Дыши со мной

Здесь тихо. Петру никогда раньше не было так тихо. т и х о Только слышно дыхание человека рядом. Вдох. Потом выдох. Снова вдох. Этот человек перестал дышать много лет назад. Пётр не надеялся никогда больше услышать это дыхание, а теперь слушает вдохи и выдохи, и считает их про себя. Досчитал уже до трех тысяч, но так и не решился открыть крепко зажмуренные глаза. к р е п к о Глаза у него были закрыты всё то время, что он молился. Оббивая колени о холодные камни пола. Капая на себя воском с чадящей свечи в трясущихся ладонях. Забывая слова молитвы и без конца повторяя одно имя сбивчивым шепотом. Ему казалось, время остановило свой ход или вовсе прекратило существование. Оставалась только ломкая надежда, которую он берег в душе, не позволяя своим мыслям сделать и шага в сторону от одного единственного образа. Так ему сказал настоятель монастыря. Сосредоточь свой разум. Направь свою душу. Веруй. Пётр никогда не веровал, но в эти бесконечные минуты верил безоговорочно – не в бога, а в то, что чудо возможно. в о з м о ж н о – Я лишь раз видел тебя таким же напуганным. Открой глаза, Петя. Голос такой знакомый, что Пётр только сильнее сжимает веки, до цветных кругов, которые сейчас кажутся ему более реальными, чем вот эта ласково-насмешливая нотка, которую он слышал сотни раз. Которую так и не смог позабыть за столько лет. Пётр вздрагивает, когда его лица касаются чужие пальцы. Теплые, чуть шершавые, они задевают нежную кожу век, делая прикосновение до дрожи ощутимым. Эта шершавость – это от частой работы с камнем. Мысль, такая простая и когда-то привычная, становится крайней точкой, за которой Петру можно всё – зарыдать, жалостливо скривив лицо, хватая ртом воздух, затрясясь плечами, ткнуться затылком в чужое плечо, сползти ниже, потеряв остатки всяких сил. ч у ж о е Когда Пётр просыпается – кажется, ничего вокруг не изменилось. Его окружает тепло чужого тела и привычный запах – графита, камня и сандала. Он знает, что там, снаружи, мечется Андрей. Круг за кругом создает кольцо из своей ярости и страха вокруг монастыря и не может войти внутрь. Потому что Пётр этого не хочет. Потому что Андрей ничего не понимает, хочет уехать отсюда как можно дальше. Но Пётр этого не хочет. Он всё-таки открывает глаза. Глаза напротив – в точности такие, какими он их запомнил. Они улыбаются, и всё лицо человека перед ним улыбается тоже. Он спрашивает: – Ты посмотрел, что я положил в шкатулку для тебя? Памятная вещица, ключ от которой есть у тебя одного. – Я так никогда и не открывал ее. Привычным жестом Пётр хватается пальцами за простой железный ключ, висящий на кожаном шнурке на его груди уже не один год. Ключ всегда быстро согревается под пальцами, и Пётр уже изучил каждую царапину на нем. Сейчас он аккуратно снимает шнурок с шеи, ключ со звоном летит на пол. а к к у р а т н о – Теперь мне не нужна память о тебе, ведь ты останешься со мной навсегда. Пётр бросает взгляд на кусочек неба, видимый в узком окне. Ему кажется, он слышит голос брата, зовущий его. – Андрей убил тебя, а я тебя отмолил. Он всё равно никогда не смог бы тебя увидеть. Пускай едет, куда ему вздумается. Всё правильно. п р а в и л ь н о – Вместе мы построим такое особое место, куда ты сможешь перейти отсюда. Пётр улыбается впервые за очень долгое время. Ему всегда хотелось построить что-нибудь вместе. Уходить из монастыря не запрещено, он сам видел. И если очень хорошо просить, это обязательно станет возможным. в о з м о ж н о ?