***
Как может самое прекрасное за последнее время утро стать самым отвратительным? Именно это я ощущала весь день. И когда мы собирались в дорогу, и во время самой поездки, и когда я смотрела, как Авдеева уезжает с одним из своих товарищей-руководителей Сергеем. У них вообще была странная компания (у руководителей я имею в виду). Надежда Викторовна была управляющей, но отвечала еще и за продажи, Сергей был как-то связан с продуктологами, а Николай, еще один представитель «верхов», работал в маркетинге. Также были менеджеры высшего звена – связующие между конкретными отделами и руководством. И это самое руководство постоянно общалось. Я слышала, что почти все переговоры и какие-то мероприятия на высшем уровне у них проходили в связке. Поэтому меня не удивило, что Авдеева, по прибытию в город, прыгнула к Сергею Ивановичу в машину. Но то, что она прошла мимо меня и будто целенаправленно проигнорировала – хорошо, что плечом не толкнула, — это меня задело. Поэтому когда я вернулась домой, первым делом я хотела набрать Аленке и все ей рассказать. Но когда телефон оказался у меня в руке, а сама я почти нажала на клавишу вызова, то мысль поделиться всем с подругой не казалась мне уже столь привлекательной. Да и что бы я сказала? Что сначала начальница сама пристала ко мне, сама инициировала поцелуй и все за ним последующее, а утром сделала вид, что я ей воспользовалась? Нет уж, спасибо. В моей коллекции и так достаточно позорных историй, ни к чему добавлять к ним еще одну. Поэтому я решила оставить эту историю при себе. Как я и ожидала, Авдеева стала меня избегать. Точнее, она попросту меня игнорировала. Изредка мне доставался жалкий кивок в качестве приветствия. И не более. Она даже перестала придираться ко мне и делать какие-то замечания по поводу моей работы. Что, собственно, отразилось на моей работе. Я совсем раскисла и не хотела ничего делать. Нет, в моей жизни были одноразовые связи, но как правило, это было обоюдным желанием. А тут… Я никак не рассчитывала на «секс по пьяни». Лучше бы вообще ничего не было, чем так. Ведь она мне правда нравилась. Я действительно хотела бы узнать ее получше, выяснить, кто она на самом деле, за маской успешной и независимой женщины. Узнать ее слабости, привычки, любимые места в городе, узнать, что ей нравится, что она любит, а что на дух не переносит. В общем, все то, что интересует обычных влюбленных людей. Все это я хотела бы знать. Всю ее, от и до. Но все, что мне доставалось – взгляд из-под приподнятой брови и губы, сложенные в ухмылке. Таким образом прошла пара недель, и я уже была на грани того, чтобы уволиться к чертям собачьим, потому что меньше я думать о ней не стала, а лед между нами таять так и не собирался. Наконец, и сама Авдеева не выдержала моей работы в стиле «не шатко – не валко». И вечером в четверг она вызвала меня к себе в кабинет. Я зашла и слегка затормозила на пороге. Она сделала перестановку. Теперь в самом углу, слева от входа, стоял небольшой мини-холодильник, а на нем поднос с начищенными стаканами. Диван же теперь шел вдоль по стене, а оба шкафа – и большой, и маленький, стояли напротив, справа. — Проходите, Слава, присаживайтесь, — абсолютно безэмоциональным голосом проговорила управляющая, продолжая подписывать какие-то бумаги и складывая их в синюю папку. Я прошла и села. Уставилась на свои руки, сложенные на бедрах. — Слава, у меня к вам есть разговор, — закрыв папку и убрав ее на край стола, а после сунув ручку в специальный органайзер, она подняла на меня взгляд. — Я слушаю, — пробубнила я, снова утыкаясь глазами вниз. — Что происходит с вашей работой? Вы видели свои показатели? Знаете, как обстоят дела? — Судя по тому, что я здесь, не слишком хорошо, — ответила я и положила локоть на край стола. Повернула голову, уперлась подбородком в кулак и… локоть соскользнул, а моя голова дернулась. Черт. Почему моя неуклюжесть рядом с ней всегда на максимуме?! — Не ушиблись? – почти с заботой спросила она. — Нет, все в порядке, — прокашлявшись, я выпрямилась. — Я, честно сказать, ждала от вас большего рвения и больших успехов, когда предлагала вам эту работу. — Все мы ждем одного, а получаем другое, — пробурчала я себе под нос. — Что, простите? — Я говорю, что понимаю, о чем вы, — сказала я громче. — И, признаться, я разочарована вашими результатами, — добавила Авдеева, не отводя от меня взгляд. — А вот это уже входит в привычку, — снова сказала я сама себе, вспомнив эту фразу, сказанную ей в то утро. — Что вы сказали? – вновь не расслышала Авдеева и нахмурилась, сосредотачиваясь. — Я говорю, отлично. Отлично понимаю, что вы имеете в виду. Я тоже ждала других… результатов, — ответила я, имея в виду совсем не работу. — Неужели я в вас ошиблась, Слава? – Авдеева наклонила голову, уставившись мне в глаза. – Может, дело в мотивации? Обычно все бьются за бонусы, но… Может, вас интересует что-то другое? Какие-то льготы от компании, особые условия, я не знаю, — она растерянно обвела взглядом кабинет, словно пыталась придумать, чем бы меня замотивировать. — Нет, с мотивацией все нормально. Менять ее не нужно, — твердо сказала я. – Я еще со старой не разобралась, — добавила еле слышно, опять говоря совсем не о работе. — Так, Слава, давайте начистоту, мы взрослые люди, — решительно начала Авдеева, а я впервые испугалась этого разговора. – У вас после… того тимбилдинга совершенно упали все показатели. Мне начальник отдела предоставил отчет. Все еще хуже, чем когда вы начинали. А должно быть наоборот, ведь вы набрались опыта, как-то… влились в процесс. Как я думала. А по факту все наоборот. В чем дело? Это из-за того, что там… произошло? Я подняла на нее взгляд, готовясь сказать твердое «нет». Я собиралась ответить, что мне вообще плевать на то, что было, и меня это нисколечко не волнует, но… Ее глаза. Я не могла врать, глядя ей в глаза. Поэтому, открыв рот, и вместо того, чтобы вывалить ей целую тираду о том, что меня совершенно не беспокоит произошедшее, я лишь тихо произнесла на выдохе: «Да». И снова опустила взгляд. Эта женщина меня убивает. Когда в ответ я ничего не услышала, то подняла голову. Я смотрела на нее, а сама только и вспоминала о том, как она выглядела без одежды. Какая у нее мягкая загорелая кожа, которая все еще пахла солнцем. Как дрожали ее мышцы, когда я их касалась. Как впивались в меня ее пальцы. Еще и поэтому я не смогла ей солгать. Потому что знала – совру, и будто предам все то, что было. И пусть для нее это ошибка, для меня это было важным. — Отлично, — наконец, выдохнула она и откинулась на спинку своего кресла, качнувшись. – Ну, нам определенно нужно что-то с этим делать, — проговорила Авдеева на удивление спокойно. — Я… Понимаете, я… — набрав в грудь воздуха, я посмотрела на нее. Женщина внимательно следила за мной взглядом своих пронзительных глаз. – Вы мне… нравитесь. И я… В общем, я понимаю, что для вас это все глупость и ошибка, но… Думаю, будет лучше, если я уволюсь, — выдавила я и отвела глаза. Она ничего не ответила. Я услышала, как скрипнул стол, и подумала, что Авдеева достала бумагу, чтобы я написала заявление. Не отходя от кассы, так сказать. Но когда я повернула голову, то не обнаружила ее на своем месте. Зато в тот же момент почувствовала, как мне на плечо опустилась мягкая и теплая ладонь. Я вздрогнула, услышав ее голос у себя над ухом: — Я не совсем это имела в виду. Я задрала голову, глядя на нее снизу вверх. — А что вы имели в виду? На меня смотрели два голубых глаза с темной радужкой вокруг. И меня буквально пригвоздило этим взглядом к стулу. А когда эти глаза стали приближаться, я поняла, что еще пара секунд и у меня начнется настоящая паника. Я вывернулась и соскочила со стула, запнувшись о его ножку и снеся какие-то документы со стола, которые рассыпались, как осенние листья в октябре. — Простите, — я принялась поднимать разлетевшиеся листочки, пытаясь не помять их. Но руки дрожали так, словно я работала шредером – того и гляди одни огрызки от бумаг останутся. — Слава, — Авдеева подошла ко мне, когда я подняла все листы, что валялись на полу. — Я все собрала, — я сунула ей стопку документов, не поднимая глаз. Она молча забрала их и снова положила на стол. — Посмотри на меня, — перейдя на «ты», проговорила Надежда Викторовна, оставшись стоять напротив меня. Я молча отрицательно покачала головой. Нельзя. Она опять что-то сделает, а потом мне снова будет больно. — Ладно. А если так? Я увидела, как ее руки опустились к талии и… начали вытаскивать блузку из юбки. Мои зрачки непроизвольно расширились. Уверена, они были похожи на две черные большие шайбы. Я смотрела, как она расстегивает пуговицу за пуговицей, и как в итоге полы ее нежно-розовой блузки разошлись, оголяя живот и грудь. — Святые угодники, — прошептала я, не в силах более себя контролировать. Я пялилась на ее грудь, как пятнадцатилетний девственник, и ничего не могла с этим поделать. — Мне нравится твоя реакция, — проговорила она еле слышно и… избавилась от блузки, оставшись в бюстгальтере и юбке. — Я… Я не могу. Это… Вы же… — мямлила я неразборчиво, при этом не имея ни сил, ни возможности отвести взгляд. — Я думала о той ночи все это время. Я… Я не могла так просто тебе довериться. Мне нужно было понять, принять… Прости, что повела себя, как сука, но… у меня не было выбора. Мне уже не раз было больно. Снова я этого не хочу. Она сделала еще один шаг ко мне, оказавшись совсем вплотную. Я же продолжала смотреть на ее грудь, с трудом понимая смысл того, что она пыталась до меня донести. — Не заставляй меня просить об этом снова, — прошептала она уже у моих губ и… поцеловала меня.***
Я сидела в машине у подъезда дома своих подруг и пялилась в окно. Мои глаза все еще были широко распахнутыми, словно меня хорошенько долбануло током, и я все еще не отошла. М-да. Секс в кабинете начальства. На диване. И столе. Просто прекрасно, Кузнецова. И тем не менее, все еще ничего не ясно. Авдеева, конечно, получила то, что хотела, но ясности в наши отношения это не внесло. Но она хотя бы не сделала вид, что не знает кто я, после того, как мой рот покинул ее промежность. Это уже хорошо, наверное. Правда после этого она довольно быстро выпроводила меня восвояси. А я как обычно не могла просто уйти как нормальный человек. Я не заметила, как она заперла кабинет, и когда собралась выходить, то чуть не сломала дверную ручку. В итоге, я дергала ее, как ненормальная, пока Авдеева не подошла и не повернула замок. Красная, как роза, я выскочила из кабинета и тут же отправилась к Аленке с Аней, потому что мне нужно было с кем-то поговорить. И вот, я уже минут двадцать сижу в машине, потому что, как выяснилось, они ушли в кино. А я не догадалась позвонить перед тем, как ехать к ним. Через сорок минут я увидела их, повернувших из-за угла дома. Улыбающихся, смеющихся, веселых. Два бомжа шли в обнимку, по направлению в мою сторону. И такие они были беззаботные, что часть этой легкости перешла и мне. Я улыбнулась, когда они прошли мимо меня, и один из бомжей заливисто рассмеялся. А когда в тот же момент по крыше машины что-то стукнуло, я вздрогнула от неожиданности. — Не спи, замерзнешь! – рассмеялась Аленка, еще раз треснув по крыше. — Убери свои вонючие руки от моей машины, — проворчала я, открывая дверь. – Поцарапаешь еще. — Слав, ты меня, конечно, извини, но даже если огромная собака насрет на капот, это будет не так заметно по сравнению с количеством ржавчины на твоей «птичке». — Не оскорбляй мою машину, — прошипела я и хлопнула дверью. С окна отвалился «дождевик». Алена расхохоталась и ускорила шаг, возвращаясь к Ане, которая ждала нас у подъезда. — Корова, — пробурчала я, подняла отвалившийся кусок пластика и бросила его внутрь салона.***
Аня что-то делала в комнате, а мы с Аленой сидели на кухне. Мне всегда нравилось, что девушка понимала, когда нас лучше оставить с подругой вдвоем, хотя я прекрасно знала, что это трепло расскажет обо всем Ане, как только дверь за моей спиной закроется. Но у меня не было секретов ни от одной из них, просто… С Аленкой говорить было как-то привычнее. Аня меня иногда смущала своей зрелостью и какой-то мудростью не по годам. А так как мои рассказы редко были об умных поступках, мне проще было поделиться этим со своей подругой, которая хотя бы наполовину такая же идиотка, как я. — Ну, ты и дура, — протянула Аленка, качая головой. — Дура? Ты же сама громче всех орала, мол, давай, переспи с ней, затащи ее в постель! – возмутилась я. — Да я же не думала, что ты послушаешь! – всплеснула руками подруга. — В смысле?! — Ну, ты же никогда не подойдешь первая к женщине! А про нее ты рассказала так, что я поняла, будто она натуралка, да еще и замужняя, а значит, бояться было нечего. Но я же не знала, что ты настолько отбитая, что полезешь к такой бабе всерьез! Она же тебя, как семечку щелкнет, только рожки да ножки останутся, куда ты влипла? — Эй, угомонись. Во-первых, я к ней не лезла. Фактически. Во-вторых, она же не послала меня после второго раза. Она объяснила свое поведение… — проговорила я, понимая, что доля истины в словах подруги все же есть. — И как? – Аленка сложила руки на столе и уставилась на меня. — Что как? — Как она это объяснила? — Ну, там… Она говорила… Что-то… — пробормотала я и вздохнула. – Блин, я не помню. Она что-то говорила, но я не слышала ничего. Я как сиськи ее увидела, так вообще будто отключилась! Соображать перестала. — Ты что, маленькая? – сморщившись, качнула головой подруга. – Сисек ни разу не видела? — Блин, Ален, видела конечно, просто… У нее… Какие-то особенные что ли, — я почесала затылок, качая головой. – Вот правда. Я вспоминаю, и сама удивляюсь. Как загипнотизированная была. Ничего не соображала. Титьки увидела и все. Дальше как в тумане. — М-да, — цокнула Алена и засунула одну ногу под задницу. – Советую прекратить эту историю. — Я не могу, — честно призналась я. — Что значит не можешь? Прекращаешь и все. Найди другую работу. — Ален, ты, конечно, извини, но ты мне не мама, не указывай, — ощетинилась я. — Я не указываю, я беспокоюсь о тебе! – возмутилась подруга. — А можно беспокоиться не в повелительном наклонении? — Ты издеваешься? – прищурилась Аленка. – Ты реально хочешь продолжить эти непонятные отношения? Если она тебя в первый раз выкинула, то и второй выкинет. Ты же не с ней сейчас. Она получила свою порцию и выставила тебя. Я же говорила, что все бабы натуралки до первого раза. Ей видать понравилось. Тем более она молоденьких любит. Но, конечно, можешь продолжать. Глядишь, и тебе машину купит, — усмехнулась Аленка, а я рот от возмущения открыла. — Знаешь, что? — Что? — Иди в жопу, поняла? Я пришла к тебе, как к другу, за поддержкой, а ты! – я встала с табуретки, чтобы гневно покинуть кухню. — А я как друг тебе честно сказала, чем это все закончится! – Аленка тоже соскочила со своего места. — И чем же? — Тем, что ты будешь снова размазывать сопли у меня по столу, когда она бросит тебя! Мы стояли друг напротив друга и дышали, раздувая ноздри, как два разъяренных быка. — Эй, вы чего кричите? – в кухню зашла Аня и только это, мне кажется, уберегло нас от драки. — Ничего. Кто-то ведет себя, как сволочь, а так все нормально! – буркнула я и направилась в прихожую. — Слава! – Аня вытаращилась на меня, удивленная такой репликой. — А кто-то ведет себя, как дура! – не осталась в долгу Аленка. Аня тут же повернулась к ней и шикнула. — Ну и иди дружи с умными значит! – проорала я, обуваясь. – Ань, к тебе это не относится, — примирительно проговорила я, а увидев удивленно поднятые брови девушки, поняла, что вновь сморозила глупость. – В смысле… Не то, что ты не умная, ты умная, я имею в виду… — Я поняла, — Аня улыбнулась и погладила меня по плечу. Аленка так и не вышла из кухни. – Вам нужно обеим успокоиться и нормально поговорить. — Не буду я с ней разговаривать. Я вообще с ней дружить не буду. С тобой – буду, а с ней нет, — ответила я, стараясь говорить так, чтобы Аленка услышала. — А я всем подарки привезу из Таиланда, а тебе – верблюжий навоз! – крикнула подруга из кухни. — Ну и подавись своими подарками! Не нужно мне от тебя ничего! – заорала я в ответ и повернулась к Ане. – Проследи, чтобы эта мымра ничего мне не покупала. Сама можешь купить, а ей запрети. — Хорошо, как скажешь, — снисходительно улыбнулась Аня снова и поцеловала меня в щеку. – Береги себя. — Пока, — кивнула я. – И этой ненормальной передай… Что она овца, — бросила я напоследок и вышла из квартиры. Тоже мне, друг нашелся. Засрала меня сразу, даже не выслушав нормально. Я ехала домой и ворчала себе под нос, негодуя. Мы с Аленкой иногда ругались, это правда. Но сегодня почему-то мне были особенно обидны ее слова. Может, потому что я полагала, что она может быть права? Конечно, Надежда Викторовна не дала мне никаких пояснений насчет того, что между нами происходит, но… Она поцеловала меня на прощание. И это же должно что-то значить, разве нет?! Вернувшись домой, я приняла душ, сменила постельное и решила непременно поехать на следующий день к бабушке, потому что поняла, что очень по ней соскучилась.***
Это странно, но в понедельник я будто заново родилась. Я так активно работала, что в три раза перевыполнила свою обычную норму. Даже руководитель отдела, проверяя вечером отчеты, отметил это и похвалил меня. Авдеева была в командировке до следующей недели, и я откровенно грустила. У меня был ее номер, но написать ей я стеснялась. Да и что бы я ей сказала? «Надюха, как дела? Я соскучилась»?! Поэтому я просто бросила все силы в работу, ожидая возвращения начальницы, так как я хотела расставить все точки над «i» и понять, наконец, что между нами происходит. Все было, как обычно – я работала, потом мы с Машкой сходили на обед, она рассказала, что рассталась со своим Жориком, но он снова пытается ее вернуть, потом я опять работала, а вечером, под самый конец смены, ко мне подошел руководитель отдела и сказал, что мне нужно зайти к начальству. Я не сразу поняла, к какому начальству, ведь Авдеевой не было в городе, но он уверенно назвал номер ее кабинета, и я направилась туда, все еще не понимая, кто меня там ждет. Может, кто-то другой занял ее кабинет, пока сама женщина в отъезде? Особо долго размышлять мне не пришлось, так как когда я открыла дверь, то сразу поняла, кто меня там ждал. В нос ударил знакомый аромат, который как обычно выбивал почву из-под ног, и я не смогла сдержать широкой улыбки при виде нее. — Добрый вечер, Слава, — спокойно проговорила она, одарив меня дежурной улыбкой. Я замялась на секунду, не зная, как к ней обращаться – на «ты» или все еще на «вы», поэтому решила не рисковать. — Добрый вечер, — кивнула, стирая с лица дебильную улыбку щенка, дождавшегося своего хозяина. — Проходи, присаживайся, — она рукой указала на мое уже привычное место, а сама что-то пыталась отыскать в небольшом черном чемоданчике для документов. — Спасибо, — пробормотала я, отмечая, что ко мне она обращается на «ты». Значит, лед тронулся. Но непонятно, он тронулся только с моей стороны или с ее тоже. — Я… — она замолчала на мгновение, изучая какой-то документ, что достала из чемодана, а потом, убрав его обратно, продолжила. – Я тут ознакомилась с результатами этой недели. Ничего не хочешь сказать? Продолжая рыться в бумагах, она даже взгляд на меня не поднимала. А мне так хотелось увидеть ее глаза! Я сглотнула и решила уточнить: — Что-то не так? Мне казалось, наоборот, эта неделя прошла хорошо. Меня даже хвалили, — пробормотала я в недоумении. Наконец, она нашла, что искала, положила документ на стол, а чемодан опустила на пол. Потом взяла ручку, подписала бумагу и нажала на клавишу селектора. — Зайдите, пожалуйста, заберите документы для Сергея Ивановича. — Конечно, Надежда Викторовна, — отозвался глухой голос в аппарате, и Авдеева убрала палец с кнопки. — Итак, на чем мы остановились? – проговорила она, оглядывая стол. – Кстати, хочешь чай или кофе? — Нет, благодарю, — она впервые взглянула на меня, но длилось это не дольше пары секунд. После чего женщина вновь отвела взгляд. Неужели она скажет, что я все-таки хреново работаю и уволит? Потому что поняла за эту неделю, что то, что мы сделали (уже дважды) – ошибка. В этот момент в кабинет, постучавшись, зашла одна из секретарей и забрала бумагу. После чего попрощалась и вышла из кабинета. — Работа, — проговорила Авдеева, словно только вспомнила, о чем мы говорили. – Я ознакомилась сегодня с вашими результатами. И… должна сказать, что весьма удивлена… — Ну, я старалась на самом деле, — проговорила я, не имея понятия, правильно ли я расценила эту паузу в ее предложении. – Нет, конечно, я понимаю, что мне еще далеко до гуру продаж, но мне казалось, что дела пошли лучше. Хотя вам, конечно, лучше знать, — я опустила взгляд на свои руки, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. — Слава, о чем ты говоришь? – я услышала в голосе Авдеевой искреннее удивление. – У тебя потрясающие результаты! Я удивлена, но в приятном смысле, — словно успокаивая, проговорила она. — А, да? – я вскинула голову, уставившись на нее. – Я просто… Неважно, — мотнув головой, я улыбнулась. — Я рада, что ты начала оправдывать мои ожидания, — наклонив голову, проговорила Авдеева, растягивая соблазнительные губы в улыбке. — И я… Рада… — пробормотала я еле слышно, уставившись на ее красивый рот. — Я скучала по тебе, — неожиданно сменив тему, сказала Надежда Викторовна, а я будто лучший в мире подарок получила. — Правда? – я думала, рот порвется к херам – так сильно я улыбалась. — А ты? – она вскинула бровь и локтями оперлась на стол, отчего ее декольте стало еще более откровенным. Что, естественно, тут же подействовало на меня. У нее не сиськи, а какие-то гипнотические круги. — Я… Да, — кивнула я, не уверенная в том, о чем именно говорю. — Ты хоть поняла, о чем я тебя спросила? – рассмеялась Авдеева, видя мою реакцию. — Нет, — широко улыбаясь, честно ответила я. — Ладно. Тогда запри дверь и поцелуй меня наконец. Я с готовностью кивнула и соскочила со стула, кинувшись в сторону двери. Запнувшись по дороге о ее туфлю, видимо, сменную пару, я чуть не уперлась носом в пол, что вызвало очередной приступ смеха у Авдеевой. Заперев дверь на замок, я развернулась к женщине, которая следила за каждым моим движением. Когда я двинулась обратно, она начала снимать свой приталенный пиджак, а я начала стягивать тонкую ветровку. Когда оказалась около нее, то уже была без футболки, а ее рубашка была расстегнута. Она не стала томить меня и сразу же привлекла к себе для поцелуя. Ее губы требовательно кусали мои, а пальцы зарылись в волосы, оттягивая их, что приносило смесь боли и удовольствия одновременно. Я сняла ее бюстгальтер, наконец, прикоснувшись к груди. У меня точно какое-то ненормальное отношение к ее сиськам, ей-Богу. После того, как задрала ее юбку, усадила на стол. Авдеева же обернула свои длинные ноги вокруг меня, продолжая жадно целовать. Это была страсть. Самая чистая, настоящая, без примеси романтики и ванили, против которых я, к слову, совсем была не против. Просто голая химия, которая дает возможность для еще более голой физики. И противостоять этому я была не в силах. Мои пальцы ритмично погружались в нее и это было так привычно, словно, я делала это полжизни. А когда она откинулась на стол, сдвинув все лежащие под ней вещи, мои глаза готовы были вывалиться от увиденного. Соски возбужденно торчали, сама грудь двигалась в такт с движениями тела, руки она завела за голову и схватилась за край стола. Ее тело выгибалось, а ребра, казалось, и вовсе жили своей жизнью – они были во власти сбившегося дыхания и поднимались то вверх, то вниз. Когда она простонала, извещая об успешном окончании нашей тесной «встречи», я несколько минут с удовольствием любовалась на капельки пота, которые выступили на лбу и висках женщины. А потом она приподнялась, притянула меня к себе, еще раз жарко поцеловала и… отодвинула, слезая со стола. Поправила юбку, взяла блузку, надела ее, накинула пиджак и уже через пару минут выглядела так, словно ничего и не было. Лишь легкий румянец на ее щеках выдавал то, что что-то происходило. Я растерянно посмотрела на стол, на котором был полнейший беспорядок, и решилась сказать то, что так и вертелось на языке: — Мы можем поговорить? Авдеева посмотрела на меня так, словно удивилась тому, что я умею разговаривать. Но кивнула, усевшись на край стола и сложив руки на груди. — Я… Ну, я хотела спросить… Как бы… Чтобы понимать, потому что сейчас я не понимаю, а понять хочется… — начала я бормотать, сбиваясь. — Я слушаю, — мягким голосом проговорила Авдеева, и это придало мне сил. – О чем ты хотела спросить? — Мы… Ну, мы… Кто? – отрывисто выпалила я, буквально заставляя себя не отводить взгляд. — Кто? – переспросила она, не понимая сути вопроса. Что, в общем-то, неудивительно. — Ну, мы – кто? В смысле… Я, ты… Мы как бы… — Ты хочешь спросить, как назвать то, что происходит между нами? – усмехнувшись, проговорила женщина. — Да! – с облегчением и громче, чем собиралась, выпалила я. – В смысле… — покраснев от того, что снова повела себя эмоционально, я прокашлялась и более суровым и сдержанным голосом повторила. – В смысле, да. Что между нами происходит? Святые угодники, хорошо, что «крошка» не добавила или «бейба». Мачо, блин. — А что между нами происходит? – она наклонила голову, протянула руку и, схватив меня за петельку на поясе джинсов, притянула к себе. Ее губы опять оказались непозволительно близко, и мое дыхание сорвалось. — Мне кажется, что один очень многообещающий сотрудник прекрасно проводит время со своим руководством. Разве нет? Я зачарованно смотрела на ее губы, которые растягивались в ленивой улыбке. И, понимая, что мое сознание снова затуманивается, кивнула. — И как мы это назовем? – она чуть наклонилась и коснулась губами моей щеки у уха, вызвав волну мурашек. Я прикрыла глаза, пытаясь не забывать дышать. — Ну? – она отодвинулась, а я чуть не застонала от разочарования. — Ну? – моргнув, я уставилась на нее, уже даже не помня, о чем шла речь. — Ты помнишь, о чем мы говорили? – усмехнулась Авдеева. – Точнее, ты сама завела этот разговор. — Я? Да? – блаженно улыбаясь, я смотрела на нее, понимая, что вляпалась во все это по самое горло. — Понятно, — рассмеялась Авдеева, отодвинула меня и встала. Подняла с пола свои трусики, которые все еще не надела, и… развернула меня и подтолкнула в сторону выхода. Когда мы уже были у двери, она обняла меня со спины и, коснувшись губами уха, прошептала: — Подумай об этом на выходных. А это, — она сунула мне что-то в карман, — на память. Когда я оказалась в коридоре с ветровкой в руках, то залезла в карман джинсов и вытащила… ее трусики. Вытаращив глаза, я тут же запихала их обратно, опасаясь, что кто-то может их увидеть. И пока спускалась вниз, никак не могла стереть с лица широкую улыбку.