Стоячая вода

      Сожаления и гнев полностью захватили в свой колючий плен разум Чонгука. Он совершенно не понимал, как в нынешнем современном мире его могут депортировать без объяснений и следствия. Просто взять и запихнуть в самолёт, будто он не человек, а какое-то домашнее животное, лишённое всякого права голоса, обязанное беспрекословно выполнять все приказы своего хозяина. Дикторы на телевизионных экранах частенько любят повторять, что закон одинаков для всех. Эта фраза звучит так красиво и даже немного пафосно, но на деле — это самая большая ложь в мире, которую изо дня в день внушают человеку. Все знают, что люди давно уже условно поделены на два типа: те, кого можно судить, и те, кого нужно оправдать любыми средствами. Знают, но ничего с этим не делают.       По иронии судьбы Чонгук относился именно к первому типу. Он самый что ни есть обычный среднестатистический человек. У которого нет влиятельных знакомых, богатых родителей или же огромных счетов в швейцарских банках. У него есть лишь обычная любящая семья, маленькая стипендия и полставки в кафетерии, в котором он подрабатывает после обеда. Разве при таком раскладе он может представлять для кого-то опасность? Нет, ведь. Но… система здесь где-то дала сбой. Конечно, по закону жанра Гук обязан был смиренно принять пощёчину от судьбы и тихонько продолжить своё бренное существование, не пытаясь ничего изменить. Но такой расклад его совершенно не устраивал. Он не привык так просто сдаваться и не собирался закрывать глаза на явное нарушение своих гражданских прав и свобод.       Ведь даже невооружённым взглядом было видно то, что вся эта ситуация покрыта толстым слоем трясины, именуемой продажностью и беззаконием. Кто-то позаботился о том, чтобы его выгнали из страны, не дав даже и слова вымолвить. Но кому он мог помешать? Полисмену, занимающемуся его делом? Вздор. Они даже не знакомы. Судье, который вынес приговор? Тоже маловероятно, Чонгук вообще сомневался в том, что суд состоялся. Охране острова? Охрана. Те знали о Чимине и Юнги. Выходит, и об остальных жителях города им тоже известно. Неужели те просто побоялись того, что об их халатности станет известно начальству, и поэтому по-тихому избавились от него?       Нахмурившись, Чонгук, не без оснований, пришел к выводу, что все, похоже, так и было. Ему просто заткнули рот. Ни больше, ни меньше. Охрана, конечно, выбрала весьма интересный способ, но тихонько сидеть и страдать — не в его характере. Он обещал Чимину вернуться, и он сдержит своё слово. Чонгук прекрасно понимал, что сейчас в нем говорит далеко не симпатия к парню. А дуэт из гордости и жалости. Поставить охрану на место, почти что дело чести. Да и просто взять и оставить свой цветочек в Богом забытом месте и притвориться, что всей той химии между ними не было, он тоже не мог.       Чимин совсем ещё юн и многого не знает об их жестоком мире. Он так бездумно тогда доверился Чонгуку, что тот невольно начал чувствовать себя виноватым. Тогда, будучи опьянённым желанием, он искренне верил в то, что поступает правильно. Но сейчас, когда дымка страсти развеялась, и здравый смысл вновь обрел голос, Гук начал сомневаться.       Ведь для него секс был чем-то привычным и обыденным. Он не видел ничего странного в том, чтобы провести ночь с понравившимся человеком. Тем более, если симпатия уже плотно слилась с сердцем. Но разделял ли Чимин его мнение? Или же подобное слияние тел носило для него более глубокий смысл? Имел ли он право прикасаться к парню? Чонгуку хотелось бы сказать, что он не видит в своих действиях ничего плохого, но, если копнуть немного глубже, то сразу становится понятно, где он совершил ошибку. Он отнесся к Чимину как к самому обычному среднестатистическому подростку. Хотя на деле тот был совершенно особенным.       Ещё при первой их встрече Гуку показалось, что цветочек немного себе на уме. Что тот видит мир совсем в ином свете. Эта его особенность и терзала душу Чонгука. Он действительно боялся, что, придя через три дня на обусловленное место и не застав там его, Чимин подумает, что им просто воспользовались и выбросили. Так же, как и восемь лет назад. Чонгук в серьёз опасался того, что второго такого удара Чимин просто не выдержит и окончательно замкнётся в себе. Так что, едва ступив на корейскую землю, он быстро завез свои вещи домой и тут же направился в один из ведущих адвокатских центров.       Опытный юрист, выслушав его историю, сразу же озвучил астрономическую сумму за свои услуги. Сославшись на то, что расследование в другой стране — дело весьма хлопотное и затратное. Таких средств у Чонгука, естественно, не было, поэтому он и решил воспользоваться услугами местных полисменов.       Быстро отыскав в здании полиции отдел, занимающийся поиском пропавших людей, он, прихватив с собой свои документы, смело вошел внутрь и тут же направился к столу одного из свободных детективов.       — Добрый день, я хотел бы кое-что узнать, — вежливо поклонившись, промолвил Чонгук, внимательно посмотрев на детектива.       — У Вас кто-то пропал? — поинтересовался детектив, отвлекаясь от бумаг. — Присаживайтесь.       — Спасибо, — кивнул Чонгук, садясь на стул напротив мужчины. — Не совсем. Я был в Японии и случайно познакомился с нашим соотечественником. Он ничего не помнит, до определенного момента. Поэтому я и хотел узнать, не было ли заявлений о пропаже ребёнка на той территории лет эдак восемь назад.       — Срок немалый, — нахмурился детектив, запуская компьютер и исподлобья посматривая на Гука. — Почему не обратились в полицейский участок Японии? Парень не пробовал самостоятельно искать родственников?       — Там история очень мутная, — запнулся Чонгук, слабо себе представляя, как всё объяснить детективу. — Понимаете, я помешан на городах-призраках и, приехав в Японию, не смог не посетить Ганкаджиму. Это заброшенный риф. Там-то мы и познакомились. Он сказал, что живет там уже восемь лет. Я хотел пойти в японский участок, но меня поймали на территории города и депортировали.       — Депортировали? — удивлённо переспросил детектив и, дождавшись утвердительного кивка, задал вопрос: — За что?       — Я хотел осмотреть глубь острова, но ход туда закрыт, вот я и отбился от группы. Охрана меня поймала. Но моя депортация и запрет на въезд в страну… там что-то нечисто. Ни суда, ни следствия не было. Меня просто выгнали. Не дав забрать с собой друга.       — Интересно. А имя у вашего друга есть? А ещё лучше фотография.       — Его зовут Чимин. Фамилии не знаю. А фото есть, как раз сделанное на острове, — тут же промолвил Чонгук, доставая из сумки распечатанную фотографию Чимина, которую он сделал, пока тот не видел.       Взяв в руки снимок, детектив внимательно оглядел молодого парня и, положив фото в сканер, быстро отсканировал его. Когда изображение появилось на мониторе, тот вошел в полицейскую базу и, быстро введя нужные данные, запустил поиск. Требующийся человек был найден практически сразу. Но была одна деталь, которая очень смутила опытного детектива.       — Этот человек сейчас в Японии? Вы уверены? — с недоверием переспросил детектив, с прищуром посмотрев на Чонгука.       — Да, уверен.       — Странно… очень странно.       — Что именно, детектив? — взволнованно осведомился Чонгук. Странно? И что это значит?       — Пак Чимин действительно пропал восемь лет назад. Но только не в Японии, а в Корее. Его похитили. И, судя по вашему фото, это похоже действительно он.       — Похитили? — опешил Чонгук. — Кто?       — Супруг его сестры. Некий Мин Юнги, — нехотя ответил детектив, всё ещё не сводя с Чонгука пристального взгляда. Да, разглашать подобную информацию он не имел права, но несмотря на солидный срок пропажи, дело Пак Чимина до сих пор было в прерогативе у полиции. Упустить возможность найти того, было никак нельзя.       — Юнги? — побледнел Чонгук, невольно резко вздохнув.       — Да, Вы знаете его?       — Он живет с Чимином.       — Опишите его.       — Худощавый блондин, обычный, ничем не приметный, — немного подумав, проговорил Чонгук, все ещё не отойдя от шока. Юнги похитил Чимина? Как такое возможно? Цветочек ведь всегда крайне нежно отзывался о том.       — Это только на первый взгляд, — что-то записывая себе в блокнот, проговорил детектив. — Мин дважды судим, по довольно серьёзным статьям. Он охмурил немолодую сестру пропавшего ребёнка и выманивал у неё деньги. Она настолько была увлечена им, что даже о похищении заявила лишь спустя две недели. Все думала, что он вернется. Пишите заявление. Мы начнем следственные действия.       — О боже, — пуще прежнего обалдел Чонгук, беря в руки ручку и начиная записывать все, что только знал и помнил. — А как будут проходить поиски? Вы поедете в Ганкаджиму и заберете Чимина?       — Не все так просто, — задумчиво, проговорил детектив. — Сначала мы проведем графические тесты и окончательно убедимся в том, что Ваш и наш Чимин — это один и тот же человек. Это скорее формальность, Ваши показания — уже веские доказательства. Потом мы подадим запрос в японскую полицию, после этого, получив разрешение, обыщем остров.       — И сколько это займет времени?       — Примерно пять дней.       — А быстрее никак? — нахмурился Чонгук. — Он же там с похитителем!       — Мы не имеем права без разрешения вести следственные действия на территории чужого государства. Не накручивайте себя. Они уже восемь лет живут вместе, пять дней погоды не сделают. Мне, конечно, совершенно непонятны мотивы Мина, но, если бы он хотел навредить ребёнку, то сделал бы это уже давно. Написали?       — Да, а от меня что требуется?       — Оставьте Ваш номер телефона, когда мы получим разрешение, я перезвоню. И главное, не уезжайте из города, могут понадобиться дополнительные показания.       — Я все понял.       — Можете идти.       — До свидания, — быстро поклонившись детективу, проговорил Чонгук, перед тем как хмуро покинуть кабинет.       Выйдя на улицу, Чонгук, всё ещё до конца не давая себе отчёта произошедшему, несколько раз глубоко вздохнул и мысленно призвал себя успокоиться. Полдела сделано, дальше всё зависит лишь от полиции. Но всё же… как такое возможно? Мин Юнги, о котором рассказывал ему Чимин, заочно казался Чонгуку добрым и понимающим человеком. Но то, что поведал ему детектив, шло вразрез с рассказами цветочка. Неужели один и тот же человек может так искусно совмещать в себе две роли? Или же… Чимин был с ним не до конца честным? Что, если тот всё помнил, но не мог прямо сказать? Что, если цветочек так легко впустил его в свою жизнь, тихонько надеясь на помощь?       Пять дней — это немного. За столь короткий срок, действительно, ничего глобального не может случится. Да, он не сможет сдержать данное Чимину обещание и приехать к нему через три дня, но он искренне извинится за это, как только того привезут в Корею. Что ж, остаётся только верить и ждать.       Неторопливо добравшись до дома, Чонгук тихонько вошел в квартиру, в душе надеясь на то, что его неугомонный сосед и, по совместительству, лучший друг не успел ещё вернуться. Иначе выноса мозга не избежать.       — Гук, ты вернулся! А чего так рано? — с порога засыпал его вопросами Тэхён, довольно наматывая круги вокруг него. Да… надежды себя не оправдали, энерджайзер дома. — Я ждал тебя только через три дня.       — Так получилось, — устало ответил Чонгук, нехотя настраиваясь на разговор. Всё равно расспроса не избежать, проще сразу самому обо всём рассказать.       — Как съездил? Рассказывай давай!       — Съездил хорошо. Успел побывать в трех городах, влюбиться, нарушить закон, пережить депортацию. И, да, мне теперь на протяжении двенадцати лет нельзя посещать Японию. Вроде ничего не забыл, — со скучающим видом поведал Чонгук, лишь чудом не засмеявшись от того удивления, что проскользнуло на лице друга. Не ожидал, как говорится?       — Как скучно я живу, — хлопая пушистыми ресницами, заторможенно проговорил Тэхён. — Давай рассказ о красоте сакуры мы оставим на потом. А вот о влюбленности и депортации поведай мне сейчас. Можно вкратце.       — Да вкратце тут не получится, — выдохнул Чонгук, жопой чуя, что Тэхён найдёт к чему прикопаться. — Я встретил на Ганкаджиме совершенно потрясающего парня. Между нами быстро завязался роман. И вроде бы всё было хорошо, пока меня не поймала охрана и тут же не выперла из Японии. В Корее я уже узнал, что мой дикий цветочек был похищен, тем, с кем он сейчас живёт на острове. Полиция обещала во всём разобраться. Как-то так.       — Да, друг, в такое вляпаться мог только ты, — задумчиво протянул Тэхён, уже не в первый раз начиная сомневаться в адекватности соседа. Поехать в задницу мира и закадрить там парня... на такое способен только Чонгук. — Что делать-то будешь с тем пареньком?       — Дождусь, пока его найдут, и буду рядом. Он мне правда понравился.       — Ты сейчас серьёзно? — приподняв бровь, осведомился Тэхён. Он же сейчас не ослышался? О курортных романах Гук вообще хоть что-то знает? — Будешь рядом?       — Да, — уверенно кивнул Чонгук, слишком ясно видя раздражение на лице друга. И чем тот опять недоволен? Снова ревнует?       — Гук, ты знаешь его всего несколько дней, а уже говоришь о симпатии и дальнейших отношениях. Не слишком ли быстро? Такими темпами ты что, через неделю ему уже в любви признаваться будешь?       — Мои папа и мама поженились на третий день после знакомства. Как видишь, живут вместе до сих пор, — недовольно фыркнул Чонгук. И при чём тут любовь? Главное ведь сейчас, чтобы Чимина в целости и сохранности перевезли в Корею. А там уже и видно будет. Зря он у детектива о семье цветочка не спросил. Мог бы сам попытаться, как-то на тех выйти и предложить свою помощь. Эх…       — Это просто беспрецедентный случай, — нахмурился Тэхён, стараясь слишком резко не выражаться. Отпустил, называется, идиота одного в Японию… — Ты не думал, что он мог соврать тебе?       — Не врал он.       — Ну, конечно.       — Лучше я поверю и пожалею, чем усомнюсь и буду корить себя за это всю оставшуюся жизнь.       — Ох, как мы заговорили! — закатил глаза Тэхён. Всё куда хуже, чем он думал. Пациент потерян для этого мира. И что ж там за парень такой, что у его идиота так мозг отшибло? Даже глянуть теперь интересно.       — Давай закроем эту тему. Я не хочу ругаться.       — Хорошо. Поступай, как знаешь, — нехотя сдался Тэхён. Да и смысл продолжать? Когда это Гука волновало, что он думает? — Главное, потом не плачь.       — Договорились. Я пойду отдыхать, — тихо промолвил Чонгук, поднимаясь с дивана и направляясь в свою комнату. Он совершенно вымотан, как морально, так и физически. Ещё и Тэхён со своими нравоучениями…       Зайдя к себе в комнату и плотно прикрыв дверь, Чонгук, быстро раздевшись, лег в неожиданно холодную постель и, закрыв глаза, невольно задумался о том, что скажет Чимину при встрече. Как того поддержит? Что ему такого сделать, чтобы цветочек почувствовал себя, наконец, в безопасности?