Амбивалентность

      Обычно Шань спал очень крепко, но в эту ночь сна не было ни в одном глазу, то кожа зачешется, то бок уколет, то еще что-нибудь раздражающее. Он ворочался, поджимал под себя одеяло, пробовал даже глупую затею со счетом овец. И когда, казалось бы, уже наступило не физическое, а моральное истощение, сон постепенно начал наступать, но вдруг Шань услышал за дверью грохот и недовольный голос. Сначала Шань даже головы с подушки не поднял, буркнул под нос что-то злое и сомкнул глаза сильнее, но грохот повторился и тогда над Шанем интерес взял вверх.       Напялив штаны, он тихими шагами подошел к двери и открыл ее, проводил темный коридор взглядом — пусто. Лишь из соседней комнаты сквозь щель на пол стелился тусклый свет. Это была комната Тяня. До ушей Шаня вновь донеслись издалека недовольные вопли, Мо замешкался, не зная как поступить. Почти беззвучно закрыв за собой двери и подойдя к соседней, он приложил к ней голову, вслушиваясь. Вода? Струи воды? Битье стекла? Он замахнулся ладонью вверх, сжав ее в кулаке и, подумав с секунду, все же постучал раза два. Безуспешно. Повторил. И снова никто не откликнулся.       Мо аккуратно провернул ручку и вошел внутрь комнаты, его глаза расширились в удивлении от увиденного. Простынь скомканная валялась на полу, испачканная в красных разводах, небрежно разбросаны вещи, но самое неприятное — обращенная в осколки ваза у комода и капли крови, ведущие, кажется, в ванную. И пол был вокруг вазы залит водой, а цветы сухим веником раскрошены. А на патефоне с поднятой вверх иглой пластинка беззвучно крутилась. Шань сглотнул и почувствовал, как в груди затопал страх холодными ножками. На ватных ногах он подошел к распахнутой в ванную двери и, глубоко вздохнув, всмотрелся в темноту.       Он увидел силуэт, сидящий в ванне, обрамленный в призрачное лунное свечение, просачивающееся через панорамное окно. И вода набиралась бурным потоком. — Тянь? — решился спросить Мо, но ответа не последовало.       Прикусив губу, Шань направился к ванне и четче смог разглядеть Тяня. Бутылка вина стояла возле, а сам он был в одежде, которая плотно налипла к его телу. Волосы были мокрые, отблескивали и острыми патлами свисали, прилипая к щекам. Глаз Шань не видел, зато увидел кровь, сочащуюся из внушительного пореза на ладони. — Че случилось? — опешил Мо. — Я с кем разговариваю? Че с тобой? — согнулся он, уже протягивая руку, чтобы толкнуть Хэ. — Заткнись, — огрызнулся Хэ, по голосу было слышно, что он очень пьян. — И не трогай меня.       Шань тут же убрал руку, даже не дотронувшись, он весь подобрался, как кот и встал столбом, не зная что предпринять. — Скажи в чем дело, придурок, — пытаясь не уступить в грубости, но все же мягко спросил Мо. — Не твое дело. Лучше вали спать.       Снова грубо и почему-то как ножом порезали. Шань поджал губы и нахмурился, он сжал руки в кулаки и набрал воздуха в легкие, что есть силы. Обидно, злостно. Мо готов был уже развернуться и уйти, но он подумал, а что сделал бы любой другой на его месте — да, ушел бы, ничего не спрашивая, дальше в комнату к себе досыпать. И что? Дальше-то что? Поэтому Шань, пытаясь унять всю злость в кончиках пальцев и совладать со своей натурой, развернулся и направился к выключателю. Нужно оставаться спокойным. — Я включу свет. — Не надо. Я сказал же, иди спать, — чуть менее агрессивно уже продолжил Тянь. — Ты меня разбудил, так что спать я уже не хочу, — обернулся на него Шань. — Значит просто уходи. — Уйти? — хмуро и больше утвердительно спросил Мо, губы на момент задрожали, а затем: — А че мне еще сделать? Свои приказы оставь для кого-нибудь другого.       Шань решительно подошел обратно к ванне и присел на ее край. Ну-ну, выгнать решил, пусть только попробует. Как к Шаню в душу лезть, так это он горазд, а как сам открываться, так это хрен. Не тут-то было. Шань вжался пальцами плотно в керамику и внимательно посмотрел на Тяня. — Настроение хуевое? — Делаешь вид, как будто тебе до этого есть дело? — наконец поднял Тянь голову, смотря на Рыжего измученными и пьяными глазами. — Не делаю. Я не собираюсь к тебе лезть и допытывать че у тебя там произошло, мне это не надо. — А что ты хочешь тогда от меня? — с наездом уточнил Хэ. — От тебя ничего. Но знаешь, найти труп с утра и огрести кучу проблем, и не улететь домой — этого мне хочется меньше всего. — Какой труп? — с недоумением спросил у него Тянь. — Судя по разбитому стеклу в твоей комнате, каплям крови и наполняющейся ванной, — Шань кончиками пальцев потрогал воду. — Горячей водой. Это выглядит так, как будто ты собрался себе вены резать, — улыбнулся Мо одними губами, однако глаза его остались серьезными.       Тянь ядовито усмехнулся. И вправду, так абсурдно, выглядело как какой-то суицид. Но на самом деле Тяню было просто хуево и он, видимо, решил почувствовать себя героем фильма, иначе как объяснить эту киношную сцену? Хэ крутанул кран на холодную воду, оставив на вентиле кровавый след, и в миг горячая струя стала ледяной. — Так-то лучше. Че за дерьмо ты пьешь? — кивнул на бутылку Шань, а затем взял ее, повертел в руках и сделал глоток, поморщившись. — Вообще-то это очень дорогое вино, — отобрал у него бутылку Тянь и присосался к горлышку. — Да? А разницы с дешевым пойлом нет. — Ты просто не эстет. — Я просто не выебываюсь, — усмехнулся Шань. — Покажи че с рукой. — Зачем? — мрачно уточнил Хэ. — Покажи.       Тянь уже понял, что Рыжий просто так не уйдет, его голос был особенно настойчив, и Хэ нехотя протянул ладонь, и Шань смог получше разглядеть порез, хотя вокруг и было относительно темно, кровь можно было увидеть, она, будучи ярко красной казалась алой, почти черной, а края пореза были ровные и четкие. Шань удручающе вздохнул и с неким упреком посмотрел на Тяня. — Аптечка, бинты есть? — спросил Мо. — Хочешь поиграть в медсестричку? — выкинул очередную издевку. — Ага, а потом вколоть тебе вместо лекарства яд. Так че? — Посмотри в подвесном шкафчике.       И вправду, на полке в подвесном шкафчике оказались бинты и обеззараживающее средство. Как бы Хэ не противился свету, Мо все-таки пришлось включить его, настойчиво игнорируя реплики. Свет был приглушенный, камерный и теплый, сохраняя в комнате некую таинственность. Шань присел возле ванны, зубами откручивая крышку от средства, а Тянь же внимательно наблюдал, не упуская возможности сделать глотки вина. — Ща будет больно, — предупреждающе сказал Мо.       Не успел Хэ опомниться, как рану неприятно зажгло и защипало, он сжал зубы и промычал, морщась и пытаясь сдержать порыв отдернуть руку. Мышцы на момент свело спазмом. — Хочешь повизжать как девчонка? — глумливо спросил Шань, еще раз полив рану. — Не дождешься, — процедил сквозь зубы.       Тянь думал, что Рыжий сейчас его начнет жестко и грубо латать, но Шань начал аккуратно и со всем трепетом обматывать руку бинтом, будто бы наоборот боясь причинить Тяню боль. Хэ чувствовал касание холодных, словно ледышки, кончиков пальцев на коже, он с неким удивлением наблюдал за всеми манипуляциями Рыжего, тот же, чуть хмурясь и сосредоточенно смотря, все обмотал вокруг пальцев, переходя даже на запястье, чтобы бинт держался и не спадал. Шань чуть разорвал бинт и сделал небольшой, но крепкий узелок. Тянь оглядел руку с неподдельным изумлением, это было сделано слишком хорошо. — А я думал ты прогуливал ОБЖ. — Прогуливал. Просто когда часто попадаешь в драки с мутными типами, то латать тебя некому и приходится самому, так и учишься, чтоб Юи не всыпала лишний раз. — С типами вроде меня? — Тебя? — сдерживая смешок, риторически спросил Мо. — Хуже. — А кто еще может быть хуже меня? Шэ Ли? — это имя заставило на момент понервничать Шаня, Хэ заметил, как тот поежился и понял, что взболтнул лишнего, поэтому резко перевел тему: — То есть если у тебя все забинтовано, Юи все равно? — скептически позарился Тянь на Шаня. — Если у меня все хорошо забинтовано, можно сказать, что в школе на физ-ре по полю прокатился и потом пошел в медпункт. — Ты думаешь она верит в эти сказки? — Не думаю, но мне так спокойнее, нежели меня будут донимать лишними вопросами. — Такой весь из себя плохой парень, — усмехнулся Тянь, сквозь легкий прищур смотря на Шаня. — А на самом деле такой внимательный и хороший, когда нужно. — Когда нужно. А ты наоборот. — Плохой, когда нужно? Таким ты меня видишь? — Пока что я вижу, что ты сидишь в ванне, как придурок, промокший до нитки. — А что, мне надо раздеться? — Я этого не говорил, — закатил он глаза.       Шань поднялся, зацепив с собой медикаменты, поставил их обратно в шкафчик. Помялся ещё с секунду на месте, не зная куда себя деть и решил, что лучшим решением сейчас будет испариться отсюда. — Ладно, я, наверно, пойду. Вроде ты не помер, так что я спокоен. — Уже? Ты же не хотел спать. — И ща не хочу, но похуй.       Шань вздохнул и медленными шагами пошёл к двери, но внутри него играло досадное чувство, как будто он хотел побыть тут ещё немного, чтобы убедиться в чём-то. Как будто надеялся на что-то, сам не зная на что.       Шань уже почти подошёл к проему, вот только Тянь ничего не говорил, никак не останавливал. Но в конце концов, когда Мо почти пересёк порог, Хэ всё же крикнул: — Постой. — А? — повернулся Мо. — Не уходи, — смело бросил в тишину Тянь и слова звонкой мелодией отразились в воздухе.       Шань попытался сдержать усмешку, мимолетно куснув губу и почесал затылок, всем видом показывая как будто он растерялся. Хотя на самом деле неосознанно ждал этих слов. — И зачем? Мне твоей нянькой побыть? — приподнял бровь, склоняя голову набок. — Собутыльником. — Если не один, то не алкаш? — Именно.       Шань недолго думая, уверено пошел обратно к ванне и попытался скрыть улыбку в приглушенных тенях, но даже за пеленой теней Тянь заметил приподнятые уголки тонких губ. Мо без лишней робкости ухватил бутылку вина и сделал пять непрерывных глотков, а потом резко выдохнул и опять сделал пять глотков. — Когда я говорил про собутыльника, я имел ввиду, что мы будем пить вместе. — Чтобы мне пить с тобой вместе, мне нужно быть пьяным изначально. — На трезвую голову чувствуешь себя неловко со мной? — На трезвую голову ты слишком утомляешь. Ну и дерьмо же, — поморщился Шань, в очередной раз заостряя внимание на вине. — И сколько это стоило? — Тебе столько не снилось, — самодовольно ответил Хэ. — Не гони хуйни, тысячу? — …Пять тысяч, — на его лицо начала медленно наползать улыбка, а физиономию Шаня в этот момент надо было видеть, он скорчился то ли в удивлении, то ли в глубочайшем недоумении и это, на самом деле, заставило посмеяться Хэ. — Сколько?! Ты че, ваще ебанутый? — Да расслабься, я взял из бара отца, ты бы видел свое лицо. — Еще лучше, и че ты скажешь, когда он заметит, что не хватает… — Мо повертел бутылку в руках, елозя пристальным взглядом по этикетке в поисках года урожая. — Двухтысячного года?! Ебать, да мы с ним почти ровесники. — Он слишком увлечен твоей мамой, чтобы тратить время на выяснения.       Шань скептически хмыкнул и отвернулся. Следующие минут пятнадцать разговор как-то не особо клеился, хотя никто из них и не старался. Тянь порой выпускал воду и набирал ее обратно, а Шань в репертуаре хмурых бровей и недовольного лица тихонечко глытал вино и, на удивление, даже позабыл о том, что пару минут назад вопил о том, какое оно плохое. — А я думал тебе не нравится. — Ну выбора-то у меня нет, вряд ли ты мне ща принесешь чето другое.       Он, похоже, и не думал отдавать бутылку Тяню и следовать договоренности о собутыльничестве. А Тянь, похоже, и не думал отбирать бутылку, он, пусть и трезвея, не хотел лишиться возможности понаблюдать в очередной раз за пьяным Рыжим и позабавиться.       Тянь смаковал моментом: он прямо сейчас видел, как Рыжий постепенно косел. Его кадык плавно двигался при каждом глотке, он потирал невзначай шею, глаза, щеки до красноты. И Хэ чувствовал как будто воздух вокруг теплел от жара, подступившего к лицу Мо. А его огненные волосы как будто на кончиках пестрили искорками. — Че, так и будем сидеть? — расслабленно спросил Шань. — Я смотрю, тебе много не надо, — осклабился Тянь. — В плане? — В плане, что ты уже готов со мной говорить. — А хули еще делать и вообще, не заебало еще воду набирать? — Шань снова потрогал воду и отдернул руку. — Она, блять, ледяная уже, ты простудиться решил?! — Контрастный душ, слышал о таком? — Ага, — бросил Мо, уже слегка пошатываясь в попытках прокрутить кран и чуть ли не падая в воду. — Пытаешься заботиться? — заискрилась улыбка на бледном лице. — Не-а, хуй тебе. — Осторожнее, говорят, тут водятся морские чудовища.       Мо фыркнул и, не обращая внимания на слова Хэ, продолжил прокручивать кран, еще больше шатаясь из стороны в сторону, но всеми силами пытаясь удержаться на краю ванной. Однако руки Тяня сами потянулись к Шаню, они неконтролируемой змеей затянулись на талии Рыжего и резким движением потянули его вниз, да так, что вино из бутылки хлыстнуло красным завитком в воздухе, попадая редкими каплями на стену и окрашивая воду в легкий розовый оттенок.       Вода из ванной мощным всплеском опрокинулась на пол, просачиваясь в швы между плитками кафеля, а Шань почувствовал как накрыл своим телом тело Тяня, спиной почувствовал его ребра и от неожиданности вспрыгнул, моментально вырвавшись из лап Тяня. Некогда расслабленный и затуманенный взгляд сменился разъяренным и свирепым, капли воды шумной трелью нарушили водную гладь. И Тянь слышал, как часто и горячо начал дышать Шань. — Ты че… Блять… — Ну, давай, скажи какой я урод, — еще больше повеселел Тянь, не нарочно опуская взгляд ниже. — Да ты просто сука! Какого хуя ты делаешь?! Я теперь тоже мокрый! — огляделся он.       Свободная майка стала облегающей, подчеркнув изгибы худого тела. Вода медленно стекала по напряженным мышцам на руках. В глазах как будто было мыло, Тянь не мог видеть Рыжего четко, но в своем воображении он дорисовал линии голубых вен и поясничный позвонок, который наверняка сейчас особенно сильно торчал, как у дракона, потому что Шань сутулился, дорисовал выступающие кости под майкой и дорисовал даже ощущение на ладони, как если бы коснулся его тела. Такое обжигающее касание, заставляющее нервы натягиваться, как струны и руку дрожать. — И-и-и? Мне пиздец?       Лицо Мо корчилось в нечитаемых гримасах, он явно хотел что-то вскрикнуть и дать Хэ по роже, но вместо этого стоял и сжимал кулак, а заодно и бутылку, еще чуть-чуть и она бы точно лопнула у него в ладони, крошась на мелкие осколки. Ехидная лыба не сходила с лица Тяня, и он вновь включил воду, однако теперь переключив режим на душ. Он медленно поднял душ вверх, теплой водой обдав Шаня и смотря на него таким невозмутимым и нахальным взглядом, как будто ничего сюрреалистичного не происходило. — Ты че нахуй, издеваешься? — вскинул бровями Мо. — Я контрастный душ не просил. — Я же тебе сказал: будь осторожнее тут водятся морские чудовища.       Шань глубоко вздохнул, помотал в негодовании головой, зажмурил глаза и опять обжег горечью вина глотку, а потом усмехнулся и поставил бутылку на пол, обратно плюхнувшись в ванную и ударившись копчиком, отчего недовольно промычал. — Ты мудак, — запястьем протер заалевшие губы Шань. — Знаешь, все это напоминает мне сцены из фильмов, — сказал Тянь. — Какие еще сцены? — Что-то подростковое и романтичное. — Ага, только сигарет не хватает для большей драмы. Мои намокли и все из-за тебя. — У нас все еще есть мои. — Ну да, а завтра утром, когда проснусь, че предлагаешь мне делать? — Предлагаю не спать вообще. — И всю ночь просидеть в ванне с тобой? — Заманчиво же? До рассвета где-то час-полтора. — Очень, — сарказмом ответил Шань. — А знаешь почему мы не можем быть в фильме? — Почему? — Потому что в сопливых фильмах не делают так.       Шань замолчал, сверля внимательным взглядом Тяня, а тот замер в ожидании, и неожиданно быстро окатил Тяня потоком воды прямо в лицо, в очередной раз заливая пол, ибо вызванный им шторм стремительно вылился за бортики ванной.       Капли изрядным дождем погладили смоляные волосы, постепенно утихая. А по лукавому огоньку, который замельтешил то ли в черных, то ли в серых глазах, стало понятно, что Тянь так просто это не оставит. — А вот это ты зря, — предупредил он. — Ты все равно мокрый.       Тянь в ответ плеснул в Шаня водой, не забывая при этом держать оборону струями душа. В миг это все превратилось в маленькое противостояние, кто кого окатит волной больше. Волны с присущим им грохотом падали на кафель, а помимо звука всплесков и ударов ладоней о воду, разразился смех, сродни бурному ветру. — Ты, придурок, блять! — хохотал Шань. — Заткнись! — в ответ цеплял он воду.       Шань попытался отобрать у Тяня душ, но в глаза так и заливалось, делая видимость почти нулевой. Тогда Мо попытался действовать наощупь и действовать достаточно оперативно, с натиском и силой, он-таки смог отобрать душ у Хэ, правда навалившись на его грудь, из-за чего Хэ на секунду ушел под воду, захлебываясь в ней. — Блять, — начал откашливаться Тянь, а Шань отряпнул. — Я и так раненый, а ты меня вдобавок утопить решил? — А хули, нехуй, — гордо поднял подбородок, отчалив к своему краю.       Тянь потер глаза от воды и пару раз поморгал, белки его глаз чуть покраснели. Зачесав волосы назад, он повернул голову, быстро осмотрев залитый пол, отчего удручающе вздохнул. — И кто это все убирать будет? — Не я уж точно. — Да ну? А кто? — вскинул бровью. — А че, по твоему я тебе тут должен со шваброй станцевать? Не-а, нихуя, так не пойдет. Это твоя ванная. — Тебя никто не спрашивает, я ведь и заставить могу, — обнажил зубы. — Или ты сомневаешься? — Тогда это бутылка ща просто в тебя полетит, вот и все. Я тут клинингом не нанимался. И ваще, че ты паришься? Само высохнет. — Да не парюсь, может покурим? — Может и покурим. Я бы ваще прошвырнулся немного. — Мокрым? — А хули, майку снял, одеяло накинул и пошел, все равно никто в такое время не гуляет. — А мне ты говоришь, что это я простудиться хочу? — Не душни, — махнул рукой на него Шань и стремительно вылез из ванной, пройдя в комнату и оставляя за собой мокрые следы. — Окей, — выдохнул Хэ.       Он последовал примеру Шаня и тоже вылез, предварительно захватив с собой бутылку вина, нужно было все-таки допить, как никак чуть меньше половины осталось. Единственное, Тянь решил по-быстрому сменить одежду, в мокрой шляться ему уж точно не хотелось. Он предпочел черную теплую толстовку и штаны в цвет толстовки. Еще раз взглянув на пол в ванной и вообще вокруг, он решил забить и просто закрыть дверь. Напоследок Тянь захватил сигареты с тумбы. — Ну че, идем? — вышел из своей комнаты Шань.       С плеч Шаня свисало тонкое одеяло, будто плащик. А майки и вправду не было, отчего Тянь имел возможность наблюдать выпирающие ребра и кубики пресса, которые он совсем недавно рисовал себе в воображении, а тут и представлять ничего больше не нужно было. Тянь с неким удивлением и иронией оглядел Шаня, в голове возникал один единственный вопрос: «И зачем?». — Штаны переодел, а майку надевать не стал? Я думал ты пошутил. — Хочу прогуляться в домашнем прикиде, я так уже делал однажды, — прошел он мимо Тяня. — Майка в домашний прикид не входит? — усмехнулся Хэ, спускаясь по лестнице за Мо. — У себя дома я в основном только в штанах хожу. — Завидую твоей маме. — Фу, блять, звучит отвратительно, — сгримасничал Мо.       Выйдя на улицу, на удивление, их встретил теплый ветер. Было гораздо теплее, чем вчера, но, однако, не настолько тепло, чтобы идти так опрометчиво без майки, как Шань. Но ему, похоже, было абсолютно все равно на это, потому что одеяло он спустил еще ниже, оголив верхнюю часть спины и тонкую длинную шею. Позвоночник у него и вправду выглядел как гребень с шипами у дракона. И Тянь, идя поодаль, не мог оторвать взгляда от его костлявой, чуть сутулой спины. На самом деле, Хэ только сейчас поймал себя на мысли, что для него спина была одним из самых привлекательных и эстетичных мест на теле. А у Рыжего, это что-то на другом языке, очень изящном, сексуальном и даже в меру грубом. И этот язык пробуждал что-то дикое и замирающее в Тяне, нечто, что он поспешил утолить глотком горького вина, чтобы отвлечься. — Не могу поверить, что тебе не холодно. — Мне жарко. — Понять не могу, ты так сильно успел нажраться или тебе реально это приносит удовольствие? — Это кайфово, — оглянулся на него Шань. — И почему же? — Потому что сам факт того, что ты идешь без футболки где-то ночью по улице, что уже нихуя не нормально, а в лицо тебе херачит почти летний ветер и ты поднимаешь руки вверх, вот так, — тонкое одеяло в миг взмыло вверх, как будто превратилось в крылья Шаня. — Делает меня свободнее и, может даже, счастливее, — признался он. — Не думал, что ты можешь быть таким мечтательным. — Иногда хочется. Ты ведь меня совсем не знаешь. — Как и ты меня, — отхлебнул вина. — До этих твоих дебильных вопросов ты на меня производил впечатление богатенького и дохуя наглого парня, который перепробовал все. — А сейчас? — А ща просто богатенького и дохуя наглого. Просто типа серьезно, ты живешь эту жизнь и не делаешь таких банальных вещей, как погулять в пижаме и одеяле на улице? — Мо замедлил шаг и поравнялся с Хэ. — Не сказал бы, что это банально. А не делаю, потому что не с кем. Одному скучно. — Ну ебать, если тебе скучно с самим собой, что уж говорить о других, — отобрал у него Шань вино. — А Рыжик оказывается умеет завуалированно оскорблять, — усмехнулся он. — Я много че умею. — Не сомневаюсь в твоих «великих» способностях, — Тянь сделал издевательские кавычки пальцами. — Так, может, и меня тогда научишь? — В другой жизни. И ваще, куда мы идем? — Ты же сам сказал, что хочешь прошвырнуться, я за тобой иду, — пожал плечами Хэ, убирая руки в карманы. — Ну ты же сюда с батей катаешься, а не я. Места красивые знаешь? — Знаю. — Так веди тогда, хули. — Окей, пошли.       И пошли. Свернули на какую-то тропинку в лес. Теплый воздух сменился на сырой и холодный, у Шаня даже мурашки проступили на коже, только одеяло и вино грело, которого осталось совсем мало. В глазах немного косило и размывало, а еще было ощущение словно сон слегка сковывал веки, хотя остальное тело спать не хотело. Тянь шел впереди уверено, подошва кед замаралась во влажной и скользкой земле, но, благо, не критично.       Сосны вокруг мрачно нависали и пиками прокалывали постепенно редеющее небо, а млечный змей над головой с каждым шагом становился тусклее, тишина вокруг, только опавшие ветки других горных деревьев надломным звуком трещали под подошвой. А воздух из-за можжевельника и сосен такой свежий, глубокий, чуть сладкий и чистый, что легкие как будто даже резало и голова оттого кружилась. — Ощущение, как будто ты идешь меня убивать. — Если бы, — в шутку сказал Тянь. — Нет, мы идем в очень красивое место. — А нас по пути звери не сожрут? — Звери? — Ну типа волки там, медведи, хуй знает. — Я был там много раз, но как видишь, я жив. — Ла-а-адно.       Постепенно на ровной дорожке начали появляться камни, а затем и корни деревьев проступили. Так забираться было удобнее, пусть Мо и споткнулся пару раз, а еще жарче, Шаню даже пришлось одеяло повязать на поясе. Кора деревьев была покрыта мхом, а травинки усеялись холодным стеклянным серебром. И хотя ощущение отчужденности от цивилизации обычно должно пугать, но не сейчас, Шань полностью доверился Тяню.       Издали послышалось журчание бурного потока воды. Дорога начала казаться Мо уже вечной, она еще и извилистой стала. — Долго там еще? — запыхавшись, спросил Мо. — Уже устал? — Да мы идем, бля, целую вечность. — Что ты там впаривал про банальные вещи? — Ахуеть, в горах гулять — так банально! — негодующе вскинул руками Шань. — Как и для тебя в пижаме. Надо было тебе еще одну бутылку вина взять, может, был бы не такой истеричкой. — Да иди на хуй. — Стремительно несусь, — усмехнулся Хэ, а потом резко остановился и настороженно посмотрел вперед. — Погоди. — Че такое? — нахмурился Мо, встав за спиной у Хэ. — Ты слышал? — Слышал че? — Вон там кажется, — указал Тянь вдаль. — Твою ж мать… — Че такое? Ты чето видишь? — Рыжик, — испуганно сказал Тянь, а в его взгляде поселился вселенский страх. — Там медведь. — Чего, блять?! — встрепенулся Шань, а его глаза стали по пять копеек.       Мо вжался в одеяло и попятился медленно назад, а Хэ резко схватил его за плечо и заорал, отчего Шань тоже заорал, только так громко, что вихрь птиц взмыл в небо, а после раздался раскатистый смех и Тянь скорчился так, что аж присел на корточки. — Ты че, дебил?! — Ах-вха-хах-ха, — не мог успокоиться Хэ. — Ну и рожа у тебя была. Ты такой доверчивый. — Сука-а-а, — запрокинул голову назад, сжимая губы. — Какая же ты тва-а-арь… — Там медведь! А-а-а! — хохоча, пародировал его Тянь. — Да-да, блять! — Ах-ха-ха, ладно, погнали, тут немного осталось.       Шань насупленный продолжил путь, а журчание воды становилось четче и звонче. В небе начали прослеживаться розовые оттенки, как будто паук-шелкопряд наплел своей тонкой паутиной отблески среди облаков. И, наконец, подняв взгляд, Шань остановился. Перед ним открылось узкое, небольшое озеро в которое вода хлестала водопадом по дикому скату, вдали виднелся кремнистый дол и просторы. И туман проснулся над водной гладью, создавая дымку. Полумрак леса исчез, напоив глаза Шаня нескрываемым восхищением. Тянь прошел дальше и уселся на полусгнившее, покрытое местами мхом бревно. — Чего встал? Иди сюда, — позвал его к себе Хэ. — Это… Это очень красиво, — завороженно сказал Мо, присаживаясь рядом. — Я же знал, что тебе понравится, а ты все ныл. — В таком месте грех не покурить. — Согласен, только давай сначала уже это вино допьем. — Да без проблем, — сказал Шань и первый присосался к бутылке, а потом передал ее Тяню. — И давно ты знаешь об этом месте? — С детства. Брат показал. — Это просто ахуительно, — продолжал восторгаться Мо. — И че, оно типа не популярное среди туристов всяких? — Да куда уж там. Раньше нет, сейчас уже да. Мы с тобой просто очень рано пришли и нам на самом деле повезло, что тут никого больше нет. — Ха, прикольно. Типа удачливые. — Типа того. — Кстати, если говорить о таких банальных вещах, ты разве со своими телками не ходишь там по крышам, под дождем не гуляешь, на заброшках не ебешься? — Почему ты спрашиваешь? — Потому что мне интересно, не? Ну типа это крутые вещи, которые должен сделать каждый подросток. — Не все телки такие безбашенные, как ты, Шань. — Это ща в каком контексте было сказано? — приподнял он бровь и внимательно взглянул на Тяня. — В контексте того, что вряд ли девушки ждут чего-то такого от такого, как я. Они ждут красивых ухаживаний. — А разве это не красиво? Это же романтично и весело. — Мы с тобой разные же, — пожал плечами Хэ. — Да и такие вещи, к тому же, делают реально с тем, кто нравится. — А тебе прям вообще, серьезно никто не нравился, чтобы вот так? — Я просто не хочу растрачиваться на других, — улыбнулся Тянь. — Ясно, ты душнила. А я допил вино, — гордо поставил он бутылку на землю и выдохнул. — Окей.       Хэ достал из кармана худи сигареты и протянул их Мо. Тянь зажег сигарету первый, а потом Шань подкурился от его зажигалки, крепко зажав между губами тонкую. Он с особым удовольствием затянулся, прикрывая глаза и расслабляя плечи, отводя их чуть назад вместе с корпусом. С Рыжим было уютно сидеть вот так молча, сидеть и наблюдать за тем, как солнце постепенно просыпалось, разгоняя туман, как лучи золотистым потоком пробивались сквозь ветви деревьев. Ночь совсем уж побледнела, как и луна, все еще видневшаяся на небе, становилась безжизненной.       Вот только луна, небо, рассвет становились второстепенным, ибо сейчас мир Тяня рушился, потому что слишком сосредоточился. Рушился из-за вчера, рушился из-за сегодня и сейчас. Тело у Рыжего и вправду было отпадное, тени между его легких кубиков пресса, эта идеальная кожа, пусть и с выцветшими шрамами, но она была идеальна. Плечи, усеянные тусклыми веснушками и до чего заманчивая шея, а проколотые уши, как у какого-нибудь неформала, потому что Шань легко на него походил со своей внешностью… Это просто что-то. Сердце стучит чаще. — О чем-то думаешь ща? — спросил Мо. — Наверно о том, что сейчас мы реально, как в фильме. — Это конец, середина или начало фильма? — Не знаю, а ты как считаешь? — Не знаю. Ну, если конец, то должно быть какое-то логическое, красивое завершение. — И какое же? — Я пока не придумал, — ухмыльнулся Мо, так искренне и как-то по родному, обнажая острые клыки, а затем опять мельком прикусывая нижнюю губу.       И то ли от очередной затяжки, то ли от вина, то ли Шаня, то ли от всего в совокупности, Тянь поплыл и почувствовал себя таким размазанным, как еще никогда не чувствовал. Плечом ощущая его тепло и опуская взгляд ниже, рука Шаня была совсем рядом, в паре сантиметров от пальцев Тяня. С Рыжим было уютно и от того немного грустно, Тянь чувствовал себя рядом с ним личностью, человеком, а не пустышкой с набитым кошельком. А грустно потому, что как бы не хотел Тянь сейчас большего, он не мог себе этого позволить, потому что боялся. Боялся влюбиться в него реально, а это чувство, кажется, бродило где-то рядом. Влюбиться, чтобы сделать потом больно себе, потому что у тебя гребанная невеста, с которой ты виделся вчера вечером. И дать влюбиться ему, чтобы потом сделать больно ему, если бы он вдруг узнал о невесте, о семейном долге Хэ, и прочей брехне.       Однако как бы страх не был силен, сейчас можно было легко спихнуть все на пьянство. В конце концов, наврать себе потом, что все это не правда, да и вообще один раз позволить себе оступиться можно? Можно ведь? Тянь затянулся еще раз, замер, сердце стучало еще быстрее, а кожа сделалась гусиной. Блять. Просто блять. Просто, блять, взять за руку, с каких пор это так трудно? Хэ почувствовал кончиками пальцев его пальцы и душа вообще в пятки ушла. Медленно, ме-е-едленно пальцы Тяня поползли по пальцам Шаня, проникая между них, чуть скрещивая фаланги в замок. — Хочется, конечно, спросить, какого хуя? — выдохнул дым Шань. — Так спроси? — Не хочу портить конец фильма. — Концовка получается размытой и непонятной. — Типа детальности не хватает? — Да. — Мне нужно время, чтобы додумать. — Можем пока поговорить о чем-нибудь. — Ага.       Тем временем их пальцы сомкнулись в уже крепкий замок и грелись друг об друга. Шань сейчас дышал так же рвано и тяжело, как и Тянь, хотя и старался не подавать виду, что он нервничал. На самом деле, для Мо было удивительно, что он позволял себе такое и кому-то такое. Не любитель прикосновений, однако не любитель насильственных прикосновений, а тут вроде даже и принуждения не было. Да и вообще, Шань спихивал все на алкоголь точно так же, как и Тянь. — Мечтаешь о чем-нибудь? — спросил Мо. — В смысле в данную секунду? — Вообще. — Потеряться где-нибудь, чтобы меня никто не трогал. А ты? — Потеряться где-нибудь в Калифорнии, чтобы меня никто не трогал. — Хочешь путешествовать? — посмотрел Тянь на Шаня. — А че, прикольно, мотаешься по свету. Сам себе хозяин, сюда я ехать не хотел, потому что навязывание семьи, вся хуйня. Не люблю, когда мной помыкают.       Солнечная Калифорния, Шань сам был как Калифорния. Яркий, страстный, необычный и непредсказуемый. Но солнце, которое Тяню точно не светит. Сигарета уже истлела, и Хэ запихал окурок в пустую бутылку из-под вина. Рассвет был ослепительным. — Вроде покурил, а хочется еще, — удручающе сказал Хэ. — Сигарет больше не осталось? — Нет, это были две последние. — М-м, — понимающе кивнул Шань, в очередной раз затянувшись, его сигареты еще хватило бы на пару затяжек. — Хочешь прикол? — А? — Я концовку придумал. — Ну и? — Ебанутая, конечно. Я ща сам себя убить готов, — признался Шань. — Но похуй, все равно мы пьяные. Паровозик сделаем? — Ты сейчас на полном серьезе? — растянулся в лукавой улыбке Тянь, заглядывая в глаза Рыжему. — Ну короче, бля, повернись полностью.       Тянь набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул, но таки повернулся. Их руки разомкнулись, а Хэ оказался точно напротив Мо. Они сверлили друг друга взглядами секунд пять, рот Шаня то открывался, то закрывался, как будто он хотел что-то сказать. Было видно, как он нервничал, потому что в его приподнявшихся уголках губ сконцентрировалась вся неловкость происходящего. Шань потер нос запястьем и пододвинулся ближе. Пристальный взгляд Мо набирался уверенности и наглости, он с усмешкой стряхнул пепел на худи Хэ. — Заебись ты придумал, — отряхнулся Тянь. — Заткнись и приоткрой рот.       Шань сглотнул накопившеюся слюну, щеки втянулись и он затянулся сигаретой со всей силы. Веснушчатое лицо оказалось совсем близко, Тянь почувствовал это накатывающее волной чувство в груди и как предательски заныло под ложечкой. Носы мягко коснулись, а глаза прищурились, но до конца не закрылись. Пальцы Мо юркой змеей проползли по шее, переходя на волосы и зарываясь в них пальцами, крепко сжимая, а Хэ упустил тот момент, как его ладонь мягко обхватила лицо Рыжего.       Между губами почти не осталось расстояния, однако они не касались друг друга, Мо как будто чувствовал, что мог сдержать «лишнее», сжимая черные волосы в ладони крепче. Шань не спеша сделал выдох, выпуская дым, а Тянь вдох, наоборот вбирая дым в себя. И после горького привкуса во рту и носу, Тянь почувствовал запах вина, исходивший от Шаня. Неповторимый запах, который сочетал в себе еще с десяток самых фееричных запахов на свете: запах табака, корицы, ванили, цедры, ягод. Вечность пронеслась за секунду. Хэ чувствовал его горячее дыхание на своих губах, стоило только поддаться вперед, чтобы утонуть с головой в своих искушениях и желаниях. Чтобы испробовать сполна вкус истерзанных губ, всю их грубость, настойчивость, страсть.       И Шань чувствовал то же самое. Абсолютную дикость и бесконтрольность себе, он не мог отдавать отчет себе в собственных действиях. Но так нельзя. По крайней мере Тянь точно понимал, что так нельзя, пронося у себя в памяти вчерашний ужин вечером, после которого он и решил напиться вздребезги. — Знакомься, это Роу Лин.       Нельзя. — Очень приятно. Я Хэ Тянь.       Нельзя. — Сразу начнем с основного или хотите узнать друг друга получше? — Узнать получше.       Не… — Короче как-то так, — отодвинулся Шань, чуть нахмурившись, а после встал и прошел к озеру.       И в этот миг, когда Шань отодвинулся. Тянь почувствовал себя самым последним идиотом на свете, он пожалел о несделанном так, как будто потерял все то, что у него было. И в то же время почувствовал благодарность самому себе, что не позволил случиться тому, что обратит в прах все. Н е л ь з я. И точка. Нужно было искоренить все то, что еще не успело начаться.