Стоячая вода

      Порой рассматривая старые фотографии, видя то, каким счастливым он на них был, Юнги хотелось стереть себе память и тем самым реанимировать сердце. Не было бы тогда мучительных воспоминаний о Чимине, жажды мести и осознания своего тотального бессилия. Юнги никогда не подумал бы, что всухую проиграет главный бой в жизни. Он всегда был так уверен в своих силах. Но, как оказалось, желать — это ещё не значит получить. Можно проделать колоссальную работу, составить идеальный план, но всего одна не взятая в расчёт деталь способна разрушить всё. Нет идеального убежища, есть перестраховка. И только она работает.       Чем дольше Юнги жалел себя, тем отчётливее понимал, что готов к реваншу. Да, он оступился и проиграл туристу. Но ведь и тот играл нечестно. Чонгук возомнил себя победителем, только потому что перепуганный мальчик выбрал его. Узнай Чимин всю правду раньше, мог бы сделать совсем иной выбор. Пока ложь, словно колыбельная, вилась в его сознании, малыш всецело принадлежал Юнги. Затем наступило просветление, и дикий цветочек запутался. Мин был уверен, что Чимин не раз жалел о своём решении. Сеул — грязный город. Чистоте в нём не выжить.       Порой, когда Юнги придумывал очередной лишённый всякой логики план по возвращению себе малыша, ему начинало казаться, что он веером пытается затушить разбушевавшееся пламя. Нельзя просто заявиться в дом МинХо и с порога заявить: «Я передумал, Чимин, давай общаться». Даже если малыш и поверит ему, то другие представители семейства Ли тут же вызовут охрану. Очередной скандал, который бы ни на шаг не приблизил его к цели. Пустая трата времени. Он на такое не согласен.       Однажды холодной зимой, в безжизненном саду, среди замерзших кустов роз, Юнги шепотом просил небеса дать ему шанс вновь стать счастливым. Безумие наступало ему на пятки. Он то играл в безответную любовь, то в поддавки, пытаясь переложить на плечи туриста все свои грехи, то в прятки, почти натурально, не замечая чувств Хосока. Юнги признавал, что заигрался, но поделать с этим уже ничего не мог. Слишком поздно. Слишком больно.       Душа хочет обитать в теле, потому что без него она не может ни действовать, ни чувствовать. Юнги же с радостью бы отделился от своей плоти. Стал бы, например, фарфоровой куклой. Куклы… они ведь пустые внутри. А пустота чем-то сближает их со смертью. Всё пустое в природе жаждет наполнения. Он не исключение. Но «наполнить» его может лишь Чимин. Юнги — словно заварное пирожное, на которое не хватило крема. Если начать готовить другую начинку, тесто может зачерстветь, как его тогда подавать на стол?       Тщательно промывая раков под проточной водой, Юнги никак не мог унять дрожь в руках и до конца вспомнить нужный ему рецепт. Украдкой наблюдая за Чимином, он старался не выдать своей заинтересованности, как бы невзначай задавал малышу разные вопросы, плавно подходя к основным. Достаточно ли хорошо тот ладит с МинХо? Как часто ругается с туристом? Скучал ли по нему? Насколько сильно? Жалел ли?       Юнги понимал, что ему нельзя торопиться. Чимин сейчас здесь, рядом с ним, и он, как и прежде, всецело ему доверяет. Если правильно вбить в голову малыша мысль о том, что он хочет быть с ним, а не с туристом, то результат не заставит себя долго ждать. Главное, взять себя в руки. И как-то обезвредить Хосока. Малыш не должен узнать, что на его сердце есть ещё один претендент.       Поставив на огонь кастрюлю с водой и забросив туда лавровый лист, несколько специй и перец горошком, Юнги, дождавшись, пока вода закипит, опустил в неё раков и, помыв руки, сел напротив Чимина. Улыбнувшись, он как можно ласковее проговорил:       — Скоро кушать будем.       — К такой вкуснятине идеально бы подошла бутылочка светлого пива, — довольно промурчал Чимин, от удовольствия прикрывая глаза.       — Ты пьёшь пиво? — удивился Юнги. — Раньше ты алкоголь на дух не переносил.       — Раньше я не работал в Корее. Что ни праздник, то повод выпить с коллегами.       — Тяжело приходится учителям, — рассмеялся Юнги. — А МинХо не ругает за такое?       — Нет, он-то меня пить и учил. Чонгук столько раз нас из бара забирал…       — Ты так и живёшь в доме МинХо? — не желая слушать о туристе, поинтересовался Юнги.       — Уже нет, два года назад мы с Гуком съехались, — чуть напрягшись, ответил Чимин. Он не был ещё готов говорить с Юнги о Чонгуке. Слишком щепетильная тема.       — И как дядя на это отреагировал? Знает, что вы пара? — не сдержавшись, нахмурился Юнги.       — Знает, я как-то с дуру сказал ему, — почесал затылок Чимин. — Пришлось скорую вызывать.       — Представляю! — тут же рассмеялся Юнги. — Твоя непосредственность такая милая.       — Ты сам-то как? — сменив тему, спросил Чимин. — Всё было хорошо, когда вышел из тюрьмы?       — И да, и нет, — немного подумав, ответил Юнги. — Поговорил тогда с тобой, в растерянных чувствах ехал в отель, лелея мысль, что куплю собаку, как там прямо с порога Савада огорошил меня презентом. По сей день за него отдуваюсь.       — Презентом? — оживился Чимин. — Каким?       — Да, мой старинный друг с чего-то решил, что я — чёртов педофил, который просто не может жить без маленьких мальчиков. Представляешь?       — Савада-сан подарил тебе несовершеннолетнюю проститутку? — прикрыв рот рукой, пискнул Чимин. — Серьёзно?       — Хуже. Хосока.       — В смысле? — подвис Чимин.       — В прямом. Усыновил и говорит: «На, нянчись».       — А ты что?       — Сказал, не Чимин, конечно, но пойдет. Не возвращать же его, — пожал плечами Юнги. — С тех пор и живём втроём.       — Весело тут у вас, — немного придя в себя, выдохнул Чимин.       — Может, на днях покатаемся на велосипеде? — встав со стула и подойдя к плите, предложил Юнги.       — Я не против, — легко согласился Чимин. — Может, мне удастся подружиться с Хосоком.       — А почему бы и нет, — перекладывая раков на тарелку, хмыкнул Юнги, прекрасно зная, что именно в этот вечер Хосок «заболеет». — Я тебя ему всегда в пример ставил. Вот и злится. Не бери в голову.       — А мне показалось, что он ревнует.       — И это тоже. Был единственным ребёнком, а тут бац, и старший брат нарисовался, — улыбнулся Юнги, ставя раков на стол. — Давай кушать.       — Только мы? А Савада-сан и Хосок?       — Сейчас позову, — нехотя промолвил Юнги, направляясь к двери.       Проводив Юнги задумчивым взглядом, Чимин глубоко вдохнул и, немного успокоившись, подумал о том, что зря так переживал. Юнги мил с ним и никаких интимных намёков не делает. Может, все уже в прошлом? Может, Юнги понял, что всегда любил его как сына? Теперь же они смогут быть одной большой семьей? В последнее время Чимина беспокоили мимолетные встречи, приносящие в жизнь все больше одиночества. Ему так хотелось окружить себя дорогими сердцу людьми и тихо наслаждаться совместными поездками и обедами. Идеи рождаются из мечтаний. Быть может, и его мечты вскоре обретут форму?       — Скучаешь? — присаживаясь на стул возле Чимина, спросил довольный Юнги.       — Нет, наслаждаюсь ароматом раков, — почти не соврал Чимин.       — Опять рыба, я мяса хочу, — капризно надулся Хосок, ближе притягивая к себе тарелку.       — Хосок, раки — это не рыба, — взвыл Юнги. — Они из группы членистоногих. Неуч.       — Пофиг, — отмахнулся Хосок.       — Не выражайся так за столом! — не унимался Юнги. Вот за что ему такое наказание?       — Мин, не ори, — прищурившись, рыкнул Савада, накладывая себе лакомство. — В раках большое количество биологически активных веществ. Давайте жуйте, пока не остыло.       Быстро расправившись со своей порцией, Хосок показательно достал из холодильника кусок копчёного мяса и, сделав себе два огромных бутерброда, удалился в комнату.       — Будешь столько есть — растолстеешь, — вслед тому из гадости крикнул Юнги.       — Ничего подобного, я много двигаюсь, — огрызнулся Хосок.       — Ага, разве что во сне!       — Вы словно малые дети, — покачал головой Савада. — Благодарю за ужин. Пойду отдыхать. Давление.       Оставшись с Чимином наедине, Юнги, сложив посуду в раковину, виновато улыбнулся и, опустив взгляд, проговорил:       — Прости, у нас не всегда так шумно.       — Ничего страшного. Хосок мне напоминает одного знакомого. Его зовут Тэхён. Когда он приходит в гости, я готовлю только мясо, ибо рыба — это оскорбление его королевского высочества.       — Я люблю рыбу.       — Я тоже, — заговорщецки прошептал Чимин. — Очень люблю!       — Устал?       — Есть немного.       — Тогда душ и в кровать, — как можно безразличнее промолвил Юнги. — Правда, спать тебе придётся со мной. Это ничего?       — Я раньше все время с тобой спал. Вспомню детство, — не почувствовав подвоха, кивнул Чимин.       — Вот и отлично.       Проводив Чимина в свою комнату и дав тому новое запечатанное нижнее бельё и просторную светлую футболку, Юнги, жестом указав в сторону ванной, которая находилась за неприметной ширмой в углу спальни, принялся стелить постель. Слушая, как за тонкой перегородкой шумит вода, Юнги, прикрыв глаза, представил себе то, как полностью обнажённый Чимин моется в его душе, как тугие капли воды, очерчивают каждый изгиб красивого тела, омывают изящные ступни, ласкают пах…       Чуть не закапав на пол слюной, Юнги, подавив в себе стойкое желание зайти в ванную и, вжав Чимина в кафель, грубо поцеловать, достал для себя сменную одежду и, как только малыш вышел, ураганом влетел в ванную комнату. Светить стояком перед малышом пока не стоит, мало ли, что он там себе надумает. В клетку сажают лишь красивую птицу. И птице ещё не время знать, что её клетка уже почти готова.       Забравшись под одеяло, Чимин, наслаждаясь мягкостью перины, пообещал себе завтра же рассказать всё Чонгуку. Раз их отношения с Юнги постепенно налаживаются, то есть шанс, что и Гук сможет найти с Юнги общий язык. Пусть не сразу, но ведь попытка не пытка. Чимин был готов приложить все силы, чтобы недопонимание и ревность навсегда покинули стены его дома. Чёрная полоса позади, пора наслаждаться белой.       — Юнги, посмотри, я правильно решил? — без стука ввалившись в комнату, проговорил Хосок.       — Может, я могу тебе помочь? — поймав на себе испепеляющий взгляд, поёжившись, предложил Чимин.       Сжав ладони в кулаки, Хосок оглядел полураздетого Чимина и нехотя отметил, как тот привлекателен и худощав. Неужели Юнги нравится именно такой тип телосложения? Он поэтому не смотрит на него? Да, Хосока нельзя назвать худым, но и толстым он тоже не является. Его фигура вполне себе спортивна. Разве кости могут быть красивее мышц? Может, ему сесть на диету?       — Так что? — тихонько поинтересовался Чимин.       — Не нужно, сам разберусь.       — Как знаешь.       — Ты к нам надолго? — воспользовавшись отсутствием Юнги, осведомился Хосок.       — Нет, я в Японии на пару дней, — немного растерявшись, ответил Чимин.       — Это хорошо, надеюсь, ты завтра уедешь из моего дома.       — Хосок, я могу на многое закрыть глаза, но не на хамство, — раздражённо промолвил Чимин. — Я старше тебя. Имей уважение.       — И не подумаю, — фыркнул Хосок перед тем, как выйти из комнаты.       Хмуро глядя на закрытую дверь, Чимин, сделав себе мысленную пометку аккуратно поговорить с Юнги о неподобающем поведении Хосока, лег на подушку и попытался переключиться на позитивный лад, даже не догадываясь о том, что Юнги и так все прекрасно слышал, и в отличие от него самого, не собирался спускать грубость Хосока тому с рук…