упоением наблюдал за тем, как Чимин дрожащими руками надрачивает свой член.
Толчки Чонгука становились все быстрее, Чимин отчаянно вцепившись пальцами в его плечи, старался притянуть мужчину как можно ближе к себе. Ему было жизненно необходимо именно в этот самый момент ощущать горячее дыхание на своей влажной коже. Почувствовав губы Гука на своих устах, Чимин так жадно целовал их, будто это последний его поцелуй, перед неминуемой смертью. Громко простонав, он, запачкав семенем свой живот, подавшись моменту, прошептав в губы Чонгука:
— Кажется, ты мне нравишься.
Услышав столь приятное признание, Чонгук кончил следом в податливое тело Чимина и повалившись сверху, до безумия нежно поцеловал того.
— Ты мне тоже нравишься, — нехотя отстранившись от губ Чимина, шёпотом признался Чонгук. — Для меня это странно, я не особо влюбчив. Но ты… я без ума от твоей красоты и бесстрашия.
— Чонгук, я должен тебе кое в чем признаться, — неожиданно даже для себя произнёс Чимин, мигом напрягаясь. Он точно хочет во всем признаться? Не слишком ли рано? Что если Гук его не поймёт?
— В чем? — мило улыбнувшись, спросил Чонгук, особо не ожидая никаких страшных секретов. Вряд ли в столь юном возрасте у Чимина есть жена и дети. Разве что — бойфренд, но тот не шкаф, подвинется. Ну или он его сам подвинет.
Поднявшись, наконец, с Чимина, Чонгук неторопливо лег рядом и приготовился внимательно слушать то, что, судя по растерянному виду Чимина, тому было нелегко или же нелегко говорить.
— Я соврал тебе, мой отец не работает на острове, — на гране слышимости произнес Чимин, потупив взгляд.
— В смысле? — не понял Чонгук. А это тут причём? Чимин же не мог сбежать из дома и прятаться здесь? — Как же ты тогда сюда пробираешься?
— Я живу здесь. В одном из подвалов.
— Чимин, я не до конца понимаю… — приподнявшись на локтях и хмуро посмотрев на Чимина, произнес Чонгук, запинаясь. Неужели и правда сбежал?
— Мне было десять, когда Юнги выловил меня у стен Ганкаджимы. Я не помню, как там оказался. Я вообще ничего не помню до этого момента, — протараторил Чимин, уже начиная жалеть, что вообще затеял этот разговор.
— Ты уже восемь лет живешь здесь? — шокировано, промолвил Чонгук, напрасно пытаясь осмыслить услышанное. — Вы пытались найти твоих родителей?
— Да, Юнги ездил в город и ходил в полицию. В розыск никто не подавал. Меня просто выбросили. Ты разочарован?
— Нет, солнышко. Я удивлен. Очень. Но это ничего не меняет, — крепко обняв Чимина, прошептал Чонгук. — Ты мне всё ещё нравишься.
— Спасибо, — обнимая Гука в ответ, промолвил Чимин, стараясь хоть немного выровнять своё дыхание. — Когда ты приедешь в следующий раз?
— Ты не хочешь уехать сегодня со мной? — на полном серьёзе, спросил Чонгук. Да, его предложение крайне импульсивно, но и что с того?
— Нет, мне нужно сначала поговорить с Юнги, — отстраняясь от Чонгука, несмело ответил Чимин. — Я не могу так уехать, он и Савада-сан — моя семья.
— Понимаю. Мне нужно в Токио съездить на курсы. Я вернусь через три дня.
— Хорошо, тогда через три дня познакомлю тебя с Юнги, — мило улыбнулся Чимин, в душе совершенно не представляя, как ему удастся провернуть подобное. Юнги, он… с характером. И утопить ведь Гука может.
— Я буду ждать, — вновь целуя парня, прошептал Чонгук.
Чонгук не врал, ему действительно было не важно, что Чимин, по сути, бездомный иммигрант. Он был готов забрать его с собой в Корею и начать там жизнь с начала. И если для этого ему нужно познакомиться с неким Юнги, то так тому и быть. Не съест же тот его, в самом деле!
***
Когда настало время возвращаться, Чимин привычно проводил Чонгука до парка, намереваясь затем по-тихому вернуться домой. Но удача сегодня явно была не на их стороне.
— Стоять, руки за голову! — громко крикнул охранник, наведя на него и Чонгука, служебный пистолет.
— Он отбился от группы, я нашел его у северных границ, — быстро выпалил Чимин, первое, что пришло ему на ум.
— Когда нашел? — серьёзно спросил охранник.
— Минут сорок назад.
— Туристических групп, сегодня не было. Штормовое предупреждение, — усмехнулся охранник. — Покрываешь «чёрных копателей»? Папочка твой в курсе?
— Нет, что Вы. Он не похож на преступника, — чуть не заикаясь, лепетал Чимин. Папочка? Это они о Юнги?
— Такеши, звони Мину, пусть заберет своего выродка из нашего штаба, — скомандовал все тот же охранник. — И бабки взять с собой пусть не забудет.
— Окей, — присвистнул его напарник, тут же набирая номер Юнги.
Больше не говоря и слова, охрана быстро доставила Чонгука и Чимина в штаб и, закрыв их в одной из комнат, отправилась вызывать катер береговой охраны.
— Чимин, не переживай. Они на берегу проверят мой рюкзак, ничего не найдут. Выпишут штраф и отпустят, а через три дня я приеду к тебе, — взяв парня за руку, уверенно проговорил Чонгук.
— Ты, правда, так думаешь? — неуверенно поинтересовался Чимин, думая лишь о том, что Юнги уже где-то близко. Ему конец.
— Конечно, скажу, что отстал вчера и заблудился. Все будет хорошо.
— Надеюсь.
Последующие минут пятнадцать прошли в полной тишине. Когда дверь вдруг резко распахнулась, являя парочке разгневанного Юнги, невольно напряглись оба. Тот был одет в резиновые сапоги и длинный фартук. Чимин мог бы поспорить, что его опекуна оторвали от сортировки рыбы. Виновато опустив голову, он тихонько прошептал:
— Прости, Юнги.
— Мы с тобой дома поговорим, — прошипел Юнги, остервенело посмотрев на Чимина. — Быстро иди за мной.
Покорно поднявшись на ноги, Чимин неуверенно посмотрел на Чонгука и, подарив тому нежную улыбку, поспешил следом за Юнги.
***
За Чонгуком приехали ещё через полчаса.
Всю дорогу до города его не покидало тревожное скользкое предчувствие. Предчувствие чего-то крайне нехорошего. Так что, едва оказавшись в полицейском участке, Чонгук тут же настроился на драматический лад. Но допрашивать его никто не стал. Просидев всю ночь в камере, Гук, не выдержав, поднял шум и только после этого смог встретиться с полисменом, ведущим его дело.
Но и тот не снизошел до разговора с ним, а лишь холодно зачитал вынесенный приговор:
— Чон Чонгук, за нелегальное пребывание на острове Ганкаджима, по закону Японии Вы приговариваетесь к немедленной депортации из страны. Также Вам строго запрещено посещение любой из территорий Японии сроком на двенадцать лет. Решение суда окончательно и обжалованию не подлежит.
— Какого суда? — растерянно произнес Чонгук, даже моргать забывая. — Меня же только вчера арестовали.
— Вот вчера суд и состоялся. Через два часа Вас доставят в аэропорт.
— Это незаконно, — не без оснований возмутился Чонгук. — Меня не было на суде! Где мой адвокат?
— Парень, угомонись, — устало проговорил полисмен, явно раздражаясь происходящим. — Уже все решено.
— Мои вещи в гостинице, мне нужно их забрать, — неуверенно проговорил Чонгук, на свой страх и риск, решив немного схитрить.
— Хорошо, мы пошлем курьера.
— Я не хочу, чтобы в моих вещах рылся незнакомый человек.
— Разговор окончен.
Когда за полисменом закрылась дверь камеры, Чонгук без сил рухнул на койку, мысленно выпадая, куда-то за приделы Вселенной. Депортация… Без суда и следствия. И это где? В Японии! Как такое вообще возможно? Он же не сделал ничего действительно ужасного. Как тогда… всё это объяснить?
Чонгук кожей чувствовал, что здесь не все чисто. Но вот в чём таится корень всего зла, так понять и не мог. Да и как же теперь ему быть с Чимином? Он ведь обещал тому через три дня вернуться…
