The Darker Sides of Deku

В момент, когда Мидория попал под причуду по типу сыворотки правды (которая принадлежала одному из студентов бизнес-курса), он начал умолять Серо заклеить ему рот. Правда, у него просто случилось словесное недержание. Иида всегда знал, что Мидория был умным, но сложность и громкость мыслей, что проходила через его голову каждое мгновение просто удивили его. Это было поразительно, если не малость устрашающе. Иида подразделял себя вполне умным человеком, но его мозг не был устроен так. Серо, к счастью, повиновался по той лишь причине, чтобы заткнуть своего бедного друга. Остаток дня Мидория неустанно использовал язык жестов. Основываясь на показания Коды и его доски, а также учителей, сыворотка правды распространялась и на язык жестов, но Мидория не был достаточно ловок и быстр, чтобы грамотно проецировать свои мысли. Всё же Иида смог поймать то, как Кода часто заливался румянцем, словно красная девица, и не мог сдержать поток любопытства в сторону того, что же именно говорил Мидория. К сожалению, ему предстояло это узнать. Было время обеда, и Мидория решил провести его в классе, так что он бы мог снять скотч и поесть, не докучая окружающим своим словесным поносом. Иида легко представил своего друга, который разговаривал сам с собой настолько часто, что едва мог положить еду в рот. Ему было его жаль, но такого рода вещи были просто предначертаны для Мидории. В любом случае, Урарака и Иида ещё раз уточнили его уверенность в желании уединиться, но он отмахнулся от них, так что группа направилась к кафетерию. Не прошло и пяти минут, как он заметил, как Мина, Серо, Киришима и Каминари проскользнули мимо. Иида был вполне уверен в их точке назначения, так что он, Тодороки и Урарака пошли в оборону. Иида первым догнал их, но, к сожалению, «Бакусквад», как их окрестили, уже вломился в класс. «Расскажи мне свои секреты!» — закричала Мина, крепко обнимая Мидорию, путая его волосы. Паника проскользнула в его глазах, но он закусил губу, говоря: «Только потому, что у меня очень много секретов, это не значит, что я расскажу их тебе, Мина. Пожалуйста, не ставь меня в подобную позицию. Некоторые секреты могут буквально навлечь на тебя опасность, чего я бы очень не хотел…» «Ой, да ладно, один-то не повредит», — сказала Мина. Мидория отвел взгляд. «Оу, хорошо, ты знаешь про ситуацию с Убийцей Героев Штейном? Теми, кто победили его были я, Иида и Тодороки, но полиция это скрыла, чтобы нас не арестовали, и чтобы сохранить свое лицо». «Мидория!» — ахнул Иида, ступив в комнату. «Прости, Иида, это был самый нормальный!» — сказал Мидория. Ему было неприятно. Бакусквад был занят тем, что выпал из реальности. «О боже мой! Так вот почему вы были так обижены, когда я сказал, что он довольно крут? — спросил Каминари с раскрытыми глазами. — Потому что он пытался убить вас, как бы да». Иида прищурил глаза: «Ты и так знал, что он пытался убить нас». «Ну, да, но он также определённо спас Мидорию от того Ному, — заметил Каминари. — Зачем бы он стал это делать, если он хотел убить вас?» «Потому что я подхожу под его критерии героя. Я доказал, что достаточно героичен для него. Иида таковым не был, поэтому его пырнули в руку, на которой позже провели операцию. Мне тоже. Я также нуждаюсь в операции, хотя часть её уже проведена. Дальнейшее вмешательство заставит меня прервать обучение на какое-то время, так что забиваю на это и страдаю от повреждения нерва. Я не уверен, заметили ли вы, но я даже не могу согнуть мизинец на левой руке. Разве это не странно? В любом случае, это не так уж и больно». «Мидория!» — ахнул Иида. «Какого чёрта?! — воскликнула Мина, наблюдая за тем, как его мизинец пытается иннервироваться. Он даже не приблизился к остальным пальцам в кулаке. — Это те вещи, которые ты скрываешь от нас? Чувак, расскажи ещё!» «Мидория!» — крикнула Урарака, задыхаясь, когда они только прибежали, Тодороки и, что было странно, Бакуго неподалёку. «Ребят, я правда не хочу вам больше ничего рассказывать, — умоляюще проговорил Мидория. — Разве ты не можешь просто снова заклеить мой рот, Серо? Я уже не хочу заканчивать обед. Просто прекратите это для меня. Я не могу так. Я лучше пойду в свою ко-» Бакуго начал зубоскалить. «Эй! Прекратите вести себя как кучка идиотов и идите на обед. Его секреты не такие и интересные, в конце концов, так что хватит раздражать его». А, его взяли с собой, чтобы он утихомирил своих друзей. Как умно. «Ой, да откуда тебе знать, Каччан?» — спросил Киришима, игриво улыбаясь. «У-у-ух, и правда? Мидория и Бакуго друзья детства! — завизжала Мина. — У тебя должно быть куча всяких совместных историй с этим придурком! Скажи мне! Скажи мне!» «Да нихрена этот идиот не зна-» «Он несколько раз призывал меня к самоубийству», — сказал Мидория, нахмуривая брови. Затем его разум поспел за тем, что сказал его рот, и он мгновенно побледнел, а на лице его читался хронический ужас. Каждый в комнате замер. «Он что?» — спросил Тодороки спокойным голосом, но Иида мог чувствовать, как упала температура в комнате. Мидория сжимал свои губы со всей силы, пытаясь не говорить. И всё равно слова срывались с них. «Раньше он ужасно издевался надо мной, уничтожал мои вещи и называл меня бесполезным Деку, а иногда, если он был в особенно плохом настроении, он говорил мне спрыгнуть со школьной крыши, потому что я был беспричудным, и единственный шанс для меня получить причуду — это спрыгнуть…» «Чувак», — вырвался потрясённый ужасом шёпот Киришимы. Мидория рыдал, как если бы слова правды доносили ему огромную боль. Иида заметил то жгучее чувство, как когда Штейн ранил его брата. Его мысли были будто в пожаре. Он не особо мог рационально думать в этот момент. Его переполняли эмоции. Кулак Ииды встретил глазницу Бакуго с приятным шлепком, его разум не поспевал за ним. Это было приятно. Это было успокоение. Хотя он не был уверен, для кого именно: для него или для Мидории. Бакуго, схватившись за свой глаз, пялился на Ииду так, будто у него выросла вторая голова. «Как ты, блять, посмел! — сорвался Иида, беря пример с Мидории. Он был прав насчёт ругательства. О боги, он действительно имел в виду то, что говорил! — Как ты, ублюдок, смеешь с кем-то так разговаривать! Я знал, что у тебя недостаёт геройских качеств, — Иида разочарованно зарычал, — но совершить что-то настолько злодейское, как призыв кого-то к суициду! Кого-то, кому ты, очевидно, небезразличен! ЧТО, БЛЯТЬ, С ТОБОЙ НЕ ТАК?!» «Ебать», — шокировано шепнул Киришима. Все, казалось, были напуганы реакцией Ииды, кроме, может быть, Тодороки и Мидории. Иида схватил Бакуго за лацканы пиджака и встряхнул его. «Разве твои родители не научили тебя хоть чему-то? Ты думаешь, они бы также гордились тобой, если бы узнали, что ты сделал? Что, если бы Мидория покончил с собой, хах? Ты об этом когда-нибудь думал? Где, ты думаешь, ты бы тогда был? Если бы ты был замешан в его смерти? Я просто… Я просто не могу понять, — прорычал Иида, — что вообще могло привести тебя к…» «Мидория, ты знаешь, почему он это сказал? Была ли это шутка? Был ли он серьёзен?» — спросил Каминари, прокусывая свои щёки и пятясь назад. Рука Мидории была приклеена к его лицу, в попытках остановить поток слов, стремившихся наружу. «Это случилось потому, что я хотел подать документы в ЮЭЙ, а он хотел быть единственным поступившим из нашей школы. Он и раньше мне это говорил, но я тогда не то чтобы слушал». «Очевидно», — процедила Урарака острым голосом. Она тоже была в гневе и стояла наперекор двери на случай, если Бакуго попытается сбежать. Иида фыркнул: «Причина, по которой ты вел себя злодеем была в том, что кто-то другой хотел стать героем? Почему я не удивлён?» «Всё было не так! — сорвался Бакуго, наконец отыскивая свой голос. — Вы ничего не знаете!» Иида оскалил зубы: «Тогда, будь добр, объясни?» «Пожалуйста, Иида, прекрати, — в голосе Мидории читалась боль. — То, что ты ворошишь прошлое, никому не сделает лучше». «Нет, — сказал Тодороки, бродя взглядом по всем присутствующим. Он выглядел самым спокойным, но Иида чувствовал холодок и знал, что тот был также разозлён. — Я думаю, каждый из нас желал бы узнать». Бакуго посмотрел на своих друзей так, как если бы просил у них помощи. Серо пятился, будто ожидая взрыва. Каминари вместе с ним. На лице Мины также читалась злость. Киришима выглядел самым расстроенным, он чуть ли не плакал, как будто Бакуго лично предал конкретно его. «Ну?» — в ожидании спросил Иида. «Я был просто ребёнком», — в свою защиту высказал Бакуго. Ярость Ииды всполыхнула с новой силой. «Все мы были детьми. Сколько из нас призвали людей к суициду?» — скрипнул зубами он. Никто, конечно, не поднял своих рук, потому что все они были достойными людьми. «У меня были некоторые проблемы…» — сказал Бакуго, не встречаясь с ним глазами. Вместо этого он поймал взгляд Киришимы. Киришима тихонько покачал головой, а глаза Бакуго расширились от немого ответа. Никто из его друзей не собирался вступиться и защитить его на этот раз. «Иида, он стал гораздо лучше с тех пор, как мы были детьми, — сказал Мидория, хотя бы пытаясь. — Он очень вырос с того момента, как попал в ЮЭЙ, нет никакой нужды делать ему выговор». «Заткнись, Деку, — сорвался Бакуго на автомате, почти рефлекторно. — Тебе не нужно защищать меня». Раздался ещё один шлепок, когда Иида ударил его ещё раз. Это произвело такой же шок, как и тогда и, в конце концов, Бакуго попытался оттолкнуть высокого парня, даже устроив небольшой взрыв. Было больно, но Иида был сильнее, чем блондин полагал, особенно когда он был зол. Ожоги горели, но тренировки сделали это ощущение почти родным. «Какие проблемы могли привести тебя к желанию смерти кому-либо?» — Иида глядел на Бакуго сверху вниз. Они никогда не ладили. Бакуго всегда был неуважителен по отношению к правилам и к людям вокруг него. Но Иида всегда пытался дать ему презумпцию невиновности. Также как и все остальные в классе. Похоже, он этого не заслуживал. Бакуго ответил ему тем же взглядом, его упёртость снова набрала силу: «Отъебись». Гляделки всё продолжались. «Бакуго, — наконец вмешался Киришима. Он выглядел удивительно хрупким. — Пожалуйста». Бакуго взглянул на него и быстро отвёл взгляд. «Я не хотел, чтобы он умер», — неохотно признал он. «Тогда зачем сказал ему?» — спросил Иида. «Заткнись, — огрызнулся Бакуго. — Я не знаю, окей? Его лицо бесило меня. Я не знаю! Я был злым ребёнком, он просто постоянно был на пути и просто бесил меня. Просто забудь уже». Иида стиснул зубы. Урарака хмыкнула. Подбородок Мидории был плотно прижат к его груди, а руки всё ещё закрывали рот. Безмолвные слёзы текли по его лицу. Тодороки наморозил немного льда на полу, но его выражение всё ещё было закрытым. Мина выглядела так, будто хотела сказать что-то, но вместо этого кусала губы. Серо и Каминари оба были у окна и выглядели то ли напугано, то ли разгневанно. Киришима единственный заговорил: «Чувак, Бакуго, это немного слишком. Очень, очень слишком». Выражение предательства рассекло лицо блондина. Как будто бы он ничего из этого не вынес! Как он мог не понять?! Иида не понимал. Как можно было не понять, что то, что он сделал, было непоправимо? Иида снова поднял кулак. «Иида, остановись! — крикнул Мидория. Иида повернулся и встретился с зелёным взглядом его друга, полным серьёзности. — Это не его вина, окей? Он этого не заслуживает». Даже Бакуго выглядел сконфуженным таким заявлением. Блондин не подал голоса, а отвёл взгляд, выглядя виноватым. «Мидория», — сказал Иида. — Ты не можешь всерьёз думать, что его действия были оправданы. Если бы ты последовал его…» «Но я этого не сделал, — прервал его Мидория. — Я не суициднулся, так что всё, закончили. Мне не нужно, чтобы ты сражался за меня в моих проблемах. Бакуго был ублюдком почти так же долго, как я его помню. Это не значит, что он плохой парень, и это не значит, что твои удары исправят ситуацию. Легко судить вещи с внешней перспективы, но ты не знаешь его так же хорошо, как знаю его я. Так что, будь добр, отвали». «Деку», — сказал Бакуго в тот же момент, как Иида произнёс: «Мидория». «Это касается всех вас, — он скрестил руки на груди и, несмотря на решительный огонь в глазах и сжатую челюсть, выглядел невероятно уязвимым. Голоса класса, казалось, застряли у них в горле. — Не лезьте не в своё дело». Урарака сглотнула. Затем её выражение переменилось во что-то более уверенное. «Деку… Изуку, как твои друзья, я не думаю, что мы можем так поступить. Не можем, даже как герои. Ты знаешь, что он был неправ. Если… если бы он поступил бы так с любым из нас, ты бы тоже заступился. Так почему для тебя это нормально? Почему ты не против, что он причиняет тебе боль, Изуку?» «Потому что я ненавижу себя», — без каких либо раздумий ответил он, а затем его руки захлопнули его рот. Очевидно, это работа сыворотки правды. Понимая, что он попал под шокированные и полные ужаса глаза своих одноклассников, он оглядел их запаникованым взглядом и сбежал из комнаты. «Изуку!» — Урарака первая оправилась от своего ужаса и бросилась за ним. Тодороки тоже долго не думал. Иида сомневался. Его рука всё ещё стискивала Бакуго. Он мог легко их догнать, но он медлил. Глаза Бакуго были широки, как блюдца. Иида встретил их, жажда мести всё ещё бурлила гневом в его крови. Эта была та злость, от которой он обещал избавиться, хотя она, похоже, всё ещё сопровождала его. «Теперь ты счастлив?» — мягко спросил он блондина. Глаза Бакуго светились слезами и всем спектром неопределённых эмоций, но Иида не имел достаточного терпения, чтобы распределять их. Он уронил парня на задницу и направился за своим другом. Он не чувствовал никакого удовлетворения, а от Мидории уже давно и следа не осталось, когда он догнал Тодороки и Урараку. Злость никуда не ушла.