Rejection — Отторжение.

      Усадив Тэхена в машину, Юнги отъехал от больницы как можно быстрее. Путь продолжался уже двадцать минут, а они ещё не проронили ни слова. Юнги сжимал в руке руль, а Тэхен изредка поглядывал на его белеющие костяшки.       Из-за напряжения, разрывающего салон машины, время, казалось, длится дольше обычного. И, оказавшись на тропинке, где простирались лишь огромные поля, Юнги резко притормозил, выворачивая на обочину.       Тэхена будто отключили, он не спрашивал, куда они едут, зачем и как. Выпрыгнув из машины, Юнги мигом оказался рядом с дверью Тэхена, и, рывком открыв ее, он схватил парня за руку, после чего буквально вышвырнул из автомобиля.       — Хён! Мне больно. — Тэхен сжал запястье, стоя на огромном пустом поле.       — Что, блять? Тебе больно? — Юнги несколько раз нервно растормошил свои волосы и, повернувшись, со всей силой ударил в капот кулаком.       Тэхен застыл, только его стеклянные глаза позволяли себе изредка моргать.       — Ты хоть знаешь, что такое боль, а? Чувствовал ее когда-нибудь!? — он взял его за ворот и, притянув к себе, посмотрел ему в глаза. — Ты, чертов сопляк... Как ты посмел заставить меня чувствовать это? Как, блять, посмел пытаться отнять у себя жизнь? С чего взял, что это так просто? — Он кричал ему в лицо, а Тэхен даже не вздрогнул. — Гребанный идиот, пока ты не объяснишь мне все, мы не сдвинемся с места. — Он отшвырнул младшего, еле удержавшегося на ногах.       Потерев своё лицо обеими руками, Юнги попытался усмирить свой гнев.       — Почему ты сделал это, Тэхен? —сказал он еле слышно. — Почему!? — снова крик.       — Хах, в чем дело, Юнги? Ты завидуешь мне? — по спине старшего пробежались мурашки. — Завидуешь, что я смелее?       — Что за бред ты нес-... — не успел он договорить, как Тэхен отвернулся от него и пошёл в неизвестном направлении, будто сломанный робот.       — Остановись! — Юнги побежал за ним и своей хваткой заставил того притормозить. — Стой!       — Отпусти мою руку, — закричал Тэхен впервые за все время.       Юнги схватил и вторую руку.       — Отпусти меня, ненормальный! Ты и вправду думаешь, что все причины в этом письме? Или ты хочешь в это верить? — Тэхен прекратил свои попытки вырваться из рук парня.       — Я хочу верить тебе. Расскажи мне, Тэхен?       — А я — нет! Я не верю тебе, Мин Юнги. Ни тебе, ни твоим словам, ни твоему поведению. Ты заврался, стал таким лицемерным. Ты ведь даже ему врешь, я прав? Что, хотел сам это сделать? Хотел сам?       Хватка Юнги уже ослабла, а Тэхен немного ближе подошёл к нему, чтобы рассмотреть вину в его глазах.       — Задолбал рыдать. Бесит твоё нытьё. Необязательно беспокоить своими проблемами. Ты должен сам справляться. Полюби себя наконец. Ты выглядишь жалко, пытаясь всем понравиться. Каждый по-своему уникален. Люди, не любящие себя и ставящие кого-то выше своих интересов, такие жалкие. — Тэхен повторил фразы Юнги, делая небольшую паузу на каждой.       — Зачем ты мне эт…       — Я говорю тебе то, что ты говорил мне. Я хочу спросить тебя сейчас! Неужели каждый из нас должен был вечерами запираться в ванной и резать своё тело, чтобы полюбить себя?       Юнги застыл. Он не был в силах даже раскрыть рот, чтобы попытаться ответить ему.       — Скажи мне? Я должен был умирать каждый день? Я сделал ошибку, пытаясь закончить все за раз? Любить себя... Это то, чему ты меня учил, но только недавно я узнал, что это означало. И, как хороший ученик, я выполнил итоговое задание. Разве цель этого всего — не убить себя ?       — Тэхен, заткнись... Ты сейчас переходишь все границы, — еле слышно сказал Юнги.       — Давай, покажи мне свой живот! Хотя бы его! — Он схватился за край его свитера, но Юнги тут же пресёк это действие.       — Ты с ума сошёл?! Не трогай меня!       — Я? Хах, сошёл ли я с ума? Да, сошёл. Потому что я полюбил лжеца, лицемера и идиота.       — Ты не должен был...       — Да-да, я не должен был трогать твой дневник, не должен был влюбляться в тебя, не должен был разочаровываться в тебе. Я все понимаю, я просто... Просто не должен был! Но это произошло. И сегод…       — Ты хотел наказать меня своей смертью? — Юнги прервал его, смотря в пустоту.       — Я…       — Тэхен! Хотел? — приблизившись, он продолжил. — Ты не можешь играть со своей жизнью, не можешь делать с ней что-то из-за других людей! Как ты не поймёшь? — он закричал прямо ему в лицо. — Неужели? А ты можешь играть своей жизнью!? Как далеко ты зайдёшь? Когда прекратишь? Ты играешь, блять, не только своей, но и жизнями других, как ты этого не поймёшь? Я не смог бы пережить твою погибель, Юнги… Не смог бы... Я не смог бы смотреть на лицо Чимина, не смог бы видеть сломанного Намджуна, который никогда не простил бы себя. На Хосока, Чонгука, Джина, все они были бы сломаны, весь мир скорбил бы, и никто не смог бы забыть тебя. Мы больше не стали бы прежними BTS, которыми были. Я не пережил бы такой конец света, поэтому захотел устроить свой личный конец.       — Почему в твоём письме ничего про это не сказано? Ты такой...Хотел, чтобы я и вправду думал, что ты умер из-за любви ко мне? Думал, что таким образом твоя смерть станет для меня спасательным кругом? Якобы доказательство, что меня все-таки кто-то любит, аж до смерти?       Тэхен просто отвернулся в ответ.       — Ты жалок, Тэхен.       — Ты тоже.       Юнги развернулся и пошёл в сторону машины. Тэхен последовал за ним, и они снова двинулись, продолжая ехать в той же тишине, что была до этой остановки.       — Забудь все, о чем мы говорили. Ты не должен никому ничего рассказывать.       — Я...       — Дай мне договорить, — приказал Юнги, даже не смотря в сторону парня. — Ты перепил, из-за чего тебя стошнило и вырубило по дороге домой из клуба. Я доктору все это уже сказал, чтобы он передал это и парням. А люди будут думать, что ты просто потерял сознание от головокружения, вызванного недоеданием.       Тэхен ничего не ответил и лишь повернулся к окну.       — Куда мы едем?       — В мой загородный дом. Пока тебе не станет лучше и не прекратишь болтать всю эту хрень, ты будешь там.       — Один?       — Со мной.       — Значит, один.       Юнги сжал руль, а его костяшки снова побелели.       Они ехали уже полтора часа, никто так и не нарушал тишину. Лишь Тэхен прошептал:       — Одно ты сказал неправильно… Я больше не люблю тебя.