The Job

Когда Тобио вновь проснулся, за окном уже начинало темнеть: солнце, слабея, опускалось к горизонту, и комната медленно погружалась в объятья золотистого сумрака. Тобио, стиснув зубы, нащупал очки: притуплённая боль давала о себе знать — припухлость ожога сошла, но, как и предупреждал Хината, для полного восстановления требовалось ещё несколько дней. Ну, как минимум, голова больше не кружилась — зато желудок сводило от голода. В целом ничего удивительного: на часах почти семь вечера — Тобио беззаботно продрых весь день, пропуская и завтрак, и бранч, и обед. Утром Хината приносил подносы с едой, но беглый осмотр комнаты показал, что подносы исчезли; по всей видимости, Шоё унёс их с собой, а жаль — сейчас они были бы очень кстати. Желудок, расстроенный таким положением дел, заурчал. Тобио поднялся с кровати и включил лампу — что-то маленькое и тёмное, приютившееся на столе, привлекло его внимание. На деревянной поверхности лежала крошечная чёрная карточка с элегантными серебристыми буквами. Поднеся её к лицу, Тобио бегло просмотрел рекламу высококлассного ресторана, расположенного на тридцать восьмом этаже отеля. На задней стороне визитки обнаружилось наспех начёрканное «Не надевай гавайскую рубашку!!!». Желудок, предвкушая, затрепетал. Поджав губы, Тобио сунул карточку в карман, ещё раз осмотрел комнату и, заметно расслабившись, направился к так и не разобранному чемодану с вещами. Ровно в половину восьмого он нерешительно переступил порог шикарного ресторана, взволнованно теребя одну из пуговиц идеально белой рубашки. Погода стояла душная, и, несмотря на кондиционеры, в помещениях было довольно тепло, так что Тобио принял ответственное решение оставить пиджак в номере; однако, возможно, ему стоило подумать дважды: многочисленные гости ресторана были одеты как с иголочки, и даже официанты, снующие туда сюда с подносами, щеголяли строгими форменными жилетками и выверенно ровными галстуками. С громким приветствием к нему приблизился метрдотель и сразу же спросил что-то на чистом английском. Тобио в ответ лишь недоуменно покачал головой, и мужчина, помешкав, указал на него пальцем. — Сколько? — попытался он вновь — в этот раз на японском, но с ужасным акцентом. — Ох, хм, — неловко выдохнул Тобио, — один. Его проводили к столику у огромного окна, открывающего очередной завораживающий вид на город. Тобио усмехнулся: как минимум, он мог наслаждаться улочками Куала-Лумпур — пусть и совсем в одиночку. Однако, к его удивлению, долго ему скучать не пришлось — к столу подошли. — Воды, сэр? — спросили на идеальном японском, и Тобио повернулся, чтобы уставиться не на кого иного, как на нахально улыбающегося Хинату в безукоризненно выглаженной форме официанта. — Только посмотри-ка на себя! Приоделся! Тобио окинул его сердитым взглядом, кладя меню на стол. — Ты сам сказал: никаких гавайских рубашек. — Сказал. У нас после шести дресс-код, — уведомил его Хината, наполняя два стакана водой и ставя их на стол. — Я один. — Не-а, — улыбнулся Хината, снимая с талии фартук и грациозным движением набрасывая его на спинку стула. Сев, он поправил рукава рубашки и расслабил галстук. — Моя смена заканчивается ровно в семь тридцать. Тобио открыл рот. — Ты невероятен. Ты пришёл сюда… чтобы бесплатно поесть за счёт моей гостевой карты? Хината оскорблённо ахнул, но, не выдержав драматической паузы, сразу же рассмеялся. — Кагеяма-кун! Как ты можешь думать обо мне такое? Ты не прав! Твой тариф не покрывает расходы на ужин в одном из лучших ресторанов в Куала-Лумпур. Кстати, сюда очень тяжело попасть — на всех столах бронь на месяц вперёд, а я пропихнул нас без очереди. Так что, да, «не за что». — Один из лучших ресторанов? И как мы оплатим счёт? — спросил Тобио, хмурясь. — «Мы» никак, — сказал Хината, поднимая бокал с таким изяществом, словно в стекле плескалось дорогое вино. — Я заплачу. — Ты? — За утреннее, — пожал плечами Хината. — У тебя отлично получалось в бассейне! И ты сильно обгорел, что, возможно, немного моя вина, хотя… в основном, конечно, твоя. Тобио кинул в него салфетку. — Но ты даже не объяснил, чем мы будем заниматься! Ты просто сказал спуститься к бассейну! — Я сказал взять шорты для плаванья, — запротестовал Хината. — Сложно догадаться? — Я возвращаюсь в номер. — Ты не голоден? — Закажу туда. — Как угодно, — пожав плечами, Хината взял со стола меню и небрежно пролистал несколько страниц. — Кстати, они завезли японскую говядину «вагю», хотя, наверное, в Токио ты постоянно её ешь, так что да, тебе стоит просто отправиться обратно в… Тобио выхватил меню. — Дай посмотреть, — он сердито уставился на изображения блюд, прежде чем захлопнуть меню и опустить взгляд. — Оно полностью на английском. В конце концов, возвращение в номер было отложено на неопределённый период. Официант принёс меню на японском, но это не помогло: названия предлагаемых блюд звучали одновременно и слишком заковыристо, и, что ещё хуже, изысканно, поэтому он решил целиком довериться вкусу Хинаты. Когда к столу подошли, Хината посмотрел на Тобио и, дождавшись согласного кивка, сделал заказ на двоих. В ожидании еды они смотрели в окно. Хината указывал на известные достопримечательности, интересные узкие улочки и живописные места в стороне от классических туристических маршрутов — казалось, даже с высоты птичьего полёта он прекрасно ориентировался в городе. Его энтузиазм был заразен — он так эмоционально рассказывал о Куала-Лумпур, что Тобио, почти уткнувшийся носом в стакан, внезапно подумал, что не так это и плохо. Не так и плохо выйти из номера, спуститься на улицу, застыть в окружении незнакомых зданий и посмотреть, что этот экзотический мир готов ему предложить. Ужин, как и ожидалось, был великолепен: Хината с раздражающей усмешкой открыто наблюдал за Тобио, изо всех сил пытающегося скрыть восхищение от невероятного вкуса незнакомых блюд. Наевшись до отвала, они переглянулись и подозвали официанта, желая заказать десерты. Сделав заказ, Хината повернулся к Тобио и спросил, какие у него планы на среду. — Хм-м-м, — задумчиво протянул Тобио. — Ну, у нас запланирована репетиция презентаций, поставленных на пятницу. Он состроил недовольную гримасу: непонятно, зачем ему сидеть в конференц-зале целый день, ожидая очереди, если он мог просто сразу подойти ко времени своего выступления. В электронном письме вроде бы упоминалось что-то про «сплочение команды» и «рабочий настрой», но Тобио очень сильно сомневался, что успеет с кем-то «сплотиться» в перерывах между бесконечными слайдами Power Point. — Звучит весело, — вежливо произнёс Хината. — Не особо, — нахмурился Тобио. — Это займёт весь день, так что… — Так что не надоедать тебе? — спросил Хината. — Да… я имею в виду, нет, — Тобио недоуменно моргнул и опустил взгляд на скатерть. — Ты мне не надое… как угодно. Если хочешь, можно в четверг. Надоедать мне. Наверное. Если, конечно, хочешь. — Наверное, — повторил Хината. Тобио кивнул. — Если хочу. Тобио уже открыл рот, чтобы попросить его заткнуться, когда, к его облегчению, у стола появился официант с десертами. Хината, ковыряя вилкой шоколадный торт, продолжал улыбаться. — Ну… тогда, возможно, я немного понадоедаю тебе в четверг. В номер они возвращались медленнее, чем обычно: Хината с восторгом поддержал его желание заказать второй десерт, но к концу вечера Тобио внезапно понял: на самом деле, вся эта «поддержка» являлась не чем иным, как жесточайшим актом предательства. — Я едва могу двигаться, — пожаловался он. — Но ты выглядел так, словно безумно хотел попробовать тот чизкейк, — усмехнулся Хината. — Я хотел, — признал Тобио. — Вкусно было? Тобио неохотно кивнул. — Тогда забей. Главное — что вкусно было! — Хината хлопнул его по спине, и Тобио протестующе зашипел: несмотря на компактную комплекцию, удар у Хинаты был что надо. Подойдя к двери номера, Тобио нащупал в кармане ключ — и даже не один. Он удивлённо вытащил из брюк две одинаковые электронные карты, хмурясь. Хината сводил его на ужин в шикарный ресторан. Оплатил счёт, рассказал про город, много улыбался и шутил, и вот они стоят у двери номера. За окном темно — вечер. Если судить по бесконечным часам просмотренных кинолент, сейчас тот самый «особый» момент, когда Тобио должен вручить ему что-то нелепо-милое, с капелькой сентиментальности, верно? И… да. Тобио правда очень, очень хотел, чтобы Хината надоедал ему в четверг, и в пятницу — в незанятую саммитом часть дня. — Кагеяма… — предупреждающе начал Хината. — Если не поторопишься, живот сведёт прямо в коридоре. Тобио хмыкнул, протягивая ему один из электронных ключей. Хината посмотрел на карточку, а затем поднял взгляд на его лицо. — Хочешь, чтобы я помог открыть дверь? — Что? — Тобио покачал головой. — Нет, просто возьми. — Зачем? — тупо спросил Хината. — Я… — Тобио нервно фыркнул. — Хочу у т-тебя… Ну, чтобы ключ был у тебя. Хината уставился на него. — Кагеяма, у меня же есть для персонала… Тобио изо всех сил пытался не краснеть, но дело, откровенно говоря, было плохо. — Знаю, тупица! Просто… Хината взял ключ и спрятал его в карман. — Спасибо. «Всё прошло совсем не как в кино», — подумал Тобио, вздыхая. — Приходи. Когда захочешь. И спасибо… за ужин. Он сунул карточку в слот на электронном замке и услышал тихое «бип» — индикатор загорелся зелёным. — Удачи завтра, — произнёс Хината. Тобио вздрогнул, резко развернулся к парню и подался вперёд, наклоняясь. Хината, шокированный его манёвром, застыл на месте, но не помогло даже это — каким-то невообразимым образом Тобио промазал, ударяясь очками о щёку и лишь на секунду касаясь губами линии чужого подбородка. Выпрямившись, он отвернулся — лицо пылало сильнее, чем от солнечного ожога. — Доброй ночи! — сердито воскликнул Тобио, дёргая дверную ручку — чёрт, замок успел вновь заблокироваться — и вставляя опять ключ. Звуковой сигнал оповестил об успехе операции: Тобио, путаясь в собственных ногах, ввалился в номер и захлопнул за собой дверь. Бешено колотящееся сердце резво разносило адреналин по организму — Тобио, взволнованный, посмотрел в глазок. Хината стоял с приоткрытым от удивления ртом, пялясь на дверь. Через мгновение его взгляд пополз вверх по древесине, останавливаясь ровно на глазке. Казалось, будто они смотрели прямо друг на друга — будто и не было вовсе между ними преграды. Тобио отпрянул от двери и прошёл в комнату. Тупица. Идиот. Зачем он вообще сделал это? Он выключил свет, упал на кровать и злобно выматерился в подушку. В общем, сам виноват: не зря мать любила повторять ему, что жизнь — это совсем не кино.

***

Среда. 9:45. Утром его разбудил будильник. Слепо шаря по кровати ладонью, Тобио наконец наткнулся на телефон и поднёс экран к лицу, морщась от резкого света расплывающихся цифр. Девять сорок пять… У него в запасе ещё пять минут для короткой дрёмы… В голове всплыло расписание репетиции, высланное по емейл. Тобио распахнул глаза, выдохнул, сел и начал отчаянно выбираться из одеяла. Прогон презентаций начинался ровно в десять утра. Чёрт, он должен был быть на месте через пятнадцать минут… Тобио схватил мятую рубашку со стула — последствия вчерашней апатии — штаны с пола и, ударившись плечом о дверной косяк, забежал в ванную. Быстро ополоснувшись, он выскочил обратно в спальню, наугад натягивая штанины и укладывая влажные волосы в попытке придать им опрятный вид. На дорогу оставалось пять минут — Тобио взял ноутбук, ключ-карту и бросился к двери. Ровно в десять он ворвался в указанный в письме конференц-зал и, едва отдышавшись, обнаружил, что пришёл одним из первых: раньше него успели только парочка более взрослых коллег и технический работник отеля, помогающий устанавливать проектор. Надеясь, что никто не обратил внимание на его красное после бега лицо и слишком резкое появление, Тобио прокрался к накрытому столу, наливая чай и накладывая себе свежей ароматной выпечки. Когда людей в зале заметно прибавилось, он уселся в конце аудитории с тарелкой и принялся за еду, вспоминая вчерашний вечер. Тобио так и не смог вычислить, что именно побудило его поцеловать Хинату. Просто где-то между днём воскресенья и ночью четверга ему внезапно показалось, что это, в целом-то, не самая плохая идея. Ему только «показалось», он лишь раз подумал об этом — а мозг уже перешёл к активным действиям. Тобио, разочарованный в себе и в целом мире, расползся по креслу: он помнил, с каким отрешённым лицом Хината пялился на закрытую дверь. Если бы он не был, как минимум, против, то наверняка попытался хотя бы поговорить с Тобио? Выяснить, что вообще произошло? Или, может, до Хинаты и вовсе не дошло, что это неловкое прикосновение подразумевалось поцелуем, а Тобио просто «немножко» промахнулся? Расстроенный, Тобио засунул в рот остатки выпечки. Вполне вероятно, что Хината неправильно (или, что может быть ещё хуже, правильно) его понял и больше не захочет с ним общаться. Ничего нового — не в первый и не в последний раз: Тобио часто принимали за странного чудака, и это не должно было так беспокоить, но… Хината был другим. Он был совсем другим, и Тобио… Тобио нравилось их общение. Предпросмотр презентаций был долог и утомителен, а незнакомые темы не вызывали интереса. Кроме того, международная компания имела представительства во многих странах, а потому большая часть выступающих говорила на английском — взаимодействие с аудиторией осуществлялось с помощью специально нанятых переводчиков. В общем, скука смертная. Едва следя за происходящим, Тобио копался в телефоне, пытаясь запустить недоработанную версию приложения «О.В.И.Т.». Изредка он поднимал голову, осматривая присутствующих — среди аудитории он заметил несколько коллег со своего офиса, а также смутно знакомого мужчину со светлыми пышными усами и голубыми глазами, нервно бегающими по залу. Наверное, американец. Может, он приезжал в токийский филиал? Казалось, прошла вечность, прежде чем они сделали перерыв на обед. Но хуже всего был тот факт, что не прошло и половины дня. После быстрого обеда репетиция продолжилась: через колонки проиграли заранее записанное сообщение Генерального директора компании, затем краткий обзор плана деятельности на предстоящий год, и после наконец наступила очередь Тобио. Он вышел вперёд и склонился над ноутбуком, пытаясь подключить проектор — руки тряслись, и штекер никак не хотел попадать в слот. Тобио нахмурился: такой сильный тремор был ему не свойственен. Он попытался ещё раз и ещё, пока к нему наконец не подошёл технический работник. Тобио, униженный, позволил оттеснить себя от ноутбука и, представившись переводчику, занял место на трибуне. Взяв предложенную лазерную указку для демонстрации слайдов, он нажал на ноутбуке «показ с начала» и осмотрел заметно опустевший зал: в креслах осталось лишь несколько случайных зевак и спикеры, ещё не успевшие выступить. Тобио выдохнул — комната начала причудливо крениться. Моргнув, он снял очки и вновь надел: нет, проблема не в комнате — желудок свело приступом острой тошноты, в голове помутнело, а сердце разгонялось быстрее и быстрее, пока не заполонило всё пространство между рёбер, отдаваясь болезненной пульсацией в висках. Слушатели уставились на него — все до единого. Пора было начинать, и Тобио открыл рот, но из горла не донеслось ни звука. Он судорожно сглотнул, облизнул пересохшие губы и попробовал вновь, но всё впустую — он не мог говорить. Все выжидающе смотрели, готовые слушать презентацию, но Тобио знал: долго их внимание не удержится. Как только он заговорит — они потеряют всякий интерес, уткнувшись в свои телефоны. Все долгие дни и ночи, потраченные на разработку «О.В.И.Т.», для них ничего не значили — пустой звук. Они будут раздражены его неуклюжей речью или заскучают от долгих и сложных объяснений. Выступления коллег, приправленные шутками и примерами, заходили на ура, но у Тобио в распоряжении только его проект — только сухие факты, вычисления и код. Он не умел шутить. И не умел удерживать внимание толпы. И даже если он заговорит, даже если справится с выступлением — они будут недовольны, они просто хотят, чтобы он побыстрее закончил. Как и всегда. А после… в пятницу Тобио придётся пережить это снова. Почему он вообще, чёрт побери, согласился принять участие, если даже в школе он практически никогда не выступал перед слушателями? Почему компания попросила его выступить, если он такой… — Кагеяма-кун? — подала голос координатор репетиции. — Я… — Тобио моргнул. — Мне нужно… — Ты плохо выглядишь, — добавила она, и Тобио кивнул, не желая признавать, что он в порядке — просто чертовски напуган. — Я уже просматривала твою презентацию. Почему бы тебе не присесть, а мы прогоним её позднее? Покраснев, он вновь кивнул, подхватил ноутбук и ретировался на своё место. Вышел следующий спикер, и никто больше не смотрел на Тобио — он снова был предоставлен сам себе. Тобио пялился в пол, усиленно пытаясь понять, почему он вообще согласился представлять проект. Он самый младший по должности среди всех собравшихся, возможно — среди всех участников саммита. Уровень его навыков высок, но абсолютно отсутствует опыт публичных выступлений — он привык, что его код говорит сам за себя. Прогон презентаций продолжился до самого вечера. В конференц-зал принесли ужин, после — выступил последний участник, и, выслушав краткое подведение итогов и серию последних замечаний, они наконец закончили. Точнее — закончилась репетиция. Тобио всё ещё был в опасности: координатор мероприятия раздавала указания работникам, но когда он начал красться за её спиной к выходу — женщина повернулась к нему и постучала ручкой по планшету. — Кагеяма-кун, останешься на пару слов? Тобио смиренно подошёл, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока она продолжала спорить с персоналом отеля. — Мы не забронировали технику для репетиции и сопровождение, но мы ведь крупная техническая компания! Очевидно, что нам не нужна помощь. Вы хотите выставить дополнительный счёт? — Я могу уточнить, из-за чего возникла путаница… — Да, будьте любезны. Тобио с тревогой слушал их диалог: координатор выглядела раздражённой — и он просто надеялся, что она не спроецирует своё недовольство на него. — Кагеяма-кун… — Да! — напряжённо воскликнул он. Женщина с нечитаемым лицом впилась в него взглядом. — Ты в порядке? Обгорел? — Что? — выдохнул Тобио. — Ох, а… д-да… — Неужели она осуждала его за бездельничество, за то, что вместо программирования и подготовки к презентации, он праздно шатался по отелю? — Хм… простите. За то, что случилось ранее. Я могу прогнать презентацию сейчас, если… — Кагеяма-кун, я просто хотела уточнить, сможешь ли ты представить проект в пятницу? Вот как. Ну, по крайней мере, она не звучала сердитой или злой — скорее просто уставшей. — Я… я, да. Я буду в порядке. Просто сегодня… Она смерила его строгим взглядом — Тобио замолчал. — Ты раньше выступал на крупных мероприятиях? — очевидно, что она уже знала ответ на свой вопрос. — Нет. Никогда. Женщина не выглядела удивлённой. — Выступление на саммите — очень хорошая возможность проявить себя, и некоторые участники просто не справляются с давлением. Это может напугать или… — Я не… — рявкнул Тобио. — Я не напуган, — нахмурился он, когда координатор вздохнула. — Может и так, — согласилась женщина. — Но саммит — ещё и очень важное мероприятие для компании. Всё внимание приковано к нам, и всё внимание будет приковано к тебе. Нам нужно, чтобы ты произвёл хорошее впечатление. Тобио кивнул. — И если ты чувствуешь, что, может, было бы мудрее отложить презентацию… — Нет, — произнёс Тобио. Возможно, она права, возможно — ему действительно стоило согласиться, но… — Нет, я справлюсь. Женщина вновь подняла взгляд на его лицо, дёргая бровью. — Хорошо. Но помни: говори, не торопясь. Не забывай дышать. — Сложно забыть об этом, — отозвался он. Женщина не изменилась в лице — возможно, приняла это за шутку, но Тобио был предельно серьёзен. — Увидимся в пятницу. Тобио учтиво поклонился и быстрым шагом покинул помещение. Улица встретила его вечерней прохладой и нежным ветерком. Он собирался вернуться в комнату, в очередной раз перепроверить код, а после отрепетировать речь: качественная своевременная подготовка повысит шансы на успех в пятницу. Проходя мимо бассейна, Тобио замедлился: взгляд упал на соломенную гавайскую хижину, в которой хранились свежие полотенца. У стены, прислонившись, стоял парень — невысокий, худощавый, с растрёпанной копной рыжих волос, коротко выбритых сзади. Хината оторвал взгляд от телефона и, заметив его, улыбнулся. Впервые он был без униформы — в простой ветровке и джинсах. — Эй! — крикнул он, кивая головой. — Не стесняйся игнорировать меня: я помню, что обещал не надоедать сегодня, но выяснил, что вы уже закончили и… — Что ты здесь делаешь? — спросил Тобио, подходя ближе. — Я просто хотел узнать, как всё прошло, — Хината улыбнулся, но стоило ему ещё раз окинуть взглядом лицо Тобио, как губы дрогнули. — Что случилось? — Ничего, — отозвался Тобио, и Хината скептически дёрнул бровью. — Я имею в виду… буквально ничего. Не думаю… не думаю, что мне нравится толкать речи. — Ты не «толкаешь речи», — поморщился Хината. — Ты рассказываешь о проекте, верно? О коде? Ты же хорош в этом. — Откуда тебе знать, — спросил Тобио, скрещивая руки. — Ты уже рассказывал, — фыркнул Хината. — Мне. Подробно. — Всем плевать. Никто не будет меня слушать. Хината склонил голову набок. — Ну я же слушал. Тобио вздрогнул, поднимая взгляд. Хината не врал — он действительно слушал, задавал вопросы и высказывал своё мнение. И сейчас, даже несмотря на вчерашнюю жалкую попытку Тобио поцеловать его, он был здесь — на день раньше обещанного. Так что… Тобио сделал осторожный шажок вперёд. — Сегодня был ужасно долгий день. — Да? — ухмыльнулся Хината. — Скучал по мне? — Не особо, — отозвался Тобио, делая ещё один шаг. Хинате пришлось задрать подбородок, чтобы продолжить смотреть ему в глаза. — Было скучно, но от твоего присутствия или отсутствия это не зависело. — Совсем не зависело, — сказал Хината. Тобио упрямо кивнул: — Да. Хината скривил губы. — Раз так, то я, пожалуй, пойду. Раз моё присутствие больше не желанно… — Я этого не говорил, тупой ты Хината, — прошептал Тобио. Они стояли близко — достаточно, чтобы он слышал мягкое дыхание Хинаты, чтобы он видел светлые и тонкие реснички на его веках, чтобы он мог пересчитать их каждую. Тобио нерешительно наклонился, и Хината не вздрогнул, не дёрнулся, не отстранился — он продолжил спокойно наблюдать за ним, и это заставило сердце Тобио наполниться… смелостью. В фильме герой обязательно сделал бы «кабэ-дон» — опёрся руками о стену по бокам от рыжей копны, заключая парня «в ловушку» из рук, отрезая пути отхода. Возможно, Тобио стоило повторить этот трюк, но… Прежде чем он зашёл так далеко, чужая рука мягко упёрлась в грудь. — Я не могу, — выдохнул Хината прямо ему в губы. По спине пробежали мурашки — Тобио и не заметил, как они оказались так близко друг к другу. Он, смутившись, отстранился. — Если ты не хочешь… — Работа, — перебил Хината. — Я на работе. Тобио нахмурился. — У тебя сейчас смена? Хината откинул голову на соломенную стену, не отрывая от него взгляда. — Ну, технически… — Технически, — повторил Тобио, делая шаг назад, — ты работаешь чистильщиком бассейна. — И мы на территории бассейна, — подсказал Хината, кивком указывая на ребристую от ветра поверхность воды. — И, эй! Ещё я: массажист, посыльный, импровизированный спасатель, специалист службы обслуживания номеров, официант и… — Заткнись уже, — прорычал Тобио. Он хотел разозлиться — ему даже удалось убедительно зыркнуть на Хинату, но страшная правда заключалось в том, что он не чувствовал злости. Хината пришёл сюда, чтобы встретиться с ним, и единственное, что сдерживало его — работа… Наверное, такую правду Тобио был готов принять. С этим можно работать. — Ты не дал мне закончить! — посетовал Хината, делая шаг в сторону. — Завтра я подрабатываю гидом. — Гидом, — повторил Тобио. — Да! — Хината демонстративно развёл руками. — Ты же свободен завтра, верно? Тобио вздохнул, чувствуя, как слабеет его решимость. — Мне нужно проверить код… — Сделаешь это сегодня ночью, — снисходительно отмахнулся Хината. — Проверь код, ляг пораньше, выспись. Завтра будет насыщенный день. — Насыщенный… чем? — скептически спросил Тобио, когда Хината начал подгонять его, подталкивая в спину. — Я покажу тебе город, — улыбнулся Хината. — Спэшл от Хинаты Шоё! — Звучит как название фирменного сэндвича в забегаловке, — проворчал Тобио, радуясь, что Хината тащился сзади и не мог заметить его улыбку.