Затерянный в веках

А Нин сложно было узнать. Кожа потемнела, кое-где виднелись синяки и нарывы, глаза впали, на руках и ногах вздулись вены, но, кажется, она ещё пребывала на грани и не успела окончательно стать монстром. Цилин какое-то время смотрел на неё, а затем спросил: — Где очаг инфекции? — Рука, — кивнул Ри Шань. Сяогэ достал нож и полоснул по своей ладони острым лезвием, затем взял девушку за руку. Ри Шань внимательно следил за его действиями. А Нин издала пару гортанных звуков и попыталась вырваться, но Цилин её держал крепко, не давая ей сбросить его руку. В отличии от Цветочка, инфекция у наемницы уже глубоко проникла в мозг, и времени на её реакцию ушло больше, около получаса. Но наконец её агония стала проходить, и медленно, очень медленно вирус начал отступать. Когда Цилин убрал руку, она уже лежала без сознания, но пульс и дыхание были ровные. — Нужно время, — и, не сказав больше ни слова, Цилин вышел из палаты. Отдав пришедшему врачу распоряжения о дальнейшем лечении девушки, Ри Шань догнал Сяогэ у самого выхода из лаборатории и положил ему руку на плечо, вынуждая остановится. — Постойте, у меня будет ещё одна просьба. Я понимаю, вы спешите вернутся к У Се, но, — он потёр переносицу рукой и вздохнул, — прежде, чем вы уйдете, не могли бы вы сдать свою кровь? Мои эксперты хотят создать вакцину на её основе от вируса. — Хорошо, — кивнул Цилин, — но вы не об этом хотели меня просить, — тихо заметил он. — Да, не об этом, — вздохнул Ри Шань. — Много лет подряд некая организация, — начал он издалека, — похищала и использовала членов нашей семьи для экспериментов. Это они подослали в вашу усыпальницу людей и разбудили вас раньше срока. Они хотели узнать секрет нашего долголетия. Мы долго не могли на них выйти, но недавно я нашёл их секретную лабораторию. Мне нужна ваша помощь, чтобы покончить с ними. Цилин долго молчал, а Ри Шань терпеливо ждал его ответа. — Хорошо, — наконец ответил он, — но мне нужно прежде увидеть У Се. — Конечно, — кивнул Ри Шань, — я соберу людей примерно через неделю, отправляйтесь в Ханчжоу, я за вами пришлю, когда придёт время. — Хорошо. — Заранее благодарю, вы не обязаны мне помогать. — Я знаю, — только и ответил Цилин. *** Цилин появился на пороге У Шань Цзюй вечером. Прошла всего пара дней, как он не видел У Се, и он не знал, как тот себя чувствует. На улице лил сильный дождь. Магазин уже был закрыт, и свет горел только на втором этаже, где жил У Се. Цилин долго стоял во дворе под проливным дожем и всматривался в очертания здания магазина, не решаясь войти внутрь. У Се в это время сидел на постели. Вокруг лежали книги и раскрытый ноутбук. Недавно он вытолкал за дверь Толстяка и попросил оставить его одного. Весь предыдущий день был сплошной суетой. Приезжал дядя, больше молчал, но и так нервировал, еще и Панцзы всё время ходил следом и пытался поговорить. В торговом зале, вопреки обычной тишине, толклись посетители, а самому Наивняшке хотелось, чтобы его оставили в покое. Он, конечно, любил друзей и ценил их заботу, но сейчас никого не хотелось видеть. И теперь, наконец, оставшись один, он мог проанализировать свои воспоминания и немного обдумать, как ему жить дальше. Внизу, у входной двери, раздался мелодичный звон. У Се, оторвав взгляд от монитора, с раздражением понял голову, но, почувствовав, как кольнуло в груди, спрыгнул с кровати побежал вниз и, распахнув входную дверь, замер на пороге. — Сяогэ, ты вернулся! — Наивняшка втянул его внутрь, стянул с его головы капюшон толстовки и обнял, прижимаясь щекой к мокрой одежде Цилина. — Да, — тихо ответил Цилин. — Извини… — Как всё прошло? — У Се чуть отодвинулся, но лишь чуть. — Хорошо, — как всегда немногословно ответил Чжан. — Мне столько надо тебе рассказать! — Наивняшка взял Сяогэ за руку и потащил на второй этаж, настроение у него сразу улучшилось. Он притащил Сяогэ в свою спальню и, усадив на кровать рядом с собой, стал рассказывать, что ему удалось узнать: — Я тут нашёл кое-что, — быстро заговорил он, — информации мало, конечно, но, оказывается, если поискать хорошо, можно найти. В историческом музее в Чанша хранятся некоторые артефакты Пропавшей династии, я так понимаю, в довольно хорошем состоянии. Я с ними связался, оказалось, их туда когда-то передал Второй господин Ер Е, — У Се выкладывал Цилину все свои изыскания, словно боялся не успеть. — Я позвонил Цветочку, и он мне подтвердил, что у его деда были некоторые реликвии Пропавшей династии. Но не суть, там, в музее, хранится, кроме всего прочего, некий свиток с алхимическими записями, я так понимаю, это мои. Я сейчас звонил главе, и он сказал, что свиток нашли люди Второй семьи перед войной. Его разделили. Одна часть осталась у Второго господина, а ещё часть хранится у вас в семье. Я подумал, — У Се осёкся, — Цилин ты меня слушаешь? — обратился он к неподвижно сидящему рядом с ним Сяогэ. — Я всегда тебя слушаю, — отозвался тот и посмотрел на Наивняшку, — ты хочешь воспроизвести эксперимент? — Да, если это тот свиток, который нам нужен. Мне сказали, что генерал не смог его расшифровать, и я подумал, что, — вновь взволнованно затараторил У Се, — что может… — Что? — перебил его Цилин, — прервать циклы? — он грустно покачал головой. — Не думаю, что ты сможешь это… Он поднял голову и внимательно посмотрел на У Се. — Это не магия …. Её не так просто отменить. Это уже, — он сжал и разжал ладонь, — часть нашей ДНК. — Я понимаю, — У Се поджал губы. — Но я не хочу снова тебя потерять, не хочу умирать, в крайнем случае, хочу прожить с тобой жизнь, как все нормальные люди, а не… Он не успел договорить — Цилин осторожно привлек его к себе и поцеловал. У Се потерял нить разговора, отвечая на поцелуй. Цилин поддался вперёд, вынуждая У Се лечь на спину. Наивняшка вздохнул и, прервав поцелуй, судорожно облизнул пересохшие губы, ощущая, как бешено колотится сердце. Нежные теплые прикосновения к губам совершенно не способствовали продолжению беседы, и в голове в миг стало пусто. Поцелуи становились всё глубже, тело загорелось от прикосновений рук Цилина. Ему хотелось большего. — Сними, — еле смог выговорить У Се и потянул вниз молнию на толстовке Цилина. — Пожалуйста… — прошептал он. Острое чувство дежавю: эти руки, прикосновения губ… Сколько раз за все жизни они были вместе? *** Когда У Се открыл глаза, то обнаружил, что уже настал день. Он улыбнулся. Вставать совсем не хотелось. И вылезать из объятий спящего рядом Сяогэ тем более. Наивняшка чуть повернулся и, положив голову ему на плечо, блаженно прикрыл глаза, вслушиваясь в шум за окном. Но блаженство продлилось недолго. Дверь спальни с грохотом отворилась, У Се от неожиданности подскочил, Цилин лишь чуть приоткрыл глаза и повернул голову в сторону двери. На пороге комнаты в очень хорошем настроении нарисовался Толстяк. Минутная пауза. Разбросанные по полу вещи и книги, постель в беспорядке. — Лопните мои глаза! — воскликнул друг, окинув их взглядом. И дверь резко снова закрылась. У Се со стоном повалился обратно на кровать, а вот проснувшийся Цилин был напротив спокоен и на появление Панцзы почти никак не среагировал. — Надо с ним поговорить! — У Се хотел догнать друга и всё ему объяснить. Он чувствовал, как лицо обдало жаром, он нервно прикусил губу, собираясь сделать это немедленно, но Сяогэ его удержал. — Успокойся, — он не дал У Се вскочить, привлек его к себе и поцеловал. — Но, надо с ним поговорить… — вяло запротестовал Наивняшка, пытаясь отстраниться, но, увлекшись поцелуем, тут же забыл о Толстяке. *** Панцзы нервно мерил шагами торговый зал магазина. «Что я только что видел?!» Фантазия Панцзы подкидывала ему красочные картинки вчерашней бессонной ночи его друга, от которых Толстяк краснел и нервно хихикал. Услышав за спиной шаги, он обернулся. Со второго этажа спускался У Се, слава богу, одетый. Ему тоже явно было неловко за случившееся. Одно дело — его застукать при поцелуе, другое — вот так, в постели. Он, нервно кусая губы, подошёл к Толстяку, стараясь на него не смотреть. — Тут такое дело…. — Ну вы даете, я конечно всё понимаю, но дверь не пробовал закрывать?! Как теперь мне это развидеть? А если бы это был не я? А скажем, Второй дядя? У Се поднял глаза на Толстяка. А ведь действительно, если бы это был дядя… Ему и думать было страшно об этом. К ним бесшумно подошёл Цилин и встал рядом с Наивняшкой. Он был невозмутим и спокоен. — Ладно он, наивный и неопытный, а ты чем думал?! — набросился на Цилина Толстяк. — Совсем у вас в голове помутнело?! Прихожу — магазин закрыт, а тут такое, — более тихо произнёс Панцзы, — ну, вы даёте… — А зачем, собственно, ты приходил? — У Се постарался перевести тему как можно быстрее, и так неудобно. — Я не к тебе, вернее это… — Толстяк поскрёб затылок, — раз Молчун тут, то я к нему. Саогэ поднял глаза на Толстяка, чуть прищурившись. У Се перевёл взгляд с одного на другого, совершенно не понимая, что происходит. — В общем, вот, это, — Толстяк нервничал. Он достал из кармана небольшой сверток из крафтовой бумаги и развернув её, протягивая Сяогэ. — Возвращаю, прости, клянусь больше ничего брать из твоей гробницы не буду. Меня уже глава отчитал, просил тебе вернуть. И да, спасибо, что… это там, ну это… спас, — выдохнув, Панцзы замер, ожидая реакцию Цилина. На протянутой ладони Толстяка лежал браслет, тот самый, что он тайком вытащил из усыпальницы Старшего и чуть не продал на аукционе. Чжан какое-то время просто смотрел на украшение, а затем осторожно взял его в руки. Толстяк шумно вздохнул, скомкал бумагу и выкинул её в мусорную корзину за прилавком. — Это первое, что ты мне подарил, — тихо пояснил Сяогэ У Се. Но Наивняшка не успел что-то спросить или удивиться — Цилин кивнул Толстяку, развернулся и пошёл наверх. — Как вы общаетесь? — фыркнул вслед Панцзы. — По нему непонятно, рад он или нет, злится или счастлив, и слова не вытянешь… Ах, да, — Толстяк прищурился, — вам некогда говорить… — Прекрати! — покраснев, попросил У Се, которому и без того было неуютно, — раз ты тут, иди магазин открывай, и ни слова больше! — пригрозил он, предчувствуя следующую язвительную реплику друга.