Амбивалентность

      Мама, утро, блинчики на пару. Сегодня она была совсем не такой как обычно, никуда не торопилась, в пижаме и фартуке, а не в деловой оболочке. Обычно в такое время Юи уже уходила на работу, а сейчас не спеша передвигалась по кухне, пропахшая молоком и сахаром. — Завтрак готов! — крикнула она.       Завтрак готов. Тонкий блинчик к блинчику, украшенные йогуртом и ягодами малины, ежевики. И апельсиновый сок в стакане. Давно такого аккуратного завтрака не было. Но в горло почему-то кусок не лез, как бы не было все красиво и аппетитно подано. — Чего не ешь? Не нравится? — поинтересовалась она. — Да не, все нормально, — отмахнулся Шань.       Все нормально? Ну, хуй знает насколько и чему соизмеримо. Сначала все было хорошо, вроде, когда Мо вернулся домой после той недели. К тому же, он так этого сначала хотел. А потом, потом хандра накатила и до сих пор не отпустила, хотя прошло уже две с половиной недели. Шань сам себя не понимал, почему так.       Жизнь вернулась на прежнюю ось. Дом-школа-работа-Змей-дом. Радоваться же надо, вот только он чувствовал себя дико паршиво. Сон стал хуже, курить стал чаще, нервничать тоже, а мысли почему-то возвращались в тот день на горе, когда сидел вместе с Тянем, встречая рассвет. В голове рисовались прожитые ощущения теплой руки и неровного дыхания, чувство близости и неправильности происходящего. И его кожа была такая мягкая-мягкая, Мо и не понял, когда вдруг стал таким чувствительным. Или так было всегда? Сколько себя помнил, то он любил подмечать иногда в девчонках что-то приятное и притягательное, но Тянь же не девчонка…? Или он, выходит, лучше?..       Шань много думал о том, даже слишком, корил себя за тот поступок, ведь это на него не было похоже. Хотя может Мо сам себя не знал? Потому что корил, но все-таки ловил себя иногда на том, что ему это понравилось, иначе бы не прокручивал эту ленту в своих мыслях так часто.       Кое-как съев пару блинов, отпив чуть сока. Встал из-за стола, распинывая коробки вокруг. Ах да, еще же старикам взбрело что-то в голову и они решили вдруг съехаться. Так сказать стать официальной ячейкой общества, Вэй каким-то образом успел сделать Юи предложение и сейчас вся квартира была заставлена коробками. Вокруг стало так пусто, как никогда. Некогда уютный дом превратился в суматоху, Юи выбрасывала «хлам», который был частью памяти Шаня, а он и сказать ничего не мог. Всякие статуэтки, украшения, мебель — все прочь. Как еще самого Шаня не выбросили только? Балласт из негатива. — Я пошел! — буднично крикнул он.       Завязал кеды, вставил наушники в уши и отправился в школу. По пути купил сигареты, где всегда продавали, а еще энергетик без сахара из автомата. Сначала одну банку, а потом и вторую, потому что понял, что мало. Сигареты, музыка и энергетики стали единственной радостью жизни в последние дни. Впрочем, так было и до поездки…?       Ворота школы близко, все уже давно рассосались по классам, а Шань опять плелся позже всех. Не специально, конечно же. Шоркая кедами по лестнице, поднимался, стабильно перешагивая через одну ступеньку. «Блять, точно, энергетик», — вспомнил он, доставая из рюкзака железную белую банку. Планировал выпить его прямо перед уроком, но уже опаздывал, хотя четко понимал, что если сейчас этого не сделает, то свалится прямо на парте и будет овощем до конца дня. «А, похуй», — с этой мыслью пружинисто пошагал Шань дальше, открыв банку энергетика с характерным звуком и сделав два протяжных глотка. Нежный кокосовый вкус замельтешил на языке и жизнь и вправду показалась на момент очень важной.       Уже почти подходя к классу, прозвенел звонок, который слышался даже сквозь музыку в наушниках, что заставило Шаня досадно сморщиться и выругнуться. Замедляя шаг, встал у двери, на секунду подумал о том, что было бы неплохо прогулять, но…? Но уже открыл дверь и резкое облегчение, потому что учительница еще не пришла.       Быстро пошарив взглядом по классу, Шань не нашел Чжаня, зато Цзянь И лежал на парте вниз головой, то ли спал, то ли опять находился в себе. Эти две с половиной недели он был особенно молчалив и вообще подавал мало признаков жизни, ходил какой-то отрешенный, как призрак. Похоже, ни у одного Мо изменилось что-то за ту неделю, странно, что И не был настроен разговаривать об этом, хотя обычно трепался о своих проблемах налево и направо. И все-таки, направляясь к своей парте, Шань вынул наушники и потеребил друга за плечо. — Че, как ты? — бросил рюкзак Мо и звонко поставил банку на парту.       Цзянь сонно поднял голову, глаза у него были утомленные и уставшие, он даже не улыбнулся, лишь махнул рукой в знак приветствия и поправил белесые волосы. И так все понятно. — Опять на энергетики подсел? — спросил И. — Сплю плохо, не высыпаюсь. — Я тоже. Дашь пивнуть? — На. — Вкусно-о-о, — блаженно протянул Цзянь, отдавая банку обратно. — Надо накупить себе таких же домой. — Тебе мамка ниче не скажет разве? Вредно ведь. — Скажет, конечно. Но меня сейчас мало это волнует. — А че, где Чжань? — поинтересовался Мо, присаживаясь на стул. — …Не знаю, — поджал губы И и повел плечами. — В смысле? Как так? Вы же 24/7 вместе? — В последнее время нет. Гораздо реже видимся, у него девушка же, — как-то по больному улыбнулся И. — Все настолько хуево?.. — нахмурился Мо. — Эм-м-м… Ну… Да, — еще шире растянул улыбку Цзянь, теребя пальцы. — Это поэтому ты ходишь как смерть? — Ах-ха-ха, так все очевидно? — нервно хихикнул он. — Ты просто ниче не рассказываешь же, убегаешь. Мне кажется мы с тобой в первый раз нормально говорим за эти две недели. А у Чжаня мне смысла спрашивать нет, он тем более мне не скажет. — Я убегаю? Так ты сам после того как вернулся, начал вести себя как-то неестественно, я хотел с тобой поговорить. — Че? Че за бред? — Не бред. В общем, рассказывать нечего. Просто у кого-то на меня больше нет времени. — Ты уверен, что ты не драматизируешь? — Издеваешься? Я гулял с СиСи дней пять назад, наверно. Он игнорит мои сообщения по часу теперь, хотя я вижу, что он заходил. Мы с ним практически перестали общаться, а если и общаемся, то на тупые будничные темы и максимум минут десять, дальше опять игнор. — На него не похоже. Бля… Ну, может, пройдет? Временное? Вы ведь с детства дружите, ты ему дорог, чувак типа запутался, — попытался подобрать слова поддержки Шань, смочив горло кокосовым напитком. — А, может, и не было никакой дружбы, если так? Разве возможно такое временное, когда вы настоящие друзья? — приблизил лицо И, переходя на полушепот. — Не знаю че сказать… Не может такого быть, это же Чжань. — Не может, но тем не менее, оно есть. Чжань, который влюбился и забил на меня, — вновь упал головой на парту, тяжело вздыхая. — Дай еще попить, — протянул он руку. — А ты пробовал с ним говорить? — передал банку. — Я боюсь, — сделал глоток и отставил. — Почему? — Он может меня не так понять. Я так думаю. Мне кажется я сделаю только хуже. — Ты че, совсем придурок? Он твой друг, если ты сделаешь это искренне, то все будет нормально. — Просто однажды я уже с ним так поговорил и это вылилось в то, что я же потом и извинялся. — А какие у него могут быть причины тебя избегать?       Цзянь вновь поднял голову с парты, облокачиваясь полностью корпусом на стул и натягивая на лицо самую неприступную ухмылку, якобы говоря: «Ты серьезно ничего не смыслишь?». — Эм-м-м, — пытаясь сдержать нервный смех, — он мне самый лучший друг. Самый лучший. Друг. Понимаешь? То есть настолько друг, что уже больше чем друг. — А, ну да, — почесал затылок Мо. — Как же я забыл. Ты думаешь поэтому? — Если честно, то…       И не успел сказать Цзянь, как в класс вместе с преподавателем вошел Чжань, он кивком поприветствовал Шаня, а затем перевел взгляд на замершего И и тоже кивнул, но как-то неуверенно, будто сразу пытаясь спрятаться за спинами одноклассников.       Для Шаня этот жест не остался незамеченным, он нахмурился и уткнулся взглядом в парту. В последнее время все стало не в порядке. Вообще. Он видел, как у него на глазах рушилась многолетняя дружба закадычных друзей, а он никак не мог помочь, потому что сам находился в какой-то прострации. Сам не мог себе помочь. Ведь после того, как он вернулся, то опять заперся в собственной комнате, боясь контактировать с внешним миром. Погряз в работе и собственных мыслях, и, сам того не замечая, сам начал избегать. Прямо как Чжань Цзяня.       Тем временем, на фоне потока соображений Шаня, учительница начала что-то объяснять и рисовать на доске, а Шань даже сейчас не слышал, смотрел в одну точку и как навязчивый образ, будто наяву, крутились серые глаза, тепло рук и на шее чувствовал призрачное дыхание. Серые глаза, тепло, дыхание. Глаза. Тепло. И-и-и… Блять, аж мурашки… Какого черта?! — Шань, а что это Вы пьете? — обратилась к нему преподавательница. — Гуань Ша-ань? — повторила она, слегка улыбнувшись. — Газировку, — резко опомнился он, пожав плечами, как ни в чем не бывало. — Хорошо, допейте ее, пожалуйста, на перемене, ладно? Все-таки урок. — Конечно, — запутанный, перепутанный весь в собственных мыслях, Мо убрал банку под стол. — У Вас все хорошо, Шань? — Да… Все нормально, вроде. — Просто Вы даже учебник не достали? — Простите. Да, щас.       «Блять», — пробубнил себе под нос Мо, понимая насколько он сейчас растерянно и глупо выглядел. Все наверняка его обкололи с ног до головы взглядами, ну и пусть. В другой ситуации Шань возможно и сказал бы одноклассникам, мол, хули уставились? Но, во-первых, сейчас это настолько второстепенно и неважно, а, во-вторых, он все-таки уважал эту молодую учительницу, ведь как человек она была зашибись. И совсем неважно, что сама математика — долбанные дебри для Шаня, хотя порой и случались просветы, когда он старался, а не забивал.       Собственные мысли, на самом деле, были еще хуже. Потому что если математика преследовала Мо иногда, то от навязчивых мыслей хуй отвяжешься всегда. Глаза потерялись в тексте учебника, но в мозг информации не поступало никакой совершенно, читка между строк.       На доске воцветали мелом какие-то теоремы, которые Шань чиркал еще более размашистым и неаккуратным почерком, чем обычно. Это состояние было похоже на то, как будто тебя засунули в аквариум, а ты, как глупая рыбка, долбишься об стекло и не понимаешь, почему не можешь выбраться. Все объяснение интегралов и прочей математической бреди мимо. Мимо-о-о, потому что дальше Шань уставился в окно и с концами затерялся в себе.       Кстати, еще одна из причин, почему Шань имел превеликое уважение к этой умной женщине у доски, так это потому, что когда Мо вообще перестал писать и с озадаченным, мечтательным видом закусил губу, она не стала до него докапываться, как сделали бы остальные.       Звонок, домашка, которую он не записал. Опять смена кабинетов. Если честно, Шань еще бы так посидел на математике и подумал. Почему-то, несмотря на всю загруженность и запутанность, ему нравилось копаться в собственном дегте мыслей. И думать, думать о нем?.. — Так че ты там говорил? — спросил Мо, складывая принадлежности в рюкзак. — А? Да… Да я забыл уже, — то и дело оборачивался Цзянь на Чжаня. — Забыл или его увидел? — улыбнулся уголками губ Шань. — Его. — Может поговоришь с ним? — Не знаю, наверняка сейчас прибежит эта ебанная Сяо Хой. — Нельзя же? — В школе они как друзья, а не как пара. — Походу она тебе вообще не нравится? — А ты не заметил, что я зачастую даже в школе начал слоняться один? Хотя как бы ты заметил… — Ты че, на меня тоже обижаешься? — Чуть-чуть, — измерил пальцами И, накидывая рюкзак на плечо. — Привет, — подошел Чжэнси и стук сердца И в этот момент, казалось, был слышен на всю школу. — Привет, — ответил Цзянь, на глазах расцветая. — Как дела? — буднично продолжил Чжэнси. — Хорошо. А у тебя? — В норме. Не хотите сегодня прогуляться после школы?       Шань помялся на месте, встречаясь взглядом с Цзянем. И Шань бы на самом деле мог, тем более, что дома из-за всех этих коробок и переезда находиться невозможно было, но видя эти щенячьи, светлые глаза, он все понял и без слов. — Работа, — сказал Мо, и мигом глаза Цзяня наполнились благодарностью. — Я могу. — Отлично, тогда сразу после уроков встретимся? — А… Сейчас? Мы не пойдем вместе в столовку? — нахмурились белесые брови в непонимании. — Хой попросила ей помочь разобрать одну тему перед уроком. — А, ну конечно, — натянул улыбку Цзянь. — Это правда важнее. — Мы же в любом случае пойдем гулять после школы. — Да я ничего не говорю, все нормально, — попытался изобразить спокойствие Цзянь, хотя Мо за версту чувствовал, что у того внутри все перевернулось.       Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять, как сейчас Цзяню было не просто это слышать. Можно ли было назвать такое предательством?.. Непонятно, ведь рано или поздно это случилось бы. Они еще молоды и отношения в таком возрасте — совершенно нормально. Однако, если Чжань сам того не зная, ломал чувства Цзяня, то появление Сяо Хой отразилось дрожью в пальцах и комом в горле. — Чжэнси-и-и-и, — заглянула девушка в класс, ища того взглядом. — Ладно парни, мне нужно идти. — Ага, — кивнул Шань.       От вида того, как Сяо Хой набросилась на шею Чжаня, Цзянь поморщился. Ее бледные ноги так и сверкали из-под короткой юбки. Наверно, в этот момент И пытался понять, чем же его СиСи так привлекла Хой. Внешностью? Умом? Девичей простотой и естественностью? Неужели с ней и вправду ему было интереснее, чем с ним? Иначе почему все так? Почему это не он обнимал его за шею, а какая-то девка с другого класса. — Сука, — зло и шепотом выругнулся Цзянь. — Злишься? — Очень. Как думаешь, о чем они разговаривают? Он же такой… — Какой? Закрытый? — встал Шань рядом, наблюдая. — Да, к нему же нужен подход, а она, она совсем другая. Просто как? — Ну че вы там однажды говорили, противоположности притягиваются. — Тц, — вздохнул Цзянь, переглядываясь с Мо. — Все пошли, я не могу на это смотреть.       Цзянь понесся к выходу, расталкивая одноклассников. А Шань, перед тем как покинуть класс, захватил энергетик из-под стола, который он не допил. Следующие несколько уроков прошли довольно быстро, хотя Шань был весь в тумане и не мог ни на чем сконцентрироваться.       Все это время он чувствовал как будто нависающую над собой тучу. И не только потому, что сам был угнетен, излишняя подавленность Цзяня тоже давала о себе знать. Мо то и дело замечал его стреляющие взоры на русую макушку Чжэнси.       Лишь в школьном дворе, вдыхая теплый воздух, он почувствовал себя чуточку спокойнее. — Боже, ну почему фигня какая-то происходит со всеми? — негодовал И, плюхаясь на скамейку и попивая сок из тетрапака. — В плане? — присел рядом Мо, копаясь в рюкзаке. — Ты в себя ушел, у СиСи теперь девушка. — Да, бля, не ной. У меня просто в последнее время дохуя проблем. — Так расскажи, так же легче станет. — Не могу. — Не могу, не хочу, — взмахнул руками И. — Что такое? Ты даже не рассказал как с мамой отдохнул, ты вообще даже не предупредил об этом! Уехал и все. — Да не ори ты! — шикнул Шань. — Нормально отдохнул. Понравилось. — Да? Так расскажи, раз понравилось. — Не могу. — Почему? — Блять, прекрати, правда. — Нет. Почему? И вообще, что ты там копаешься? — Да потому что мы ездили не вдвоем. Понятно? — наконец достал вторую банку энергетика Шань. — Ого, а это уже злоупотребление, — прищурил глаза И, нагибаясь. — Мне хуево. — Стоп-стоп-сто-о-оп, — игриво протянул И, не давая съехать Шаню с темы и при этом высасывая остатки сока через трубочку. — Как так не вдвоем? У твоей мамы появился любовник? — А-ах, — раздраженно протянул Мо. — Ну типа да, появился, — открыл банку и сделал глоток. — И кто он? Кто-кто-кто? — Не ебу, бизнесмен какой-то, вроде, — не стал врать Мо. — Че вообще? Почему мы об этом начали говорить? — Ты сам говорил, что я ничего не рассказываю, а делаешь в итоге тоже самое, так что, Рыжик, делись! — запрыгнул с ногами на скамейку. — Так вы за его счет ездили? — Ага. — Нихрена себе! Крутого мужика твоя мама себе нашла, я за нее так рад. Последний раз когда я ее видел, она была вся заебанная из-за работы. — Это да. Единственный его плюс, что он помогает. — У них все серьезно? — Наверно, — пожал плечами. — А долги? — Че долги? — Оплатил? Ты мне как-то говорил же, почему так много работаешь.       Шань на секунду задумался. Последний раз, когда он предлагал Юи деньги, она отказалась, да и вообще как-то перестала просить. До вопроса Цзяня Шань даже как-то об этом и не думал, а что если…? Черт. Это ведь логично, если у них близкие отношения, Вэй для нее много делает, явно и долги их семьи не стали для него секретом. — Блять, да, кстати, не знаю. — Она тебе разве не говорила ничего об этом? — Не-а, ну деньги перестала просить и брать только, но скрывать от меня такое, как-то совсем по дебильному. — Боится ранить твои чувства. — Да я рад бы был, больше времени было бы на учебу. — А ты спроси ради интереса в следующий раз. — опустил голову И на колени. — Прикольно, у всех что-то происходит, — а затем прищурился. — Один Тянь как всегда, — сдавленно хихикнул И, смотря на другой конец двора.       Блять. И как шибануло током от произнесенного имени. Он. Он. Он. Шань аж поежился на месте и стало в момент неуютно, холодок какой-то прошелся по позвоночнику. Тянь стоял вдалеке с самым приветливым лицом, окруженный сворой своих коротеньких юбок. И без устали с ними болтал, одаривая вниманием каждую. И если раньше Шаню было вообще на это похую, то сейчас появилось какое-то странное чувство. Едкое, как-то противно стало от вида его довольной рожи и телок вокруг. — Пошли к нему, — предложил И и моментом встал. — Нахуя? — совсем не воодушевленный этой идеей, спросил Мо. — Я тоже с ним давно не болтал, вы как-то пропали в одно время, — от этой реплики Цзяня Мо нервно сглотнул. — Ну и заебись без него. — Да пошли, не будь занудой. — Не хочу я идти к этому придурку. — Между вами опять что-то случилось?       Шань набрал воздуха в легкие и резко выдохнул, легкие как будто накалились и Мо почувствовал жар в груди. Много думал о нем, но боялся даже посмотреть в его сторону, не то что поговорить о том, что случилось. Хотя если честно, за эти две недели Тянь к нему ни разу не подошел первый, ему было как будто все равно, как будто ничего и не было. И это, наверно, вызывало какие-то противоречивые чувства в Шане? А еще его пиздец как раздражало, что этот мудак вообще вызывал какие-то чувства. Потому что это не то, что ненормально, это аномально. — Да ниче не случилось. — Он к тебе неплохо относится, просто ты социофобный мешок с костями. — У меня есть друзья, других не надо. — Я все равно хочу с ним поболтать, мне нужно у него кое-что спросить. — Бля. Ладно, пошли.       И приближаясь, Шань чувствовал, как ладони вспотели, а грудь сжали тиски. Это как болезнь, да. Когда лежишь с температурой под тридцать девять в кровати, а если встаешь, то ощущаешь себя вялым и ни на что не способным, в глазах темнеет и зной вдруг охватывает тело, соперничая с ознобом. Волнообразно, то слишком жарко, то предательски холодно до трясучки. И хотелось бы прекратить эту болезнь, выпить лекарство как при простуде, чтобы пусть и помогло не сразу, но хотя бы помогло. Вот только проблема в том, что Шань не знал как назывался такой вид болезни и именно по этой причине не знал какое нужно лекарство.       Мо на миллисекунды заметил, как поменялось выражение лица Хэ, когда они с Цзянем подошли. Нет, оно не стало каким-то растерянным или недоуменным, скорее каким-то испуганным и удивленным? — Девочки, разойдитесь, — величественным голосом разогнал их И. — Тя-я-янь? — весело протянул И.       Шань в разговор вступать не планировал, стоял отстраненным в стороне, лишь краем уха уловил, что Цзянь начал расспрашивать Хэ о том, как отшить нежелательную девушку. То есть даже так. Походу И слишком снесло голову из-за Сяо Хой, что он решился на такие крайние меры, как расспросить Тяня об этом. А тот же охотно дал ему пару плохих советов, правда Шань не слушал, сконцентрировался на другом — попинал траву кедами, попил энергетик и даже не поздоровался с Тянем. Потому что ну его нахуй. — А тебе зачем? — логично спросил Тянь И. — Надо, — подмигнул он. — Понял, — усмехнулся он. — Не переусердствуй главное. — Постараюсь, ха-ха. — А Рыжик, я смотрю, язык проглотил, — блеснул на него взглядом Тянь. — Он сегодня не в духе. — Че? — пересекся с черным взглядом Мо. — Че-че, ниче, — передразнил его Хэ. — Хоть бы поздоровался. — Много чести, — и средний палец в догонку. — Опять не с той ноги встал? — Как всегда, — повел бровями Цзянь. — Не выспался еще. — Не оставишь нас? — полушепотом спросил он у Цзяня. — Хочу перекинуться с ним парой слов. — Э-эм-м, ну ла-адно, — как-то подозрительно покосился на него И. — Секретничаете, — улыбнулся он, отходя назад. — Я так и знал, что что-то случилось. — Че, ты куда? — опешил Шань, смотря на то, как отходит И. — Я еще за соком. — Ты стебешься что ли?! — Встретимся на уроке! — Блять. Козел, — выплюнул Мо, шоркая кедами о землю.       И что теперь делать? Как будто все специально подстроилось под этот момент. Ну почему? Две недели же как-то обходились без разговоров наедине, а тут на тебе. Шань сунул одну руку в карман, а другой сжимал жестяную банку и совершенно не знал куда деться. Смыться — вообще-то неплохой вариант, однако не действенный, потому что как бы Шань не пытался избегать разговоров с Тянем, где-то в его черепушке было понимание того, что без этого не обойтись и это нужно, и это архиважно. — Энергетики пьешь, значит? — Ну пью. И че? — Вредно. Сердце садят. — Курить тоже вредно. Дальше-то че? — Ты прав, — достал из кармана блок. — Будешь?       Шань молча взял сигарету у Тяня и зажал между губ. Нащупал зажигалку у себя в олимпийке и поджег свою и Тяня. Хмуря брови, затянулся, выпуская клуб дыма, предварительно вдохнув немного носом. Сплюнул. Запил энергетиком. Он делал это грубо, но было в этом что-то эстетичное, потому что взгляд черных глаз не отвлекался от телодвижений Рыжего.       Неловкая пауза, но никто не спешил, хотя на самом деле Рыжему не терпелось поговорить о том, что было, но он не знал как будет правильнее начать. А Хэ как будто специально ничего не говорил, делая молчание еще томительнее и напряженнее. И следил лисьими глазами за тем, как Шаню было неуютно: то губу ненароком закусит, то шею потрет, то кедами шаркнет. И как будто насыщался этой обнаженной неловкостью, лакомствовал каждым движением, опаляя едким взором. — Заебал пялиться. — Могу себе позволить, мы стали реже видеться. — И слава богу. — Но ты все равно скоро переезжаешь ко мне. Вы ведь уже собрали вещи?       Шань недовольно хмыкнул. Ответить было нечего, потому что да — собрали, потому что да — скоро Мо поменяет свою крохотную, облезшую комнату с рок плакатами на комнату с панорамными окнами и дорогим паркетом. Он был не в восторге, слишком много было связано с их маленькой, уютной квартиркой. Это все равно что переехать и оставить в старом городе своего преданного друга. — Чего так разнервничался? Я что-то не так сказал? — Поговорить надо, — резко свернул с темы Мо. — Интересно, — ухмыльнулся Тянь. — О чем же? — Ты знаешь о чем. — Даже близко не догадываюсь, — нарочито многозначительно улыбнулся он. — Не строй из себя дебила. — Не строю, говори конкретнее, — вынуждающе ответил Тянь. — Блять. Специально, да?       Молчит и опять смотрит, выжидающе, как хищник. А Шань нервно затянулся и выдохнул, в пальцах тремор наступил то ли от ситуации, то ли от напитка и аритмия как будто. Сложно подобрать слова и, вроде, делал глотки, а в горле все равно пересыхало. И Мо уже жалел о том, что вообще начал, но пути назад не было. Нужно было собраться, да и что вообще за черт, почему так нерешительно, ведь обычно девиз по жизни был — похуй на всё, на всех. Или нет? — Я о том, что было на горе и вообще в те дни. — Так, и?       Да что ж нахуй такое. — С-с-сука-а-а, — выдохнул Мо. — Издеваешься? Не будь уебком. — Не нервничай. Мы хорошо отдохнули с родителями, но я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать? — Я хочу прояснить ситуацию. — Из-за этого так волнуешься? Думаешь об этом что ли и поэтому спишь плохо?       Шань повернулся к Тяню и весьма красноречиво посмотрел в его глаза, словно пытаясь понять. Пытаясь понять: «Какого хуя?». С чего вдруг так колко, издевательски и холодно общался этот ублюдок. Нет, конечно, он и раньше вел себя так. Но сейчас Шань чувствовал каждой своей клеточкой, что что-то не так и что-то изменилось, Тянь слишком его вынуждал, нарочито ставил Мо в такую позу, чтобы тот чувствовал себя неловко и по дебильному. Бессовестно.       Нет, нет, нет. Нет. Мо постоял с секунду и подумал, почему он так волновался, это же просто разговор. Это просто слова, которые нужно сказать и ничего в этом страшного не было. Это не только его секрет. Вдох. Выдох. Затяжка, такая сильная, что аж в глазах потемнело. Тремор сошел с пальцев, а теперь раз, два, три: — Да, блять, меня пиздец как волнует то, что произошло. Потому что я нихуя не понимаю, что все это значило. — А что такого произошло? — приподнял бровь, не стирая с лица язвы. — Что-то вообще произошло? — А ты типа забыл? — Не припоминаю. — Вот так значит? Не припоминаешь? — Нет, — задумчиво ответил Тянь. — Че ты добиваешься? — Я? Я ничего, это же ты начал, — пожал плечами. — Стоишь, распинаешься и нормально сказать не можешь, что хочешь от меня.       Кулаки сжались и ком злости вперемешку с непониманием подступил к горлу. Мо пытался бороться со своими чувствами сейчас, потому что ему очевидно в данный момент хотели вогнать в голову то, что это он дебил, стоит тут и яйца мнет непонятно для чего. — Остынь, не злись… Братец Мо. — Так, блять, не зли? А ответь нормально. — Отвечаю: я очень тронут тем, что ты целые две недели думал обо мне и захотел поговорить, но у меня в горле пересохло от всех этих разговоров, дашь попить?       Попить, блять, попить?! Сука! Да Шань готов был выплеснуть ему энергетик на голову, а жестяную банку вмазать в холеное лицо. Так выбешивать — это ж какое мастерство надо иметь. Не хотел говорить или что? Зачем все это? Зачем?! Шань загорелся острым, ядреным, фиолетовым пламенем. Желваки напряглись, вены на висках запульсировали. Но, а что если этого Тянь и добивался, что если хотел нарочно вывести и услышать матерные крики, увидеть плещущую злость? И внезапно это осознание в миг остудило Мо. Просто взял и успокоился. Если так, то Шань будет играть по его правилам. — Неужели я так плохо танцую? — неожиданно улыбнулся Шань, затягиваясь еще раз и всматриваясь в черные глаза таким взглядом, который Тянь до этого еще не встречал.       Это была не обида нет, это было что-то смешанное, так смотрят на тех, кого презирают, высокомерно, гордо. Таким взглядом не просто ненавидят, в таком взгляде варишься как в адском котле. И Тянь ощутил что-то странное, холодок погладил волосы. Сейчас он словно видел другого человека, совсем не разозленного, совсем другого. Такого, которому на всё все равно. — Что? — явно растерялся он, потому что просто не ожидал такого ответа от Шаня. — Я спрашиваю: я так плохо танцую? Тебе не понравилось? — на этот раз передразнил его Мо, специально сдвинув брови и сделав грустную мину. — Че, в горле пересохло? Пить хочешь? На, попей.       Шань направился к Тяню, быстро сделал последний затяг и кинул сигарету в банку, грубо пихая жестянку ему в руку и отталкивая его плечом. Вот так просто, но лаконично и Хэ понял, что совсем ничего не понял. Он обернулся на уходящую, чуть сутулую фигуру Шаня и просто хватал ртом воздух, выпав в осадок. Абсолютно будучи в растерянности, он перевел взгляд на банку и увидел, как внутри, в темноте плавал окурок. Так его еще никто не унижал.       А Шань впервые ни о чем не жалел и совершенно точно понимал, что сделал все правильно, так обычно бывало в фильмах и именно вот так выглядели идеальные концовки. После такого было бы глупо возвращаться на занятия, поэтому остаток учебного дня Мо прогулял, отпахивая в супермаркете у тетки. К Шэ Ли в другой день, не хотелось портить себе настроение, ведь почему-то, заваливаясь домой, плюхаясь на кровать в полупустой комнате Шань улыбался сам себе, потому что был счастлив.       Он прокручивал эту сцену снова и снова. Снова и снова его охуевшее лицо, снова и снова его охуевшие глаза. Снова и снова. Во время ужина, во время ночного перекура, перед сном в кровати. И даже когда начало клонить в сон, в полудреме. Перед тем, как его заставил вздернуться звук уведомления на телефоне.       Еле продрав глаза и жмурясь от экранного света, сообщение от неизвестного номера. Зашел в диалог и, поджав под себя подушку, присел. «Че?» — вслух произнес он, но ответа не поступило. Фотка, а на фотке голая девка Чжэнси. Че?