***
Вставать с постели в пять утра никогда особо не нравилось Юнги. Пусть и приходилось ему это делать довольно часто. Утренний клёв — дело тонкое. Упустишь хоть немного времени и за рыбой можно вообще не ехать. Ибо та уже либо на глубину успеет уйти, либо попадётся в сети конкурентов. А это при любом раскладе, минус денюжка на банковском счету Юнги. А денюжку он очень сильно любит. Поэтому и встаёт всегда покорно. И сегодня встанет. Пусть и не за рыбой на риф едет, а за одним конкретным идиотом в Корею. Титаническим усилием воли приведя себя в вертикальное положение, Юнги сонно натянул на себя с вечера приготовленную одежду и обув на ноги новенькие кеды, закинул небольшую дорожную сумку себе на плечо, тихонько выходя из комнаты. Лишь чудом не замеченным выскользнув из дома, Юнги быстро поймал попутку и с крайне хмурым видом, отправился в аэропорт. И вот что он сейчас творит? Едет фиг знает куда, только потому, что Чимин позвал. Дожил. Тридцать семь лет, а ума всё нет. Ну приедет он в Сеул, что дальше? Жить там останется? Ага, сейчас! Он на дух не переносит Корею, собственно, как и она его… Больше пары дней всё равно там не высидит. А потом что? Вернётся в Японию и будет на выходные к Чимину в гости ездить? Так себе перспектива. Да и денег на это дело много надо. Куда проще забрать мелкого нахала с собой в Нагасаки. Но, только вот, как это сделать? Ровно в шесть утра выйдя у здания аэропорта, Юнги, неожиданно быстро, прошёл паспортный контроль и сев в самолёт, запоздало подумал, что предупредить малыша о том, что он всё-таки выехал, лишним явно не было. Вдруг, тот уйдёт куда-то. Сиди потом под дверью, ака верный пёс и жди, когда «хозяин» вернётся. Вот же! Узнай Савада, что он сейчас делает, в голос бы заржал. И был бы даже прав. Почти одиннадцать часов в пути только потому, что Чимину одиноко… Кто дебил? Юнги дебил?***
Самобичевание — занятие весьма увлекательное. Чимин в нём почти что профи. Повод для гордости, конечно, так себе, но что уже тут поделаешь? Такой он есть. Сидеть на жопе смирно и долго, со вкусом, обдумывать и анализировать свои косяки — почти что мазохизм, но зато какой плодотворный! Сколько нового о себе любимом можно узнать. Узнать и загрустить пуще прежнего. Вот как-то так. Осторожно заливая кипяток в коробку с лапшой, Чимин стоически стараясь не замечать того, что у него в холодильнике мышь повесилась, накрыл коробку крышкой и только было хотел поставить чайник обратно на плиту, как вдруг, на всю квартиру раздался настойчивый звонок в дверь. Нахмурившись пуще прежнего и всё-таки вернув чайник на законное место, Чимин, громко шаркая тапками, медленно поплёлся в прихожую и не глядя в глазок, широко отворил двери, взглядом тут же утыкаясь в злющего не выспавшегося Юнги. Вот это номер! Он что, опять заснул? Или же… — Чтобы я ещё раз утренним рейсом попёрся в Корею, — громко взревел Юнги, нагло оттесняя Чимина в сторону и по-хозяйски заходя в квартиру. — Да никогда! — Ты приехал, — всё ещё до конца не веря своим глазам, выдохнул Чимин, закрывая за столь желанным гостем дверь. — Ого. Я и не ждал. — Сам же позвал, чего удивляешься? — скидывая на пол сумку и снимая обувь, буркнул Юнги, хмуро зыркнув на Чимина. Не ждал? Сюрприз, тогда! Получи и распишись везунчик. — Надеюсь, туриста дома нет? Видеть его рожу у меня никакого желания нет. — Я не думал, что ты правда приедешь, — подходя к Юнги вплотную и осторожно обнимая того за талию, промурчал Чимин. Тепло. И приятно. — Мы вчера окончательно расстались. — Сочувствовать не буду, — обнимая Чимина в ответ, довольно протянул Юнги. Турист ликвидирован? Ого. Полдела сделано. Наконец-то! — Я скучал. — Я тоже, — честно признался Чимин. Да и какой смысл отнекиваться? Сам же написал. Сам же ждал. Сам же хотел увидеть. — И что теперь? — Не знаю. — Отлично, — устало хмыкнул Юнги, мысленно призывая себя не торопить события. Какой же у них продуктивный диалог выходит. У детей в детском саду и то в болтовне смысла побольше будет. Ну ничего, всему своё время. — Где у тебя кровать? — Юнги, ты охренел? — резко отстранившись от Юнги, обиженно проговорил Чимин. Вот так сразу? Ни стыда, ни совести. — Только за этим сюда приехал? — Вообще-то, я просто хотел немного полежать с дороги, — улыбнувшись, проговорил Юнги, чуть наклонив голову в бок. А сколько возмущения на лице у его малыша. Такой славный. — Но твой вариант мне нравится даже больше. — Идиот! — мысленно отвесив себе увесистый подзатыльник, пискнул Чимин. Вот же… Что у кого болит, тот о том и говорит, блин! — Прямо по коридору и налево. — Кто идиот? — приподняв бровь, поинтересовался Юнги, медленно топая в сторону комнаты. А квартирка ничего так. МинХо подарил? — Да оба! — закатил глаза Чимин. Нужно успокоиться. Но вот как? — А знаешь почему? — хрипло спросил Юнги, заходя в спальню. — Потому что между нами много неопределённости. Пошли, ляжем в постель, обнимемся и, наконец, серьёзно поговорим. А то так и будем дальше из пустого в порожнее переливать. — Хорошо, — кратко кивнул Чимин. Разговор им, конечно, предстоит не из лёгких. Но Юнги прав, дальше так продолжаться не может. Кто они друг другу? Как будут жить дальше? Где будут жить? Всё это нужно, наконец, озвучить в слух и сделать выводы. Чимин за последнюю неделю столько дров наломал, что уже со счёта сбился, где и в чём был не прав, как это исправить и как он хочет жить дальше. Самобичевание — занятие, бесспорно, весьма увлекательное. Но, только вот, оно уже успело осточертеть Чимину. В его жизни есть один большой гештальт, который давно уже следовало бы закрыть. И это — Юнги. Вот он шанс, расставить всё по своим местам. И теперь он точно им воспользуется. Неуверенно забравшись на постель следом за Юнги, и удобно умостившись у того в объятиях, Чимин шёпотом проговорил: — Всё как в старые добрые времена. — Есть такое, — зарываясь носом в волосы Чимина, промурчал Юнги. — Теперь мы ещё можем и переспать друг с другом. Разве не чудесно? — Да, почему бы и нет? — прыснул Чимин, прислушиваясь к стуку своего сердца. Ещё немного и грудную клетку проломит от волнения. — Инцест — дело семейное. — Скажешь тоже! — Савада-сан надолго тебя отпустил? — крепче прижимаясь к телу Юнги, осторожно спросил Чимин. Нагасаки — Сеул. Как же это далеко. — Он не в курсе, что я уехал. — Как так? — Переездом занимается, — как нечто само собой разумеющееся, проговорил Юнги. — У Хосока слишком много вещей. — О чём ты? — мигом напрягся Чимин, испуганно зыркнув на Юнги. — Почему они переезжают? — Ты же сам этого хотел? — с прищуром посмотрев в ответ на растерянного малыша, прохрипел Юнги. А вот и паника подъехала. Какой же у него совестный малыш. Просто загляденье. — Я же несерьёзно это говорил! — приподнимаясь на локтях, шокировано пролепетал Чимин. Вот чёрт! Что он наделал? Ляпнул называется, не подумав. Юнги вообще в своём уме? — Хосок, конечно, был не прав, что написал Чонгуку, но он ведь ребёнок! Его нельзя выгонять. — Расслабься, малыш, — не сдержавшись, прыснул Юнги. — Его переезд всецело моё решение. Понимаешь… я очень серьёзно настроен вернуться в Японию с тобой. И, если мы будем жить все вместе, регулярных скандалов не избежать. А мне бы этого не хотелось. Мы — семья, пусть и не совсем правильная. — А что, если я не хочу в Японию? — привычно уже насупился Чимин. Япония… чтож Юнги-то неймётся? — Я не стану тебя заставлять, — почти не соврал Юнги. Ну, как не станет… в этот раз уж точно. А дальше — не факт. — Малыш, я понимаю, что тут у тебя друзья и работа, бросить всё и переехать на новое место — сложно. Но и ты меня пойми правильно. Весь мой бизнес в Нагасаки, из Сеула я не смогу ничего контролировать. Да и Савада уже не молод. Сам фиг справится. — Как-то не весело всё выходит, — прикрыв глаза, прошептал Чимин. Ну вот. Юнги опять что-то говорит, а он ему доверчиво внемлет. И верит же! Дурак. — Ты совсем-совсем не хочешь жить в Японии? — посмотрев Чимину в глаза, серьёзно спросил Юнги. — В Нагасаки есть отличный университет «Тодай», ты бы мог работать там. — Кто меня туда возьмёт? — нахмурился Чимин. «Тодай»? Вот это Юнги замахнулся, конечно. На кой им сдался молодой преподаватель с небольшим опытом работы? — Ещё и с моим уровнем японского. Я в жизни не пройду собеседование. — Японский язык можно легко за год подтянуть, — немного подумав, мягко проговорил Юнги. — А в «Тодай» тебя и без собеседования возьмут. Их ректор должен мне немало денег. Один телефонный звонок и работа твоя. — Юнги, ты не перестаёшь меня удивлять, — присвистнул Чимин. А у Юнги, как всегда, всё продумано. Он ещё не успел дать своё согласие на переезд, а его любимый уже всё решил за него. И почему он не удивлён? Потому что ожидаемо? — Якудза рядом с тобой нервно дышат в стороне. — Я не настолько ужасен, — фыркнул Юнги, стараясь слишком сильно не давить на Чимина. Ну да, он немного подготовился, навёл справки. Что тут такого? Приманка в рыбалке — дело тонкое. Ему ли этого не знать? — Так что? — Я думаю… — запнулся Чимин, прекрасно понимая, что в очередной раз, идёт на поводу у Юнги. Но ведь, тот так старался! Как тут откажешь? — Можно попробовать. — Ты сейчас серьёзно? — резко сев на кровати, переспросил Юнги. Он не ослышался? Малыш правда согласен? Вот это новость. Но… не слишком ли всё легко? — Да, — уверенно кивнул Чимин, сам ещё до конца не веря в то, что он согласился. — МинХо явно будет в шоке. Про сестру вообще молчу. Но с этим, я как-то справлюсь. Только вот, Юнги, если будешь давить на меня, как раньше это было на Ганкаджиме, я тут же соберу свои вещи и вернусь в Корею. — Я на руках тебя носить буду, малыш, — на полном серьёзе выпалил Юнги, жалея, что не прихватил с собой пачку Валидола. — Люблю же до одурения! — И я тебя люблю, — едва слышно признался Чимин, стараясь не думать о Чонгуке. — Жаль только, что понял это так поздно. — Вот соседи-то удивятся, — медленно переваривая услышанное, неловко попытался пошутить Юнги. — Савада с вещами съехал, а молодой красивый парень тут же заехал. Меня же геронтофилом считать перестанут. — А почему тебя им вообще считают? — не понял столь резкой смены разговора Чимин. Пардон? Геронтофилом? Он чего-то не знает о сексуальных предпочтениях Юнги? — Мы когда только в Японию вернулись, Хосок в школе ляпнул, что у него два папы. Вот слух по всей округе и разлетелся. Мне тогда тридцать два едва стукнуло, а Саваде уже шестьдесят было. Многие до сих пор думают, что мы вместе. — Да уж… твою репутацию нужно срочно спасать. — Поможешь? — Куда денусь? Медленно наклонившись к лицу Юнги и ласково поцеловав того в губы, Чимин неторопливо обнял, теперь уже точно своего мужчину за шею, и мысленно призвал себя расслабиться. Он всё делает правильно. Шесть лет без Юнги, дались ему, куда тяжелее, чем он бы сам того хотел. Да, он многого достиг. Но толку с этого? Счастья ведь всё равно не испытал. Переезд в Японию серьёзный шаг. С головой кидаться в омут отношений с Юнги вообще верх безумия. Чимин правда всё это понимал. Понимал, но делать ничего не желал. Чонгук прав, он болен. Вылечить его никому не под силу, выходит… единственное, что ему остаётся, это жить рядом со своей «болезнью». И это неплохо. Даже наоборот — хорошо. Ну, а если сейчас он сделал неправильный выбор, вернуться к исходной точке всегда будет можно. Наверное… будет можно. — Я тебя люблю. Бесконечно и до последнего вздоха, — в поцелуй прошептал Юнги, упиваясь сладостью своего малыша. Не сойти бы только окончательно с ума. — Не могу оторвать от тебя взгляда, не могу к тебе не прикасаться. — Я весь твой, Юнги, — охотно отвечая на ласки мужчины, доверчиво выдохнул Чимин. — Теперь уж точно. Опрокидывая Чимина на спину и забираясь руками тому под кофту, Юнги буквально горел заживо. Он смог. Он добился. Он вернул себе то, что у него однажды забрали. Теперь малыш его и только его! И никуда он больше его не отпустит! Ни за что в жизни! Глаз с него не спустит! Будет тенью день и ночь за своей драгоценностью следовать. Никого больше к нему не подпустит. Даже посмотреть не даст! Похоже, наконец, настало время незаметно спрятать все осколки своего прошлого и попытаться обернуться ярким солнцем, для одного конкретного человека, коим он так долго болел. Солнцем. Не мраком. Хотя… во мраке жить тоже весьма комфортно. Юнги это точно знает. Проходил. И… да, ему понравилось. И Чимину тоже понравится. Обязательно понравится.***
…И навсегда во мне есть волк, а в тебе живёт овца…