Связанный кровью

      — Даже не думай о том, чтобы кусать меня. Достаточно просто сказать. Это даже звучит жутко, — нервный смешок вырвался у Йегера. — Блять, мелкая, тебе вредно смотреть такие вещи. Демон в юбке. — Шумно выдохнув, пытаясь унять внутренний дисбаланс, он забрал пульт, молча выключил телевизор и просто подхватил Микасу, забирая ее с собой в спальню. — Ты невозможная девчонка. Ты хоть понимаешь, что заставила сегодня меня испытывать? Хоть чуточку задумывалась о том, что я чувствовал? Я думал, что разнесу к херам ограждения, чтобы добраться до сцены. Блять! Это было слишком даже для меня.       Аккуратно бросив Микасу на кровать, Эрен рухнул рядом. Он прижал ее к себе и уткнулся в грудь, пытаясь восстановить дыхание, но выходило с точностью до наоборот. Сердцебиение зашкаливало, а из-за этого и воздух поступал рвано, будто разрывая легкие.       — Все было ужасно? — Она попыталась приподняться, но его тело было слишком тяжелым. Легкий румянец проступил на ее щеках. — От меня ничего не зависело, ты же знаешь…       — Даже слишком. — Он приподнял лицо, чтобы смотреть на нее. — Они знали, что я могу выкинуть что-нибудь специфичное, поэтому отправили на балкон. На балкон, понимаешь? А эта Мими? Блять. Да она точно хотела тебя трахнуть. Точно ведь грезила о том, как бы посадить тебя на стол, устроиться между твоих ног, чтобы забраться к тебе в трусы. Я не хочу это представлять; не хочу видеть тебя с кем-то другим. Не хочу ревновать. Но… Она ведь девчонка. А я рядом был. Но даже в этот момент она к тебе клеилась. — Слова прорвались, сдерживаемые до этого слабой плотиной. Но, вопреки ожиданиям, не было той агрессии, которую Эрен когда-то изливал на Аннабель. Агрессии, которой и прожег дыру в их отношениях. — Я хотел быть там. Понимаешь? Это я должен касаться тебя. — Его холодные пальцы скользнули под футболку Микасы, остановившись на животе. — Знаю, что нужен тебе, что… нравлюсь. Ты — единственная, в ком я уверен. И… Я злюсь, что ревную. Не хочу ревновать, но ничего не могу изменить. Это ужасно.       Рука двинулась дальше, задирая ткань, но не поднимая слишком высоко, словно ожидая разрешения на дальнейшие действия. Микаса выдохнула, снимая с себя футболку и откидывая ее в сторону.       — Даже если она хочет меня, это не значит, что получит. Зачем мне Мими? Мне никто не нужен.       — Знаю, — на выдохе произнес он, замирая, стараясь игнорировать крайнюю фразу, — все прекрасно знаю. Но ты специально провоцировала меня. Нравится играть? Нравится наблюдать за моей реакцией? — Небрежно припав к ее груди, он выводил узоры языком, пробираясь рукой ниже — под резинку шорт, удивленно вбирая воздух, понимая, что под ними не было никакого белья. — И как результат? — Он сильнее сжал сосок губами, игнорируя собственную боль. Нежность в действиях, граничащая с бушующей внутри яростью, приносила невероятное наслаждение.       — Интересный результат. — Аккерман вздохнула, понимая, что ее раскусили. — Это так очевидно?       — Нет, хотел проверить свою догадку. Ты сама все рассказываешь. — Отстранившись, Эрен стянул с себя футболку и отправил ее на пол. — И не думай, что пройдет эта твоя выходка вот так просто. Не дождешься.       Нависнув над Микасой, он прошелся влажными поцелуями от подбородка по шее, прикусил кожу на ключице, чуть сильнее обычного сомкнув зубы, после чего нежно и немного виновато зализал место, где начали проявляться следы. Горячие губы скользили ниже, контрастируя с холодом пальцев, исследовавших тело Аккерман. Он слушал ее дыхание, тихие стоны, наслаждаясь каждым. И только добравшись до живота Микасы, Эрен обжег ее дыханием, не сдержав хриплый стон. Мягко прикусывая кожу, чередуя с поцелуями, он ухватился за резинку зубами и потянул на себя, снимая ненужную одежду, учащенно задышав при этом. Не выдержав под конец, Йегер одним рывком стащил шорты, зашвырнув их подальше.       — Давай же, переворачивайся, — прохрипел он, кивая, и повертел в воздухе пальцем, повторяя смысл слов. Она легла на живот, поглядывая назад.       — И что теперь — отшлепаешь меня?       — Поражаюсь твоей догадливости, — усмехнулся Эрен, наслаждаясь видом. — Жди и не двигайся. Только ремень достану. Специально прихватил. Как знал, что пригодится. С заклепками. Сидеть не сможешь несколько дней точно.       Молния на сумке лязгнула, и Эрену пришлось немного повозиться, чтобы достать необходимое. Когда он вернулся, то сбоку от Микасы разнесся шлепок от кожаного ремня и лязг пряжки.       — Эта штука больше похожа на орудие для пыток. — Она взглянула на ремень с огромной пряжкой. — Ну, попробуй.       — Пытки немного другие будут. Так что, — проведя языком по зубам, предупредил Эрен, — в этот раз поиграем иначе. — Протянув ремень под животом Аккерман, Йегер затянул его по максимуму, оставив свободный конец. — Ты точно вытаскиваешь наружу все мои стороны, Микаса. — Имя прозвучало низко — настолько, что нужно прислушаться, чтобы уловить.       Поцелуи обожгли ее поясницу, и только после того, как горячий язык прошелся по бархатной и нежной коже ягодицы, Эрен намотал на кулак остаток ремня. Решив пока аккуратно, но ощутимо, и опустил на место поцелуя ладонь, наблюдая, как начала розоветь кожа. Чмокнув еще раз в отпечаток собственной ладони, он осторожно проник пальцами между ее ног, чуть шире расставив их при этом, и точно остался доволен, облизнув указательный и средний.       — Знаешь, всегда было интересно, как же это действует. Случая не выпадало… — Щелкнула кнопка, и в комнате раздался шум мягкой вибрации. — Мне кажется, тут есть режимы. Я прав?       — Да, там есть режимы, — немного приглушенно ответила она, находясь в предвкушении. — Но третий мне неприятен.       — Понял тебя, — нараспев протянул он.       Как бы ни хотелось включить сразу сильнее, но логика подсказывала делать все постепенно, поэтому Эрен ограничился сперва первым. Лежа на ладони, вибрация была ему приятна, отчего он улыбнулся, облизнув игрушку получше инстинктивно. Хорошо, что ему пришла в голову идея обработать ее ранее, — как знал, что пригодится.       Пройдясь по внутренней стороне бедра, он с наслаждением заметил, как дрожь проходила по телу Микасы. Эрен добрался до клитора и прижал к нему игрушку, накрывая ладонью. Одновременно с этим его вторая ладонь со звоном опустилась на ее ягодицу, отчего он даже ощутил покалывания в руке. Вот когда пригодилась неплохая память. Запомнить желание Микасы, озвученное в номере отеля под виски, было самым верным решением.       Аккерман дернулась, сжимая простыню. Ягодица горела, но в контрасте с игрушкой получалось как-то по-особенному приятно. Закушенная губа никак не могла сдержать редкие постанывания, которые с каждым ударом становились громче, а ноги сами по себе пытались сдвинуться.       — Так ты и громче стонать можешь? Как интересно. — Повторяя действия, — отводя периодически вибратор, чтобы не позволить раньше времени достичь оргазма, — Эрен сменил руки и проделал то же самое и со второй ягодицей. Ярко-красные, они точно горели.       В крови кипел адреналин, ярость и вообще все эмоции, пережитые за весь день. Они смешались, создав невероятный коктейль, снесший все рамки. Возможно, стыдно и неловко за содеянное будет позже, но точно не сейчас.       — Ляг на живот удобнее и сведи плотнее ноги, чтобы держать эту штуку самой.       Вложив в ладонь Микасы вибратор, Йегер наблюдал за ней, снимая с себя оставшуюся одежду.       — Я смотрю, тебе нравится доминирование, — едко подметила она, но выполнила все то, что он сказал, и провела вибратором между ног. — Когда я протрезвею, наверное, буду злиться. Но это не точно.       — Не хочу думать об этом сейчас.       Как бы ни хотелось повторить секс без презерватива, но все же Эрен решил не гневить удачу, поэтому разорванная обертка отправилась в мусорку.       — А тебе идет роль послушной девочки, — сипло рассмеялся он. Эта покорность и впрямь возбуждала, пусть и приправленная колкими замечаниями.       Дергая за ремень и поднимая бедра Микасы удобнее, он подтянул ее к краю кровати и поставил одну ногу рядом с ней, что позволяло выбрать более удобный угол и более глубокое проникновение. Намотав вновь на кулак часть ремня, он начал медленно входить. Хоть возбудились они оба предостаточно, но с сомкнутыми ногами проникновение затруднялось. Эрен выругался, понимая, что, окажись сейчас у Микасы больше власти, не прими она его игру, презерватив пришлось бы менять довольно скоро. Думая о чем угодно, но только не о том, как соблазнительно она смотрелась в таком положении, Йегер выдохнул, оказавшись внутри полностью.       Вибратор работал на самом медленном режиме, но это все равно заставило Микасу рвано выдохнуть, утыкаясь лбом в простыню. Ее тело словно горело, особенно легкие, ягодицы и щеки, от чего голова немного кружилась. А может, от выпитого алкоголя? Ей было не важно. Внутри все сжималось, с каждым разом порождая волны мурашек по телу, которые словно сковывали ее душу, выбивая весь воздух из легких.       — Ты так и будешь стоять на месте? — прошептала она, проходясь кончиком языка по пересохшим губам.       — Не ворчи, — сквозь зубы процедил он. — Достаточно на сегодня приказов в мой адрес. — Голос звучал приглушенно, заставляя прислушиваться, словно гипнотизируя.       Весь день Эрен боялся сорваться на Микасу, высказать ей что-то, из-за чего бы пришлось потом извиняться, боялся обидеть… Но способ выплеснуть собственные эмоции подвернулся весьма удачно, утянув в игру с головой. Подцепив пальцами второй руки ремень, что плотно прилегал к коже Аккерман, Йегер медленно вышел из нее, но только чтобы повторить все опять и опять. Неторопливо, растягивая удовольствие, срывая и без того прерывистое дыхание. Мика прогнулась, громко простонав. Дрожащие пальцы сильнее сжали простынь.       — А если я продолжу ворчать? Что ты сделаешь? — Микаса попыталась лечь, но он дернул за ремень, возвращая ее в изначальную позицию. Локти медленно затекали, покалывая. Войдя резко и полностью одним толчком, Эрен только теперь выпустил ремень и склонился, блуждая поцелуями по влажной спине.       — Заткну твой прекрасный рот. Придумаю чем. Человек я творческий, знаешь ли. — Не сдержав порыв, он прикусил зубами кожу в районе лопаток. Сильно сжав ее бедра руками, он ускорился, двигаясь размашисто и немного неровно из-за пылающего внизу живота возбуждения. — Включай на второй и не убирай руку. Черт.       Дрожащими пальцами она переключила режим, ощущая, как в горле образуется пульсирующий комок волнения. Простыня с громким треском порвалась, не выдерживая то, насколько сильно Аккерман ее сжала. Ее хриплый смех прерывался стонами, тихим бормотанием. И чем ближе был оргазм, тем сильнее она сжимала Эрена внутри, заставляя двигаться быстрее, грубее. Свободной рукой она вцепилась в его плечо, тихо постанывая его имя.       — Бля-ять, — протянул он, почти скуля, из-за абсолютно отсутствующих каких-либо сил сдерживаться. — Я же так… Мика… Микаса, ты сильно сжимаешь, я… Черт-черт! — не выдерживая, прорычал Эрен, сильнее вжимаясь в тело Аккерман, ускоряясь.       Только как бы он ни старался, а оттягивать неизбежное уже не представлялось возможным. Хрипя от наслаждения, он продолжил неспешно двигаться, накрыв своей ладонью руку Микасы, прижимая вибратор сильнее, усиливая эффект, пока его язык проходился по ее шее, слизывая выступившие соленые капли. Аккерман тут же выгнулась, ощущая столь желанное облегчение. Глаза закрылись как только тело расслабилось, пропуская через себя кучу мурашек.       — Простынь порвалась, — прохрипела она, откладывая куда-то в сторону вибратор и ложась на спину.       — Похер, — бросил он, стаскивая с Микасы ремень, чтобы отшвырнуть его ближе к сумке. Откидываясь на спину, тяжело дыша, он смахнул со лба влагу. — Это… было что-то. Погоди.       Перед глазами плыло, сердце долбилось о ребра, поднимаясь к горлу, но Эрен все же поднялся и снял презерватив, сразу завязывая, намереваясь отправиться в ванную, чтобы освежиться.       — Удивительно, — едко произнесла Аккерман, приподнимаясь на локтях. Выпитый алкоголь не давал мыслить рационально и осаживать себя вовремя, во избежание ссор, из-за чего она вдруг почувствовала злость. — Это недо-поцелуй с Мими тебя так раззадорил, или ты просто решил выместить всю злость на мне?       — Я не желаю слышать о Мими в одном предложении с тобой. — Ультиматум, с которым лучше было бы просто смириться. Зашвырнув презерватив в мусорку, Эрен повел плечами, отгоняя ту сцену в клубе. — Ни Мими, ни кого-либо еще. — Нервно откинув одеяло, он сел на кровать, прикрываясь им. — Но на секс это не влияет, понятно? — Закинув руки за голову, он старался дышать ровнее, находясь на тонкой грани, не зная, что могло последовать, вырвись его ревность на полную.       Микаса закатила глаза, садясь на край кровати спиной к нему. Ягодицы тут же отозвались болью, заставляя ее поморщиться и вздохнуть, поджимая губы.       — Оно и видно.       — Микаса Аккерман, — предупреждающе произнес Эрен, подавшись вперед, — лучше не играй сейчас. — Будто последняя грань, последнее препятствие, за которым могло последовать то самое «неизвестное». — Скажи прямо, если не понравилось. Жаль, что Мими сейчас здесь нет? Поэтому о ней вспомнила сразу после секса со мной? — Обида вспыхнула, всплыв наружу колкими вопросами. — Или ей надо было и меня поцеловать для компании?       — Ты — придурок, понял? Какого черта? — Вмиг разозлилась Микаса, стягивая халат с кресла, брошенный второпях утром, и крепко завязывая его, быстро оказываясь рядом с ним. — Ты кем считаешь меня? А? — Голос сорвался на несколько тонов выше. — Если бы я хотела с ней спать — не была бы сейчас здесь. Какого хрена? Я — не твоя гребанная бывшая, не нужно до одурения ревновать меня. Но если ты так желаешь, то, пожалуйста, я пойду. — Она резко всплеснула руками, обходя его.       — Стоять, — рявкнул Эрен, вскакивая с кровати, злясь уже на самого себя за несдержанность. Он зажал Микасе рот, не давая больше произнести и слова. — Думаешь, я не понимаю, что ты ни к кому не прыгнешь, кроме меня? Меня злят эти идиоты, которые все еще пытаются подкатывать. Не ты меня злишь! — Кровь полыхала, разгоняемая учащенным сердцебиением. — У меня нет ни одной претензии к тебе. Но, блять, это невыносимо — смотреть, как тебя кто-то трогает там, где могу только я. — Без промедлений, не убирая ладонь, он спустил второй рукой ее халат с плеча, покрывая поцелуями. — Здесь. И здесь. — Он спустился к груди. — С тобой иначе. Ты возбуждаешь. — Его рука прошлась по ее животу, скользнув под халат. Впервые не хотелось крушить все вокруг, испытывая такой спектр эмоций, а утонуть в Микасе, заставить ее выбросить из головы даже мысли о том, что все его поведение было результатом банальной ревности. Встав за Микасой, он провел языком по ее шее, сбрасывая халат на пол, и легко подтолкнул на кровать.       Она плюхнулась на постель, неприятно стукнувшись коленями об пол.       — Тогда предъявляй им, а не мне. — Она приподнялась на локтях, пытаясь развернуться. — Я здесь причем?       — Вот им и буду, а тебя… — Ухмыльнувшись, Эрен опустился на одно колено, расположив его между ног Микасы. Его ладонь легла на ее шею, не позволяя подняться, пошевелиться. — Не дергайся. — Голову кружило от осознания происходящего, от эмоций, от всего. — Ты же возбудилась, — с нескрываемым удовольствием прорычал он, скользнув пальцами между ее бедер.       Больше ничего не нужно было говорить, поэтому, устроившись удобнее, он вошел довольно быстро, рвано выдыхая. Разместив две руки сперва на плечах Аккерман, он с каждым толчком перемещал их ближе к ее шее. Никто не смел трогать его Микасу. Только он. Будь у него возможность, он бы оставил метки по всему ее телу, чтобы каждый даже думать боялся смотреть на нее. Йегер двигался быстро, вжимая Аккерман бедрами в кровать.       Микаса охнула от неожиданности, чувствуя, как дышать становится труднее, инстинктивно сжимаясь и утыкаясь в простыню с тихим мычанием. Голова начинала пульсировать, а лицо медленно краснело. Колени сводило, а тело, не успевшее оклематься от предыдущего акта, вздрагивало от каждого его движения. Йегер ослабил хватку, из-за чего она гулко вздохнула, громко простонав.       — Только моя, слышишь? Никому не отдам, — хрипло повторял Эрен, периодически сбиваясь с ритма из-за не самой удобной позы. Навалившись сверху, он чуть замедлился, впиваясь зубами в ее плечо, после чего там остался след. Он покрывал ее спину поцелуями, чередовал с укусами, периодически ускоряясь. От нервного и взвинченного состояния или из-за того, что концентрация была на максимуме, Эрен в этот раз даже не прибегал к необходимости думать о чем-то, чтобы отсрочить оргазм. — Какая ты охуенная, Мика. Давай, скажи, что тебе нравится это. — Двигаться внутри нее было чем-то неописуемым и настолько приятным, что Йегер закрывал глаза от удовольствия. — Ведь нравится. — Голос был чужим, хриплым.       — Да, — простонала она, сжимая сильнее ноги. Он приподнял ее голову, чуть сжимая шею. Она сорвалась на шёпот. — Эрен… Сильнее.       Повторять не было необходимости. Он осторожно надавил пальцами, вспоминая давние уроки борьбы и способы ухода от удушающих. Поймав нужный момент, он отпустил шею, переместив руки на ее грудь, чуть приподнимая туловище. В виду этого было удобнее касаться шеи губами, слизывать выступающие соленые капельки. Раздвинув ноги Микасы шире, Эрен замедлился, сжимая в такт ее грудь, но только чтобы вновь нарастить темп. Тяжелое дыхание отдавалось пульсацией в ушах, стелилось пеленой перед глазами и уносило сознание за рамки этого времени. В полнейшее наслаждение. Он уже не понимал: сам так стонал или же этот севший голос с надломом принадлежал Микасе. Очевидно было одно: такого секса у него еще не было.       Жар разрастался по телу, зарождаясь чуть ниже живота, бился пламенем в голове и током в кончиках пальцев. Единственное, на что хватило остатков здравого мышления, так на то, чтобы прижать палец к клитору, выводя затем окружности.       Микаса дернулась, ощущая, как грудную клетку начало сдавливать пульсацией. Широко раскрыв глаза, она почувствовала, как на нее накатывает оргазм, из-за чего на несколько секунд перед глазами потемнело.       Из-за усилившихся спазмов Эрен прорычал что-то совсем невнятное, ускорившись по мере возможности. Тяжело и часто дыша, он закусил плечо Микасы, будто боясь, что его мог кто-то услышать. Еще пара движений, и ведь следовало задать вопрос «можно ли», но что-то сделать было уже невозможно. Изливаясь внутрь, он выдохнул, простонав, и спешно отстранил бедра, путаясь в своих же ощущениях, метавшихся от полнейшего наслаждения до непонимания, как вообще допустил нечто подобное в своем поведении. Хватая ртом воздух, Йегер присел на пол сзади, пытаясь сообразить, что только что произошло. На его губах проскальзывала самая умиротворенная и счастливая улыбка, и даже боль от стертого об ковролин колена не ощущалась. Впустив пальцы в волосы, Эрен чуть оттянул их, а потом провел ладонями по лицу, и только после этого коснулся бедра Микасы. Хотелось что-то сказать, но даже язык его не слушался.       Аккерман уткнулась головой в кровать, ощущая нечто горячее внутри.       — Вот это было действительно неожиданно, ты умеешь удивлять, — прошептала Микаса, приподнимаясь на локтях.       — Да как-то так получилось… — небрежно и так же тихо произнес Эрен. — У меня у самого такое впервые. — Придвинувшись ближе, он приподнял лицо Аккерман за подбородок и прижался своими губами к ее. — Бесподобно, — добавил он, подхватывая ее на руки. Замечая небольшую дрожь в ее теле, он ухмыльнулся. — Думаю, ты не против душа.       Осмотрев бегло пол перед кроватью, не заметив никаких следов, Эрен подошел к ванной комнате, остановившись перед закрытой дверью, и, подцепив ногой, вошел внутрь. Поставив Микасу в душевую кабинку, он шагнул следом. Сняв душ, он настроил поток воды на достаточно теплый.       Микаса вздохнула, притягивая его к себе, опираясь руками на его плечи.       — Может, нам всегда спорить? — Она подставила лицо под струи воды, пытаясь восстановить дыхание.       — Если тебе настолько все понравилось, то не обязательно спорить. Просто достаточно попросить. Разве я могу отказать тебе? — Эрен аккуратно направил воду на волосы Микасы, расправляя их второй рукой, чуть массируя кожу головы.       Аккерман ухмыльнулась, глядя на него.       — Ты не понимаешь, это были эмоции. Без них скучно. — Она уткнулась лбом в его грудь, ощущая то, как сильно голова начинает кружиться.       — Ну, значит мы оба зависимы от эмоций. А я еще и от тебя. — Сделав воду попрохладнее, Йегер улыбнулся. Микаса и впрямь иногда напоминала ему девчонку, о которой он должен был заботиться. Он водил ладонью по ее спине, направляя воду на шею, бедра, помогая смыть все с тела. — Только… А ничего, что я… Ну… В тебя? — Мысль об этом только сейчас догнала сознание, ударив по голове, вызвав волну волнения.       — Можешь не переживать из-за этого. — Она отмахнулась, отстраняясь, начиная массировать кожу головы. — Я серьезно. Можем даже на тысячу долларов поспорить, забеременею я или нет, хах.       — Как-то не хочется спорить насчет такого, — усмехнулся Эрен, не в силах размышлять сейчас ни о чем больше. Облив себя водой, он выключил воду и, придерживая Микасу за руку, помог ей выйти. — Ты такая забавная, когда подвыпившая. — Обернув ее большим махровым полотенцем, он поцеловал кончик ее носа. Все переживания медленно отступали от такой милой близости, и не хотелось думать ни о чем, кроме сияющих глаз Аккерман.       — Тебе повезло, что меня не воротит. Я вообще выпила меньше всех… — пробормотала она, закрепляя полотенце на груди. — Ты тоже прикрой свою радость. Все понимаю, но на третий раз меня не хватит.       — Прости, — усмехнулся Йегер, обматывая вокруг бедер полотенце. — Марафон как-нибудь в другой раз, но не сейчас, выдыхай. — Придерживая Микасу за плечи, он помог ей добраться до кровати и даже уложил под одеяло.       Он просто упал рядом на живот, зарываясь лицом в подушку, и только после этого повернулся к ней, чтобы провести ладонью по ее влажным волосами, затронуть большим пальцем уголок ее губ.       Она перехватила его ладонь, прикладывая ее к своей щеке.       — Может, не нужно марафонов? Завтра я буду ругаться. У меня болят ягодицы, колени и сводит вагину. Учитывая то, что я пьяная…       — А у меня опять будет скакать голос, — ухмыльнувшись, Эрен вздохнул. — Давай просто насладимся моментом, а потом — как будет. И прости, если больно было, я не хотел. — Чувство вины маленькой каплей прилипло внутри, хоть Эрен и отмахивался пока что от этого. Он смотрел на нее, уже сопящую, словно хотел навечно отобразить в голове этот ее образ. Разморенный после душа и активного секса, Эрен едва соображал, находясь в полудреме. Поправив одеяло, он прикрыл глаза, крепче обнимая Микасу.

***

      Утром, когда остатки выпитого алкоголя окончательно покинули тело Микасы, она проснулась под тяжестью тела Йегера, который во сне навалился на нее. Тяжело вздохнув, она выползла, садясь на край кровати. Ягодицы тут же отозвались резкой болью, заставляя ее удивленно глянуть на синяки, которые покрывали ее бедра и ягодицы.       — Черт, — прошипела она, поднимаясь и подходя к шкафу, на котором было зеркало во весь рост. Засосы, синяки, следы зубов. Растрепанные волосы и бледность. — Выгляжу как зомби.       — Зато хорошо оттраханный зомби, — пробурчал Эрен, даже не двигаясь. После всех вчерашних эмоциональных напряжений, да еще и спонтанного несвойственного ему секса, он ощущал себя выпотрошенным. Казалось, что ничего не сможет заставить его даже пальцем пошевелить, пока он не восстановится полностью.       — Я заметила. — Микаса оглядела следы от ладони на ягодице. Прозвучал стук в дверь номера и громкое «Завтрак!». Аккерман кинула быстрый взгляд на сонного Эрена, который даже и не думал двигаться, и, накинув халат, пошла забирать поднос.       — Завтрак на столе, — прикрикнула она, уходя в ванную.       От упоминания еды стало как-то не по себе. Небрежно надев трусы, которые еще пришлось поискать, Йегер поплелся следом, потирая глаза. Уже в ванной, достав зубную щетку, он уткнулся в шею Микасы, откинув в сторону волосы, касаясь ее кожи губами. Осознание произошедшего ночью накатывало ленивыми волнами, отчего промежутки между поцелуями становились длиннее, а дыхание учащалось. По лицу уставившегося на Аккерман в отражении зеркала Эрена можно было наблюдать весь спектр меняющихся эмоций. Он аккуратно приспустил халат с ее плеч и, приоткрыв было рот, тут же сомкнул челюсти, заметив нехилый след от своих же зубов на бледной коже. Вернув халат на место, его рука осторожно легла на ее ягодицу, а губы прошептали что-то наподобие «прости».       Как он вообще допустил, что так сорвался? Эрен никогда не позволял себе ничего, кроме нежности, аккуратных покусываний, и всегда был внимателен в сексе, и такое точно было для него впервые. Не то чтобы ему не понравилось… Но результат собственных действий принес смешанные эмоции.       — Все в порядке. — Она выдавила зубную пасту на щётку, нервно поджимая губы. — Я не злюсь.       — Это было как-то… внезапно? Должен был вести себя сдержаннее, но вчера… — Сглотнув, Йегер поспешил заткнуть себе рот щеткой, переняв пасту у Микасы. — Я в душ после тебя. Может, тебе принести еще чего? Ты только скажи, хорошо? — Чувство вины за устроенную игру в доминацию все еще дергало за ниточки.       Прохладная вода струйками стекала по лицу Аккерман, очищая голову от мыслей и облегчая ее состояние. Ей абсолютно не хотелось думать о том, что все произошедшее ночью было плодом его ревности.       — Мне ничего не нужно, — сказала она, меняя температуру воды на более теплую. — Что тебе сказал Стив вчера?       — Хуету, — бросил Эрен, вдавливая сильнее кнопку слива на бачке. — Что еще может сказать человек, думающий, что обзавелся строгим ошейником для меня? — От одного только имени продюсера чуть не вырвало, а пальцы задрожали. — Твою мать, — прошипел Эрен, сжимая и разжимая кулаки. Обычно помогало. — Слушай, давай сперва позавтракаем, хорошо? Не хочу портить настроение этим дерьмом.       — Ну ладно. — Она смыла гель для душа. — А вообще. Я пела, а ты даже не обратил на это внимания! И сказал, что все было ужасно, — выкрикнула она, потирая мочалкой руку.       — Для протокола. — Он открыл дверцу душевой, от чего на него полетели мелкие капли. — Все я слышал. И впервые мне настолько сильно хотелось утащить тебя со сцены, чтобы пела ты… для меня. — От сорвавшегося признания его губы дрогнули, а взгляд, лениво пройдясь по обнаженному телу Микасы, вернулся к ее лицу, отправляя явное предупреждение не заигрываться. — Но по собственному желанию.       — Первое слово дороже второго. — Она отвернулась, задирая подбородок. — И первое слово было вчера.       — Укусы не болят уже и задница? — Он выгнул бровь, сглатывая странное ощущение. Шагнув ближе, закрыв за собой дверцу, он наклонился к самому уху, прошептав: — Так можно ведь и другие места найти, где укусить, где отшлепать… Раз уж настолько понравилось. — Он перенял мочалку из ее рук, принимаясь повторять очертания ее тела. — Например, можно ведь и связать тебя. Или… Ты хотела, чтобы я использовал ремень, ведь так? Хотя, наверное, тебе понравилась идея с затыканием твоего рта. Когда-нибудь, Микаса, когда-нибудь.       Когда мочалка прошлась везде, то Эрен, набирая в ладони воду, смыл всю пену. Умывшись, проведя ладонями по волосам, приглаживая их назад, он вышел из душевой и, стянув мокрые боксеры, выжал их в раковину. Прихватив полотенце, он подмигнул Микасе, покидая ванную.       — Козел. — Она тихо засмеялась, домываясь и накидывая на себя халат, и замотала волосы полотенцем. Она вышла в гостиную. — Я теперь что, та самая подружка мазохистка? И вообще, задница у меня болит.       Она аккуратно села на диван, подхватывая стакан с соком.       — А вот козлом меня еще не называли. Ты прям официально первая. Считать комплиментом? — Намазав на тосты джем, он разложил на тарелке фрукты в одной ему известной комбинации. — Сильно болит? — Присаживаясь рядом, он пододвинул ближе столик, устроив на нем тарелку. — Я не знаю, что можно сделать в таком случае. Но, черт возьми, готов зуб дать, что тебе это понравилось. Ведь так?       — Если бы мне не нравилось, разве я бы визжала как поросенок? Я удивлена, что никто в стену не стучал. — Микаса взяла тост и сразу же откусила от него приличную часть. — Улль и Порко напились и поспорили на армрестлинг.       Эрен поперхнулся, подавшись вперед, стуча себя по спине. Запив соком, он сжал переносицу пальцами, покачав головой. Эта девчонка точно никогда не перестанет его удивлять своими выражениями и сравнениями.       — Нормально ты стонала. Мне нравится. Иногда кажется, что ты удивляешься своей же реакции, но это даже мило. — Он вскинул руки. — Я никому и никогда об этом не скажу. Даже на грани смерти. — Чмокнув Микасу в висок, Эрен потянул ее на себя, помогая устроиться удобнее. — Один раз Порко у него выиграл. Еще в Германии. Был там со своей группой проездом. — Йегер коротко улыбнулся, вспомнив почти безмятежное время. — Улль боится щекотки, ну, а я единственный, кто об этом как-то догадался. И… помог Порко выиграть. Это было очень давно. После этого Гал с нами и играет. Вернее, мы встретились с ним уже в Америке, выпили, разговорились…       — В этот раз ему никто не помог, — как-то мрачно заявила Микаса, ложась к нему на колени. Тост отправился обратно на тарелку. — Улль переборщил и получилось так, что он отломал половину стола рукой Порко. Мы думали, что сломал, но нет. Даже ушиба не было.       — Поэтому я стараюсь держаться подальше от пьяного Улля. Мне он как-то трещину в ребре подарил, просто обняв на сцене. Он решил подойти сзади и крепко обнять. Я не ожидал, дернулся, ну и… Едва сумел допеть, так как дыхалки совсем не хватало. — Эрен поерзал. — Получил страховку, но выступать дальше было трудновато. — Одно воспоминание тащило другое, переплетаясь. Помолчав, он добавил: — Я хотел бы быть вчера с тобой на том вечере, но… — Его пальцы прошлись по влажным волосам Аккерман. — Стив требует от меня образ, который я… — Хмурясь, Йегер откинулся на спинку дивана и уставился в потолок, перебирая пальцами волосы Микасы, пытаясь успокоиться. — Меня убивало то, как я тогда себя чувствовал. Но с тобой… Я не понимаю, чего он от меня хочет. Не понимаю, зачем заставлять играть гребаного суицидника, которым я не хочу быть? Я счастлив сейчас. Но на счастье нельзя заработать столько, сколько может принести моя депрессия. Мика, она ведь сожрет меня, если не смогу быть рядом с тобой. — Шмыгнув носом, он зажмурился, пытаясь унять ускорившееся биение в груди и жжение в глазах. — Судя по его исследованиям, у рок-музыканта, у которого все хорошо и это видят все, не такие рейтинги, как у тех, кого хочется спасти, вытащить из их проблем. Этот образ «продается». Нет, я послал его к чертям собачьим, пожелав еще всякого. Но… Штрафы, сорванные концерты, разрушенная карьера. Ладно если только одному мне, но ребятам… Может, мне и впрямь не стоило думать, что могу вылезти из дерьма, а просто следовало подохнуть? — прозвучало, как вопрос, на который он точно не хотел отвечать согласием.       Эрен не особо понял, что произошло, но звонкая пощечина обожгла щеку. Аккерман поднялась и отошла к другой части стола, наливая себе воды.       — Я не знаю, чего он хочет, но какого хрена ты смеешь думать, что суицид — это выход? Мне похуй, что он там просчитал, что не просчитал. Если я мешаю, пусть разбирается со мной, а не лепит штрафы другим. Гандон. — Она залпом осушила стакан, громко ставя его на стол. — Как раз мне нужно на студию через час, замечательно.       — Да не думаю я, — немного обижено произнес Эрен, потирая щеку, на которой начали проявляться отпечатки тонких пальцев. — Я обещал тебе быть рядом, хочу быть рядом. И буду. — Помолчав, он добавил: — Ляпнул, не подумав. Послушай, — он подошел, заключая в крепкие объятия, не позволяя вырваться, — я в любом случае выберу тебя. Подыхать сейчас — глупо. Я еще не спел тебе песню. На испанском. Назову альбом «Mi casa», и пусть гадают, о каком доме идет речь… А если серьезно, я не могу остаться в стороне и отпустить тебя одну к этому уроду.       — Как хочешь. — Она пожала плечами. — Одеться мне дашь? Тебе, кстати, тоже стоит тогда.       — Да. Точно. — Он отстранился, чтобы в спешке начать одеваться. — Мне собираться-то пара минут. Давай после гастролей и правда свалим на месяц? Без интернета, связи… Телевизор можно оставить с какими-нибудь местными каналами. Только не на корейском. У меня с ними личное. И чтобы, — он прислонился плечом к стене, влезая в джинсы, но, прошипев, вспомнил, что травму после ночного приключения получил и он, благодаря острым ногтям Аккерман, — чтобы океан был в шаговой доступности. Я бы разрубал тебе кокосы. Они вкусные. — Хотелось говорить и говорить на отвлеченные темы, лишь бы не думать о том, что вертелось в голове, не думать о предстоящем разговоре.       — Я не люблю жару, но куда-нибудь в Европу съездила бы. — Она надела черную рубашку и свободные штаны с высокой талией. Сильно заморачиваться ей не хотелось. — Да и просто остаться дома было бы неплохо. Подальше от этого придурка. Он сегодня выжмет все из меня.       — В Европе мне нравится намного больше, чем здесь. Маленькие домики, парки, уютно. Все мои друзья там. А здесь… — Он отмахнулся, накидывая поверх привычной черной футболки косуху, и небрежно всунул ноги в поношенные кеды. Берцы, конечно, хороши, но не каждый день. — Вызову такси. — Набирая номер, Эрен, скорее от нервозности, шлепнул Микасу по ягодице, стремительно отскакивая в сторону.       — Вот если не умру, туда и поедем. — Микаса глянула на Йегера, как на дурака. Для чего он отскакивает каждый раз? — Играешь в симулятор скакалки?       — Хватит тырить мои фразочки, — усмехнулся он, ожидая ответа оператора. — В наших отношениях шутки о смерти должны быть законодательно закреплены за мной. И вообще, ты щипаешься больно. Уж лучше успеть отой… Да. День добрый. Такси на ближайшее время. — Он хлопнул по карману, понимая, что оставил бумажник на столе, и, озвучивая адрес, сунул его во внутренний карман.       — Я не так часто щипаю тебя, чтобы ты отлетал от меня на метр. — Микаса кинула сумку к выходу и стала расчесывать влажные волосы. — Кто бы мог подумать: здоровый парень боится девушки ростом метр семьдесят пять. Да я вешу в два раза меньше тебя.       — Лучше перестраховаться. — Прислонившись к стене, он усмехнулся. — Ты вон простыни разрываешь в лёт, как тебя не бояться?       — Я сделала это случайно! — Она кинула в него губку для чистки обуви. — Если бы не ты, я бы ее не порвала.       — Значит, больше никакого секса? — увернувшись, ухмыльнулся Йегер. Попавшая ровно в стену губка, шмякнувшись, так и осталась на полу. — Да и я же вроде ничего такого не делал. Ты же такая чувствительная — неужели раньше не было такого?       — Откуда мне знать? После первого раза я спала только с женщинами, а с ними все иначе. Потому что я была ведущей, — невозмутимо сказала она, подкрашивая губы красной помадой.       — Вон оно что, — протянул Эрен, едва не прикусив язык. Он никогда не считал себя таким уж гуру в сексе, просто старался быть внимательным к мелочам, замечать реакции партнера, слушать. Сопоставляя сказанное Микасой ранее, он немного растерянно почесал затылок, вспоминая не лучший их первый раз, после которого странно, что не был послан далеко и надолго — в его понимании. Но все-таки улыбка засияла на его лице. — Так получается, что я тебя устраиваю настолько, что даже лучше, чем с девушкой? — От внезапности заданного вопроса Йегер кашлянул, прикусывая саднящую губу.       — Не думаю, что секс с мужчиной и секс с девушкой можно сравнивать. — Она повернулась к нему. — Но можешь считать, что ты лучший мужчина. Мой бывший в постели полный лох, хорошо хоть этот стыд был между нами только один раз.       — Какой еще бывший? — Эрен сомкнул губы, изображая полнейшее непонимание. — Будем считать, что и того раза не было. А сейчас, — он вальяжно подошел, становясь сзади, собрал ее волосы в свободный хвост, закрепив своей резинкой, — выходить пора.       Чуть потянув на себя, Йегер поцеловал ее в лоб.       Она накинула на себя кожаное пальто и очки, чтобы скрыть проступающую синеву под глазами. После ее отравления она так и не прошла, как и бледность с легкой слабостью. Все это было странно. С чего бы ей травиться? Да и чем? Сэндвичем? Почему тогда с другими все в порядке?       — Слушай, тебя никогда не тошнило от еды на гастролях? Или воды там, не знаю, — спросила Аккерман, когда они зашли в лифт.       — Пару раз как-то было, — неохотно начал он, отходя в сторону. Говорить о том, что выворачивало его частенько уже давно, он не стал. Только если раньше причиной молчания было наплевательское отношение к себе, сейчас это был банальный страх узнать что-то, к чему готов не был, поэтому Эрен намеренно засовывал свои страхи и мысли по этому поводу во временный ящик. Правда по окончании гастролей он четко решил наведаться к доктору. — Но с моим образом жизни и постоянным нервным напряжением — это в порядке вещей. А тебя что, до сих пор тошнит? — Он прищурился, всматриваясь в выражение лица Микасы.       — Нет, просто это странно. Я не могла отравиться. Даже когда ела всякую дичь неизвестного происхождения, меня не выворачивало. — Она поправила очки. — Впрочем, это просто моя мнительность. Наверное.       — Со всеми бывает. — Он пожал плечами, выдыхая. — Главное, что больше не рвет. Потому что это немного пугает. Сама понимаешь. А вообще, курить надо бросать. Да. Мне тоже. А то вон — чуть на прошлом концерте голос не сорвал. — Опустив на макушку кепку, он сжал руку Микасы, потянув из лифта.       — Не хочу бросать курить. У меня стресс, а без сигарет будет совсем тяжко. Да и плевать мне на голос, так даже лучше. — Микаса поправила сумку, поморщившись. В голове сразу всплыл образ Стива.       — Буду смотреть на тебя и облизываться. Это несправедливо. — Противореча своим же словам, оказавшись на улице, Эрен щелкнул зажигалкой, прикуривая и выдыхая дым в противоположную от Микасы сторону. — А если ребенок? — Секундное осознание странности вопроса и, округлив глаза, он, спешно затянувшись еще раз, поспешил исправиться: — В смысле, я не про это! У тебя просто ребенок. — «Блять! Можно ведь хоть раз в жизни не нервничать, разговаривая про детей. Я многого прошу?». — У тебя, — начал он на выдохе, говоря четко каждое слова, — в квартире игрушки и фотография с девушкой. Вот.       — Это моя крестная дочь, Эрен. Луиза. И она гостит у меня каждую субботу, а игрушки — это она забыла в прошлый раз. Когда я тебя прогнала. Чего это тебя так трясет на этой теме? Я не забеременею. — Она немного спустила очки, серьезно глядя на Йегера.       — Крестная, — вздохнул он, сделав долгую затяжку. — Ерунда. Я просто думал, что тебе, ну, хотелось бы всего этого. — Заметив нужное такси, он одним щелчком направил окурок в урну.       Аккерман поджала губы, поправляя очки, и еле слышно прошептала «хотелось бы».       — Ой, не бери в голову. Просто представил все это и… Ты не подумай, я не против детей и все такое! — Эрен крепче сжал пальцы Микасы. — Но мне тебя еще мало. Понимаешь? Короче ерунда. — Он поморщился и нервно надвинул козырек кепки на глаза, будто это могло бы его спрятать. Начиная волноваться, Эрен часто путался в собственных мыслях, из-за чего понять его было не всегда легко.       — Понимаю, — сквозь смех ответила Аккерман. Такси плавно подъехало, впуская их в теплый салон. Они молчали всю дорогу. Она ерзала, явно что-то обдумывая, но все-таки не выдержала и повернулась к нему, быстро шепча на ухо: — Ты серьезно думал, что я залетела из-за тошноты?       — Я сомневался, — честно признался он, закрываясь. — И вот нифига не смешно. Я не вдавался в такие подробности женской анатомии. Мне хватало знаний о том, как дети делаются, откуда берутся и как избегать беременности. А тут еще и эти видео. Когда-нибудь я либо выкину смартфон, либо сожгу интернет к чертям. — Он скрестил руки на груди, вспоминая, как просто не знал, как реагировать на ту или иную информацию, попадавшуюся ему на глаза. — Ты знала вообще, что почти в большей части видео про нас, актив — ты? Но апогеем всего стало то, что людям интересно, как бы выглядели наши дети. Блять. Они их создали. — Эрен повернулся наконец к Микасе, открыв ей лицо, смотря на нее своими большими глазами, приобретшими темно-зеленый оттенок с холодом льда. — Конечно, красивые, не спорю. Но блять. Еще и тошнота твоя… Прикинул все, подумал, что не время ведь еще. Иногда меня пугают фанаты. — Нахмурившись, поняв, что наболтал и без того слишком много лишнего, Эрен выпрямил на руке пальцы, рассматривая их.       — Если бы они узнали всю правду… — Она промолчала, откидываясь назад. — Их настигло бы разочарование.       В такси снова воцарилось молчание, но только на пять минут. Микаса вновь повернулась к Эрену.       — Блять, я хочу на это посмотреть. — Она скрестила руки, смущенно отворачиваясь. — На детей, в смысле.