* * *
Инукаси уже второй день пудрит мне мозги с доставкой. Проблемы, отсрочки... Я сбавлю тебе цену… подожди… я не виновата… за пол цены отдам… Господи, неужели эта женщина настолько глупа, чтобы думать, что без заказанных мною пистолетов я не буду убивать? Не хочет помогать мне губить душу? Беспокоится за свою шкуру? Что её поймают? Глупо, мы уже это проходили. Опять надеется на то, что Сион каким-то образом узнает о моей «деятельности» за то время, пока она будет нести всякую ересь, пытаясь отговорить меня от прибыльного дела, которое так мило сочетается с моим желанием уничтожить Шестую зону? Просто те твари, которых я буду убивать, дольше помучаются, забрызгивая кровью более обширные пространства. Не люблю грязи, а от запаха крови меня начинает чуть мутить — наверное, сказываются детские, полустёртые из памяти, но всё ещё живущие во мне, воспоминания. А может, она, действительно, прониклась к Сиону? Растрогалась от его жизненных устоев? Не хочет разрушать его видение мира, пусть даже и косвенно приложив к этому руку? А может этой шавке противна даже сама мысль, что такой светлый, наивный ребёнок будет делить кров с массовым убийцей, у которого в последнее время настолько часто стали случаться приступы острой нужды в самопознании, что он начинает задумываться о прогрессирующей шизофрении? Что за чушь? Я не верю ей ни на секунду, ещё несколько мгновений — и я перестаю верить себе... А ещё у меня в прямом смысле слова раскалывается голова. Такое ощущение, что по ней ударили чем-то чертовски тяжёлым, и кажется, что череп, не выдержав такого обращение, вот-вот разлетится на части. Да и эти ублюдки — мои заказчики. Если есть предложение — на него сейчас же находится покупатель. Слух о том, что я возьмусь за устранение щекотливых проблем без тревог о собственном послужном списке, распространяется в определённых кругах со скоростью света. И отказывать, делая жалобные глазки и сбивчиво объясняя, что "так да так", совершенно, не в моих интересах. Зачем подпорчивать себе репутацию в том, от чего зависит уровень моей жизни? Что-что, а понижать я его не намерен.* * *
— Ну… ммм… это не… Это уже стало привычной вечерней картиной: прийти и увидеть моего чудика, читающего очередную сказку детям. Увидеть, побороть в душе чувство небольшого пренебрежения вместе с удушливым наплывом нежности и, презрительно хмыкнув, плюхнуться на кровать. И засыпать под его мерный, такой тихий и ласковый голосок. Можно закрыть глаза и, слушая его чтение, принять на себя роль единственного слушателя, расслабиться, позволив воображению нарисовать картину, где Сион вот таким вот убаюкивающим голосом рассказывает мне сказки на ночь и, дождавшись, пока я засну, приникает сухими, чуть обветренными губами к моим и шепчет, что любит меня, ну, или просто желает сладких снов… И пусть такое может произойти лишь в моём больном воображении, мне, измученному прошедшим днём, безумно этого хочется, потому что я, действительно, вымотан, выжат как лимон, как тряпочка. Я устал от сегодняшней игры, устал от мыслей и обещаний, устал от препираний с вредной шавкой, просто человечески устал. Но, видимо, в моей жизни всё не может идти гладко, всё не может содействовать мне даже в таких мелочах, как тихая, одинокая обитель. Видимо, я не заслужил и того малого, о чём прошу, потому что когда я вхожу в наше жилище, астрочка не читает своим нежным голосом сказку, мой цветочек сидит и самым непозволительным образом краснеет под тремя парами любопытных глазёнок, уставившихся на него так, как будто съесть хотят… Меня передёргивает. Когда он краснеет передо мной, я смотрю на него так же? Или с ещё более сильным давлением? Что интересно ляпнул этот импровизированный детсад? Закрываю дверь чуть громче, чем нужно, привлекая к себе внимание ещё больше покрасневшего Сиона и мелочи. Окидываю "публику" пренебрежительным взглядом, явственно намекая на то, что пора и честь знать, о чём чудик сразу же сообщает, ненавязчиво предлагая прийти завтра. Мелочь благодарит и собирается. Я уже предвкушаю то, как окунусь в объятия тонкого одеяльца, как какое-то шебуршание заставляет обернуться. Напротив Сиона, уперев ручки в бока, стоит незнакомая мне до сего дня девочка лет пяти, тёмноволосая, с пронзительно-серьёзными синими глазищами, и полной уверенностью на лице. — И всё-таки это неправильно!!! – твёрдый взгляд взметнулся на меня. — Ты тоже должен сказать ему, что это неправильно! Я приподнимаю бровь и смотрю на решительную малявку. — Что неправильно? — Если кто-то живёт вместе, нужно сначала выйти замуж! Мне мама так сказала. А он, - тычок пальчиком в залившегося краской Сиона, - говорит, что не выйдет за тебя замуж, и это неправильно! — Ну я же объяснял… что… ну… - мямлит мой сожитель, а я едва удерживаю уголки губ от того, чтобы они не расползлись в предательской улыбке. И что же ты объяснял, Сион? — Я говорил тебе… — Не. Правильно. Точка! - девочка хмурит бровки. — Когда ты любишь кого-то и живёшь с ним, то нужно выходить замуж! Любишь, любишь, любишь… Это слово эхом отдаётся у меня в голове, и мне кажется, что сойти с ума во второй раз всё же возможно. — Кито, я же говорил, что это не… — Ты говоришь, что беспокоишься, когда он уходит, и ты готовишь еду, и ещё убираешься, и… плачешь. Ты в точности, как моя мама! А мама и папа замужем, значит, вы тоже должны пожениться! И я права!!! Она чуть ли не топает ножкой и с всё той же уверенной мордашкой выбегает за дверь, а я перевожу взгляд на красного, как помидор, Сиона и стараюсь не начать смеяться от радостной информации. Значит, ты беспокоишься за меня, ждёшь и… плачешь? — Сион, я… это… — Нет!!! Она неправильно всё поняла, Недзуми, не думай… Я никогда и не думал! И я… - на его лице застыла обида и решимость не дать мне подумать о нём… как? Неужели он думает, что я посчитаю, что это плохо? Хмыкаю, прерывая его, и иду в душ, на ходу стягивая куртку, не удосужившись даже повесить её у двери, как обычно. Я вообще ни о чём не думаю, пока шагаю к ванне, моя голова предельно пуста, пока я раздеваюсь и залезаю в воду, она остаётся точно такой же, когда я возвращаюсь и, отказавшись от ужина, залезаю под одеяло, когда ощущаю на себе пристальный взгляд, когда считаю мгновения, ожидая, когда же, наконец, погаснет свет, когда я зажмуриваюсь так, что глазам становится больно. «Ему, действительно, будет наплевать, если я не вернусь?..» Чёрт, даже сжатое в кулаках одеяло и прокусанная до крови губа не спасают от следующей мысли. «Неужели ему всё равно?» Может, я всё же хочу, чтобы кто-то поплакал в одиночестве, если моё сердце остановится ещё до того, как я достигну цели?* * *
Наверное, это бывает у всех. Наверное, это нормально — вот так вот проснуться и понять, что… что мир, от которого хочется сбежать, безоговорочно, твой мир. Точнее — твоя реальность. Настоящая. Что ты не хочешь открывать глаз утром. Ночь кажется тебе самым лучшим временем суток. И периодически ты мечтаешь о том, как несёшься куда-то вдаль, слыша только свист ветра… И можно лишь поздравить себя. Ведь если это так, то… я однозначно нашёл своё настоящее место в этом предельно настоящем мире. Мне остаётся только научиться переносить всё это, научиться извлекать положительные моменты, научиться не сходить с ума от осознания этой самой реальности, научиться не заставлять себя жить, а просто плыть по течению… Тело затекло, а кисти рук сводит такой невероятной болью, что я даже не в состоянии пошевелить пальцами — во сне я так и не отпустил зажатое одеяло, и руки всю ночь пробыли в напряжённом состоянии. — Чёёёрт… Сквозь заляпанное окошечко под самым потолком пробивается холодный, лунный свет и кусочки тёмного неба. Спать. Какого чёрта я проснулся так рано? Надо выкинуть из головы все мысли и снова окунуться в спасительные объятия мира снов. Это просто… мне просто нужно закрыть глаза… Ведь вчера был сложный день, и сегодняшний тоже не сулит мне расслабленного графика. Вчера… Нет, не думать, не думать, просто закрыть глаза и… «Нет, нет, я никогда не…» Спать, спать, спать… «Нет, Недзуми, и не думай!» Да-да, Недзуми, не думай, не думай, спи! Спи!! Чёрт!!! Откидываю одеяло куда-то в сторону, сжимаю зубы и стараюсь удержать рвущуюся наружу злость. Куртку в руки и, не удосужившись надеть, выбегаю на улицу. Чёрт, чёрт, чёрт! Ненавижу!!!!! Слышишь?!! Ненавижу тебя, чёртово, глупое, наивное создание! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!!!* * *
Закрываю глаза, пытаясь отдышаться и успокоить взвинченное сознание, яростное сознание, жаждущее сознание. Меня переполняет напряжение. Я сам себе напоминаю высоковольтный кабель, в голове проносятся невнятные пульсирующие мысли, а по мышцам и коже пробегают электрические разряды, меня трясёт… Мне нужна моральная и физическая разрядка, иначе я просто взорвусь, взорвусь как атомная бомба, как ядерный реактор, который может рвануть в Шестую зону и вместе с собой погрести под останками города всё население. Меня просто разрывает от непонятной ненависти, злости… Непонятной… Пусть она будет непонятной, пусть она останется неясной со всего лишь жалкими догадками и крупицами понимания, пусть… Иначе я всё же сделаю это… найду причины… а я не хочу, чтобы эти самые «причины» сейчас пострадали. Не время, я же обещал себе, самому себе… а слово, данное себе, нужно держать. Если не можешь исполнить то, что обещаешь себе, как можно сдержать обещание, данное другим? Не думать. Не думать. Чёрт. На улицах этой помойки даже в четвёртом часу ночи не утихает жизнь. Нет, она ещё больше возрастает. Что ж, возможно, в темноте какая-то часть грязи от происходящего скроется сразу. На это хотя бы можно надеяться. Верно? Прохожу по загаженным улицам, рассматривая грязные стены, таких же грязных людей… с грязными, осквернёнными телами, с прогнившими до основания мыслями… Меня тошнит, меня коробит, я готов взорваться, хотя внешне абсолютно спокоен. Со стороны покажется, что у стенки, напротив которой я стою, и то больше эмоций, чем у меня… Оглядываюсь. Справа — светящиеся окна какого-то дешёвого кабака, в котором тебе с радостью предложат великое разнообразие различных наркотиков и дрянного алкоголя, а на верхние этажи всегда можно утащить какую-нибудь обдолбанную шлюху. Иными словами, это просто рай для того отребья, что шатается по переулкам, ища развлечений и оплакивая незаслуженно загубленную жизнь, не делая ни малейшей попытки как-то выкарабкаться из дерьма. Тошнит. Всегда брезгал подобными заведениями, но… — Когда-то же нужно начинать, - бросаю в никуда и толкаю обшарпанную дверь.* * *
Горло обжигает горькое поило, которое даже с натяжкой нельзя назвать алкоголем. Чистый спирт, после третьей кружки полностью лишающий способности мыслить как разумное существо, после пятой — ты не то, что теряешь разум, ты теряешь себя. Но, блять… теперь я понимаю, зачем люди пьют. Это невыразимо-чёткое ощущение невероятного спокойствия и ясности, способности совершить всё, что ты хочешь, способности совершить всё, что когда-то не получалось, способности вознести себя к вершине… способности… способности… к чёрту, у меня нет мыслей. Нет объяснений, есть только уверенность, истина, мантра… Да я - БОГ! Но я всё ещё помню, зачем я здесь, помню, что по телу гуляет электричество в двесте двадцать вольт, ищущее выход наружу, я по-прежнему это помню. Шестая кружка. Этот мир не так уж плох, знаете? Этот мир полон милых доброжелательных людей, этот мир ещё не так опротивел мне, этот мир… — Эй, крошка, тебе не скучно сидеть тут одному? Может, присоединишься к нам? - оу, а вот и один из таких замечательных людей, какая забота обо мне… я польщён… — Конечно, так приятно… - я улыбаюсь, вкладывая в гримасу на моём лице как можно больше доброжелательности. О, живые люди такие тёплые, и это так приятно — когда тебя обнимают, наверное, моя гримаска всё же удалась… — Тебе заказать ещё выпивки? – ммм… Не откажусь, конечно же. Зачем? Так хорошо, когда тебя обнимают… когда проводят рукой по груди, когда касаются губами кожи за ухом. Мммммм… Ещё чуть-чуть… ахххх… Вот, совсем немного… Оказывается, у меня так много пуговиц на брюках… не ожидал… — Такая милая крошка… Прияяяятно… Секунда… Неужели бармен так и не обратит на меня и моего нового знакомого никакого внимания? Вторая… И куртка, оказывается, так легко расстёгивается… Третья… — Аггмммхххх!!! Что случилось, милый? Больно? Правда больно? Ой, а если я сейчас ещё и поверну чуть в другую сторону? И так больно? Ай-ай-ай… Прости меня. Нет, у меня к тебе притензий нет, мы просто чуть по разному друг-друга поняли… Ой, что-то спинке стало холодно… Всё же, живые люди теплее, ах, они такие тёплые… Удар. Немая сцена. Я, вертящийся на высоком барном стульчике, с безумными глазами и окровавленным ножиком в руках, и упавший в моим ногам парень лет двадцати, с разрезанным по всей ширине животом. О, я даже слышу, как бешено забились в грудных клетках сердечки сидящих в этой забегаловке людей… Просто музыка какая-то!!! Секунда. Две. Три. — Ах ты, сука!!!!! - бросается ко мне какой-то мужик. Наверное, они были знакомы, наверное, они были друзьями, наверное, он сейчас хочет меня убить. Я только чуть подкорректирую, ладно? Амбал падает с перерезанным горлом, а я спрыгиваю со стульчика и обвожу собравшихся взглядом. По телу опять бегут тысячи электронных разрядов. Ну?! Кто следующий?* * *
Созерцаю груду окровавленных тел, лежащих у моих ног. Ха-ха, прямо-таки картина маслом. Бармен, всё с таким же пофигистическим выражением лица, наливает мне какой-то хрени в бокал. Улыбаюсь. Всё же это так приятно. — Кхм, кхм. Игнорирую и прошу полотеничко — мой ножик опять в грязи, какая жалость… — Кхм, молодой человек. Мне понравилось. Можно вас на минутку? Улыбаюсь. Всё-таки нужно ещё раз потеребить Инукаси с доставкой… — К вашим услугам. Р.S. Простите, что проды так долго не былo.)) В будущем буду пытаться писать быстрее.)) Очень волнуюсь и жду ваших комментариев)