Амбивалентность

      «Завтра в нашу страну продолжат поступать хорошо прогретые и неустойчивые влажные воздушные массы с южных широт, это станет причиной развития очагов кучево-дождевой области, которые могут спровоцировать грозы и ливни, при этом температурный фон останется близким к рекордным значениям» — голос милой телеведущей о погоде не соврал. И вправду, Тянь сидел под густой зеленой веткой клена и сквозь проблески листвы видел, как тучи сгущались, становясь плотным серым комком, который вот-вот разорвут дождевые капли.       Тянь все еще надеялся не попасть под дождь, сегодня было бы не очень кстати промокнуть. И дело не в том, что Тянь боялся простыть или идти домой мокрым, дело в том, что уроки уже были закончены и он ждал только одного — вернее троих: Цзяня, Чжаня и, конечно же, самый долгожданный Мо. Хэ специально напросился к ним, чтобы пойти вместе закупать все для дня рождения. По правде, любому другому человеку делать подобное было бы неловко, но преследуемая им цель была слишком заманчива и сладка. На самом деле, Шань был прав, сказав тогда о том, что Тянь лицемер. Ему чужды были и Цзянь, и Чжань, как люди. Он не отрицал, что они хорошие и может даже забавные, но его главной целью был Мо. У Хэ было неконтролируемое желание узнать его получше, узнать, что творилось в рыжей башке и его мысли, узнать природу рыжей ярости и есть ли что-то за этой необузданной яростью, или и вправду — только огонь и пепел?       Тянь потерял тот момент, когда ему внезапно стала интересна не только причина общения Шэ Ли с Шанем, но и сам Шань. В совокупности, они разговаривали не так часто с Рыжим, но, надо признать, что Вэй и Юи внесли свою лепту. Юи так часто говорила о себе и Шане, а Вэй, во все это вникая, похоже, не мог удержать в себе и по цепочке передавал что-то Тяню за их одиноким ужином [на самом деле, это была обычная доставка еды и никто не готовил]. На Вэя это похоже не было и поэтому весьма Тяня удивляло. Обычно у них с отцом общение не складывалось и они были больше соседями, да чего скрывать, даже сосед из Вэя был хреновый, потому что он практически все свое время пропадал на работе и в разъездах, а тут, как молнией шарахнуло. Некогда молчаливый Вэй болтал совершенно без умолку. — Она так устает, мне жаль ее. — Так помоги ей, в чем проблема? — с издевательской усмешкой сказал Тянь, размешивая лимон в стакане. — Материально и так стараюсь подсуетиться, Тянь, — задумчиво ответил Вэй, скрестив руки в кулак и поджимая ими подбородок. — Хочется сделать ей какой-то подарок, чтобы она запомнила. — Не знал, что ты можешь быть таким романтичным. — Я и сам не знал. Женщины удивительны. У тебя же много поклонниц, может есть что-то на примете? — Я особо не раскошеливаюсь на них, как-то не приходилось влюбляться. Мне немного не по себе, что мы начинаем говорить о личной жизни друг друга. — Я понимаю, что мы далеки друг от друга, но сейчас мне как никогда нужен именно твой совет. — А как же Чэн? — У него своих дел по горло, ты же знаешь. Половина работы на нем, ему не хватает времени даже на женщин, другое дело, если бы ты начал помогать, — слишком очевидно намекнул Вэй, отчего Тянь был явно не в восторге. — О, ты я смотрю посвящен в его дела с женщинами? — съязвил Тянь, отпив лимонной воды, в это же время вспоминая как несколько месяцев назад, кажется, видел своего братца в дорогущем ресторане в компании эскортницы. — Не стоит, Тянь, — поднял он ладонь вверх. — Я ведь по-человечески к тебе обращаюсь, в кой-то веке у меня появился шанс наладить с тобой хоть какой-то контакт. — У тебя всегда был шанс наладить со мной контакт, если что, но ты не особо горел желанием, — Хэ пожал плечами, Вэй нахмурился от таких реплик, его терпение начало кончаться. — Я не буду тебя умолять. — И не надо никого умолять. Ты мелодрам что ли не смотрел никогда? Ты же вон на семейный ужин ходил, подари ей еще приятных впечатлений. — Я водил ее в ресторан, в кино, но это не то. — Ты серьезно? У тебя куча денег, а ты сидишь и еще думаешь, что сделать? Ты миллионер или кто? — Хэ приподнял в недоумении брови. — Покатайтесь на яхте, посмотрите город с вертолета, слетайте куда-нибудь вместе. — Хм… — его глаза сузились, а лицо сделалось еще более озадаченным и морщинки вылезли на лбу. — Слетать куда-нибудь вместе? Звучит неплохо. — Ну вот и все, ты скоро уйдешь? У меня гости скоро придут, — соврал Тянь. — Не наглей, я здесь тоже живу. — Время от времени если только. — Одна проблема, — Вэй предпочел поступить мудро и проигнорировать очередную язву Тяня. — Наверняка она захочет взять своего некудышного сынка, не оставит же она его в городе. — Тебе он не нравится? Это все из-за его выкидона тогда на ужине? — поднял внимательный взгляд Хэ на отца. — Он дикий и одичалый звереныш, который тратит свое время зря, для меня он как пустое место. — Как ты заговорил, если любишь женщину, люби и ее прицеп, — в очередной раз ехидно усмехнулся Тянь. — Трудновато полюбить здорового бестолкового лба. У меня вон свой бездельник, — юркнул Вэй на Тяня, имея ввиду его существование. — Хорошие оценки тоже не из воздуха берутся, знаешь ли. Я вообще-то стараюсь ради университета. — Тем не менее, твои хорошие оценки слишком хорошо поощряются моими деньгами. Так что можно сказать, что ты ничего не делаешь для этого сверхъестественного. Многие дети чтят своих родителей просто так, а ты и этого не делаешь. — Уж прости, что ты не можешь купить мое уважение к тебе. Зато для всех я прилежный сынок Хэ Вэя, раз уж на то пошло, ты должен и этим быть доволен. — Закончим этот бессмысленный разговор, не хочу с тобой спорить. Спасибо за совет. Думаю, что сегодня же попрошу рассмотреть менеджера варианты для путешествия, — отчеканил Вэй, поправил галстук и удалился, предварительно захватив с собой мобильный. И, как всегда, оставил запачканную в кофе чашечку. Чашечки-чашечки, как же Тянь ненавидел эту привычку отца.       Помимо раздражающих Тяня чашечек, у Вэя появилась еще одна нудная привычка — он еще миллион раз возвращался к рассказам о том, какая Юи замечательная и какой у нее несносный сын, как ей порой тяжело с ним справляться и что он совсем не хотел учиться, что часто попадал в передряги, что ему обязательно нужен живой пример, на кого равняться, а не отец, который не пойми где был. Хэ уже не посчитать сколько раз слышал о том, что Рыжий и передряги это буквально синонимы, и, волей не волей, Тяня все-таки заинтриговало существование Рыжего. Одновременно он знал о нем так много и одновременно совсем ничего. И каждый чертов день, то и дело он слышал это имя Шань. Ша-а-ань. Ш-а-н-ь.       Шань, сколько в его имени, казалось бы, легкости, нежное «ш-ш-ш» так и ласкало уши, хотелось его имя пропеть, прочитать шепотом на ушко, выговорить каждую букву отдельно, наслаждаясь бархатным звучанием. Но такое нежное, струящееся, как горный ручеек, имя Гуань Шань принадлежало совсем не нежному Рыжему. Горячему, гоповастому, хамовитому, не следящим за языком, вечно в синяках и ссадинах. Точная противоположность своему имени и, надо было признать, что Тяня это заводило, не в сексуальном подтексте, а в ином. Он чувствовал эту дикость и хотел увязнуть в ней целиком. — Шань, ты опять не в настроени-и-и? — протянул Цзянь, деловито хмурясь. — Если ты не заметил, то у меня всегда настроение не в настроении, — фыркнул Рыжий.       Уголки губ поползли внезапно вверх, те не опаздывали, как и обещали, сразу же после уроков они пошли навстречу. Уже издалека виднелась морковная голова, и Тянь был благодарен Рыжему за то, что у него были такие яркие волосы, его можно было легко заметить среди толпы. По крайней мере, в школе на него не было похожих. И эти янтарные глаза, которые зацепились за Тяня, ежесекундно переполнились ненавистью. Колючий, острый, наточенный и так хотелось впечататься с разбегу в его раскаленные лезвия, истечь кровью, умереть в муках, прочувствовать каждым сантиметром кожи невыносимую боль, но наслаждаться оттого, что в очередной раз удалось его задеть и достать. — Привет, — сказал Чжэнси, подходя к Тяню и тот кивнул. — Привет, — повторил И. — А, то есть мы с этим идем? — небрежно кинул Шань, закатив глаза. — Если бы мы тебе сказали, то ты бы не пошел, — оповестил Цзянь. — А нам нужна твоя дружеская помощь между прочим. — Ага, а это так ахуенно по-дружески утаивать что-то от меня. — Тебя что-то не устраивает? — с усмешкой спросил Хэ. — И да, у меня есть имя. — Да? Правда? Что-то припоминаю, мудак, кажется? — агрессивно, но при этом достаточно флегматично съязвил Мо. — Шань, ну хватит, а? — буркнул И. — Не хватит, как долго эта херня будет продолжаться? — Шань, — врезался уже Чжань. — Давай ты хотя бы будешь выражать свое недовольство корректнее. — Все нормально, я не обидчивый, — ответил Хэ, — просто я кому-то скоро язык вырву.       Тянь ухмыльнулся и вокруг него ежесекундно появилась какая-то садисткая аура, а в глазах замельтешила точно инквизиция, которая была готова незамедлительно сжечь Рыжую ведьму. Шаня, надо сказать, подобный вброс не впечатлил, и он ограничился средним пальцем. Реакция Хэ не заставила себя ждать, и он очень ловко ухватился за средний палец Рыжего и слегка выгнул его в неестественное положение, отчего Шань взвыл. — Ай, сук-а-а! Ебанутый что ли?! Отпусти! — Хе-хе, — Тянь выгнул его палец еще сильнее, и у Рыжего готовы были полететь искры из глаз. — Ты уже не такой дерзкий? — Пусти! — Как дети малые, — цокнул Чжэнси, скрещивая руки и направляясь к воротам школы, а И последовал за ним. — Да, блять, харе! Извини! — Что-что? — переспросил Тянь, ослабляя хватку. — Че слышал! — выдернул руку Шань, встряхнув ее напоследок. — Ты реально ебнутый! — Ты мне тоже нравишься, Рыжик, — улыбнулся Тянь, а Шань лишь отвел глаза в сторону, как будто смутившись, но не подав виду. — Пошли уже, а то потеряем их.       Взъерошенный Шань устремился сильно вперед, нагоняя И и Чжэнси, но Тянь за ним легко поспевал. И вряд ли Шань так сильно желал нагнать своих друзей, скорее он хотел отвязаться от назойливого Тяня. Он не хотел разговаривать с ним, не хотел идти рядом, ему это было как-то… Неловко что ли? Хэ то и дело пытался задеть его как-то и это вымораживало больше всего, с ним даже в тишине, наверно, неуютно. Шань, подтягивая рюкзак, и, почти нагнав друзей, с каждым шагом придумывал новые проклятья в адрес Тяня, потому что он все еще не понимал, ну какого хера он так привязался? Какого хера ему [Шаню] никто даже не сказал, что они будут идти с ним за покупками? И от этого, честно говоря, было немножко обидно. С каких пор Чжэнси и И волнует какой-то левый парень больше, чем Рыжий, с которым они уже года два рука об руку.       На самом деле, Мо сейчас предпочел бы пойти домой, нежели плестись с ними по магазинам, ибо комок обиды в горле-то засел. Вроде и обижаться, по сути, не на что было, мало ли что Рыжему не нравилось, но с другой стороны, а по-дружески ли это? Вот так вот делать, намеренно сталкивать лбами с тем, кто бесил. И с еще одной стороны, а почему вдруг Рыжий должен уходить из-за кого-то? С чего бы это вдруг это он должен нарушать свой комфорт? От этой путаницы в голове зубы еще больше стиснулись от гнева. «Хэ! Ебанный! Тянь!» — трезвонило в голове. — Эй-эй, в догоняжки решил поиграть? — подскочил Тянь, оттягивая Рыжего за рюкзак. — Я ведь все равно догоню. — Отцепись, — выплюнул Мо. — Не горячись ты так, я же не делаю тебе ничего плохого, — облокотился локтем на плечо Рыжего, продолжая идти. — Ты существуешь. — Я тронут, что тебя так волнует мое существование. — Я же сказал, отцепись, — сбросил руку Хэ с плеча. — Почему ты злишься? — Потому что ты навязчивый кусок дерьма. — Знаешь, в детстве мне говорили: скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. — Мы не друзья. — Думаешь? — Тянь сделал философское лицо, при этом уставившись на Шаня. — А кто? Без пяти минут братья? — Заткнись, блять! — с особой яростью выругнулся Мо. — О чем вы там? О дружбе? — оглянулся Цзянь. — Мне в детстве говорили, что похожее липнет к похожему. Да, СиСи? — Мы с тобой не похожи, — отчеканил Чжэнси и это острой невидимой стрелой пронзило сердечко И, тот в миг побледнел и насупился. — Вот видишь, Рыжик, ты тоже кусок дерьма, — улыбнулся Тянь. Честно говоря, диалог звучал как-то тупо и терпение Мо в очередной раз истончилось. — Ты совсем придурок? — А мне вот в детстве говорили, что притягиваются противоположности, но никак не похожие люди, — сказал Чжань. — Тоже верно. Как считаешь, мы похожи, Рыжик? — сдерживая лыбу, Тянь прикусил губу и Шань понял, что попался на очередной крючок. — Заебал, отъебись. — Хе-хе, увиливаешь от ответа, значит считаешь, что нет? — нагнулся Тянь, пытаясь заглянуть в лицо Рыжего, а тот пытался скрыть настигнувшие его эмоции неловкости.       Шань дышал тяжело, горячо. Выводить так каждый раз — это талант, похоже. Врожденный. Причем делал Тянь это весьма профессионально, Шань даже не мог найти весомых аргументов на доебы этого придурка. Его издевки заставали Шаня врасплох, бесили похуже проигранной катки в дотку. «Идиот, блять!» — продолжал выкрикивать в черепушке Мо, а Хэ только доставляло следить за мимикой Рыжего, услада для черных глаз.       Компания уже подходила к метрополитену, когда двери открылись, в лицо ударила приятная прохлада, сочетающая в себе запахи рельс, легкой тоннельной сырости и железа. Обычно новые станции не пахли так, но эта была старая и навевала приятные ассоциации. Оплатив проезд и пройдя на перрон в ожидании прибытия поезда, Шань то и делал, что ютил головой туда-сюда, не находя за что можно было бы зацепиться взглядом. Но он чувствовал, что еще чуть-чуть и этот черноволосый дьявол опять заговорит с ним.       Поскольку Цзянь и Чжань были все равно заняты очень занимательным разговором друг с другом, Шань не нашел ничего лучше, чем как достать из кармана наушники и огородиться от посторонних звуков всяких Тяней. Мо вставил доставшиеся ему из автомата дешевые наушники безымянной фирмы в уши и начал листать плейлист в поисках чего потяжелее, ибо нервы-нервы. Барабаны хрипло отдались по ушам, но, как это бывает в тупых комедиях, звук вдруг зажевало, переварило и выплюнуло шумом по ушам, а после тишиной… Что ж, недолго продержались новые наушники — всего два месяца, хотя это рекорд по сравнению с прошлыми. Шань уже несколько раз подумывал о том, чтобы не экономить и купить себе нормальные брендовые наушники, но ноги все никак не доходили до магазина техники — лень. — Да блять, че за день? — сам себе задал вопрос Мо, вынимая наушники из ушей. — Что случилось? — через плечо спросил Цзянь. — Наушники наебнулись. — У-у-у…       Похоже, когда рядом находился Хэ, весь чертов мир был против Мо. Тяня же только позабавила данная ситуация, он с неприкрытой жалостью взглянул на Рыжего.       Вскоре поезд прибыл, и открылись двери, река из людей занесла компанию внутрь, все сопровождалось неприятной толкучкой, было очень тесно, как в консервной банке. Цзяня и Чжаня унесло в противоположную сторону от Шаня и Тяня, к двум свободным местам, которые те успели занять, а вот Рыжего в другую, где свободных мест вообще не было, только укромное место возле дверей стоя. Последнее, что успел обронить Чжань, так это название станции, на которой нужно было выходить.       По счастливой случайности за кофту Рыжего зацепился Тянь и они протолкнулись к тому месту возле двери вместе. Рыжий, завидев это, еще больше поник, а Хэ, как ни в чем не бывало, стоял, держась за поручень, и даже ни одна мышца на его лице не дрогнула.       Шань, сквозь толпу, попытался нащупать взглядом Чжаня и Цзяня, и те заметили морковную голову, Цзянь лишь придурковато улыбнулся и помахал. Проклятье. В вагон продолжали проталкиваться люди до тех пор, пока железный голос женщины не объявил о том, что двери закрываются и следующая станция… В воздухе стоял запах пота, отголоски запахов лапши и еще чего-то противного. В целом, было душно. Шань с нетерпением ждал, когда они проедут эти чертовы одиннадцать станций, но время длилось будто вечность, каждая секунда растягивалась так, как будто это не секунда, а минута.       Мо совершенно не знал куда себя деть, он чувствовал себя весьма некомфортно в таком количестве людей, хотелось куда-то спрятаться, люди вокруг заполонили собой все пространство, вздохнуть негде было. Еще и Тянь навис рядом, благо расстояние позволяло держать с ним дистанцию и не прижиматься. Правда длилась эта привилегия Шаня недолго, на следующей станции зашло как будто еще больше людей, а вышло совсем ничего. И Мо всеми фибрами души возненавидел метро, ибо в какой-то момент, когда поезд тронулся, у Шаня совсем не осталось выбора куда себя деть.       Рядом очутился какой-то вспотевший тучный китаец, круги под подмышками у этого китайца вызвали у Шаня брезгливое отвращение, прижиматься к такому совсем не хотелось, но Шаня то и дело пихал тростью в спину какой-то не пойми откуда взявшийся полудедок полумужичок, и Мо пару раз все-таки задел этого мерзкого китайца, но он утешал себя мыслями, что скоро все закончится, нужно только потерпеть. И только Тяню было заебись, к нему никто не жался, никто его не трогал, Рыжий прямо-таки завидовал ему сейчас. А если говорить о Чжане и Цзяне, так те вообще сидели, грели место и в ус не дули. «Дружочки, блять, классно устроились», — матерился мысленно Шань.       Вагон то и дело легко покачивало из стороны в сторону на поворотах, ну хоть не так шумно было, поезд новый и станции новые пошли. В душе Шань уже несколько раз поныл о том, что перед ним не стояла какая-то милая девушка с ароматными духами, но чуть позже Шань подуспокоился, но, опять же, ненадолго. Когда в очередной раз, Мо ощутил на своей руке что-то мокрое, а в нос ударил смердящий запах не пойми чего, Мо не выдержал. Его моральное состояние разобьется на маленькие осколочки, если он не найдет другое место.       Оглядки Шаня по сторонам не увенчались успехом, от этого в вагоне места не прибавилось. Единственное, что мог сделать Мо сейчас, так это подойти поближе к Тяню, ибо возле него было какое-никакое место. Но Шань, будучи упертым бараном, до последнего не хотел этого делать, но сил не было терпеть этот запах, он скручивал легкие и жизнь таки заставила Шаня пойти против своей воли.       Когда к Тяню прислонилось тело Рыжего, он, по правде говоря, удивился, но не подал виду. Шань был на порядок ниже Тяня и наблюдать за ним было удобно, Хэ почувствовал запах приятного шампуня и порошка, а Шань, в свою очередь, уловил нотки дорогих духов. Мо дышал Хэ на уровне острых ключиц. Даже не прикасаясь к бледной коже, Мо хоть и пытался не смотреть, но все равно ненароком елозил взглядом, он понимал всю ее текстуру: нежная, бархатная, восковая. Такая ухоженная, как у девчонки или даже лучше. И этот его аромат был настолько утонченным, упоительным и чарующим, что все остальные запахи в миг развеялись, а Шань сам не заметил, как начал дышать чаще, пытаясь уловить духи. «Черт, а он вкусно пахнет. Бля… Че вообще?» — думал Шань.       Тянь же в свою очередь без зазрения совести разглядывал рыжие волосы, в искусственном свете ламп они умудрялись переливаться золотистым, точно солнце. И созвездия веснушек на его прямом носу, было, похоже, самым необычным и красивым созвездием, которое только видел Тянь. «Рыжее солнышко… Твою мать, что?» — безмолвно спросил сам у себя Хэ.       Когда вагон резко затормозил, Шань так же резко и неожиданно схватился за поручень, лишь бы не прижаться еще ближе. «Пронесло», — выдохнул Шань. Но когда двери открылись и очередной поток людей начал заходить, хотя, казалось бы, куда уже? И так тесно. Шаня прижало всем телом к Тяню. Он почувствовал сквозь одежду рельефные, натренированные мышцы пресса и груди. И двери закрылись, и Шань, как заточенный в клетку, не мог даже отодвинуться от него. Запах духов стал еще четче и между телами совершенно теперь не было расстояния, он каждым сантиметром чувствовал тепло Хэ. И как бы он не пытался отойти, он уткнулся лицом тому прямо в плечо. — Блять… — тихонько сказал Шань. — Я не специально, — оправдался он. — Ты о чем? — Слишком… Тесно. Я не хотел прижиматься к тебе. Просто некуда. Сорри.       Для Тяня вдруг совершенно неожиданно Рыжий заговорил даже каким-то другим голосом, каким-то смущенным, робким, полным неловкости, и, на удивление, даже без привычных матов. Хэ опустил взгляд и увидел, как, кажется, щеки Рыжего порозовели. На него не похоже. — Ты что, покраснел? — усмехнулся Тянь, а его глаза расширились от изумления. — Блять… Нет… Да все короче, отъебись. — Как видишь и чувствуешь, не могу. А ты в курсе, что у тебя волосы круто пахнут? — и Рыжего эта реплика ввела еще в большую краску. — Ты че, меня нюхаешь? — Приходится. — Идиот… — Будешь обзываться, прижмусь еще плотнее. — Че, бля? Ебанутый? — Понял, — и Тянь прижался еще плотнее, со стороны это выглядело как обнимки. Шань прикусил себе язык за такую опрометчивость. — Че ты творишь?! Мы как пидоры стоим, — возмущенно высказался Шань. — Почему как? — ехидно спросил Хэ. — Наслаждайся, пока можешь. — Было бы чем, — закатил глаза Мо.       Хэ потянулся к своему карману, доставая оттуда наушники на порядок подороже, чем наушники Рыжего, но, на удивление, не премиум-сегмента. Тянь протянул проводок Шаню, а тот только недоуменно покосился. — И че это? — А ты не видишь? — Вижу, мне че с этим делать-то? — Не тупи, давай музыку послушаем. — Хочешь, чтобы я помер от современной попсятины? — съязвил Мо. — От качественной попсятины еще никто не умирал, — после этого Шань разглядел наушник и понял, что фирма была не дешевая, но и не особо дорогая. — А я думал у тебя все богатенькое. — Меньше думай, тебе нельзя так много напрягаться. — Бесишь, — фыркнул Рыжий, но наушник все-таки воткнул.       И Тянь, покопавшись в телефоне, включил. Приятный, относительно спокойный рок, как будто специально под Шаня выбрал песню. Барабаны, гитара, кричащий голос и Шань был готов растаять на месте. Хоть что-то приятное в этой ситуации. Текст был незамысловатый и про какие-то маленькие голосочки и монстров. Шань на секунду подумал, что эта песня у него будет точно ассоциироваться с Тянем, потому что главное чудовище тут — это он. И плохо это или хорошо пока было непонятно. Скорее плохо? Уже через минуты полторы, Шань начал покачивать головой в такт музыки и это не осталось не замеченным. — Нравится? — Ну неплохо, — признался Мо. — Так и думал, что ты оценишь. — Хочешь мне угодить? — Не особо, она мне тоже нравится. Мне кажется, что ехать под нее и смотреть на виды довольно круто. — Где ты виды увидел? — А ты поверни голову, — кивнул в сторону Тянь.       И Шань повернул. В метрополитеновском тоннеле вдруг прорезались окна, ибо сейчас они ехали можно сказать, как по мосту. Мо мог лицезреть водную гладь и солнце, которое играло лучами на еле видных волнах. Пенистые облака обволакивали жаркий диск со всех сторон, делая его свечение более мягким. Зрелище незабываемое и красивое. Тучи вдруг рассеялись. Как так? Прошло всего ничего по времени. Судя по мокрой набережной, видневшейся вдали, дождь только недавно прошел. Удивительно. Удивительно красиво.       Лучи попадали прямо в вагон и освещали любовавшееся лицо Рыжего, и Тянь мог еще лучше его разглядеть. Веснушки подсвечивались, как звезды, янтарь загорелся огнем, лицо подчеркнулось аккуратной солнечной каемкой. Рыжий был прямо как картина, нельзя отвлечься. За всей этой солнечной каемкой толпа для Тяня испарилась, создалось впечатление, как будто они стояли тут вдвоем и наблюдали за вечереющим, медленно розовеющим небом. И что-то, черт возьми, екнуло у Тяня в груди от этой золотой атмосферы. — Залип? — Ага, небо ахуенное, а ты все так же пялишься на меня, — с неким наездом сказал Шань. — С чего ты взял? — Чувствую. Заебал. — Ты тоже ахуенный, — слегка нагнулся Тянь к его уху.       Сука. Су-у-ка, ну почему? Почему такое заставляло Шаня смущаться, как идиота? Вообще на него не похоже. Единственная эмоция, которая стала уже его неотъемлемой частью — агрессивная злость, а тут вдруг смущение. Что вообще? — Ты опять, серьезно? — приподнял бровь Хэ. — Жарко. — Ну конечно, со мной иначе быть не может. — Блять, опять твои пидорские замашки, — недовольно процедил Шань. — Но ты же ничего против этого не делаешь? — усмехнулся он. — Сейчас у меня нет выбора. Если бы я мог, я бы тебе врезал. — Ты бы мог обратно прижаться к тому мужику.       Тянь кивнул в сторону тучного китайца, который, кажется, вспотел еще больше. С его лба скатывались крупные капли, а те, что текли по шее, впитывались в футболку. Шань посмотрел в его сторону и это заставило его скорчить лицо. — Он стремный. — И поэтому ты жмешься ко мне? — Ты тоже стремный. — Но не такой стремный, как тот мужик? Да, Рыжик? — Блять, когда же мы уже приедем… — Еще семь станций. Так ты признаешь? — Признаю что? — Что я не такой стремный? — Нет, отвали, — нахмурился Шань. — Тогда почему жмешься? Так и скажи, что тебе со мной приятнее. — Отъеби-и-ись! — Не у одного меня пидорские замашки, похоже, — все с той же издевательской усмешкой сказал Тянь. — Мудак. Еще одно слово и я пну тебе по яйцам. — Вау, тебе нравятся яйца в смятку? — Какой же ты дебил, я тебя ненавижу. — Еще одно слово и на следующей станции ты вылетишь из вагона, — с нарочито садисткой лыбой сказал Тянь.       В целом, в целом неплохо. В этот раз меньше злости, чем обычно. Оставшиеся станции пролетали одна за другой, совершенно незаметно. Шань раза два попросил включить песню на репит, а Тянь делал это с особым удовольствием. В конце концов, Мо попросил прислать название песни в их с Хэ чат. Что ж, на самом деле, это походило уже на задатки какой-то переписки и это немного волновало Шаня.       Непосредственно в самом уже магазине, Шань все так же старался сторониться Тяня и был в целом более отстранен от компании, пока те набирали груду алкоголя, чипсов и прочих закусок. Тянь отпустил еще пару своих шуточек и Шаню вновь захотелось тому вдарить, но он нашел в себе силы сдержаться. На самом деле, Мо было трудно признать, но их совместный поход в магазин был очень даже веселый и он даже пару раз улыбнулся. — А кто что пить будет? Может персонально еще возьмем? — спросил Цзянь. — Было бы неплохо, я хочу просто пива, — сказал Чжань. — Виски, очень много виски, — вздернул руки Хэ, как будто обращаясь к алкогольному богу, он схватил с полки Макаллан и ласково погладил бутылку. — У меня есть дома специальные кубики в морозилке. — У нас вообще-то бомж-тусовка. Свой дорогой вискарь сам оплачивай, — прошипел И. — Да без проблем. — Вы столько бухла набрали, на целую ораву, у вас денег-то хватит? И вообще, ты сколько человек звать собрался? — обратился Мо к Цзяню. — Ну, вообще я хотел позвать многих из школы, даже с теми, с кем не знаком. Больше народу — больше подарков, — задумчиво сказал И. — А у тебя места в хате хоть хватит? А то распетушился. — Не думал об этом. — Если что, то можно ко мне, у меня площадь позволяет, — предложил Тянь. — Что? Правда? — глаза И расширились то ли от радости, то ли от удивления. — Да, наутро клининг просто закажу. Считай, это мой тебе подарок.       «Опять выебывается», — вздохнул Шань. Меньше всего ему хотелось этого. С одной стороны посмотреть было интересно, как живут сливки общества, с другой стороны, а другой не было. Просто раздражение. Шань прекрасно знал, что он все равно пойдет на день рождения друга, такого пропустить он не мог. Пусть хоть на землю упадет метеорит, но друзья для Рыжего — святое.       На самом деле, Тяню тоже не особо хотелось кого-то звать к себе, просто он не подавал виду. Нужно же было как-то сблизиться, расположить к себе — этот способ ему показался оптимальным. Он подумал, что свою комнату просто закроет на ключ и пусть все тусуются в огромной кухне-гостиной, все равно воровать там особо нечего было — у Тяня дома лютый минимализм, пустота. А если что и своруют, то не жалко, Тянь еще с десяток купит всякого хламья. — Очень-очень круто! — продолжал радоваться И. — Спасибо! Так, получается СиСи будет пиво, ты виски, а, Рыжик, ты что? — Не хочу напиваться в хлам, мне хватит и того, что вы набрали. — А если другим не хватит? Ты о других подумал? — начал причитать И. — Давай говори, что ты хочешь? — Блять, ну… — замешкался Шань. — Вино. Красное, сухое.       И тут уже глаза на лоб полезли у всех. Совершенно неожиданный выбор, слишком утонченный для Рыжего, слишком элегантный и слишком пафосный даже. Каждый наверняка ожидал услышать от Мо что-то по типу пива, водки, абсента, но точно не вино.       Вот уж чего представить Тянь себе не мог, так это то, как Рыжий важно отпивал из бокала винишко, еще и взбалтывая, смотря появились ли «слезы», точно как настоящий сомелье. Сюр какой-то. Тянь мог только представить, как Шань где-нибудь в облезлом падике хлестал дешевое пиво или как где-нибудь в злачном баре глытал рюмки водки. Что за удивительный феномен Рыжего? С каких еще сторон ждать подвохов? Но тем, на самом деле, интереснее. Забавно, что Тянь ожидал одного, а получал совершенно другое. — Какая принцесса, — усмехнулся Тянь. — Завались. Хочется пить адекватный алкоголь. — Реально принцесса, — вдруг согласился Чжэнси. — И ты туда же?!       «Трое утырков, блять» — ругался в голове Мо, как неожиданно его отвлекло от разговора с парнями уведомление. Глянув на экран, Шань напряг желваки, очередное сообщение от Шэ Ли. Открыв диалог, Мо увидел адреса и подпись.       Змей: «Отсюда заберешь, сюда доставишь. Поторопись — это срочно».       Коротко и ясно. — Так, получается сейчас на кассу? — Ты точно все взял? — спросил Чжэнси. — Да точно-точно, не переживай, СиСи. — Ты слишком злоупотребляешь своим «СиСи». — Только не говори, что тебя это бесит! — Начинает… — Может тогда продукты и алкоголь сразу ко мне отнесем? Заодно и посмотрите, где живу, — сказал Тянь. — А ты далеко отсюда? — На такси быстро доедем. Так что? — Я не пойду, — оповестил всех Шань. — Рыжик, ты опять за свое? Тянь тебя не съест, — сказал Цзянь, на что Хэ поклацал зубами. — Не в этом дело. Мне… Помочь нужно. Маме. Она только что смс-ку прислала, дело срочное, вроде, — соврал он и даже не покраснел. — То есть ты сейчас сваливаешь?.. — Ага. Сорри, конечно, я бы помог. — А что хоть случилось? — начал спрашивать Чжэнси. — Не знаю, этого она не написала, но, видимо, что-то серьезное. — Ну ладно… Жалко, конечно, — выпячил губы Цзянь. — В общем, я погнал. Бывайте, — махнул рукой Шань.       И только Тянь заподозрил что-то неладное. Он смотрел на уходящего Шаня и подумал о том, что что-то тут не клеится, что-то не так, что-то определенно за этим «помочь маме срочно» скрывалось. Чуйка подсказывала. И Тянь бы рад это проверить, но сорваться с места за Рыжим было бы странно, да и не сталкер он какой-нибудь, чтобы так преследовать человека. Хэ нутром чуял, что это что-то связано с Шэ Ли и от этого становилось не по себе. Но что именно?       Солнце ушло в закат, небо затянули опять тучи. Стало тоскливо.