***
Она сдержала свое слово, и в субботу мы пошли в ресторан. Я выбрала красивое место, где была романтичная обстановка – там даже настоящий скрипач играл! Мы отлично поужинали, пообщались на темы, которые не касались работы – Надежда Викторовна рассказала мне о своем браке, призналась, что никогда не хотела детей и не хочет, что почти не общается со своим братом, у которого трое детей и нет работы, что не очень любит животных, потому что они пахнут и линяют. Когда после ужина мы решили прогуляться, она рассказывала о своем детстве, как набила шишку, падая с крыши, о своей первой любви, о том, что в школе ей очень нравилась ее молодая учительница, и что только теперь она может догадаться, почему. Она рассказала за один день мне столько, сколько не рассказывала за все эти месяцы, и я была счастлива. Я чувствовала, что сближаюсь с ней, и я была в восторге. Мне хотелось узнавать о ней еще и еще, знать все, вплоть до того, как звали куриц у ее прабабушки в деревне. И когда мы оказались после прогулки и ужина у нее, я несколько раз «поблагодарила» женщину за открытость и откровенность. И я была в таком восторге от прошедшего дня, что когда Авдеева поднялась к моим губам, после того, как подарила мне сумасшедший, пусть и редкий, оргазм, что я впилась в ее рот, словно не целовала вечность. Она заметила это и, когда я наконец перестала терзать ее губы, улыбнулась и провела пальцами по моей щеке. — Что с тобой? – в ее взгляде я прочла замешательство. Что, впрочем, было неудивительно. Я накинулась на нее с такой силой, что она явно обалдела. — Ничего, — хрипло ответила я, поглаживая ее спину. – Просто… Соскучилась. Авдеева странно на меня посмотрела и рассмеялась. Потом встала с постели, завернувшись в покрывало и, приказав мне никуда не уходить, направилась в кухню. Оттуда вернулась с бутылкой вина и двумя бокалами. Забралась на кровать и уселась по-турецки передо мной, протянув один бокал. — Что отмечаем? – улыбнулась я, стараясь держать бокал ровно, пока она наливала вино. – И почему не коньяк? — Коньяк – это не романтично, — усмехнулась Авдеева. – А отметить есть что. Я тебе не говорила, но… Наш филиал дал лучшие показатели среди всех регионов. — О, правда? Это же здорово! – воскликнула я. – Ты молодец. На самом деле. Я считаю, тебя должны были наградить медалью. — Ага, за заслуги перед Отечеством, — усмехнулась Авдеева, убирая бутылку на пол. – Ну, тогда за меня? — За тебя, — улыбнулась я, наблюдая за ней. Она любила дело, которым занималась, любила свою работу, любила то, что делает. Жаль, что у меня не было такого восторга. Нет, я справлялась, но у меня не замирало сердце, когда я приходила на работу. Для меня это был просто способ зарабатывать деньги, чтобы оплачивать счета и жить. Авдеева же горела тем, чем занималась, и это было видно. Я не могла разделить ее энтузиазма, но была за нее рада. В моей работе мне нравилось только то, что там была она. И, наверное, на этом все. Остальное меня не волновало. Признаться, я уже как-то думала о том, чтобы снова сменить род деятельности. Но останавливало две вещи: во-первых, я не знала, чем бы мне на самом деле хотелось заниматься, а во-вторых, я не была уверена, что мы продолжим видеться с Авдеевой с той же регулярностью. И она явно будет не в восторге, если я скажу о том, что увольняюсь. Поэтому я пока отложила эти мысли, просто наблюдая за женщиной, которая с удовольствием пила вино и рассказывала мне о каком-то московском руководителе, который напился на банкете в самый последний день и порвал штаны прямо на толстой заднице, когда танцевал вприсядку. И когда она засмеялась своим особенным смехом, который буквально ласкал мои барабанные перепонки, когда ее глаза светились от удовольствия, когда она была такой вот расслабленной, без своей обычной брони и маски сильной и независимой женщины, я поняла, что влюбилась по самое не хочу. Что я просто сижу и смотрю на нее со слепым обожанием. И она может говорить мне что угодно, хоть о температуре плавления золота, я буду слушать, развесив уши, просто потому что это говорит она. И я поняла, что просто не в состоянии сдерживать себя, просто не могу. Раненой птицей слова бились в груди, пытаясь вырваться на свободу, подгоняемые каждым ее движением и жестом. И когда она заканчивала свой рассказ, я просто не выдержала. — … и когда его уводили охранники, он… — Я люблю тебя, — вырвалось у меня в середине ее фразы. Авдеева так и замерла с открытым ртом, прерванная на полуслове. Медленно перевела на меня взгляд, а ее брови чуть приподнялись. — Ох, — выдохнула она еле слышно, а я нервно улыбнулась. — Немного не вовремя, да? – пробормотала я, опуская взгляд на свои руки, что держали бокал. — Ну, неожиданно точно, — также на выдохе произнесла она. — Я… Я знаю, просто... Поняла, что хочу это сказать. Просто. Не для того, чтобы ты что-то ответила, а просто потому что… — ее губы накрыли мои, также прервав на полуслове. Медленный, тягучий, глубокий поцелуй пожирал мой разум, как огонь сжигает сухую траву. Пара секунд – и я уже полностью в ее власти. Делай со мной, что хочешь, только будь рядом. Пока она укладывала меня на спину, усаживаясь сверху, я четко осознавала, что пришла к тому, что мне не нужно слышать от нее ответные признания. Мне нужно только одно – чтобы она была рядом. Эта была какая-то сладкая боль, какой-то чистой воды мазохизм, потому что я действительно просто хотела ее рядом. Пусть она не будет любить меня также, пусть. Если я буду знать, что она со мной, этого мне будет достаточно. Уже достаточно. Я хотела, чтобы она была моей. По-настоящему моей, не только телом, но и душой, мыслями, ее мыслями. Чтобы она сама поняла тот факт, что она – моя.***
В воскресенье мы полдня провели вместе, даже прогулялись в парке. Пока не пошел дождь. Потом зашли в какое-то кафе, где выпили горячий кофе с коньяком. А потом она отправила меня к себе, сладко поцеловав на прощание. Я летела домой, как на крыльях, стараясь не произносить мысленно фразу, что я полная идиотка, которая готова отдать все ради женщины, которая сама не знает, нужно ли ей это. Но я была готова. И я была готова ждать.***
В понедельник Авдеева собрала наш отдел, чтобы похвалить за хорошие показатели, а также сообщила, что выпишет всем небольшие премии. Все, конечно, обрадовались, тем более что зарплата была на носу. Такой сюрприз не мог не радовать. Пока она рассказывала новости с того съезда, на котором была, я, не отрываясь, пялилась на ее бедра. Авдеева была в новом костюме, который ей очень шел. И когда в середине своей речи она посмотрела на меня, то даже запнулась, такой животный взгляд у меня был. Когда официальная часть была закончена, все начали расходиться, чтобы вернуться к работе. Надежда Викторовна прошла мимо меня и незаметно проговорила: — Ко мне в кабинет. Я удивилась, потому что в середине рабочего дня она редко звала меня к себе – мы обе еще помнили тот случай с Сергеем, из-за которого я чуть не сломала руку. Но, естественно, послушно направилась следом, выждав для приличия пару минут. Когда я вошла, то Авдеева сама захлопнула дверь и закрыла ее на ключ. — А если… — начала было я, но женщина уже схватила меня за руку, потащив на диван. — Сергея сегодня нет и не будет, — она толкнула меня в плечо, заставив сесть. — Хорошо, — я облизнула губы, и мои зрачки расширились, когда она провела руками по бедрам, на которые я пялилась в течение всего ее выступления. – Святые угодники, — прошептала я, когда женщина чуть задрала юбку, приподнимая. — Меня с ума сводит, когда ты так смотришь на меня, — пробормотала она, усаживаясь сверху. Я медленно провела пальцами по ее спине, опускаясь к ягодицам. Авдеева прикрыла глаза и слегка вздрогнула, выгибая спину. Ее юбка уже была где-то в районе талии, а основной преградой к цели оставалось только белье – она почти всегда носила чулки вместо колготок. Но я не хотела спешить. Неторопливо, медленно, я провела пальцами между ее ног, чуть касаясь белья. Она снова вздрогнула и попыталась опустить бедра, чтобы соприкоснуться с моей рукой сильнее. Но было еще слишком рано. Языком проведя от ее уха, по шее спустилась к ключице, вдыхая аромат ее духов. Этот фруктовый запах с нотками цитруса… «Rubeus Milano» — как я в воскресенье успела прочесть на красном флакончике странного вида, перед тем как мы вышли из квартиры. Ради интереса я загуглила, сколько они стоят. Думала, может, когда-нибудь решу их ей подарить. Например, на день рождения – он у нее совсем скоро – в ноябре. Но увидев цену, мои глаза округлились, и я поняла, что свою любовь подарить ей будет в разы дешевле. Но этот аромат сводил меня с ума, как и она сама. Поэтому я глубоко вдохнула, наполняя легкие ее запахом, и прижала женщину ближе к себе, продолжая периодически касаться пальцами внутренней стороны ее бедер. Авдеева наклонилась и поцеловала меня. Глубоко, страстно, прикусывая губы, потому что пыталась заставить меня коснуться ее сильнее. Но я не поддавалась. Проводила между ног и снова убирала руку. В итоге она не выдержала и, выдохнув через нос, прошептала: — Черт, коснись меня там… Пожалуйста, я больше не могу. Я молча отодвинула ее белье и легко провела пальцами, шумно выдохнув, когда поняла, насколько она мокрая. — Пожалуйста, — она почти скулила. А я почувствовала себя всесильной. В такие моменты она была в моей власти, и я могла делать с ней, что угодно. И меня это заводило, будоражило сознание, заставляло хотеть ее еще больше. И заставляло желать, чтобы она подчинялась. Поэтому я чуть отодвинулась, чтобы посмотреть ей в глаза. Она не сразу их открыла, но когда ресницы раскрылись, то было ощущение, что она пьяная. Взгляд был мутным и рассредоточенным. Только зрачки черные-черные. Она одними губами прошептала «войди в меня». И когда ее взгляд стал почти молящим, я не выдержала. Ритмично толкаясь в ней пальцами, я смотрела, как бешено бьется вена на ее красивой шее. Авдеева запрокинула голову и закусила губу, пока я впитывала в себя ее образ. Развратный, горячий и грязный. С задранной юбкой, раздвинув ноги, она сидела на мне, руками держась за плечи, откинув голову, подпрыгивая в такт с каждым моим движением. Это зрелище меня с ума сводило. Всегда, когда я наблюдала за ней во время работы, когда она разговаривала с сотрудниками, что-то рассказывала или делала, в мою голову невольно лезли самые непристойные мысли. Вот, она рассказывает целой группе продажников о каких-то новых KPI, а я вспоминаю, как она выглядит, когда кончает. Или вот она смеется с одним из руководителей, а я слышу ее голос во время оргазма. Она здоровается с секретарями, почти не глядя на них, а я вспоминаю, как она пахнет, когда возбуждена. Это таинство, секретность нашей связи, безусловно, разжигала интерес, заводила. На нее смотрели, как на строгого неприступного начальника, а я видела ее обнаженной. Я знала, как она стонет, как она выглядит, когда спит, где у нее родинки. Я знала и видела, что было недоступно остальным. Я замечала, как на нее смотрят мужчины, и вместе с ревностью я чувствовала желание. Желание обладать. Снова взять то, что другим недоступно. И пусть об этом больше никто не знает, достаточно было того, что я знала. И она. Меня по щелчку заводила мысль, что пока добрая половина мужчин из нашей компании дрочат на нее, я ее трахаю. Это работало на мою самооценку, безусловно. Я чувствовала себя особенной. Уже не той простушкой, которая не могла даже посмотреть на понравившуюся ей женщину. Я была той, которая спит с самой шикарной женщиной в мире! И эта мысль будоражила мое сознание. И когда она опустила голову и поцеловала меня влажными губами, выдыхая мне в рот, я сама чуть не испытала оргазм. Она попросила добавить еще один палец, и когда в ней их оказалось три, спустя пару минут кончила, больно впиваясь ногтями мне в шею и сжимая бедра.***
Все текло размеренно. Я работала, встречалась с Авдеевой, ездила к бабуле и родителям, все реже встречалась с девчонками, так как выходные почти всегда проводила вместе с Авдеевой, ругалась с Аленкой, как раз-таки по этой же причине, ругалась с мамой, потому что по глупости брякнула, что задумалась о том, что мне нужно понять, чем я хочу заниматься, и все в таком духе. Ничего сверхъестественного не происходило. После того, как мы сблизились после ее приезда, больше каких-то продвижений не было. Наши отношения будто замерли, и это меня беспокоило. Ее – нет, а меня – да. Наш секс был таким же страстным и регулярным. Но когда у нее были «эти дни», то наши встречи сокращались. Мы редко проводили время просто как пара. Иногда я думала о том, что мы больше похожи на чертовых кроликов, которые только и думают, как о размножении. Мы же просто наслаждались процессом. Когда куда-то выходили вместе, то вели себя как хорошие знакомые. Не держались за руки, не касались друг друга, но я могла это понять. Хотя когда в кино я положила ладонь на руку Авдеевой, она ее тут же выдернула, пихнув меня локтем. Мы сидели в темном зале и вокруг не было толпы народу, но она все равно не смогла этого сделать. Меня это немного задело, но я постаралась ее понять. Конечно, не было и признаний. С ее стороны. Она отвечала мне физически, никогда не отказывала в сексе, скорее даже, инициировала его, но вот ее эмоциональная часть… все еще оставалась для меня недоступной. Те крохи, что доставались мне – ласковый взгляд, слова о том, что она скучала, о том, что ей нравится то, как я прикасаюсь к ней – все это каждый раз давало мне сил закрывать на все остальное глаза и идти дальше. Но рано или поздно я должна была начинать прозревать. Рано или поздно мне должно было захотеться большего. И вот, в ноябре, этот момент настал. Ее день рождения. Пятнадцатое ноября. Уже за месяц я начала думать, что бы ей подарить. И когда до знаменательной даты оставалась почти неделя, я поняла, что так ничего и не придумала. Поэтому решила подключить «тяжелую артиллерию» в лице бабулиты. — И чем твоя Надя увлекается? – с серьезным лицом спросила бабушка, выслушав суть моей проблемы. — Ну, чем… — протянула я. – Работой… — И все? А в свободное время? – бабушка положила руки на стол, внимательно глядя на меня. Я покраснела. В свободное время? В свободное время мы трахаемся. Больше ничем она, кажется, не занимается. — Эм… Ну… Я не знаю, — пожала я плечами, отводя глаза. – Ничем таким не увлекается вроде… — Вроде? – хмыкнула бабусита, к счастью, не задавая вопрос, почему я покраснела, как спелый помидор. – Интересная у тебя любовь, даже не знаешь, чем твоя зазноба увлекается! — Ну, ба! – воскликнула я, всплеснув руками и краснея еще больше. — Вот в мое время… — начала бабушка, подложив под голову кулак. – Было модно дарить сервизы красивые или посуду... — Ты мне предлагаешь ей чайную пару подарить? Или набор вилок и ложек? – скептично заметила я и уронила голову на руки, тяжело вздыхая. – Я понятия не имею, что мне делать. Что подарить человеку, у которого есть все? — Так уж и все? – фыркнула бабуля. – Может, ей что-то нужно, но она сама не хочет тратить на это деньги? Знаешь, как я, когда хотела стиральную машинку, но считала, что не готова так потратиться. — Да, и мы с родителями подарили ее тебе, — кивнула я. — Именно, — закивала в ответ бабуля. – Может, есть что-то вроде того и у твоей Нади? Я задумалась. Авдеева никогда не говорила, чего бы ей хотелось… ну, если не считать каких-то моментов в сексе… В этот же момент я снова начала краснеть, так как вспомнила одно озвученное желание Авдеевой, которое я отказалась исполнять. И чтобы бабуля ничего не заподозрила, отчаянно покачала головой. — Нет, вроде бы ничего такого. — Ну-ка, покажи мне ее, — бабушка встала и взяла с подоконника очки. — Кого? — Надю свою, — бабуля нацепила очки на нос и сосредоточила на мне взгляд. Я достала телефон и открыла фото, отвернув экран от бабушки, так как у меня все еще хранились фотографии с ее командировки. Те самые, которые убедили меня заняться с ней сексом по телефону. Когда я нашла приличное фото, то повернула экран к бабуле, открыв фотографию на весь экран. Бабуля осторожно взяла мой телефон и приблизила экран к глазам. — Ох, — крякнула она. – Я бы и не подумала, что она… Ну, ты поняла, — бабуля мельком взглянула на меня и снова перевела взгляд на экран телефона. – Хороша. И не выглядит на… сколько ты говорила ей? — Сорок один. Будет сорок два, — проговорила я, тоже глядя на фото. Я могу любоваться ей, не переставая. — Ну да, ну да… — протянула бабушка и, поглядев на фото еще пару минут, вернула мне телефон. – Такую кралю, конечно, сложно будет чем-то удивить… — «успокоила» меня бабулита. — Просто прекрасно, — простонала я, снова роняя голову на стол. — Ну, не знаю, подари ей цветы! – воскликнула бабушка. — Цветы – это и так понятно, нужно что-то еще! Я же не могу прийти к ней на день рождения с жалким веником. — А ты красивый букет купи, — не унималась бабуля. – И конфеты. — Это слишком банально. — О! Купон подари! – оживилась бабушка. — Купон? Какой купон? На скидку в «Магнит»? — Сама ты «Магнит»! – махнула рукой бабулита. – На какое-то интересное мероприятие. Например, прыжок с парашютом. Или полет на вертолете… Мне бы понравилось. — А если она такое не любит? Рискованно, — покачала я головой. — Ну, тогда не знаю, — вздохнула бабуля. – Сходи вон в тот крупный магазин, где все, что можно есть. Может, что-то придумаешь или найдешь. — В какой? В «Ашан» что ли? — Ну да. — Отлично. Руководителю крупного филиала подарок из «Ашана», — крякнула я. – Супер, ба! — Я же говорю – может, там тебя посетит какая-то идея, там много всякого барахла. — Вот именно, — кивнула я. – Барахла. А я хочу подарить ей что-то особенное. — Ладно, еще почти неделя есть – подумай. Я тоже если что придумаю – скажу. — Ага, — расстроенно протянула я. – Аленке еще позвоню. Она постоянно Ане что-то дарит, может, даст хоть раз в жизни дельный совет. Бабуля внимательно посмотрела на меня, словно собиралась что-то сказать, а потом просто улыбнулась, погладив меня по плечу.***
Я набрала Аленке по пути домой. Подруга ответила почти сразу. — Какие люди, — язвительно заметила она, даже не поприветствовав меня. — И тебе привет, — закатила я глаза. – Слушай, я знаю, что ты не в восторге от моих отношений с Надей, но… — От твоих чего? – перебила меня Аленка. Скотина вредная. — Очень смешно. От моих отношений. Да, мы встречаемся, смирись. — Я просто не расслышала, показалось, ты сказала от твоих «сношений», хотя сути дела это не меняет, — пробормотала она. – И что, и что? — И шьто, и шьто, — передразнила я ее, и подруга не выдержала, рассмеявшись. – Мне нужна твоя помощь. — Похищать людей я не буду. Если твоя Надя тебе отказала, то просто прими это. — Иди в жопу, Ален! – прорычала я. – Я серьезно! — Ладно-ладно, — уже мягче ответила подруга. – Что случилось? — У нее день рождения. И я не знаю, что ей подарить. И нет, — я сразу решила добавить, чтобы исключить лишние вопросы. – У нее нет каких-то хобби и занятий в свободное время. — Кроме ваших потрахушек? Я уже догадалась, — сдержанно проговорила она. – Хм, дай подумать. Я терпеливо ждала. Когда поняла, что проезжаю уже третий светофор, а подруга все еще молчит, я посмотрела на телефон, думая, что, может, звонок оборвался. Но время на экране шло, а Аленка все еще молчала. — А ты сегодня ответишь или мне перезвонить? – саркастично сказала я, подъезжая уже к четвертому светофору. — Я думаю! – проворчала подруга. – Блин, она взрослая богатая тетка, что ей может быть нужно? — Вот и я о том же, — вздохнула я. — Может, какой-нибудь сертификат? – предложила Алена. — Сертификат? Куда, например? — Не обязательно куда-то, можно просто на что-то. Например, ну я не знаю… На покупку косметики! — Я не думаю, что ей это нужно. Я видела, сколько у нее косметики. — Ну, там… В какой-нибудь парфюмерный магазин? — Знаешь, чем она пользуется? — М? – с интересом переспросила подруга. — «Rubeus Milano». — И что это? Я вздохнула, останавливаясь на парковке магазина. «Ашана», кстати говоря. — Они стоят почти пятьдесят тысяч. — Ого! Охренеть! Лить на себя пятьдесят косарей – это жестко. — Они пахнут просто обалденно, — я прикрыла глаза, вспоминая ее запах, который стойко держался на моих простынях до самой их стирки. — Ладно, тогда парфюмерный магазин отменяется. Может, нижнее белье? – предложила подруга. — М-м-м… Я не знаю, это как-то по-мужски, нет? — Да Господи, тебе не угодишь! Тогда в спортзал ей абонемент купи! — Чтобы она подумала, что я считаю ее толстой?! — В салон красоты! — Чтобы она подумала, что я считаю ее уродкой? — В спа-салон! — Типа она старая и усталая? — Слушай, Кузнецова, иди в сраку, а?! – не выдержала Алена. – Что за глупые предрассудки?! А если ты подаришь цветы, то что, «типа на похороны»?! — Это все банально! Я хочу что-то особенное ей подарить! – начинала я злиться. Никто меня не понимал. — Ох, надо было хранить свою девственность! Уверена, ей бы понравилось! — Слушай, а может… — Операцию по восстановлению девственной плевы? – перебила меня Аленка. — Дура! – фыркнула я. – Я думала, может, что-то из секс-шопа? — Да, в очередной раз подчеркнуть, что вас связывает исключительно секс. — Ты права, — вздохнула я печально. – Тогда у меня больше нет вариантов. — У нее когда день рождения? – решила уточнить Аленка. — Пятнадцатого ноября. — О, так она скорпион! – протянула она. – Тогда все ясно. — И что тебе ясно? — Почему вы столько трахаетесь, — усмехнулась подруга. — В смысле?! — Скорпионы самый потрахушный знак! Я тебе отвечаю! Я тут подкаст слушала астрологический про секс. Скорпионы – это прям… короче их очень интересует секс. Больше, чем всех остальных. — Отлично. Значит, все-таки секс-шоп, — проворчала я. — Блин, я не знаю, съезди в «Ашан», может, там что-то найдешь, — проговорила подруга, а я с сомнением посмотрела на телефон. Они что, сговорились с бабушкой. — Ага, буду я подарок для Авдеевой в «Ашане» покупать, думаешь головой вообще, нет? – проворчала я, покосившись на большую вывеску магазина. – Ладно, я пойду, мне пора. Заболтала меня совсем. — Ты нормальная? Ты сама позвонила! — А теперь говорю «пока». Пока. — Идиотка, — рассмеялась Аленка в трубку и отключилась. А я посидела еще пару минут в машине и, вздохнув, отправилась в магазин. Может, и правда, там меня осенит какая-нибудь крутая идея для подарка.