Спустя несколько дней, проведённых в поселении, неловкость и дискомфорт от присутствия чужих людей прошли, и Тобио с удивлением обнаружил, что проживание в домике на реке не только оказалось удивительно уютным, но и успокаивало, что было странно — учитывая тесноту, отсутствие личного пространства и детей, извечно крутившихся под ногами.
На самом деле, неугомонная пищащая толпа служила неплохим отвлечением — особенно, когда Тобио приноровился усмирять их энтузиазм внушительной коллекцией мультфильмов (спасибо неотслеживаемому облачному хранилищу!). Несколько следующих дней он провёл, свернувшись на старом диване перед ноутбуком, установленном на стуле, в окружении шести или семи детишек, уставившихся в экран и хихикающих над выходками Тоторо и его друзей в «Мой сосед Тоторо». К искреннему раздражению Бабули, частота неприличных звуков, подражающих пердежу, возрастала в десять раз с каждым последующим просмотром Шрека. А одной маленькой девочке так полюбилась «Суперсемейка», что она даже прозвала Тобио «Фиалкой» — прям как ту угрюмую застенчивую героиню из мультфильма.
— Эй! — высунувшись из двери, крикнул Тобио детям, бросившим его наедине с горой грязной посуды. Размахивая мыльной поварёшкой, он тщетно продолжил пытаться загнать их обратно. — Идите сюда! Я всё готовил и не планирую ещё и убираться!
— Я помогу, — раздался голос из-за спины, и Тобио мгновенно напрягся. Развернувшись, он посмотрел на Хинату — тот поднялся из-за стола, очистил тарелки от остатков ужина и, включив воду, положил их в раковину.
Тобио обвёл взглядом кухню. Странно: Бабуля куда-то запропастилась, но он не помнил, чтобы она выходила наружу. Да и внезапный побег детей теперь казался очень
подозрительным. Тобио прищурился.
— Давай, — настоял Хината. — Я буду мыть, ты — вытирать.
Не видя другого выхода, Тобио неохотно подошёл ближе, становясь у раковины.
С того самого инцидента с поцелуем прошла всего неделя, но неловкость между ними была куда меньше, чем Тобио предполагал — всё это благодаря тому, что, во-первых, они больше не обсуждали произошедшее, во-вторых, придерживались предельно вежливой, деликатной манеры общения друг с другом.
А ещё казалось, что Хината осознанно старался не путаться под ногами: он вечно был занят подготовкой к поездке или отправлялся по делам в город, или проводил обход по периметру деревянных лачужек, которые Бабуля и дети гордо именовали «домом». Раз или два он присоединялся к просмотру фильмов, позволяя одному из малышей забраться на его колени и, прижавшись к груди, уснуть. Под предлогом необходимости отнести ребёнка в кровать, Хината покидал комнату раньше начала титров, и, в конце концов, Тобио начал подозревать, что тот опасался неловкости, которая может возникнуть, если они останутся вдвоём сидеть в тишине или… или даже хуже — если они решатся заговорить.
В свою же очередь, Тобио наконец перестал изводить себя мыслями о случившемся — как минимум, так он убеждал самого себя, ведь не в его характере было продолжать хандрить после того, как все слова были сказаны, а поступки — сделаны. Учитывая «новое положение дел», он бросил все усилия на единственное, чем мог сейчас заниматься — на слежку за террористической группировкой, завладевшей «О.В.И.Т.».
Как только предполагаемое местонахождение будет зафиксировано, они с Хинатой смогут разработать план и двигаться дальше. К сожалению, их враги не были глупцами или разгильдяями, а потому, даже несмотря на весь его опыт и компетенцию, прогресс двигался медленно. Из помощников — только Цукишима, да и тот раздражал настолько, что Тобио не раз задумывался о том, что справился бы в одиночку, но…
Честно говоря, ему не с кем было даже посоветоваться — ни коллег, ни технических специалистов, и если… И если информация о настоящих причинах происходящего в Малайзии просочится в СМИ, массовая паника приобретёт катастрофические масштабы — не говоря уже об угрозе нового внешнего вмешательства в «О.В.И.Т.» — в этот раз со стороны уже других организаций.
Тобио затошнило от холодного липкого ужаса.
— Нам нужно сдержать распространение информации, — наконец вынес вердикт Хината после очередного длительного обсуждения с Цукишимой (девяносто процентов которого они потратили на перебранку). — Нужно не дать ей просочиться в новости.
Так и решили.
И вот, по истечению недели с того самого «поцелуя», они здесь — остались вдвоём на «посудомоечном фронте».
Единственными звуками, наполнявшими комнату, были шум бегущей воды, скрежет жёсткой губки, проходящейся по тарелкам, и писк полотенца, вытирающего посуду насухо. Помощь Хинаты была неоценима… даже если его компания — едва ли.
В раковине возвышалась просто огромнейшая гора чашек.
Хината запустил следующую «порцию» столовых приборов под воду, а после передал их Тобио, который, принявшись за натирку, заметил грязно-мыльный развод на ручке вилки.
И да — это уже не в первый раз. На самом деле, Хинатино «я буду мыть, ты — вытирать» превратилось в «я буду тереть посуду и недолго полоскать её под водой, ты — сначала домой за мной, а потом уже переходи к сушке». Количество тарелок, ожидающих своей очереди на вытирание, начало возрастать, как и уровень раздражения Тобио, пока, наконец, он не вспыхнул, громко выдыхая.
— Промывай как следует, — рявкнул Тобио, больше не в силах сдерживаться. — Тут ещё мыло осталось.
Хината посмотрел на посуду.
— Нет там мыла.
Тобио схватил одну из тарелок и сунул ему в лицо. Остатки мыла медленно потекли вниз.
— А на что это похоже?
— Ох, — вздохнул Хината. — Прости, наверное, слишком быстро полощу.
— Мне не нужна помощь, — отрывисто произнёс Тобио. — Я домою остальное сам.
— Нет, нет, я…
— Мне не нужна твоя помощь, — повторил Тобио едва слышно. Вода продолжала вытекать из крана, и будь тут Бабуля — она бы уже давно крикнула им, чтобы выключили. — Я могу справиться сам.
Хината закрыл воду.
— Не можешь.
Тобио прищурился, уверенный, что Хината говорит не только о мытье посуды.
— Эй, Кагеяма. Ты ненавидишь меня?
Хината спросил это с такой непринуждённостью, что Тобио, удивлённый, наконец нашёл в себе силы поднять на него взгляд. Облокотившись на столешницу, Хината скрестил руки на груди и задумчиво уставился в пол.
— Нет? — с очевидной неуверенностью произнёс Тобио, вызывая тихое фырканье в ответ. — Нет, не ненавижу.
Хината склонил голову.
— Сомневаюсь, что верю в это…
— За что мне тебя ненавидеть? — спросил Тобио. — Без твоей помощи я был бы уже давно мёртв.
— На самом деле, — сказал Хината, — скорее всего, тебя бы просто схватили ещё в туалете аэропорта.
— Возможно, я бы отказался им помогать, и тогда… им бы пришлось меня убить.
— А отказался бы?
Тобио вспомнил произошедшее на заправке, вспомнил кричащего мужчину и свои отчаянные непрерывные мольбы, свои обещания, что он сделает всё, что ему скажут, только…
— Большинство предпочло бы остаться в живых, будь у них выбор, — голос Хинаты прозвучал мягко, практически
нежно.
— А что насчёт таких… вас. Таких, как ты? — спросил Тобио. — Почему ты с такой готовностью рискуешь жизнью? Мы едва знакомы.
— Это моя…
—
Не смей, — рявкнул Тобио. — Только не говори, что это твоя работа.
Хината замолк и, секунду помявшись, поднял взгляд. Его карие глаза были пусты — их яркое сияние угасло.
— Я знаю, что есть вещи куда страшнее смерти.
Тобио уставился на него в ответ, но выдержки хватило ненадолго — нахмурившись, он отвернулся.
— Ну… я не ненавижу тебя, — ответил он, поправляя очки запястьем, чтобы не испачкать мыльными пальцами линзы. — Я не… я больше не знаю, что чувствую к тебе. Может, и вовсе ничего. Ты же этого хотел, верно?
— Этого я просил от тебя, — сказал Хината.
Тобио уставился на него. Даже в слабом свете он различал черты красивого лица в оправе острых скул и заживший шрам на пухлой губе. Желудок болезненно свело — как и каждый раз, когда он смотрел на Хинату или думал о нём, оставаясь в одиночестве, когда ни дети, ни фильмы не могли его отвлечь.
Они провели в отеле всего ничего. Это был только поцелуй. Хината был его первым настоящим другом.
Ладно… возможно, «настоящим» не совсем верное слово.
Тобио демонстративно расправил плечи — словно скинул с них непомерную тяжесть.
— Ну, да, — сказал он, — не такая и сложная задача. Я едва тебя знаю. Или даже… знал.
Хината кивнул и внезапно улыбнулся — словно солнце над деревушкой поднялось, — но, как и в день их приезда, в глазах его всё ещё таилась усталость. Тобио отвёл взгляд.
Ему больше не нравилась эта широкая улыбка — он больше не мог быть уверен, что и в ней не скрывается обман.
— Хорошо, — произнёс Хината. — Это хорошо. Это цена за выживание.
Тобио промолчал — и нет, не потому что ему было нечего сказать после стольких лет заботы только о яркости экрана ноутбука и ни о чём больше, нет. Он просто не видел смысла обсуждать свои запутанные чувства с единственным человеком, сумевшим заставить его почувствовать себя сильнее.
С человеком, который теперь хотел, чтобы он и вовсе ничего не чувствовал.
И сейчас Тобио был лишь бесконечно разочарован во всём. Он вздохнул.
— Твоё лицо выглядит хорошо, — после долгой тишины решился Хината, и Тобио с излишней поспешностью повернулся к нему. Хината, удивлённый, поднял брови, прежде чем указать пальцем на собственную щёку. — Синяк.
— Ох, да… намного лучше, — Тобио уже и забыл о нём. За неделю припухлость практически прошла. — А как твой бок?
— Заживает, — сказал Хината, задирая низ футболки, чтобы продемонстрировать порез. Тобио нахмурился, мысленно напоминая себе не сжимать тарелку так сильно — иначе она развалится на части прямо в руках.
Порез на боку практически затянулся — конечно, не без помощи тонкой медицинской нити. Но выглядело всё ещё ужасающе.
— Бабуля… — начал Тобио, но Хината отмахнулся.
— Не-а, я сам. Не хотел беспокоить её ещё больше.
Тобио уставился на него, представляя, как после их ссоры Хината выходит из спальни, усаживается где-то в одиночестве и зашивает рану без чьей-либо помощи.
Хината, заметив выражение его лица, рассмеялся.
— Всё хорошо. Я делал это миллионы раз.
Тобио сморщил нос.
— Чертовски омерзительно.
Хината пожал плечами.
— Эм, некоторым нравится вязание…
Тобио медленно поднял взгляд. Хината, растянув губы в лёгкой полуулыбке, пялился на намыленные чашки в раковине.
Замахнувшись, Тобио резко хлестнул его полотенцем.
— Ты чертовски омерзителен.
Хината возмущённо вскрикнул.
— Ты привыкнешь к этому!
— Теперь я не могу перестать думать о вязании… шарфов из людей, — раздражённо произнёс Тобио. — Ты Ганнибал.
— О-о-ох, эти киношные отсылочки!
Атмосфера на кухне внезапно прояснилась, и Тобио, зная, с какой лёгкостью Хината умел манипулировать настроением окружающих, изо всех сил старался сохранить серьёзность.
Но вообще, честно говоря, он был сам виноват — раз за разом вёлся на эти глупые уловочки.
— Послушай, Хината… — начал Тобио, но его перебил пронзительный прерывистый писк откуда-то со стороны стола.
Тобио вздрогнул.
— Что это? — поморщился Хината.
— След! — практически закричал Тобио, бросая посуду. — Сработало! Чёрт!
— След? — переспросил Хината. — Что…
— Я отслеживал их, — пояснил Тобио, садясь перед ноутбуком. — Я запустил кучу алгоритмов, пытаясь отследить передачу данных «О.В.И.Т.». Один из них уловил сигнал.
— Неудивительно. Но они могут…
— Нет, мой ноутбук не поддаётся обнаружению, — отрешённо произнёс Тобио — пальцы привычно забегали по клавиатуре. Для отслеживания он использовал приложение на телефоне — это был первый тестовый запуск интерфейса, и… Тобио не ожидал такого быстрого результата. А теперь, получив IP-адрес, он мог привлечь все доступные ресурсы для фиксации плана местности и сузить предполагаемое местоположение до максимально ограниченного количества вариантов.
— Почему ты так уверен, что тебя нельзя обнаружить?
— Потому что я умнее их, — пробормотал Тобио. На экране всплыла первая точка — Таиланд. Это его устройство. — Давай же… ну давай.
На карте замигала вторая красная точка.
— Это….? — начал Хината.
— Да, — Тобио откинулся на спинку сиденья, глубоко вздыхая. — Это они. Я нашёл.
Сигнал был обнаружен в Европе, а точнее — в Париже.
Тёплые ладони опустились на плечи — легко и ободряюще.
— Блять… отличная работа, Кагеяма-кун, — выдохнул Хината.
В ответ на похвалу Тобио крепко сжал губы и поднял взгляд на Хинату, который, склонившись над ним, рассматривал карту — в широко распахнутых глазах отражались блики монитора.
— Мы выезжаем в Индию завтра утром, — произнёс Хината, отстраняясь от молчаливо кивнувшего Тобио. — Оттуда мы сразу отправимся во Францию. Без промедлений. Отдохни пока.
Попытка заснуть оказалась не менее тяжёлой, чем отслеживание группировки террористов — сложно расслабиться, зная, что завтра они добровольно отправятся на встречу с людьми, желающими поймать его.
Желающими убить Хинату.
***
Солнце ещё не поднялось, а они уже были готовы выдвигаться. Тобио спал беспокойно, а потому зевал с такой удивительной частотой, что с глаз то и дело приходилось стирать выступающие слёзы.
Основную часть вещей они собрали ещё с вечера, и поэтому утренние приготовления не заняли много времени: выйдя из спальни, Тобио наткнулся на Хинату и Бабулю, уже усевшихся за обеденным столом.
— Простите, что заставил ждать, — извинился он, но Хината лишь отмахнулся.
— У нас ещё есть немного времени. Поешь.
Несмотря на раннее утро, на плите уже стояла большая кастрюля с рисом и кусочками свинины. Тобио осторожно наложил завтрак в тарелку, разбивая поверх блюда яйцо — если закрыть глаза на условности, то и не отличишь от его обычного утреннего приёма пищи в родном Токио.
Хината тем временем уже заканчивал поедать вторую порцию.
К рису Бабуля поджарила маленькие кусочки теста: снаружи они были хрустящими, но, в отличие от обычных пончиков, не сладкими, а солоноватыми. Их можно было есть прям так или вместе с основным блюдом, и Тобио, пользуясь возможностью, набил живот до отвала, с неожиданной грустью думая, что он будет скучать по совместным завтракам, обедам и ужинам в компании Бабули и кучки вечно галдящих детей.
Закончив с едой, он попытался помочь убрать со стола, но Бабуля лишь отмахнулась, отправляя его заканчивать сборы. Утро было ранним, но, несмотря на это, Тобио с удивлением обнаружил несколько маленьких любопытных мордашек, подглядывающих за ними через щели в двери.
— Ах, не понимаю, как они это делают, — покачал головой Хината и, наткнувшись на вопросительный взгляд Тобио, пояснил: — Всегда ухитряются подловить меня перед самым уходом.
Заметив подглядывающую ребятню, Бабуля, не давая им улизнуть, позвала всех проснувшихся убирать со стола тарелки, а сама поймала Хинату у порога, затянув длинную поучительную лекцию на тайском — она говорила так быстро, что даже Хината, судя по всему, едва поспевал осознавать услышанное.
Тобио потянули за рукав, и он опустил взгляд на маленькую девочку — ту самую, которой очень полюбился мультфильм «Суперсемейка».
— Фиалка, — прошептала она, жестом прося приблизиться. Тобио наклонился, и она приложила ладошки к его уху шепча что-то на смеси тайского и английского — Тобио ничего не понимал, пока она не произнесла: — Ты будешь в порядке.
— Я? — со смесью любопытства и удивления переспросил Тобио.
Она активно закивала.
— Хината. Ты, — она сплела пальцы вместе и смерила его очень многозначительным взглядом.
Тобио уставился на неё в ответ.
— Хината и я… что? Подожди…
— Мальчик! — рявкнула Бабуля, и Тобио резко выпрямился, подхватывая рюкзак. — Поторопись, а то опоздаешь!
Им действительно пора было идти. Тобио низко поклонился детям, вышедшим проводить его, и они с хихиканьем вторили ему, выстроившись в ряд и низко наклонившись.
Тобио повернулся к Бабуле, складывая ладони вместе перед грудью — небольшая национальная особенность, которой его обучили дети, — но женщина прервала его ещё до того, как он успел хотя бы склонить голову.
Крепко схватив Тобио за подбородок, она уставилась ему прямо в глаза.
— Ты, — произнесла Бабуля. — Стой прямо. Больше не смотри вниз.
Тобио, чей подбородок всё ещё был сжат её ладонью, попытался кивнуть. В глазах защипало, словно он опять принялся чистить и резать лук, а беспокойство в душе перед предстоящим слегка ослабло.
Когда они спустились к дороге, он, обернувшись, помахал толпе и пошёл вперёд, больше не оглядываясь. Предчувствие подсказывало ему, что так было правильно — он не хотел разочаровывать Бабулю.
Как только они отдалились, исчезая из виду, Хината присвистнул.
— Что? — спросил Тобио.
— Слушай, я никогда не видел, чтоб Бабуля так быстро прикипала к кому-то, — сказал Хината. — Лично я целых три года думал, что она меня терпеть не может. Ну-у-у-у, до того дня, когда она спасла мне жизнь, тогда… тогда разведка пошла наперекосяк.
— Думаешь, она бы не помогла тебе, если б ты ей не нравился? — спросил Тобио, уверенный, что Хината преувеличивает.
На несколько секунд Хината замолк, прежде чем ответить:
— Нас было двое, и мы оба истекали кровью, — наконец выдохнул он. — Ей пришлось выбирать.
Несмотря на тёплое тайское утро, Тобио почувствовал холодок, пробежавший по спине. Он кивнул, стараясь выкинуть полученную информацию из головы. «Ей пришлось выбирать».
Выбирать. Казалось, реальная жизнь не предоставляла третьих вариантов. Ну или, по крайней мере, точно не в этой сфере деятельности.
— Эй, — окликнул его Хината, прежде чем Тобио успел с головой уйти в меланхолию. — Что Мали сказала тебе? Прямо перед нашим уходом?
— Ох, — вздохнул Тобио, вспоминая ту маленькую девчушку. — Она… — он сжал губы, раздумывая, что сказать, но в итоге решил не лукавить: — Думаю, она подумала, что мы… эм…
Хината, ошарашенный, повернулся к нему и громко рассмеялся.
— Чёрт, — выдохнул он. — Я совсем забыл.
— Забыл что? — требовательно спросил Тобио.
— Что я сказал им, когда мы только пришли. Кажется, я сказал, что мы вместе…
Тобио уставился на него.
— Что?
— Они не должны знать лишнего! И, как я выяснил, такое оправдание вполне предупредило всякие вопросы.
Тобио потряс головой, отказываясь верить в нахальство Хинаты. Хотя… казалось, этот вариант был куда лучше, чем сказать толпе детишек, что он убегает от убийц из международной группировки, а весь мир на грани тотального взлома и уничтожения. Или чем рассказать об их настоящих взаимоотношениях. Какими бы они ни были.
Они шли по направлению к городу полтора километра или около того, пока не наткнулись на ветхую машину, стоящую на обочине и, судя по всему, никого там не поджидавшую. Хината направился прямо к ней и без лишних раздумий открыл багажник, заглядывая.
Его губы растянулись в довольной улыбке.
— Так-то лучше…
Заглянув ему через плечо, Тобио увидел сумку, доверху набитую оружием, пачками денег в разной валюте, целым рядом гаджетов, которые Тобио сразу же захотел рассмотреть повнимательнее. Поверх всего лежало несколько сменных комплектов одежды.
— Как… — начал Тобио, прежде чем покачать головой. — Цукишима?
Хината усмехнулся и захлопнул багажник.
— Запрыгивай! — сказал он. — Нас ждёт ещё одна поездочка!
***
Янгон, Мьянма
Порт Янгон был одним из тех шумных, суетных мест, что категорически не подходили случайно заблудшим — каждый из находящихся здесь должен был точно знать, с какой целью он сюда пришёл. Длинные чёрные грузовые корабли готовились к отплытию, выстраиваясь в грязно-зелёных водах — их отсеки были доверху нагружены разноцветными ящиками, смутно напоминающими яркие блоки из Тетриса. Со всех сторон доносились крики занятых делом моряков.
Хината уверенно пробирался сквозь толпы людей, снующих в доках, и Тобио изо всех сил старался не отставать. Их тринадцатичасовая поездка закончилась поздним вечером: солнце готовилось вот-вот скрыться за горизонтом, и небо, окрашенное золотом, отражалось от мутной воды, придавая ей огненно-бронзовый оттенок — такой же мягкий, как ветер, ласково играющий с прядями волос.
— Раньше из Мьянмы в Индию не было законного выезда, — произнёс Хината, и Тобио навострил уши — он уже понял, что Хината не из тех, кто бросается рандомными фактами понапрасну, а значит, информация может оказаться полезной. — Технически даже этот маршрут всё ещё не предназначен для пассажиров.
— Тогда как мы попадём в Индию? — спросил Тобио.
Хината улыбнулся.
— Запомни: всегда полезно иметь друга, у которого есть знакомый… который, возможно, знает парня…
Замерев, Хината улыбнулся и замахал рукой. Тобио проследил за его взглядом, натыкаясь на мужчину, спешно спускающегося по трапу одного из грузовых пароходов.
Хината повернулся к Тобио.
— Вот так мы и доберёмся до Индии.
Как он и сказал, один из его коллег-агентов знал парня, который, в свою очередь, был знаком с членом экипажа, чьё судно регулярно ходило в индийские порты.
Хината вежливо кивнул подошедшему мужчине, пока тот, разделяя взаимное недоверие, внимательно рассматривал Тобио.
— Вы Хината? — спросил мужчина, и Тобио удивился, услышав, что он говорит на японском. — Тот самый, который…
— Знает Рю, который знает Бавди, да, — подтвердил Хината. — Это Йоширо — тот самый, что поедет со мной.
— У вас есть паспорта? Визы? — спросил мужчина. — Если им понадобятся документы на команду, нам нужно, чтобы это выглядело…
— У нас всё есть, — сказал Хината, кивая Тобио. Достав документы, они продемонстрировали паспорта моряку. Тобио изо всех сил старался выглядеть как Сато Йоширо, хотя, несмотря на собственную фотографию в поддельных документах, казалось, самозванца очевиднее стоило поискать.
Но мужчина лишь кивнул.
— Хорошо, следуйте за мной.
Тобио и Хината поспешили вслед за моряком, уверенно поднимающемуся вверх по трапу.
— Выглядишь так, словно вот-вот обделаешься, — еле слышно пробормотал Хината.
— Если и обделаюсь, то это твоя вина, — огрызнулся Тобио. — Команда? Что за херню мы…
— Тобио, — выдохнул Хината, заставляя его замолчать. — Нет ничего сверхъестественного в том, что торговые суда иногда берут дополнительных пассажиров за плату… и их, конечно, записывают в экипаж, потому что это ведь не пассажирский корабль, верно?
Тобио неуверенно сжал документы.
— Но что, если…
— Мы заляжем на дно и будем сидеть тихо. До Ченная меньше двух дней пути. Но если ты продолжил вести себя так, будто находишься в международном розыске, то люди начнут беспокоиться. — Хината напряжённо повернулся к нему, встречаясь взглядом. — Тебе нужно расслабиться.
— Хорошо, — быстро отозвался Тобио, пытаясь сконцентрироваться на очевидном: Хината знает, что делает. Они уже были на борту, и теперь им нужно просто… добраться до Индии. Тобио глубоко вздохнул. — Хорошо, — повторил он.
Напряжение в карих глазах спало.
— Хороший мальчик, — сказал Хината и, кивнув, продолжил подниматься на корабль, больше не оглядываясь.
Тобио закусил губу: во рту внезапно пересохло, и он попытался побороть жар, приливший к лицу. Незаконный въезд в страну — не единственная вещь, о которой ему пора было перестать беспокоиться.
Волнение угасло, лишь когда он наконец поднялся на палубу и осмотрелся. Корабль снисходительно именовали «паромом», но судно не имело ничего общего с маленьким речным теплоходиком: огромное, оно было полностью забито красными, синими и зелёными контейнерами, а экипаж вовсю сновал по просторным отсекам. Никто не обращал на них внимания, и провожатый спокойно повёл их вниз под палубу — к каютам.
Уже внутри Тобио с удивлением обнаружил, что жилые помещения расположились у внешних бортов корабля: иллюминатор в маленьких комнатушках выходил прямо на море. Кровать была плотно зажата между двумя стенами, но в углу притаился крошечный столик, на котором можно было работать с ноутбуком.
— Ваши каюты соседние, — сказал мужчина и, переведя взгляд с одного на другого, продолжил: — Если, конечно, вам не нужна одна…?
— Нет, — быстро отрезал Тобио. — Не, мы не… мы не спим вместе.
Протараторив это, он поморщился: прозвучало совсем неубедительно и даже наоборот лишь подтверждающе догадку мужчины, но тот незаинтересованно пожал плечами и, развернувшись, поспешил уйти.
— Неплохо, да? — Хината обвёл взглядом каюту и забрался на кровать, выглядывая в окно. Сложно было сказать, решил ли он проигнорировать неловкую заминку или просто не расслышал. — Фактически у нас бесплатный круиз!
Возможно, Хината в очередной раз пытался успокоить его напускным оптимизмом, но Тобио всё равно был благодарен.
— Я никогда не был на кораблях раньше, — нерешительно сказал он.
Обернувшись, Хината удивлённо распахнул глаза.
— Никогда? — Тобио покачал головой, и парень усмехнулся. — Ну, тогда нам точно нужно превратить это в настоящий отпуск!
Тобио не спешил расслабляться, отлично помня, что случилось с его предыдущим «отпуском».
